Черное. Белое

Ирина Завалишина, 2011

О чем эта книга? Может, о силе? Заставляющей совершать неисполнимое. Неисполнимое ни для человека, ни для ангела… Может, о страхе. Страхе, когда кажется, что вот сейчас ты потеряешь самое дорогое, самое ценное твоему сердцу. «Я не мог лишить себя удовольствия послушать, как ты изливаешь свое горе, посмотреть, как отчаянно ты бежишь, пытаясь убежать от самой себя. Это было прекрасно!» Или о боли. О боли, которая ищет, что еще не убито, не истерзано, не замучено, чтобы добить до конца. Выискивая и не находя, но повторяя свои удары снова и снова. «Тело передергивалось, точно от удара током, создавая при этом резкую, колющую боль, которой я была безумно благодарна, потому что на целых две секунды сознание покидало меня». О желании? «Энергия зла дарила удовольствие, она воплощала в себе грех, но я никогда не считала удовольствие грехом». О жестокости? «Он страдал, и я упивалась его страданием. Когда-то я предупредила его, что ему может быть еще больнее. Я была честна с ним и считаю, что сделала для него одолжение». О потере ценностей? «Умение жить, не поддаваясь своим эмоциям, – это самое лучшее, что может иметь человек, и единственное, за что стоит бороться». «Холодный рассудок и голый расчет на самом деле прекрасные предпосылки для жизни. Я вот выживаю только благодаря им». О любви… «Что бы я делал, если бы тебя вдруг не стало?» «Даже после смерти я буду помнить тебя, потому что нельзя стереть из памяти такой голос, которым ты говоришь, такое дыхание, которым ты дышишь, такой взгляд, которым ты смотришь». «Вселенная велика и бесконечна. Ее сила так же не имеет границ, как и ее пространство».

Глава 14

Первый снег выпал шестого ноября, в субботу. Идти в академию было не нужно. Когда я выскочила утром из дома, в меня тут же полетел комок снега. Марк ждал меня, прислонившись к капоту «Лексуса» и улыбаясь.

— Надо будет поработать над твоей реакцией, — усмехнулся он. — Могла бы и увернуться.

— Терпеть не могу холод и снег! — отряхиваясь, ворчала я.

За ночь выпало столько снега, что он накрыл всю землю, спрятав под собой опавшие листья. Небо было чистым и нежно-голубым, как в ясный зимний день. Я зачерпнула рукой снега и, не успев слепить нормальный комок, бросила его в Марка. Он, естественно, увернулся.

— Заранее проигранная битва! — смеялся он надо мной, открывая дверцу и приглашая сесть.

— Куда сегодня?

— В логово кровожадного хищника, — злорадно ответил он.

— Я говорю серьезно.

— Подожди, скоро все узнаешь.

Я нетерпеливо пыталась выведать информацию.

— Это несправедливо — держать меня в неведении!

— То же самое могу сказать про тебя.

— Марк!

— И откуда берется этот неуемный интерес?..

Мне так и не удалось ничего узнать до самого прибытия на место. Марк выехал из города и остановился возле одиноко стоящего пригородного дома.

— Добро пожаловать ко мне, — сказал он, открывая дверцу.

— Ты живешь не в городе?

— Нет. Здесь мне нравится больше.

Дом был двухэтажный, новый и очень уютный. Первое, что бросилось в глаза — камин в гостиной.

— Здорово! — Я улыбнулась и протянула руки к огню.

Возле камина стояли два кресла, чуть подальше — большой широкий диван под «зебру» и телевизор. В углу — несколько шкафов, заполненных книгами. Я подошла, чтобы просмотреть их.

— У тебя тут целая библиотека, — ахнула я. — Или эти книги не твои?

— Нет, мои.

— А фотографии есть?

Он отрицательно покачал головой.

— Я не взял с собой.

Мы прошли на второй этаж, где находилась его спальня и кабинет. Марк терпеливо позволял мне изучать содержимое его дома. В спальне я ничего особенного не обнаружила, в кабинете мое внимание привлекли большой массивный черный стол и такое же кресло.

— Ты так любишь черный цвет?

— Люблю, — подтвердил он.

Впрочем, кабинет освежали различные декорации. Здесь было очень много сувениров, видимо, привезенных с самых разных уголков планеты.

— Я планирую уехать на несколько дней, — вдруг сообщил он.

— Что? Когда?

— В следующую субботу. Думаю, дней на десять.

«Десять дней!» — как сквозь туман, проносилось в моей голове. Нет, не может быть. Он не может оставить меня! Я не выдержу — это слишком долго. А если… он не вернется? Вдруг он вообще не вернется?!

— В город приедут мои знакомые, которых я не хотел бы видеть, — продолжал Марк. — Думаю съездить в Египет. У тебя есть загранпаспорт?

Смысл его слов не сразу дошел до меня.

— У тебя есть загранпаспорт? — повторил он.

— У меня?

— Так есть или нет?

Я кивнула. Пару лет назад мы собирались с мамой на отдых, но в итоге у нас ничего не вышло, и паспорт так и остался лежать в папке с документами.

— Вот и отлично.

— Марк, я…

— Ты хочешь остаться?

Еще не успев все обдумать, я отрицательно покачала головой.

— Возьмешь меня с собой?

— Конечно! Неужели ты подумала, что я оставлю тебя одну? Ты за это время успеешь вытворить какую-нибудь глупость. Разумеется, я надеюсь, что ты согласишься.

— Бред какой-то, — шептала я.

— Ты поедешь?

Я лишь на секунду представила себе, что скажу «нет», и тут же мной овладел страх остаться без Марка. Какой бы безумной мне ни казалась эта идея, я не могу потерять его.

— А как же мама? Она… Она будет против, я уверена.

— Значит, ты согласна? — улыбнулся он. — Всякий раз я боюсь, что придется тебя уговаривать, и в какой-то момент я не смогу этого сделать.

— Но мама… Она не согласится!

— Поговори с ней. Она поймет, я уверен.

— Это навряд ли.

— Итак, куда поедем? — Марк оживился. — Предлагаю выбрать курорт и отель на наш совместный вкус.

Только в этот момент я поняла, что еду в Египет. Что первый раз окажусь заграницей, и поеду туда с любимым человеком. Почему жизнь преподносит мне такие подарки? И как дорого я заплачу за все это в итоге?

Марк раскрыл передо мной какой-то большой и яркий журнал, где в глаза бросались разные отели, красивые песчаные пляжи и море. Пока я смотрела картинки, шелковый голос знакомил меня со страной.

— Египет располагается в двух частях света: Азии и Африке. Большая часть территории страны трудна для освоения — этому мешают экстремально высокие температуры. Девяносто пять процентов площади страны — безлюдные пустыни: Ливийская, Аравийская, Нубийская. Это — самые засушливые места на земле. Высохшие русла рек свидетельствуют, что когда-то там была жизнь, сейчас же в этих суровых краях можно встретить лишь немногочисленных кочевников и экстремалов. Девяносто процентов населения сконцентрировано на трех процентах площади дельты Нила. Нил пересекает всю страну с юга на север и впадает в Средиземное море, которое омывает Египет с севера. С востока же плещутся воды Красного моря. Вода там чиста и прозрачна.

Я заслушалась, бездумно перелистывая страницы журнала.

— Понравилось что-нибудь?

— Выбери сам, — попросила я. — Ты ведь разбираешься лучше, чем я.

— Как насчет Хургады? — Марк открыл карту Египта и указал на небольшой район на берегу Красного моря.

— Лет сорок тому назад здесь была никому не известная рыбацкая деревушка, а сейчас Хургада преобразилась в курорт, известный на весь мир. Или вот… — Марк передвинул палец. — Шарм-Эль-Шейх. Здесь тоже прекрасная инфраструктура и огромное количество отелей на выбор. Что тебе больше нравится?

— Пусть будет Хургада… — Я растерянно пожала плечами.

— Отлично, — согласился он. — Дело за отелем.

К моему сожалению, Марк даже не обращал внимания на отели меньше пяти звезд.

— Поверь моему опыту, в большинстве случаев наличие даже пяти звезд вовсе не говорит о том, что отель безупречен, и отдых там может превратиться в кошмар. Не хочу, чтобы первое впечатление о поездке заграницу у тебя осталось негативным.

— Но мне абсолютно все равно, где спать и где жить, — убеждала я. «Главное, чтобы ты был рядом», — промелькнуло в голове.

— В таком случае, подумай обо мне. Мне не все равно.

Разубедить Марка я, конечно, не смогла, и спустя примерно час мы, наконец, определились с отелем. Воображая сумму денег, которые Марк собирается на меня потратить, мне хотелось попросить его никуда не уезжать.

— Выбор сделан, предлагаю отметить! — Марк быстро вышел из кабинета и почти сразу вернулся, держа в руках поднос с мартини, соком и фруктами.

Я только покачала головой. Не спрашивая меня, он смешал в бокале мартини с соком в моей любимой пропорции.

— За прекрасный отдых в компании прекрасной девушки.

Пригубив мартини, я насладилась его вкусом — сладким и легким. Марк уже протягивал мне горсть винограда — моего любимого фрукта.

— Спасибо, что согласилась.

— У меня просто не было выбора, Марк, — тихо произнесла я, чувствуя, как горит на губах его имя.

— Я боялся, что ты не поедешь. Тогда и мне бы пришлось отказаться от этой затеи.

Я вскинула брови.

— Почему?

— Потому что не могу себе представить, что не увижу тебя столько дней. Что оставлю одну. Я бы не поехал без тебя.

Слушая его, я пыталась найти в себе опровержение его словам. Куда подевалась былая уверенность в том, что он лжет? Почему я доверяю его словам? Почему теперь мне кажется, что он говорит правду?

Я сделала большой глоток мартини.

— Можно тебя спросить?

Он замялся и кивнул.

— Помнишь, ты говорил, что владеешь своего рода гипнозом, но что не властен надо мной?

— Да.

— Теперь ты научился гипнотизировать меня?

— Я не могу научиться тому, что у меня сразу не получилось. Единственное, что я хочу — найти ответ на вопрос, как ты можешь быть сильнее меня.

— Но это не так.

— Твои желания и эмоции заглушают мои. Раньше я с таким не сталкивался. — Марк нежно поглаживал мое плечо. — Ты чувствуешь мой жар. Теперь моя очередь.

— Что?

— Задавать вопросы.

Я внимательно взглянула на него. Что он хочет спросить?

— Ты сказала, что видела мой взгляд, полный ненависти. Что ты думаешь по этому поводу?

— Я пытаюсь найти причины, чтобы оправдать тебя.

— А если этих причин нет?

— Тогда я не понимаю. И не хочу понимать. Это неважно.

— Тебе не страшно?

— Страшно. Но не настолько, чтобы… чтобы… — Я так и не посмела озвучить свою мысль. «Чтобы отказаться от тебя» — эти слова остались невысказанными. Но Марк и не стал переспрашивать. Я заметила, что успела осушить весь бокал, и он налил мне второй.

В комнате воцарилась тишина. Марк здесь, со мной, такой, какой он есть. Но я знала, что, когда меняется его взгляд, он тоже становится другим. Тем, кто мучает меня в кошмарах.

Когда я допила второй стакан, Марк встал и включил вальс Брамса. Потом подошел ко мне и подал руку.

— Я обещал научить тебя.

Горячая ладонь уверенно сжала мою, и он быстро приподнял меня. Голова сразу начала кружиться — выпитое мартини дало о себе знать. Крепко прижав к себе, так, что я задыхалась от нахлынувших на меня чувств, он вынес меня к центру кабинета, где немного ослабил хватку. На слабые попытки сопротивления он не обращал внимания, да и попытки эти прекратились быстро — я уже не хотела, чтобы он отпускал меня. Так близко от себя ощущая его горячее тело, я поняла, что стук бушующего сердца унять не удастся. Чем ближе я находилась к нему, тем крепче окутывал меня его аромат.

— Только в обморок не падай, — попросил он, заманчиво улыбаясь.

Марк объяснял мне, как переставлять ноги при танце, и я расслабленно кружилась в его объятиях. Мартини продолжало действовать — происходящее потеряло четкие очертания, слова Марка сливались с музыкой, я тонула в черных глазах, бессознательно все крепче прижимаясь к нему. «Ты прекрасен, как бог, — говорило мое сердце. — Я очень люблю тебя».

Когда музыка закончилась, он отпустил меня. Я положила руку ему на грудь, не желая отходить. Его взгляд пронзал насквозь; сегодня, как никогда, мне казалось, что он слышит мои мысли. Губы сводили с ума — я изо всех сил сопротивлялась желанию прикоснуться к ним. Еще бы чуть-чуть, и я бы рискнула поцеловать его.

— Как же быстро ты пьянеешь, — произнес Марк, и я даже удивилась его хриплому грудному голосу.

— Я не пьяна.

— Правда? — Манящие губы изогнулись в ухмылке, руки отпустили меня окончательно. Я тут же покачнулась, но он поймал меня, не позволив упасть. — Ты даже стоять не можешь.

Я хотела сказать, что мне трудно стоять вовсе не из-за двух бокалов выпитого мартини, но сочла более благоразумным промолчать.

Как я и думала, мама даже слушать не пожелала о том, что ее дочка поедет заграницу. Факт присутствия со мной Марка успокаивал только меня, она же была категорически против. Я была в отчаянии, и меня интересовало только одно — сдержит ли Марк свое обещание. Он сказал, что без меня не поедет.

Когда я все рассказала Марку, он заявил, что берет маму на себя.

Они очень долго разговаривали о чем-то на кухне, пока я кусала локти в своей комнате. Я разорвала на маленькие кусочки целую тетрадь, пытаясь успокоить свои нервы, но это мало помогло.

Наконец в комнату вошла мама, за ней — довольный Марк. Я поняла все и сразу. Интересно, как ему удалось?

— У меня куча условий, — заявила мама. — Во-первых, Марк возьмет на себя все заботы о тебе. Во-вторых, вы будете звонить мне не реже двух раз в день — обо всех ваших планах я должна знать. После приезда вы будете нагонять пропущенную учебную программу в усиленном темпе. В Египте никаких опасных действий предпринимать не будете. И последнее… — Мама замялась, а Марк ухмыльнулся. — Спать вы будете в разных комнатах.

Я почувствовала, как зарделись мои щеки и загорелись уши. Неужели она подумала, что…

— Хорошо, — только и смогла пролепетать я. — Спасибо!

Вылет был из Москвы ночью тринадцатого ноября, в субботу. Обратно нам предстояло лететь ровно через десять дней.

В Москву мы добрались также самолетом. Я никогда не летала и была вся на эмоциях. Мне досталось место около окна, а потому я почти не отрывалась от него — особенно во время взлета и посадки. Марк только смеялся надо мной, все время повторяя, что я всегда буду оставаться ребенком, бурно реагирующим на происходящее и не умеющим контролировать свои эмоции.

Москва измотала меня — все эти переезды из одного аэропорта в другой заняли кучу времени. Хотя Марк не позволил мне даже дотронуться до чемоданов, я все равно чувствовала себя ужасно уставшей. Впрочем, неудивительно — всю ночь до этого я не могла уснуть. Поэтому, когда мы добрались до Домодедово, я уже еле стояла на ногах.

Как только мы сдали свои чемоданы и получили места, Марк подхватил меня, засыпающую, на руки. Я положила голову ему на плечо и решила не засыпать, чтобы не пропустить ни одного мгновения такого удовольствия. Но, вопреки своему решению, у него на руках было так спокойно и тепло, что бороться со сном становилось все труднее. К тому же, он убаюкивал меня, точно ребенка. Потом я провалилась в сон, и этот сон был одним из самых ровных и спокойных, несмотря на то, что мы находились в шумном терминале.

Проснулась я, когда Марк уже нес меня по длинному коридору к самолету. Он аккуратно поставил меня на ноги.

— Что ты делала в ночь до этого?

Я почувствовала себя виноватой.

— Теперь к приезду в Египет ты будешь совсем не в состоянии воспринимать хоть какую-то информацию. Но, впрочем, есть и положительные моменты. Ты очень красивая, когда спишь, и еще в такие моменты перестаешь от меня защищаться.

Я подняла голову. Что он имеет в виду, говоря «в такие моменты»? Я ведь только один раз уснула при нем…

Стюард указал нам наши места. К сожалению, место возле окна мне не досталось.

— Ночью все равно ничего не увидишь, — сказал Марк, заметив мое разочарование. — Зато сможешь немного поспать.

Лететь недолго, выспаться я все равно не успею.

Самолет нес нас через города и моря, за тысячи километров от моего родного города. Туда, где я буду знать только одного человека — человека, которого люблю.

Когда мы приземлились, я ощутила, как горячие пальцы прядку за прядкой перебирают мои волосы — Марк будил меня. На улице на нас сразу пахнуло горячим, немного душным после холодной России воздухом. Здесь было еще темно. Днем погода обещала быть очень хорошей.

Конец ознакомительного фрагмента.