Пионы Луи, или Золотой миллиард

Ирина Ирис, 2022

Человеческая цивилизация, бешено раскручивая спираль развития во времени и пространстве, остановилась в шаге от пропасти. Сделает ли она этот последний шаг? Или сможет остановиться у черты? Итак. Марк – английский аристократ, имеющий титул по крови и огромное состояние. Ева – москвичка, живущая, до определённого момента, совершенно обычной жизнью. Но у обоих есть тайны. Их судьбы переплетутся почти кармически. А декорацией будет противостояние двух миров – мира существующего и мира, к которому страны и народы ведёт тайное мировое правительство. Один мир – знакомый всем нам, мы в нём живём. Любим, страдаем, совершаем ошибки, исполняем мечты. Но совсем рядом другой, незаметно протягивающий свои щупальца, тихо пробирающийся в нашу жизнь. Только природная способность чувствовать людей спасла Еву. Иначе она могла бы превратиться в существо новой расы. А для Марка мир будущего уже не является фантастичным – Сатурн, идеальный, стерильный город – рай уже существует.

Москва.

В Москву, наконец, пришла настоящая весна. Ласковое солнце, воздух, напоенный ароматом первой зелени, легкий теплый ветерок, весело щебечущие птицы — все это радовало москвичей после долгой зимы. Ева вышла из офиса банка, в котором работала. Она почти физически ощутила, как солнечные лучи нежно ласкают кожу, погода была просто чудесной! Муж в командировке, дочка — на тренировке в сопровождении любимой бабушки. Вечер абсолютно свободен. Ева решила прогуляться по весеннему городу. Перешла шумный проспект и наметила себе маршрут по старым московским улочкам и любимым ей небольшим городским скверам.

Многие представляют себе Москву огромным шумным мегаполисом с сумасшедшим ритмом жизни и сумасшедшим количеством людей и машин. В принципе, так оно и есть. Но, в центре города сохранилось немножко старой Москвы. С узкими и не шумными улицами, старинными особняками, уютными сквериками. Можно зайти в усадьбу Толстого и погулять по саду. Можно посидеть в парке на Патриарших прудах, возможно на том самом месте, где Булгаковский Воланд беседовал с московскими писателями. Можно по Нескучному саду побродить.

Ева любила именно такую Москву. Прогулки её успокаивали. Она возглавляла в банке отдел взыскания задолженности. Люди всё больше брали кредиты и всё больше эти кредиты не выплачивали. Какие только истории не приходилось выслушивать — о потере работы, о проблемах в семье, о тяжелых болезнях, о мошенниках, перечень можно продолжать долго. Некоторым Ева реально сочувствовала, но помочь могла лишь в редких случаях, предусмотренных законом. В основном же, долги взыскивались по действующим процедурам. Последнее время она стала задумываться о поиске новой работы. Здесь она проработала уже более 5 лет и чувствовала, что устала, наступил период выгорания. Хотелось заняться чем-то созидательным, избавиться от негатива, которого на её работе становилось все больше. Ева пока не находилась в активном поиске работы, но резюме на хент хантере все же разместила. Сходила на пару собеседований. То, что предлагали, не заинтересовало, и она решила, что надо искать самой.

Но, сейчас Ева не думала о работе, а просто наслаждалась весной. Весна отражалась даже на лицах людей — редкие прохожие улыбались и поднимали головы, чтобы полюбоваться необыкновенно красивым небом, чистым и прозрачно голубым. Ева тоже невольно улыбалась. Она не спеша прошла по маленькому парку. На лавочке у выхода сидела женщина. Когда Ева приблизилась, женщина вдруг судорожно вздохнула и стала медленно падать на бок. «Боже, только не это» — пронеслось в голове. Ева оглянулась в надежде увидеть кого-то, кто мог бы помочь, но аллея была пуста. Ева не была ни черствой, ни равнодушной, но именно сегодня ей так хотелось просто беззаботно прогуляться. Она тут же внутренне устыдилась своих мыслей и поспешила к женщине. Та уже лежала, скрючившись, на лавке и, казалось, не дышала. Ева не знала, что делать. Схватив незнакомку за плечи, попыталась посадить. Сквозь одежду прощупывались все кости — женщина была необычайно худа. «Что с вами? Вы меня слышите? Вы можете говорить?» — Ева немного встряхнула её и с облегчением увидела, что губы у женщины шевелятся. «Сейчас я вызову скорую» — Ева открыла сумочку, чтобы достать телефон. Тут она увидела, что к ним быстро идёт, почти бежит молодой парень. Он мгновенно оценил ситуацию, взглянув на неестественно бледную с закрытыми глазами женщину на скамейке. «Я звоню в службу спасения» — у него в руке уже был телефон. Ева отдала должное скорости его реакции — сама она даже не успела найти аппарат в сумочке. А ещё ругают современную молодежь. Вон, какой молодой, стильно одетый, а мгновенно прибежал на помощь совсем незнакомым людям. Ева украдкой, несмотря на ситуацию, рассматривала молодого человека. Он обладал необыкновенно открытой и располагающей внешностью. При этом — модная прическа и татуировки на накаченных руках. Парень, между тем, посмотрел на номер дома через дорогу и назвал в трубку адрес. Потом повернулся к Еве:

— Вы ее знаете?

Ева отрицательно покачала головой:

— Нет, я просто проходила мимо.

Женщина теперь просто безжизненно сидела, закрыв глаза. Парень взял её руку, пощупал пульс и кивнул Еве: «Пульс есть, и достаточно ровный». Он стал настойчиво спрашивать незнакомку:

— Что у Вас случилось? Что-нибудь болит? Что с Вами?

Та, вдруг, не открывая глаз, еле пошевелила губами:

— Пить… Я не ела 3 дня…

Голос был похож на шелест. Молодой человек обомлел: «Боже! В наше время!». Он повернулся к Еве: «Что же с ней могло случиться?»

— Давайте пока отведем её вон в то кафе через дорогу. Я как раз назвал по телефону номер этого дома.

Они взяли женщину под руки с двух сторон. Та бессильно повисла, но ногами все же кое — как перебирала. Они с трудом добрались до кафе. Полностью занятая несчастной, Ева не заметила, как её новый знакомый повернул дверной замок и перевернул табличку на двери — на той появилась надпись: «Закрыто».

Заведение было маленьким, всего на несколько столиков. Приглушенный свет контрастировал с солнечным вечером за окнами. В зале никого не было, только за барной стойкой в глубина стояла девушка. Парень махнул ей рукой:

— Дайте побыстрее воды!

Вместе с Евой они усадили странную незнакомку за ближайший столик. Барменша с невозмутимым видом принесла бутылку воды и стакан. Молодой человек быстро налил стакан и поднес к губам женщины, пытаясь помочь ей пить. Но, та, неожиданно, сама схватила бокал и начала пить так жадно, как может пить человек, реально испытывавший сильнейшую жажду. Потом она подняла глаза на стоявших вокруг неё и тихо жалобно попросила:

— Можно мне немного поесть?

Все трое застыли в оцепенении. У Евы не укладывалось в голове — умирающий с голоду человек в центре Москвы! Незнакомка была достаточно миловидной, если бы не ненормальная худоба, даже привлекательной. Да и одета она была не как нищенка, обычное платье, пиджак, туфли совсем не поношенные. Правда, никакой сумочки при ней не было. Все это Ева охватила одним быстрым взглядом. И этот молящий голос — шелест, просящий еды. Первым из ступора вышел парень:

— Принесите же ей что-нибудь быстрее! Я заплачу.

Барменша метнулась куда-то вглубь кафе и на удивление быстро принесла поднос с несколькими тарелками. Женщина потупила взгляд и стала торопливо есть хлеб. Парень повернулся к Еве и девушке:

— Не будем её смущать.

Он жестом пригласил отойти к барной стойке. Вместе с Евой они уселись на высокие стулья, а девушка заняла свое место за стойкой.

Молодой человек, между тем, дружески улыбнулся Еве:

— Давайте, наконец познакомимся. Мы с вами вместе человека спасли, а сами не знакомы даже. Меня Александр зовут.

Он протянул руку. И Ева улыбнулась в ответ.

— Меня — Ева.

На душе было хорошо. Она опять подумала, что зря старшее поколение вечно ругает молодежь. Вот яркий пример порядочного и доброго современного парня! Александр заказал два Апероль Шприца. Он был взволнован происшедшим и предложил немного расслабиться. Ева не имела привычки принимать угощение от незнакомых мужчин, но тут было другое — их сближало общее стремление помочь ближнему, и Александр уже не был посторонним. Он между делом рассказал, что недавно закончил университет и занимается своим небольшим бизнесом доставки еды, что коренной москвич и живет вдвоем с мамой, а девушки у него нет — как-то все не складывается. Ева пошутила, что у такого хорошего парня обязательно должна быть девушка, и обязательно будет. Они мило болтали, теперь новый знакомый расспрашивал Еву о семье, о работе, о жизни и слушал с неподдельным интересом. Официантка принесла и поставила на стойку два коктейля. Александр поднял свой бокал и приглашающе кивнул.

И тут произошло что-то странное. Может быть, едва уловимый быстрый взгляд, которым он обменялся с девушкой за стойкой? Неожиданно мелькнувшая мысль — почему не едет скорая? И страх, неожиданно и неприятно охвативший Еву. Ева знала этот липкий всепоглощающий страх. Он уже два раза спасал ей жизнь. Мама говорила, что Ева обладает «шестым» чувством.

Когда Еве было 6 лет, она вместе с родителями отдыхала на море. Они должны были отправиться на морскую прогулку на небольшом пароходике вместе с другими туристами. Ева устроила настоящую истерику, она сама потом не могла объяснить — почему знала, что им не надо садиться на катер; она визжала и каталась по берегу, родителям было стыдно перед остальными пассажирами и капитаном. В конце концов, после пятнадцатиминутных уговоров родители отказались от экскурсии. Пароходик уплыл без них. Мама молча отвела Еву в гостиничный номер. Ева слышала, как они с папой обсуждали её поведение и говорили что-то на счёт визита к психологу. А вечером весь отель с ужасом узнал, что это судно попало в небольшой шторм и перевернулось, всех пассажиров спасли, кто-то отделался испугом, кто-то попал в больницу. Родители опять перешептывались ночью: «А если бы мы поплыли, что бы могло случиться именно с нами?» На следующий день мама очень аккуратно попыталась выспросить у Евы — почему та так не хотела покататься по морю, ведь до этого предстоящая поездка вызывала у нее восторг. Ева только сказала: «Мама, мне вдруг стало очень страшно. Внутри». Мама обняла дочку, спросила: «А сейчас». Ева беззаботно ответила, что сейчас все прошло. Девочка заметила, что с тех пор мама иногда внимательно присматривалась к ней, старалась оградить её от возможных проблем и никогда ни за что не ругала. Потом инцидент забылся. Но, этот страх вернулся еще раз. Когда произошел тот злополучный взрыв в метро.

Ева была уже взрослой, жила с мужем отдельно от родителей. Они с мамой договорились встретиться и немножко порадовать себя шоппингом. Весело смеялись, подходя к станции, и тут Еву пронзил тот же внутренний страх — она вспомнила себя, шестилетнюю, в тот день у моря. Теперь Ева могла осознанно проанализировать свои ощущения. Внутри, как огромный, ощущаемый почти физически, ком, нарастал необъяснимый панический ужас. Казалось, сейчас остановится дыхание. Хотелось без оглядки бежать от этого места. Но, где-то под паникой таилось простое понимание того, что ей не надо спускаться под землю. Ева постаралась взять себя в руки, глубоко вдохнула, выдавила подобие улыбки и небрежно сказала маме, что ей не хочется идти в шумный торговый центр, а хочется просто пройтись с мамой по городу, поболтать, посидеть в кафе.

— Давай, покупки в следующий раз, а сегодня просто пообщаемся друг с другом, мы так давно не виделись.

Мама удивилась, но возражать не стала. С молчаливого обоюдного согласия, они сделали вид, что не произошло ничего особенного, хотя у Евы внутри мелко дрожал не пропавший никуда комок, и гулко стучало сердце, а мама, конечно, видела, что дочка еле сдерживается. Постепенно, слушая мамину веселую болтовню про новости у многочисленных знакомых и родственников, про последнюю поездку в Вену на оперу с папой, про их новое развлечение — милого щенка йорка, а мама умела интересно и захватывающе рассказывать и сейчас вовсю использовала свой талант для того, чтобы отвлечь свою любимую дочку от каких-то неприятных мыслей, Ева стала оттаивать и постепенно успокоилась. Ей хотелось забыть неприятное чувство, как будто она заглянула куда-то за грань, в бездну.

Они прошлись по набережной и расположились на уютной веранде небольшого кафе. Через открытую дверь был виден телевизор над барной стойкой. Мама наслаждалась десертом из мягкого сыра и фруктов, а Ева потягивала слабоалкогольный коктейль, когда они увидели, что весь персонал стянулся к барной стойке, бармен прибавил звук и все услышали про взрыв в метро, как раз на той ветке, по которой они должны были ехать. Голос ведущего долетал до Евы, как сквозь плотный туман.

— На месте работают спасатели и полиция… подробности пока не известны… число жертв уточняется… пострадавших отправляют в такие-то больницы… очевидцы слышали 2 хлопка… движение поездов прекращено… такие-то станции закрыты…

Ева залпом допила коктейль, встряхнула головой, стряхивая оцепенение, и прямо взглянула на мать. Та, в свою очередь, также прямо и серьезно смотрела на дочь. Обе понимали, что Ева второй раз спасла их от возможной смерти, по крайней мере — от беды. Но, что это было? Ева не могла объяснить того, что с ней происходит, и это её пугало. Елена, так звали маму Евы, начала разговор первой.

— Знаешь, после того случая с пароходом я всё время наблюдала за тобой. Ты, может и не помнишь, расспрашивала тебя, невзначай, о твоих снах, фантазиях. Вроде, ничего такого не замечала и не стала тебе ничего рассказывать. А теперь пришло время рассказать, надо — чтобы ты знала. Елена немного помолчала.

— Мою бабушку, твою прабабушку, ты её и в живых не застала, в её небольшом городке считали почти колдуньей, правда доброй. Некоторые, может быть, и злой. Она и судьбу могла предсказать, и от болезней лечила, и обереги ставила. Люди к ней толпами ходили. Но, у самой судьба была — не позавидуешь. Три мужа — и все умерли трагично, из троих детей только моя мама, твоя бабушка, в живых осталась, остальные тоже до взрослого возраста не дожили. И сама она, хоть и дожила до 90 лет, всю жизнь мучилась жесточайшими головными болями. И всё время боялась по наследству дар передать, говорила, что все несчастья — это расплата за дар этот. Дочку свою, твою бабушку, в Москву отправила учиться, и сама чаще в гости приезжала, чем в родной город в гости звала. А я, ты не поверишь, вообще ни разу в том городке не была. Бабушку только у нас в гостях, в нашей старой квартире на Арбате, видела. Помнишь эту квартиру? Это бабушка её нам и купила, когда я родилась. Думаю — много у нее богатых клиентов было.

От нее такая любовь шла, обнимет меня, целует в макушку, в щёки, и прямо какая-то сила в тело идёт, хочется смеяться, радоваться, бежать куда-то. Сейчас понимаю, она реально сильной энергетикой, как теперь говорят, обладала. Но, почему так не хотела, боялась, что нам дальше эта сила перейдет, — не знаю. Как-то спросила меня, бывают ли у меня видения? Я удивилась — как это? Она стала объяснять — вот когда ты спишь, тебе сны сняться, всем людям снятся. А видение — ты не спишь, а картины какие — то видишь, как кино, ярко так видишь. Я ответила, что — нет. Она так обрадовалась, обняла меня опять, и я про этот разговор забыла. Маме вообще не до видений было. Это мы с тобой коренные москвички. А она — одна в чужом городе. Сначала училась, потом работала много, потом с папой, твоим дедом, встретилась, детей долго не было, затем я родилась. Опять — ни детского сада, ни няни не найдешь. Бабушка и тут, правда, помогла — и квартиру купила, и няню как-то умудрилась найти. Мама диссертацию пишет, няня, конечно, с ребенком помогает, но и родителям достается — я шустрой девочкой была. Я так просилась к бабушке в гости съездить, мне представлялся эдакий сказочный городок в лесу и обязательно на берегу речки, но бабушка всё время предлоги находила отказать. Вместо этого, мы с ней и на море отдыхали, и по Волге на теплоходе плавали, даже в Болгарию летали, но именно к ней в гости — никогда. Она даже свой уход так, можно сказать, организовала, чтобы ни дочка, ни внучка на похороны в родной город не должны были ехать. Когда совсем стареть стала, мама стала её уговаривать в Москву переехать. Бабушка, естественно, — ни в какую. А тут вдруг позвонила и говорит, что решила все-таки переехать, дескать, правда, тяжело одной стало. И через неделю явилась с двумя чемоданами и крупной суммой денег — дом и всё хозяйство сама продала, оставила только самое необходимое и несколько старинных книг. Маме вручила деньги и завещание, завещание велела только после её смерти вскрыть. Мама и значения не придала ни чему, стала комнату для бабушки устраивать, чтобы поудобнее её разместить — та только улыбалась грустно, благодарила и говорила, что не нужные это хлопоты. А ровно через неделю умерла, спокойно, тихо, во сне. Причиной смерти инфаркт определили, только на сердце она до этого никогда не жаловалась. Вскрыли завещание, а там её последняя воля — похоронить под Москвой, деревеньку назвала, памятник на могилу описала. Дочке и внучке, а больше у неё никого и не было, наказ — часто на могилу не ездить, но в порядке содержать, и главное — не ездить в тот городок. Еще — книги хранить, не продавать. Вот так… Сама поставила точку. Мама, конечно, все в точности исполнила. А умерла бабушка ровно за 9 месяцев до твоего рождения.

Вот такая семейная история, Ева. После того случая на море, я пыталась у нашей бабушки, моей мамы, какие-то подробности выспросить. Но, это всё, что она мне смогла рассказать. А сейчас своё детство она вообще смутно помнит, тоже уже старенькая.

Елена закончила рассказ. Ева потрясенно молчала. Она не проронила ни слова, не задала ни одного вопроса. Во время маминого повествования все события проходили перед её мысленным взглядом. Старый, но крепкий бревенчатый дом на высоком берегу реки, на самой окраине небольшого городка, а за домом густой лес… Прабабушка в тёмной одежде с проницательными тёмными глазами… Маленькая подвижная голубоглазая девочка — её, Евы, мама. Руки прабабушки обнимают девочку, словно крылья большой птицы. Эти руки защищают от всех невзгод, огорчений, несчастий, от всего плохого, что может быть в жизни. Они успокаивают, убаюкивают и вместе с тем дают необъяснимую силу… Ева видела всё это, как наяву. Она внимательно взглянула на мать и вдруг поняла, что её любимая мама в свои пятьдесят пять выглядит максимум на сорок, при том, что никогда специально не заботилась ни о коже, ни о фигуре. И что мама — реально счастливая женщина! Евин отец её обожает, их семья хоть и не была супер богатой, никогда не испытывала материальных проблем, а мамины желания всегда сами собой исполнялись — может быть потому, что они не были ни заоблачными, ни чрезмерными. Мама всегда была в хорошем настроении и любила всех своих близких. Бабушкина защита? Мысли вихрем проносились у Евы в голове. Она усилием воли остановила хаотичный поток. Ева была не только маминой дочкой, от отца она унаследовала аналитический склад ума. Так. Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться. Елена не торопила дочь. Нет, конечно, Ева не обладала такими способностями, как ее прабабушка, у неё не было никаких видений, и она не могла предсказывать будущее (тут надо заметить — никогда и не пыталась). Необычных событий на протяжении её двадцати шести лет было только два — тогда в детстве и вот сейчас. Ева продолжала мысленно методично сканировать свою личность. Пришлось признаться себе, что она «чувствовала» людей. Не видела, как говорится, насквозь, но фальш, неискренность, двуличие, вранье, или, наоборот, внутреннюю доброту, открытость распознавала в человеке с первого взгляда, сразу понимала — чего тот или иной стоит. По жизни это часто помогало, но иногда и разочаровывало. Правда, Ева никогда не считала это какой-то особенной способностью, просто — хорошей интуицией и всё. Все эти мысли Ева не спеша изложила маме. Они помолчали.

— Знаешь, я хотела бы посмотреть прабабушкины книги.

— Конечно, они все в сохранности, заперты на ключ в шкафу. Приезжай в любое время. Я их не трогаю. Даже не знаю — почему…

Елена настояла проводить дочку до дома на такси.

А на следующий день Ева почувствовала характерные признаки и с радостью узнала, что беременна. Все мысли сразу потекли только в этом направлении. Радость родителей, новые ощущения, новые приятные заботы. Еве было не до книг. Потом родилась Маришка и снова милые хлопоты, кормления, купания, прогулки, первые зубки, первые шажки, первые наряды. Жизнь, как и у всех в Москве, неслась в сумасшедшем ритме, Еве этот ритм нравился. Но, опять, случай со взрывом, мамин рассказ, древние книги ушли куда-то на дальний план памяти. Ева вроде и думала иногда об этом, не забывала, но пока откладывала знакомство с непонятным на неопределенное время.

Сегодня страх вернулся в третий раз. Пожалуй, сейчас ощущения были самыми сильными — это был ужас, ощущаемый каждой клеточкой тела, комок внутри не давал дышать, Еве казалось, что она сейчас потеряет сознание. Такая сила страха объяснялась, наверное, тем, что в этот раз опасность исходила от конкретного человека, который приветливо улыбался Еве на расстоянии вытянутой руки.

— Ева, что с вами?

Александр попытался взять ее за руку.

Ева собрала в кулак всю свою волю и нашла силы мило улыбнуться.

— Ой, извините, мне нужно на минутку в дамскую комнату.

— Вон там, в конце зала, — молодой человек кивнул в сторону двери.

Ева встала, взяла сумочку и пошла между столиков. Не доходя до места, она резко, изо всех сил кинулась в сторону выхода. Она не оглядывалась. Домчавшись до двери, Ева дернула её, но дверь оказалась заперта, табличка, повернутая стороной «Закрыто» почему-то особенно ужаснула Еву. Она повернулась. Александр шёл к ней и его лицо уже не было таким приветливым, он пытался сохранить маску, но теперь это плохо получалось. Ева судорожно шарила рукой по замку. Слава богу, это оказалась простая защёлка, она поддалась, и Ева стремглав выскочила на улицу. Мельком она заметила, что женщина за столиком так и продолжает методично есть.

Ева перебежала дорогу и бросилась прочь. Притормозила только тогда, когда оказалась среди потока людей. Посмотрев назад, кафе ещё было видно, она убедилась, что её никто не преследует. Но, ей все-равно хотелось убраться как можно дальше от этого места. Ева вызвала такси и, сев в машину, наконец, почувствовала в себя в относительной безопасности. Теперь можно было спокойно проанализировать происшедшее. Господи! Что это было? Ева точно знала, что в бокале Апероля плескалась её, Евина, смерть. По спине опять пробежали мурашки. Но, кому и зачем понадобилось её убивать? Ещё — разыгрывать такой странный спектакль? А Ева теперь, тоже точно, знала, что это был спектакль. Женщина на лавочке не теряла сознание; молодой человек не вызывал никакую скорую — чего может быть проще просто проговорить вызов в трубку, не набирая номера; официантка и Александр знали друг друга; кто-то, незаметно для неё, запер дверь в кафе. В бокале был или яд, или снотворное. Ева терялась в догадках и предположениях. Ограбление? Это смешно — что у неё красть? Опоить и изнасиловать? Тоже — бред. Ева подумала даже о мести какого-то клиента, или о краже её органов для трансплантации, но все гипотезы казались фантастичными и не реальными. Однако, у каждого преступления есть мотив. Она это знала. Её муж был адвокатом, правда в основном по гражданским делам — разводы, имущественные споры и тому подобное. Но, имел и опыт работы в следственном комитете. Друзей из этой сферы в их окружении хватало, разговоров о всяких необычных случаях из практики — тоже. Надо было искать мотив…

Ева расплатилась с таксистом и вышла из машины. Прежде, чем зайти в подъезд, оглянулась по сторонам. Ничего подозрительного. Она мысленно одернула себя: «Прекрати истерить!» и поднялась в квартиру. Скоро бабушка должна привести дочку с занятий, надо срочно взять себя в руки и успокоиться! Ева никогда не прибегала к помощи спиртного для подобных целей, но сейчас решила выпить коньяку, чувствовала, что это ей необходимо. Щедро плеснула в бокал и выпила залпом, не так, как положено пить благородный Courvoisier — смакуя и не спеша. Как ни странно, напиток помог, по телу разлилось приятное тепло, пальцы перестали дрожать. Звякнул домофон, Маришка с бабушкой возвращались. Через минуту они вошли в дверь. Маришка, по — домашнему Зайка, наскоро сбросив обувь, кинулась показывать маме новые упражнения, разученные в секции художественной гимнастики. Девочка посещала тренировки с 3 лет, была необыкновенно пластична и в свои восемь лет уже выступала на известных турнирах. Ева искренне восхитилась красотой движений и похвалила дочку. Сама она тоже была пластичной, умела красиво танцевать, но не обладала такой гибкостью, как ее зайчонок. От Маришки в доме всегда становилось светлей и теплей, её милая детская болтовня наполняла всё вокруг уютом и радостью. Ева предложила маме попить чайку, та рассмеялась в ответ.

— Конечно, мы с Маришкой и пирожные по дороге купили, и ваши бескалорийные десерты.

Три поколения женщин уселись за стол. Пока Маришка не расскажет все новости дня, вставить слово было бесполезно. Поэтому мама с бабушкой с улыбками слушали свою любимицу. Когда поток иссяк, и девочка принялась за фруктовый десерт, Елена с Евой не спеша обсудили семейные дела. Евины родители строили загородный дом, и им нужны были помощь и советы детей. Потом Ева проводила маму, немного позанималась с дочкой. Вечер протекал спокойно и хорошо, Ева постаралась, чтобы близкие не заметили её состояния и ей это удалось.

Уложив Зайку спать, Ева набрала номер хорошего друга семьи. Максим работал в уголовном розыске. Она осторожно попросила его помочь в одном деле, не уточняя конкретно в каком.

— Всё при встрече. Сможешь завтра после работы?

— Окей, подъеду, встречу тебя, пусть сослуживцы посплетничают, — пошутил тот.

Ева легла спать. Заснуть она, естественно, не могла. Она ещё и ещё раз прокручивала в голове детали произошедшего. Ей становилось все очевиднее, что продумано всё было до мельчайших деталей, и её спас только прабабушкин дар. Но, зачем? Почему? Что с ней хотели сделать? Ловушка была расставлена на неё, или она попала в неё случайно? Ни одной более или менее правдоподобной версии не было. С этими мыслями, наконец, пришел тяжелый и неспокойный сон.

Если бы даже Ева могла незаметно оказаться в кафе после своего бегства, то, то, что она там увидела и услышала, не помогло бы ей разгадать загадку.

Как только дверь за Евой с шумом захлопнулась, Александр не спеша подошел и запер её. Возвращаясь к барной стойке, мимоходом бросил женщине за столиком: «Хватит есть.» Та спокойно положила приборы на стол, сложила руки на коленях и стала смотреть в одну точку перед собой. Молодого человека на самом деле звали не Александр, и он не был москвичом, да и вообще русским. Леон являлся опытнейшим сотрудником БНД, на данный момент бывшим, по национальности — немцем, истинным арийцем, как сам считал. Великолепное владение русским языком и знание России было частью его профессиональных навыков. Сейчас благодушная маска была сброшена. Стало заметно, что он старше, чем казалось, когда он приветливо улыбался. Взгляд стал жёстким, холодным и немного усталым. Леон — Александр протянул бокал, предназначенный Еве, девушке за стойкой.

— Выплесни, не дай бог, кто глотнет по ошибке.

Та тоже, естественно, не была никакой официанткой, Хелен работала вместе с Леоном. Из комнаты за баром вышел ещё один мужчина.

— Леон, твой второй прокол за месяц. Это недопустимо!

Леон взорвался.

— Слышишь, я не режиссер — постановщик, я спецагент! У меня уже фантазии не хватает придумывать эти спектакли! Это бред какой-то!

Леон стал загибать пальцы. Укол — нельзя, болевой прием — нельзя, чтобы жертва испугалась — нельзя… Она должна быть в хорошем, приподнятом настроении, и, сама без принуждения, выпить напиток! Можно, конечно, несколько раз разыграть представления, но в таком количестве, как требует центр, поставлять материал — нереально!

Добавил раздраженно

— Эту — то что спугнуло? Вроде все хорошо шло. Ты наблюдал — что не так?

Мужчина, его звали Герман, был старше и опытнее.

— Не горячись. Нам платят хорошие деньги. Как обычный спецагент, ты таких никогда не заработаешь. Так что, включай мозги и фантазируй дальше. С молодоженами, которые типа путешествие выиграли, классно же получилось. И в розыск объявили только через 2 недели, нас уже из того города и след простыл. С пассажирами поездов — отличная идея, попутчикам всегда доверяют. А, с этой — я сам не понял. Истеричка какая-то. Ладно, забудь. Ты же знаешь, процесс дорабатывается. Конечно, потом такие изощренные способы не будут нужны. Просто пилюля или укол, и не важно, в каком настроении объект. А сейчас ошибок не должно быть. Помнишь же того, которому мы решили насильно дать препарат. Что потом было! В монстра прямо превратился. Ликвидировать пришлось.

Герман задумался, предложил, может в маленьких городках попробовать. Но, Леону идея не понравилась — там всё на виду, в большом городе затеряться легче. Он потянулся, сделал несколько движений из китайской гимнастики, пару шумных выдохов.

— Ладно, пойду думать над очередным «сюжетом».

— Не тяни, день тебе максимум. Мы с Хелен пока здесь все уберем. Нам здесь всего месяц остался, потом в другую страну перекинут. Надо ещё хотя бы штук пять найти.