Дыши, Софи, дыши. Раньше я просто вдыхала воздух, сейчас научилась дышать.

Ирина Ниверт

Софи почти тридцать. Её жизнь безупречна – любимый муж, работа, дом. Но всё меняется, когда она узнаёт о недавней смерти своего давно умершего отца и в её жизни появляется маленькая несуществующая девочка Ника.Ника переворачивает всё с ног на голову, шаг за шагом показывая, что идеальная жизнь Софи – просто яркая обложка, за которой скрывается ложь, страх и неприятие себя.Жизнь Софи меняется. Только вот готова ли она к этим изменениям? Иногда иллюзия гораздо приятней правды.

2

Меня будят солнечные лучи, пробравшиеся в комнату сквозь открытые шторы. Интересно, который час и почему Марк не разбудил меня? Может, он злится из-за отмены вчерашних пациентов?

Включаю телефон. Почти десять. Надо же, как давно мне удавалось так долго спать? Кажется, почти никогда.

Замечаю еще три пропущенных от мамы. Позвоню ей после завтрака, когда хоть немного соберусь с мыслями.

По пути на кухню замечаю, что портфеля и обуви Марка нет. Он не ночевал дома? Собираюсь набрать номер мужа и тут замечаю записку на холодильнике:

«Софи, доброе утро!

Мила сказала, что ты плохо себя чувствуешь, я не стал тебя будить и отменил на сегодня всех твоих пациентов, а также записал тебя к доктору. Не к тому, у которого ты была в прошлый раз, а к своему, я ему больше доверяю. И не спорь, информация о записи в ноутбуке.

Я уехал в срочную командировку в Токио, чтобы до конца утрясти все вопросы с инвестированием. Меня не будет дней пять-шесть, постараюсь быть на связи.

Кстати, пришли твои результаты анализов. Там все прекрасно, дорогая, как я и думал. Я уже поделился этой новостью с твоей мамой, она в восторге. И я тоже! По возвращении немедленно приступим к планированию ребенка (надо будет проверить твой цикл).

Люблю. Марк».

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Чудесно! Он все решил! И маму мою, конечно, не забыл поставить в известность. Я не удивлюсь, если они уже выбрали имена нашим будущим детям и расписали по часам, на какие внеурочные занятия они будут ходить. Меня никто не хотел спросить?

Я тяжело вздыхаю, садясь за кухонный стол, и замечаю на столе большой стакан с непонятным содержимым зеленого цвета и записку: «Это сельдереевый смузи, полезно для тебя и для нашего будущего малыша. Пей. Всю газировку я выбросил. М».

Несколько секунд я в шоке перечитываю записку, а потом в ярости хватаю стакан и разбиваю о стену. Осколки с грохотом разлетаются по комнате, а я не могу сдержать смеха. Я смеюсь все громче и громче, стараясь заглушить выступающие на глазах слезы.

Спустя час на кухне идеальная чистота без малейшего намека на недавно творившийся тут апокалипсис. Я допиваю свой свежесваренный кофе без кофеина (из двух зол я выбрала кофе, он хоть не такого мерзкого цвета, как то сельдереевое не пойми что).

Открываю ноутбук, решая уточнить детали моей записи к врачу, и замечаю сообщение от подруги, которое мигает в углу.

Моя лучшая подруга, всегда без умолку болтающая, сейчас написала только «Перезвони мне», и это немного пугает.

Через секунду я уже слушаю гудки в телефонной трубке и надеюсь, что ничего серьезного не случилось.

— Да, — наконец отвечает она.

— О, Лора, привет! Хорошо, что ты ответила. Я уже начала себя накручивать. Ну, из-за твоего сообщения. Просто ты обычно пишешь громадные сообщения, с кучей смайликов и прочей ерунды, а тут просто два слова. Я уж не знала, что думать, — выпаливаю я с огромной скоростью в трубку и чуть медленнее добавляю: — У тебя все хорошо?

— Да. Точнее, не совсем.

— Что случилось? Что-то с мужем?

— Соф, это явно не телефонный разговор, — произносит Лора. — У тебя будет время сегодня со мной пообедать?

— Конечно, конечно, — заверяю ее я. — Можешь приехать ко мне домой, когда тебе удобно.

Явно раздумывая, что ответить, она деликатно произносит:

— Я к тебе не поеду, там Марк, а ты знаешь, что мы с ним не особо ладим. Может, в кафе?

У меня совсем вылетело из головы, что муж на дух не переносит мою лучшую подругу, утверждая, что она ветряная и взбалмошная и что лучше бы нам с ней не общаться, так как она сбивает меня с верного пути.

— Марк уехал в командировку на несколько дней, — говорю я почти радостно. — Так что мы сможем спокойно обо всем поговорить. Да и по счету не придется платить, я сама приготовлю для нас что-нибудь вкусненькое. Например, брокколи в сливочном соусе или овощи на гриле.

— Хорошо, — соглашается подруга. — Только, пожалуйста, избавь меня от брокколи, мне и так плохо, давай лучше закажем пиццу, — смеется она в трубку. — Буду у тебя в три. Целую.

Я откладываю телефон и бубню себе под нос, что блюда из брокколи не так уж и плохи.

Так, Лора будет у меня в три. Я с легкостью успеваю принять душ и купить вина. Белое или красное? Наверное, лучше красное, оно полезнее. Хотя, в сущности, какая разница? Любое вино — отличный душевный доктор.

Доктор. Черт! Открываю ноутбук. Ну конечно, доктор у меня в два. И, слегка поразмыслив, я делаю выбор в сторону подруги и отменяю запись. Схожу позже. Завтра, например, Марк все равно не проверит. Надеюсь.

И надо будет все же позвонить маме, хотя бы для того чтобы выслушать привычную лекцию о том, что мой муж балует ее своим вниманием намного чаще меня.

Я закатываю глаза, включаю на всю громкость в колонках группу Kiss и отправляюсь в душ.

В начале четвертого наконец раздается звонок в дверь. Я с радостью распахиваю ее и застываю от удивления.

На пороге стоит, кажется, совершенно незнакомая мне девушка. Вместо длинных черных кудрей у нее короткая, почти мужская, стрижка ярко-красного цвета. Привычные платье и каблуки сменились на ультракороткий топ, рваные джинсы и кеды. В руках у нее большая дорожная сумка.

— Ты очень гостеприимна, — смеется Лора. — Так и будешь держать меня на пороге?

Я отступаю на несколько шагов, когда она заходит в квартиру и захлопывает дверь.

— Кто ты и что ты сделала с моей подругой? — наконец спрашиваю я, пытаясь скрыть удивление.

Лора широко улыбается и крепко обнимает меня.

— Нравится? — игриво спрашивает она и поворачивается ко мне то одной, то другой стороной, явно давая мне возможность рассмотреть ее получше.

— Это ужасно, — произношу я со смехом.

— Я так и думала, — кивает она, и мы вместе хохочем как сумасшедшие.

Слегка успокоившись, она устраивается на кухонном диване и с наслаждением откусывает кусочек пиццы, а я наливаю вино в бокалы.

— Если честно, я слегка ошарашена, — говорю я, все еще не в силах отвести взгляда от красных волос подруги. — Что случилось? И почему ты так выглядишь?

— Ох, Софи. Это слишком долгая история для этой маленькой пиццы и всего одной бутылки вина, — с набитым ртом произносит Лора.

Я улыбаясь достаю из холодильника еще две бутылки вина:

— Рассказывай.

— О, так бы сразу, — смеется она.

Я сажусь рядом с ней, подбирая под себя ноги, и терпеливо жду, пока она доест кусочек пиццы и почти залпом опустошит два бокала вина.

— Я рассталась с Максом, — начинает наконец она.

— Что? — я с ужасом смотрю на подругу, но не замечаю в ней ни капельки грусти. А скорее гордость и… облегчение? Разве люди не должны страдать после разрыва? Или это просто защитная реакция?

— Так вот, этот засранец, — продолжает Лора, — просто взял и трахнул свою долбаную секретаршу, и, видимо, не один раз. Вполне возможно, прям на своем рабочем столе, а может, и в нашей спальне, на тех самых уродских простынях, которые подарила нам его мать.

При других обстоятельствах я бы обязательно сказала ей, что не стоит употреблять подобные выражения и что они ее совсем не красят. Хотя надо признать, что эти словечки не шли той, прежней, Лоре, а этой новой девушке в рваных джинсах добавляют даже какого-то… шарма?

— Ау, Софи, ты меня вообще слушаешь? — спрашивает она.

Я молча киваю и делаю большой глоток вина.

Она заливается смехом:

— У тебя такой вид, подруга, как будто я только что рассказала, что встретила инопланетян и занялась с ними сексом на их межгалактическом корабле.

— Нет, — смущенно отвечаю я, — просто все это не укладывается у меня в голове. Вы же были идеальной парой.

— Я тебя умоляю, Соф, — закатывает она глаза и достает из сумки пачку сигарет, не обращая внимания на мое молчаливое недоумение. — Я всегда пыталась соответствовать ему и оправдывать его гребаные ожидания.

Лора закуривает и небрежно продолжает, пытаясь изобразить голос Макса:

— Лорочка, детка, сегодня важный вечер, стоит надеть то чудесное красное платье с декольте. Ой, ты, кажется, набрала пару лишних килограмм, не мешало бы пойти в зал. Дорогая, не укладывай больше так волосы, мне нравятся локоны. Эта посуда слишком простая, ботинки недостаточно блестят, ты слишком не так дышишь.

Лора заливается смехом, стряхивая пепел в коробку с пиццей. Я лишь сдержанно улыбаюсь, пытаясь переварить то, что только что слышала и видела.

— С каких пор ты куришь? — произношу я почти шепотом.

— То есть из всего моего рассказа тебя интересует только то, как давно я начала курить? — спрашивает она, приподнимая бровь, и смеясь продолжает: — Я курю уже лет пять или шесть.

— Но… — пытаюсь возразить я.

— Я никому никогда не говорила, — перебивает она. — Максу, как ты понимаешь, это не особо нравилось. Да и мне в какой-то момент тоже показалось, что я должна скрывать эту привычку от всех, дабы люди не стали меня осуждать.

Лора залпом выпивает вино и принимается открывать вторую бутылку. Я не могу произнести ни слова.

Спустя пару мгновений она с легкостью наполняет бокал:

— Да, подруга, психолог из тебя так себе. Если бы я пришла к тебе на прием, но не заплатила бы ни копейки. Ты и слова не сказала бы.

Она со смехом протягивает мне бокал.

У меня чуть кружится голова — то ли от вина, то ли от происходящего вокруг. Я делаю глоток сладковатого напитка и медленно подбираю слова:

— Лорочка, дорогая… Ты сейчас немного не в себе. Я понимаю, это сложно принять и еще сложнее простить. И все твое поведение — тому доказательство. Просто надо дать себе время, которое сможет затянуть душевные раны, и потом уже двигаться дальше. Кто знает, может, он просто оступился и на самом деле любит тебя? И вы будете вместе?

— Софи, выбрось на хрен свои учебники по психологии вместе с дипломом, — смеется подруга. — Я не хочу больше быть с ним, не хочу больше его видеть, не хочу больше подбирать слова и наряды под его чертово настроение.

Я молчу, а Лора закуривает сигарету (вторую за пять минут!) и продолжает:

— Знаешь, когда я их застукала, то подумала, что моя жизнь закончилась. Нет, правда. Я зашла в ресторан как раз в тот момент, когда он ее целовал. Он видел меня, но даже не вышел из-за стола.

Кажется, впервые за весь вечер на ее лице промелькнула грусть.

— Знаешь, — чуть тише обычного говорит она, — я всегда считала очень романтичным, когда в фильмах о любви героиня садится в желтое такси и плачет. За рулем великолепный француз, который с легким акцентом говорит ей, что все наладится. За окном льет дождь, а он — мужчина всей ее жизни — пытается остановить машину. Конечно, в конце концов он ее догоняет, признается в вечной любви, они целуются на глазах у всех, а после живут долго и счастливо.

Лора тушит сигарету о кусочек пиццы и глубоко вздыхает:

— И вот тогда я сама села в точно такое же гребаное желтое такси, а за окном дождь, и я плачу. Блеск! Как в фильме! Только вот водитель, хоть и с акцентом, но совсем не француз и говорит какую-то редкостную чушь. Макияж течет по лицу, платье насквозь мокрое, туфли, на хрен, натерли. А мужчина мечты даже не вышел из ресторана, понимаешь? — Пару секунд она молчит. — И конечно же, не будет «долго и счастливо», Софи. Это только в дерьмовых фильмах или в книгах, зачитанных до дыр в романтическом возрасте, все заканчивается чу-дес-но, — произносит она по слогам нарочито медленно. — А в жизни все иначе. В жизни я разбилась на миллион маленьких кусочков, садясь в это чертово такси.

Лора смахивает слезу, а я в оцепенении залпом допиваю бокал вина.

— Боже, Соф, у тебя лицо еще хуже, чем до этого, — смеется она сквозь слезы. — Ну подумаешь, мудак, который променял меня на смазливую блондинку с пятым размером груди. И хрен бы с ним.

— Ты совсем не переживаешь? — только и могу выдавить из себя я. — Просто если бы я… Ну, у нас с Марком такое произошло… Я бы, наверное, просто сошла с ума…

— Ну, подруга, ты не сравнивай, — говорит она. — Ты и шагу ступить не можешь без разрешения мужа. И вас двоих это вполне устраивает. Разве нет?

Я киваю, кажется, чересчур долго, и Лора, останавливая меня за подбородок, продолжает:

— А на тему переживаний. Первые два дня да, я переживала. Почти перестала есть и едва находила в себе силы встать с кровати. Потом я почувствовала какое-то облегчение, что ли… Ты, наверное, меня сейчас не поймешь, но я даже рада, что все так вышло. Я наконец-то могу попробовать пожить так, как сама хочу, без оглядки на этого человека, которого все называли моим мужем.

— И поэтому ты отрезала волосы, которые ему так нравились, и натянула эти ужасные джинсы? — выпаливаю я, ужаснувшись грубости собственного голоса.

— Нет, он тут ни при чем. Я это сделала для себя, потому что я сама, черт возьми, так хочу. И наконец-то могу, — улыбается Лора, делая глоток вина. — И кстати, джинсы отличные. Ты просто мне завидуешь.

— Вот еще! — смеюсь я в ответ и толкаю подругу в плечо.

Следующие полчаса мы проводим обсуждая ее, прямо скажем, пугающий внешний вид. И она приходит к выводу, что мне стоит обязательно купить похожие джинсы, хотя бы для того чтобы увидеть, как сильно округлятся глаза моего любимого мужа.

С Лорой так весело и беззаботно, что я совершенно потеряла счет времени. Кажется, я могу часами или даже днями сидеть вот так рядом с ней, пить вино и непрерывно смеяться.

— Похоже, это твой, — говорит она, протягивая мне телефон.

На экране сообщение от Марка:

«Почему ты не была у врача? Милая, нашим детям нужна здоровая мама. Завтра. Я записал тебя на завтра. Не пропусти прием».

Я закатываю глаза так далеко, как только могу, а Лора разражается оглушительным смехом:

— Дай угадаю, Марк?

— Да, — киваю я и тоже невольно улыбаюсь.

— Я не удивлена, — продолжает веселиться она и напыщенным тоном добавляет: — Алло! Контроль на проводе!

Мы обе заливаемся смехом, и она обнимает меня за плечи.

Когда смех рассеивается, на кухне наступает тишина. Но она не пугает и не угнетает меня, как часто бывает. Это та тишина, которая помогает поставить все на свои места. Тишина, которую может подарить только близкий человек.

— И что ты планируешь делать? — наконец спрашиваю я, указывая на сумку Лоры.

— Ну, поживу месяц-другой у вас, — быстро отвечает подруга.

Я давлюсь содержимым бокала, начиная громко кашлять.

— Расслабься, я шучу, — говорит она. — Я даже и дня не выдержу в вашем раю.

— Я серьезно, Лори. Какие планы?

— Я купила билет к маме, — пожимает плечами она. — Завтра днем улетаю. Посижу у нее в глуши пару недель, проветрю голову и решу, куда двигаться дальше.

— Ты уверена, что твои красные волосы и затишье в доме матери тебе действительно помогут? — спрашиваю я.

Лора вздыхает:

— Не знаю, Софи. Я сейчас ни в чем не уверена, но я хотя бы пробую. Если я не буду пробовать изменить все это, то точно утону в этом дерьме под названием «Макс».

Я легонько улыбаюсь:

— Останешься у меня?

— Еще бы, — улыбается Лора. — Я с этой целью к тебе и приехала. Ну, еще и за этим. — Подруга выливает в свой бокал остатки вина, закуривает и молча смотрит в окно.

Я также молча смотрю на нее.

Что-то в ней изменилось. Нет, она все еще моя Лора, которая заставляла меня прогуливать занятия и постоянно таскала с собой на быстрые свидания. Но в то же время она совсем другая. Она счастливая? Я смотрю, как она выдыхает тонкую струйку дыма с закрытыми глазами и улыбается. Кажется, да, она счастлива.

А когда была счастлива я?

В затуманенную алкоголем голову приходят разные образы: вот мне дарят огромного серого медведя, вот я впервые целуюсь с парнем, вот мы с Лорой убегаем из бара не заплатив.

В доме пахнет свежей выпечкой. Мама улыбается и поправляет длинные локоны. Какая она красивая. Отец дарит огромную цветную энциклопедию… Маленькая девочка в синем платье улыбается.

Незаметно для себя я проваливаюсь в сон, слыша, как Лора бурчит что-то вроде «Вот слабачка».