Медовый олигарх

Ирина Хрусталева, 2010

Не успела Олеся освоиться в доме прабабки, доставшемся ей по наследству, как заявилась странная дама и потребовала снять с нее «черное вдовство»: все мужья гостьи умирали через два года после свадьбы. Олеся, конечно, знала, что ее прабабка была целительницей Ведой, но пока не собиралась занимать ее место!.. Казалось, Олесю оставили в покое, но в одно совсем не прекрасное утро над озером, куда она каждый день ходила кормить уток, прогремел выстрел! Кто-то оставил ружье в хитроумной ловушке – оно сработало, когда Олесин друг Валя ступил на мостки. Парень чудом остался жив. Тут уж не до колдовства, надо срочно думать, как спасти свою жизнь!

2

— Мне про Веду один мой знакомый рассказал, его дядька у нее лечился, — начала рассказывать Фата. — Правда, с тех пор уже шесть лет прошло, но он до сих пор ее вспоминает с большой благодарностью. Ведь от него все врачи тогда отказались, говорили, что шансов ноль, а вот Веда… она не отказалась, вылечила его. Она ведь не только лечить умела, а и много другое.

— Откуда вы знаете? — с интересом спросила Олеся.

— Все оттуда же, мой знакомый рассказывал, — пожала Фата плечами. — Пока дядька Николая у Веды лечился, к ней и с другими проблемами люди приходили, и она всем помогала, никто обиженным не остался. Мне бы, дуре, надо было еще тогда к ней приехать, когда у меня второй муж умер, а я все тянула, думала, что это просто трагическое совпадение. Только сейчас опомнилась, но выходит, слишком поздно… Как жаль, что такие люди, как Веда, умирают, — вздохнула она.

— Она прожила долгую жизнь, выполнила свою миссию и умерла уже на сто четвертом году жизни, — сказала Олеся.

— Да вы что?! — ахнула Фата. — Неужели это правда?!

— Правда!

— Мой знакомый упоминал, что она уже пожилая женщина, но что ей так много лет… в наше время это большая редкость.

— Да, моя прабабка из рода долгожителей, — улыбнулась Олеся.

— Значит, она ваша прабабка? — удивилась гостья. — А вы ее правнучка? Самая настоящая?

— Точно так, самая настоящая правнучка.

— Так вы вроде говорили, что вас тоже в честь вашей прабабки назвали, а вы Олеся… Или это имя в честь другой прабабки?

— Нет, именно этой. Моя прабабка по документам Олеся Александровна Лурье, а Веда — это ее второе имя.

— Какая красивая фамилия — Лурье, — улыбнулась Фата. — Кажется, французская, или я ошибаюсь?

— Все верно, наши предки по мужской линии имели французские корни, а моя прабабушка — урожденная княжна Тишинская. Получила фамилию Лурье в замужестве.

— Надо же, княжна! — восхищенно прошептала Фата. — У вас и дом княжеский.

— Эта усадьба вместе с домом досталась мне в наследство как раз от моей прабабушки, — улыбнулась Олеся. — Две недели тому назад я приехала сюда вместе со своим другом, хотела просто посмотреть на имение, да вот застряла тут, и похоже, надолго.

Девушка задумалась, вспоминая странное стечение различных обстоятельств, ход событий, произошедших с ней за эти две недели.

Дело в том, что Олеся до недавнего времени даже не подозревала о существовании своей прабабки, завещавшей ей эту загородную усадьбу с прекрасным особняком, построенным еще до революции. Когда Олесе было всего пять лет, умерла ее мать, а через две недели отец, собрав свои вещи, ушел в неизвестном направлении и за все эти годы ни разу не дал о себе знать. Так и случилось, что с пятилетнего возраста Олесю воспитывал дед. Три месяца тому назад он внезапно умер от сердечного приступа. Совершенно случайно, убираясь в его кабинете, девушка обнаружила тайник, в котором была спрятана папка с документами и дарственной на эту усадьбу, дом и все имущество на ее имя. Изучив бумаги, Олеся поняла, что у нее была прабабка, которую тоже, как и ее, звали Олесей Лурье, и что умерла она совсем недавно, всего полгода тому назад, в возрасте ста трех с половиной лет. Буквально за три дня до смерти она оформила дарственную на свою правнучку, Олесю Викторовну Лурье.

Естественно, девушку заинтриговала такая таинственность. Почему дед скрывал от нее существование своей матери, ее прабабки? Почему он спрятал документы? Почему не хотел, чтобы она узнала об этом? Конечно же, Олеся решила разобраться в этих загадках и, взяв с собой своего друга детства Валентина, отправилась на разведку в Калужскую область, поселок Леший брод. Здесь она выяснила, что ее прабабка была не простым человеком: она была Ведой, то есть провидицей, целительницей и, самое главное, хранительницей древней книги магии, принадлежащей Белому братству. Только узнав обо всем, Олеся поняла, почему дед скрывал от нее факт существования своей матери. Он просто хотел уберечь девушку от непростой судьбы еще одной Веды, которой она должна была стать после вступления в права наследования. И дед не напрасно беспокоился. Сделав правнучку наследницей, его мать обрекла Олесю стать своей преемницей и, получается, очередным хранителем книги, за которой с незапамятных времен охотились весьма серьезные люди из ордена Люцифера. Проще говоря — сатанисты!

Существует предание, что с началом третьего тысячелетия темные силы начнут свою практически открытую войну в целях завоевания мира, что, собственно, уже и происходит в настоящее время — наркомания, алкоголизм, СПИД, игромания и все прочее… Откровенная реклама всеобщего разврата для подрастающего поколения как по телевидению и в Интернете, так и в реальности. Жестокость и жадность, внушение, что только деньги могут править всеми и всем. Война сил добра и зла ведется испокон веков, но сейчас она превратилась в предельно напряженную битву, и кто в ней победит — никому пока не ведомо. Белое братство — это сила, которая может по достоинству противостоять злу и бороться с ним, поэтому люди из ордена сатанистов активно заинтересованы в том, чтобы стать единственными обладателями секрета этой силы.

В значительной степени сила эта заключалась именно в книге магии, еще древние Волхвы называли ее книгой Закона. Состоит она из трех частей — Зенд, Пазенд и Уста, или Авеста. Первая часть — это книга Жизни. Вторая — Правила Жизни. Третья — заключает толкование двух первых частей и сильнейшие заклинания. С помощью этих заклинаний можно управлять природными стихиями, растительным и животным миром, а главное — людьми. В руках достойных людей эта книга несет с собой добро и духовную силу, но если она попадет в руки плохих, черных людей, тогда результат может стать непредсказуемым. И это не фантазия, а реальность. В книге Закона заключена память наших предков, собиравшаяся тысячелетиями. Эта память открывает доступ к тому времени, когда был сотворен Мир.

Если обратиться к истории, то «Песнь о Вещем Олеге» может очень много рассказать об одном ярком примере владения силой, заключенной в этой книге. Князь Олег был сильнейшим магом и непобедимым воином своего времени, потому что владел силой. Еще в детстве ему дали силу семь Богинь, наградив князя памятью «первопредков» и открыв ему доступ к высшим тайнам, заключенным в мистических заклинаниях. В дальнейшем князь получил прозвище Вещий, и он был действительно таковым, потому что знал наперед, что было, что есть и что будет. Как сохранилась, уцелела книга сильнейшей магии до нашего времени, об этом никому не ведомо. Да это и не столь важно, главное, что она существует до сих пор. Владеть ею — это огромная ответственность.

Пока была жива Веда, люди из ордена сатанистов не смели даже приблизиться к ней: Веда была не последним человеком в Белом братстве и очень сильным потомком древнего Рода Волхвов. И вот, как только она умерла, сразу же началась «мышиная возня» вокруг ее усадьбы. Стоило только Олесе и Валентину приехать и ступить на порог старинного дома, как начали происходить события, от которых у не подготовленной к таким нестандартным вещам молодежи волосы буквально встали дыбом^[1].

— Ваш друг — это тот, кто по двору бегал? — спросила Фата, оторвав Олесю от воспоминаний.

— Да, его Валентином зовут.

— Странный он какой-то, — сморщилась Фата. — Волосы крашеные, сережки в ушах, весь такой манерный, и вообще он очень похож на… Ой, я кажется, опять что-то не то говорю, извините, — смущенно потупилась она, зажимая рот рукой. — Язык мой — враг мой.

— Не извиняйтесь, Валя действительно гей, и он мой самый лучший друг, вернее подружка. Он не скрывает своей ориентации и совершенно не комплексует по этому поводу. Так что вам тоже не стоит смущаться в его присутствии, ведите себя с ним естественно.

— Я никогда не понимала таких мужчин, — брезгливо фыркнула Фата. — Это же противоестественно!

— Валя очень добрый и хороший человек. Увы, иногда природа ошибается! Из него получилась бы хорошенькая девушка, если бы не пара лишних деталей, — улыбнулась Олеся. — Так, давайте-ка мы с вами наконец-то позавтракаем, я ужасно голодна, а все уже остыло, а потом вы мне расскажете о своей проблеме. Приятного аппетита!

— Спасибо, и вам приятного аппетита, — отозвалась Фата. — Вы такая гостеприимная, с вами очень легко общаться. Мне так неудобно, что приходится доставлять вам столько хлопот…

— Ну что вы! О каких хлопотах вы говорите? — улыбнулась Олеся. — Гостям мы всегда рады… если, конечно, они этого достойны. Приятного аппетита! — повторила она.

— И вам! Простите меня за мой болтливый язык, просто… молчу-молчу, кушайте.

Когда с завтраком было покончено, Олеся налила в чашки кофе и, усевшись поудобнее, сказала:

— Ну вот, теперь я могу вас выслушать.

— Ой, у меня такое дело… я даже и не знаю, с чего начать, — нахмурилась гостья.

— А давайте с самого-самого начала, так проще, — улыбнулась Олеся. — Не смущайтесь, рассказывайте как есть, я понятливая.

— Полтора года тому назад я вышла замуж… в четвертый раз, — заговорила Фата и, увидев удивленный взгляд Олеси, тяжело вздохнула: — Я примерно представляю себе, что вы обо мне подумали. Только вы ошибаетесь, я не вертихвостка какая-нибудь, а вполне приличная женщина… правда, я очень рослая и крупная, но, как ни странно, от мужиков мне просто отбою нет! Понятия не имею, что они во мне находят, но факт вещь упрямая. Другая бы на моем месте, наверное, считала себя счастливой, только я вовсе так не думаю, даже наоборот.

— Почему?

— Потому что трое моих предыдущих мужей умерли, так что я уже трижды вдова.

— Сожалею, — нахмурилась Олеся.

— Весь ужас в том, что все трое скончались, как только исполнилось два года с начала нашей совместной жизни. Меня уже прозвали черной вдовой, представляете? — возбужденно воскликнула Фата. — И я теперь с ужасом думаю, чем может закончиться мое четвертое замужество. Саша, мой последний муж, очень хороший человек, я его очень люблю. Он абсолютный реалист, не верит ни в какие проклятия, порчу и прочую, как он говорит, чепуху. А я уже вся извелась, спать перестала, каждый раз считаю дни, со страхом представляя себе, что будет, когда исполнится два года со дня нашей свадьбы…

— А от чего умирали ваши мужья? — спросила Олеся.

— Первый, Владимир, скончался от язвы желудка. Второй, Николай, от сердечной недостаточности, а третий, Михаил, вообще от пищевого отравления!

— И все умирали именно по истечении двух лет совместного с вами проживания?

— Вот именно, совместного, — тяжело вздохнула Фата. — У меня свой дом, хозяйство, сад с огородом, все, как у людей. Жили в достатке, ни в чем не нуждались, и вот такая напасть! Что мне делать, ума не приложу, — всхлипнула она.

— А дети у вас есть?

— Нет, деток мне Бог не дает, — нахмурилась женщина. — У каких я только врачей не бывала, где только не лечилась, все без толку. Все доктора в один голос утверждают, что у меня все в полном порядке, а беременность так и не наступает. Не может же быть так, что все мои четыре мужа бесплодными оказались!

— Ну, это дело поправимое, — улыбнулась Олеся. — Значит, не пришло еще ваше время.

— Да когда же оно придет-то? — изумилась Фата. — Ведь мне уже тридцать четыре года! Не в пятьдесят же лет рожать?

— Так вы к Веде приехали… зачем? Чтобы она вам помогла в плане детей или…

— Или, — вздохнула Фата. — Меня сейчас больше всего волнует, что будет с Сашей через полгода. Если он умрет, я тогда тоже жить не буду, руки на себя наложу! Надоела мне такая жизнь, от одних поминок до следующих!

— Нехорошо так говорить, грех это, — упрекнула гостью Олеся. — Вы живете со своим мужем вдвоем?

— Не совсем! С нами еще моя младшая сестра живет, она инвалид детства, — ответила Фата. — Мы погодки. У нас еще одна сестра есть, старшая, только она со своей семьей в городе проживает. У нее пятеро детей, представляете? — улыбнулась она. — И все мальчики. Старшему уже семнадцать лет осенью исполнилось, он в этом году школу закончил, а младшему только три годика. Муж сестры, Михаил, говорит, что это не предел, он будет «бороться» до победного конца, пока дочка не родится, — засмеялась женщина, но тут же снова погрустнела. — Видите, как все в жизни происходит? Наталья — инвалид, никогда замужем не была, значит, и детей у нее никогда не будет, а у меня не получается родить, хоть я и в четвертый раз замужем. Зато у старшей сестры сразу пятеро, она за всех нас отдувается. О чем это я? — нахмурилась она. — Ах, ну да, мы же о моей проблеме говорим… У мужа моего есть свое жилье, в городе двухкомнатная квартира, но я не могу там жить, я к загородному простору привыкла. Он квартиру сдает, чтобы не пустовала, доход дополнительный с нее получает. В прошлом году машину хорошую купил, а в этом хочет за границу со мной поехать, на путевки деньги собирает. Накупил журналов целую кипу, ищем лучший курорт. Видите, какой он у меня замечательный? Если с ним что-нибудь случиться, я тогда не знаю…

— В первую очередь вам нужно прекратить об этом думать, — сказала женщине Олеся. — Ведь наши мысли материальны.

— Как тут перестанешь думать, когда… ох, что уж тут говорить? — махнула рукой Фата. — Черные мысли сами в голову лезут, и как их ни гони, ничего не получается. Как нарочно, мне еще и сны дурацкие снятся, вроде я уже Сашу хороню. Проснешься после этого среди ночи, в холодном поту, и до самого утра глаза в потолок таращишь. Я чувствую, что еще немного, и попаду в сумасшедший дом! Поэтому и собиралась с Ведой посоветоваться, попросить ее, вдруг она мне поможет, а тут вон какая беда, — тяжело вздохнула она. — Видно, на роду так у меня написано — быть черной вдовой. Уж в пятый раз меня никто не заставит замуж пойти, как бы ни уговаривали. Хватит с меня!

— Ваш Саша еще жив, а вы его уже похоронили, — упрекнула женщину Олеся. — Зачем же заранее себя настраивать на негатив? Этим самым вы создаете определенную модель своего будущего, вариант развития дальнейших событий.

— Ой, не верю я во все это, — отмахнулась Фата. — Что такого могут создать простые мысли?

— Зачем же вы тогда приехали, если не верите? — нахмурилась Олеся. — Моя прабабушка никогда не помогала тому, кто ей не верил, думаю, что и вам она указала бы на порог.

— Что теперь говорить об этом, ее ведь все равно уже нет… И ехала я к ней с верой, здесь вы не правы…

— Леся, дорогая, я в шоке! — выдохнул Валентин, внезапно вихрем врываясь в столовую.

— О господи, напугал-то как! — подпрыгнула от неожиданности Фата. — Что же вы так кричите, молодой человек?

— Пардон, мадам, извините, сори, — театрально расшаркался Валя перед гостьей и повернулся к подруге: — Леся, прости, что я так неожиданно прерываю ваш разговор, но у меня срочное дело!

— Что случилось? — спросила девушка.

— Ах, ма шер, такой кошмар, ты себе даже не представляешь! — Валя закатил глаза под лоб. — Я еле-еле сюда добежал, думал, обязательно умру по дороге. Послушай, как стучит мое сердце, еще чуть-чуть, и оно разорвется! Мне срочно нужен валидол, а еще лучше…

— Валь, прекрати тараторить и устраивать спектакль, — прикрикнула на друга Олеся, прекрасно зная, что если его сейчас не остановить, то этот поток «охов» и «ахов» иссякнет только к вечеру, да и то не факт. — Что у тебя за дурацкая привычка тянуть кота за хвост? Немедленно говори, в чем дело. И покороче!

— Вот так всегда, — возмутился молодой человек. — Я ей говорю, что у меня сердце, а ей хоть бы хны, подруга называется!

— А еще короче?

— На наших уточек, что на пруду, какой-то нахал открыл сезон охоты! В них только что стреляли, представляешь?! — выпалил Валентин.

— Как это стреляли? Ты в своем уме? — опешила девушка. — Я не слышала никаких выстрелов.

— Ты бы их и не услышала, в них стреляли из ружья с глушителем.

— Что за бред? В уток с глушителем? — засмеялась Олеся. — Ты ничего не перепутал?

— Ты мне не веришь? Да я собственными глазами все видел! — возмутился Валя. — Подхожу к мостику, уже собирался на него встать, чтобы начать уточек кормить, смотрю, дуло из камышей торчит! Я так и обомлел. Хватаю какой-то камень и с криком: «Что ж вы делаете?» — запускаю его прямо в эти камыши! Я даже удар слышал, а потом глухой щелчок. Стая спокойно плавала, а после выстрела, естественно, уточки взметнулись и улетели. Один селезень остался, головка у бедного набок… Они теперь никогда сюда не вернутся, они улетели от нас навсегда! — возбужденно рассказывал Валя, поминутно закатывая глаза и хватаясь за сердце. — Я срочно иду к нашему шерифу! Это же форменное безобразие, здесь частная собственность, между прочим! Кто дал какому-то негодяю право вот так запросто наших уток отстреливать? Какое варварство! Какое вопиющее коварство! Кошмар и ужас! Ужас и кошмар!

— Валь, может, хватит стонать? — сморщилась Олеся.

— Что значит — хватит? Как это хватит? — еще пуще разошелся тот. — У меня слов нет, как я возмущен! Каждое утро мы этих уток заботливо кормили, холили и лелеяли, а тут какой-то ворошиловский стрелок, браконьер недоделанный, одним выстрелом все насмарку пустил. Нет, я срочно иду к Юрию Ивановичу, пусть он…

— Валя, перестань наконец трещать, как контуженая сорока, — прикрикнула на друга Олеся. — Ты стрелка-то этого видел? Кто это был?

— Да не видел я никого, — снова взвился тот. — После выстрела я, естественно, так громко закричал, что он… мне кажется, он убежал.

— Кажется или точно убежал?

— Наверняка убежал, а может, и уплыл, — пожал Валентин плечами. — Не будет же он сидеть там и ждать, когда его обнаружат?

— А посмотреть ты не мог?

— Я что, похож на камикадзе? — возмутился молодой человек. — У него же было настоящее ружье. Откуда я знал, что там у этого наглого стрелка было на уме? Я рассчитываю умереть в преклонном возрасте, в собственной постели, а не в камышах и с простреленной головой.

— Как же ты тогда камень бросить не побоялся?

— Это наверняка от растерянности, — нахмурился Валентин. — Только потом я сообразил, как я необдуманно рисковал своим драгоценным здоровьем! Как представлю, что могло случиться, аж мороз по коже. — И он зябко передернулся.

— Все понятно, значит, ты оттуда удрал без оглядки, — усмехнулась Олеся. — Так и скажи, Валюша, что никого ты не успел увидеть, потому что от страха засверкал пятками.

— А что здесь удивительного, интересно знать? — Валя встал в позу. — Огнестрельное оружие убивает, между прочим! Он не из простой рогатки пульнул! Да, я убежал, пока был цел, ну и что?! Я бы посмотрел на тебя, окажись ты на моем месте. И нечего издеваться, это совсем не смешно!

— Ладно, успокойся, я пошутила, — хмыкнула Олеся. — Позвоню-ка я нашему ковбою, попрошу, чтобы он пришел к пруду и во всем разобрался.

— Да-да, милая, обязательно позвони Сержу и расскажи ему, какое безобразие творится на нашей частной территории, — Валя возбужденно закивал головой. — А мне что делать? Может, я все-таки сам сбегаю к шерифу?

— Не нужно, мы просто к пруду пойдем, встретимся с Сергеем и на месте обсудим ситуацию. Фата, извините, пожалуйста, — обратилась девушка к гостье. — Мне придется вас на время оставить.

— А что случилось-то? — спросила та. — Простите за любопытство, но я ничего не поняла, утки, пруд, ружье.

— У нас здесь, прямо на участке, есть небольшой прудик, и каждую весну туда стая диких уток прилетает, — начала объяснять Олеся. — Мы с Валей об этом узнали и стали к пруду ходить, подкармливать уток, чтобы им здесь хорошо и сытно жилось, чтобы они сюда возвращались. Кстати, Валентин, а почему ты сегодня без меня к пруду пошел? — спросила она у друга. — Если бы мы были вдвоем, то наверняка разобрались бы прямо на месте, не упустили бы браконьера.

— Так у тебя же гостья, — пожал плечами тот. — Вот я и решил, что после пробежки один туда схожу, чтобы тебя не отвлекать, а тут такая неприятность!

— Понятно! Фата, пойдемте, я покажу вам комнату, где вы сможете отдохнуть. Вернусь, и мы продолжим разговор, — сказала Олеся гостье. — Можете телевизор посмотреть, он в гостиной. Я полагаю, мы с Валей не задержимся, через полчасика я вновь буду в вашем распоряжении. Максимум через час.

— Вы хотите сказать, что я могу остаться в вашем доме? — удивленно переспросила Фатинья.

— Ну да, конечно! Вы же хотите, в конце концов, разобраться со своим черным вдовством?

— Очень хочу! Вы даже не представляете, как сильно я этого хочу! — воскликнула женщина, судорожно прижимая руки к груди. — Спасибо огромное, Олеся! Я вам так благодарна, вы такая добрая девушка, у меня просто слов нет. Неужели вы сумеете мне помочь?

— Ничего не могу обещать заранее, я пока что сама ничего не знаю, — откровенно призналась Олеся. — Но попробовать стоит… думаю, что Веда нам в этом поможет.

— Как Веда?! — вытаращилась на нее гостья. — Вы же сказали, что она умерла. Или вы меня обманули?

— Нет, все правда, она действительно умерла, — ответила Олеся.

— А как же тогда… — У Фатиньи даже лицо вытянулось.

— Мне кажется, вам не стоит задавать мне лишних вопросов, на которые у меня нет желания отвечать. Я очень этого не люблю, — без раздражения, но очень твердо сказала Олеся. — Надеюсь, мы договорились?

— Простите, ради бога, — смутилась Фата. — Есть у меня такой недостаток — чрезмерное любопытство, каюсь, грешна. — Она развела могучими руками в стороны. — Столько со мной неприятностей из-за этого случается, вы себе даже не представляете. Только вы не подумайте чего, я без всякой задней мысли спросила, по простоте своей.

— А я ничего и не подумала, — улыбнулась Олеся. — Не переживайте, все нормально.

— Правда?

— Честное слово!

Примечания

1

Читайте об этом в романе И. Хрусталевой «Кто в доме хозяйка?», издательство «Эксмо».