Трын-трава за бешеные бабки

Ирина Хрусталева, 2005

Личная жизнь Кати вовсе не била ключом. У нее, конечно, имелся бойфренд, но выходить замуж за этого зануду и рожать от него детей – нет уж, увольте. Однако обзавестись ребенком Кате пришлось гораздо раньше, чем она планировала, – пищащий сверток кто-то заботливо положил ей прямо под дверь. Внимательно рассмотрев «подарочек», Катя схватилась за голову: у подкидыша на ножке шесть пальчиков! Не успела новоиспеченная мамаша запастись бутылочками и памперсами, как ребенок… пропал. Ночью, из запертой квартиры. Заниматься поисками было некогда: в редакцию Катиной газеты пришло письмо, и ее отправили в командировку. А говорилось в письме об опытах главврача роддома, из-за которых на свет появлялись дети с аномалиями. Что-то в последнее время вокруг Кати появилось слишком много загадочных младенцев. Неспроста все это. И гремучую змею в своей постели она обнаружила тоже явно неспроста!..

Глава 3

Вечером Екатерине все же удалось дозвониться своему другу, но к телефону подошла его мать.

— Здравствуйте, Елена Дмитриевна, это Катя. А Леонида можно попросить к трубочке?

— Катенька, здравствуй, милая, давненько не слышала твоего голосочка, — закудахтала женщина. — Как ты живешь, моя хорошая, как там твоя матушка?

— С мамой все в порядке, живет себе в Питере с новым мужем, ни о чем не беспокоится, — засмеялась Катя. — У меня тоже все отлично, дела идут, контора пишет. Я стараюсь побольше работать, чтобы угнаться за прыткими ценами в магазинах.

— Вот и ладно, вот и хорошо, что пишешь. Я недавно твою статью читала, про бандитов, которые на просроченном лекарстве дату перебивали, а потом продавали. Здорово ты их на чистую воду вывела! Надеюсь, что они получат по заслугам? Там у тебя написано, что дело передано в прокуратуру. Вот нелюди, как же так можно? Ничего святого у бандитов не осталось, за деньги готовы и родную мать в монастырь сдать, — высказалась Елена Дмитриевна и без всякого перехода моментально перескочила на любимую для нее тему: — А меня артрит замучил, сегодня целый день в поликлинике просидела. Много народу страдают этим заболеванием, прямо беда! Большинство, конечно, пожилые, но сегодня, смотрю, и молодежь есть. Вот бедолаги, им же работать нужно. Нам-то, пожилым, что? Мы уже пенсионеры, на работу бегать не нужно. Заболело — ложись да лежи, а молодым-то трудно. Желудок у меня тоже что-то стал побаливать, ничего не могу кушать, что бы ни съела, от всего изжога начинается. Леня обещал какие-то хорошие лекарства достать, вот жду не дождусь, когда их получу от сыночка, — не останавливаясь, тараторила женщина, не давая Кате вставить даже слово.

— Елена Дмитриевна, мне очень Леня нужен. Я могу с ним поговорить? — быстро проговорила Екатерина, чтобы как-то остановить этот нескончаемый поток красноречия.

— А его нет, Катенька, — сказала Елена Дмитриевна. — Я тебе разве не говорила?

— Нет, Елена Дмитриевна, не говорили. А когда он будет, не подскажете?

— Через неделю должен приехать.

— Через неделю? — разочарованно протянула девушка. — А где же он?

— Уехал отдыхать в Египет, там сейчас самый сезон. Неделя уже прошла, значит, осталась еще одна. Ты, Катенька, звони, Леня будет очень рад. В гости к нам приезжай, я пирожков напеку, твоих любимых, с капустой.

— Спасибо, Елена Дмитриевна, я обязательно и позвоню, и приеду, всего доброго, — поторопилась распрощаться Екатерина, чтобы не застрять у телефона еще часа на полтора, выслушивая сагу о «нескончаемых болезнях, в одночасье обрушившихся на бедную женщину». — Так, обломчик получился с выяснением личности подкидыша, — проворчала Екатерина. — Придется ждать, пока кто-то за ним придет, а уж тогда надо будет не подкачать и выяснить все, что меня интересует. Или я не журналист? Еще какой замечательный журналист, черт меня побери, — заключила она, потирая руки.

Девушка подошла к кровати, где мирно посапывал ребенок, и, с улыбкой наблюдая за тем, как он корчит во сне мордочку, прошептала:

— Откуда ты свалился на мою голову? Чей ты? Кто твои родители? И вообще, что мне с тобой делать? За два дня я сойду с ума, это точно!

Ирина уехала домой, пообещав, что завтра утром вернется.

— По дороге заскочу в магазин для детей и куплю ему пару ползунков и распашонок. Кутаешь его в простыни, а парню это явно не по вкусу, — уже одеваясь, пообещала подруге девушка. — Ты подумай хорошенько, может, что-то еще нужно?

— Откуда я могу знать, что нужно? У меня что, семеро по лавкам? — возмутилась Катя. — Если вдруг что-то понадобится, я тебе позвоню. А может, останешься?

— А что я своему благоверному скажу? С какой это радости я у тебя ночевать решила? Ему, правда, по-моему, все равно, где я ночую, он вообще может не заметить, что меня нет, пока жрать не захочет. Но все равно, лучше я домой поеду — не привыкла спать под аккомпанемент детского рева.

— Не придумывай, посмотри, какой спокойный ребенок — плакал всего несколько раз, и то по нашей вине. То вовремя поесть не дали, то мокрым оставили, — сделала еще одну попытку убедить подругу Катя.

— Нет, Кать, ты уж не обижайся, но сегодня я у тебя не останусь, а вот завтра — посмотрю, — уже открывая дверь, сказала Ира и, чмокнув подругу в щеку, выскользнула на лестничную клетку.

— Подруга называется, — проворчала Катя. — Бросила на произвол судьбы, а я здесь одна отдувайся!

К великой радости временной «мамаши», ребенок совершенно не капризничал и вел себя, как настоящий мужчина. Совсем недавно его накормили до отвала и поменяли памперс. По этой причине он чувствовал себя совершенно счастливым и крепко спал.

Катя взяла в руки книгу и устроилась на диване. Подложила под голову подушку и принялась читать. Просмотрев одну и ту же страницу раза три, но так ничего и не поняв, Катя отложила книгу в сторону. Мысли в ее голове то расползались в разные стороны, то снова лезли друг на друга. Не давало покоя ощущение, что она что-то делает неправильно. Эх, нужно было послушаться Ирину и пойти в милицию! Сдать ребенка под защиту государства, пусть сами разбираются и охраняют его. Но любопытная натура борзописца предчувствовала некий сенсационный материал, и поэтому Катерину раздирали сейчас два совершенно противоречивых чувства. Спрятав мальчика у себя, Катя взяла на себя огромную ответственность и далеко не была уверена, что не уголовную!

«Вдруг Иринка права и мальчика похитили у родителей? Доказывай тогда, что я не соучастница, — размышляла Катя. — О том, что мне подкинули мальчика, не знает никто, кроме Ирки. Значит, мне запросто могут пришить похищение, и доказать я ничего не смогу. Хотя почему не смогу? У меня же есть письмо няни… И где мне эту няню искать? — нахмурилась Катя, но потом махнула рукой: — Что я раньше времени паникую? Вот пройдут обещанные мне двое суток, и, если ничего не произойдет, тогда и буду думать», — пришла почти к утешительному знаменателю Катя и временно успокоилась.

Ночью ребенок дал Екатерине «прикурить» по полной программе. Он категорически отказывался лежать на кровати и постоянно капризничал. Затихал он лишь тогда, когда девушка брала его на руки и начинала ходить по комнате. Он тут же закрывал глазки и чмокал пустышкой, но, как только Катя осторожно укладывала его на кровать, малыш тут же принимался сначала хныкать, а потом орать, постепенно «набирая обороты».

— Господи боже! — ворчала девушка. — Что это такое в самом деле? Что тебе нужно, маленький капризуля? Сухой, сытый, чего же тебе не хватает? У меня уже руки отваливаются таскать тебя. Ты вон какой бутуз, толстенький и тяжелый, — глядя в голубые глазки мальчика, говорила Катя.

Она и пить ему давала, и пробовала накормить, но ребенок выплевывал смесь, которую она налила в бутылочку, и принимался за старое. Только уже под утро ребенок успокоился, и девушка, не веря своему счастью, наконец смогла прилечь. Едва она уснула, как прозвонил будильник. Было шесть утра, время, когда нужно было кормить ребенка. Продирая глаза, Катя сползла с кровати и поплелась на кухню, чтобы развести и налить в бутылочку детское питание. Чуть не уснув снова прямо у плиты, Катя проворчала:

— Да, мне кажется, этот опыт навсегда отобьет у меня охоту иметь детей. Никогда не думала, что с ними может быть так тяжело.

Когда детское питание было готово к употреблению, девушка прошла в комнату и, поставив бутылочку на стол, поменяла ребенку памперс. Тот недовольно попискивал, требуя пищи.

— Сейчас, сейчас, Тимочка, попу твою вместе со всеми остальными частями помоем, тогда и получишь свою еду, — уговаривала Катя малыша, направляясь с ним в ванную комнату.

Помытый, переодетый в сухое и с соской во рту, из которой ему в рот текла вкусная жидкая каша, Тима чувствовал себя просто замечательно и довольно щурил глазки.

— Ну вот, уже прошли одни сутки, малыш, осталось столько же, и за тобой приедет мамочка или няня. Как ни крути, а с мамой всегда лучше. Наверное, ты чувствуешь, что ее нет рядом, вот и капризничаешь? — вздохнула девушка. — Лишь бы действительно приехала твоя мама. Ничего, маленький, прежде чем тебя отдать, я потребую документы, чтобы потом не мучиться угрызениями совести, что ты попал в какую-нибудь неприятную историю. Хотя, если разобраться, ты уже и так в нее попал, не успев появиться на свет. Интересно, чем же ты так знаменит, из-за чего тебя прячут? Может, дело в твоем лишнем пальчике? — улыбнулась Катя, видя, с каким удовольствием ребенок кушает. Когда в бутылочке каши оставалось уже на донышке, мальчик снова уснул. — Замечательно, ты просто идеальный ребенок, — прошептала Катя, укладывая ребенка на свою широкую кровать. — Спи, мой хороший, и я еще немного посплю, иначе целый день буду как вареная курица.

Екатерина прошла в другую комнату и улеглась на диван. Только голова ее коснулась подушки и девушка провалилась в глубокий сон, как почти в то же мгновение раздался звонок в дверь.

— Боже мой, это когда-нибудь закончится?! — проворчала девушка и посмотрела на часы. К ее великому изумлению, они показывали уже десять часов двадцать минут. — Остановились, что ли? — встав с дивана, удивилась Катя. В дверь снова позвонили, и она поспешила в прихожую.

Когда она взглянула в глазок, то с изумлением увидела там Ирину. Катя открыла дверь, зевнула, прикрыв рот рукой, и поинтересовалась:

— Что это с тобой? Ты обычно раньше десяти утра не выползаешь из постели.

— Сегодня я изменила своим правилам и поднялась в девять. Между прочим, только чтобы тебе не бегать по магазинам и не оставлять ребенка одного, — с сарказмом заметила Ира и всучила подруге пакеты.

— А сколько сейчас времени? — удивленно спросила Катя.

— Половина одиннадцатого.

— Да? А я подумала, что у меня часы остановились.

— Новости какие-нибудь есть?

— Что ты имеешь в виду?

— Не звонил никто? Может, сжалятся над тобой и заберут парня раньше назначенного срока?

— Нет, никто не звонил, — пробормотала Катя и снова зевнула. — Не выспалась совсем.

— Капризничал, что ли?

— Ой, Ирин, и не спрашивай, — махнула Катя рукой. — Всю ночь не спал, я прямо не знала, что мне делать. Чувствует, наверное, что я не его мать. Намучился, уснул под утро, а в шесть часов опять проснулся, есть попросил, поел и снова уснул. До сих пор носиком сопит. Я, когда его накормила, тоже прилегла и как в пропасть провалилась.

— Пошли на кухню, вот эту сумку в холодильник выгрузи, а тут все для пацана, — сказала Ирина и направилась в сторону кухни. — Я вчера заглянула в твой агрегат, а там скоро паучки паутинку себе совьют. Ты что же, святым духом питаешься?

— Да нет, я как раз вчера собиралась набег на супермаркет сделать, да не смогла — по известной тебе причине. Кое-что в холодильнике оставалось, мне хватило, — махнула Екатерина рукой и пошла в ванную комнату умыться.

«Сейчас включу ледяную воду, чтобы окончательно проснуться, — подумала девушка. — Так спать охота, что, кажется, сейчас скончаюсь!»

Катя включила холодную воду и, набрав ее в ладони, окунула лицо. Проделав эту процедуру несколько раз, она почувствовала, что щеки начало пощипывать.

— Так-то лучше, — вздохнула Катя, вытираясь махровым полотенцем. Ее взгляд упал на бачок для грязного белья, и она удивленно вскинула брови. — Интересно, что здесь делает мокрый памперс? Я же их выбрасываю в помойное ведро или сразу несу в мусоропровод! Не помню, чтобы я его сюда приносила… Ой, по-моему, от недосыпа я делаю все не так, как нужно, — покачала она головой. — Наверное, ночью, когда Тимку переодевала, принесла сюда и забыла. Еще одна такая ночь, и я уже ничему не удивлюсь!

Пока Ирина хозяйничала на кухне, Екатерина решила посмотреть, как там мальчик, и на цыпочках, чтобы не разбудить ребенка, прошла в комнату. Вошла — и замерла на пороге как вкопанная. Кровать, на которую она положила ребенка, была пуста! Постояв некоторое время, чтобы осмыслить происходящее, Катя вдруг поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее. В это время появилась Ира и, наткнувшись прямо на пороге на подругу, зашептала:

— Ну, куда ты пропала-то? Зову, зову тебя, а ты будто оглохла. Пошли на кухню, я кофе поставила, яичницу с ветчиной сейчас приготовлю. Я тоже без завтрака из дома убежала, есть хо… — договорить девушка не успела, потому что Катя, повернувшись к ней и выпучив глаза, еле вымолвила:

— Ира, ребенок пропал!