Тайна римского профессора

Ирина Челак, 2015

Философско-исторический роман с элементами магического реализма. Находясь в состоянии духовного кризиса, пытаясь разобраться в себе, московский бизнесмен Александр Фортье отправляется отдыхать в уединенный греческий отель, где знакомится с профессором истории из Рима. Последующая череда странных событий, смешавших настоящее с прошлым и будущим, неумолимо меняет жизнь Александра и дает ему в награду знания, о которых он не мог и мечтать. Была ли эта встреча случайной?

Глава III

Возвращение домой всегда несло мне радость, хотя воспоминания детства уже не были столь яркими: они давно успели потускнеть и теперь отдалялись от меня все больше и больше. С годами я менялся, забывая старые привычки и приобретая новые. Мама оставалась жизнелюбивой, энергичной и веселой — какой она и была в моем детстве и юношестве. Встречи с ней наполняли мое сердце теплотой. Ее дом, светлый и излучающий спокойствие, был для меня как шаг в прошлое — в далекое беззаботное детство.

Мама встречала меня еще на пороге, заранее чувствуя мое приближение. Зная о моем приезде, она часто приглашала своих подруг, таких же любителей чайных вечеров, чтобы показать им «своего Сашеньку» — единственного ребенка и самую большую гордость ее жизни.

В гостиной вкусно пахло пирожками с белыми грибами, которые мама всегда готовила сама, никому не желая доверять это «слишком ответственное» занятие. Было ли это результатом ее стремления сделать для меня что-то своими руками, чтобы чувствовать себя нужной, или она на самом деле знала какой-нибудь особенный рецепт, но пирожки у нее получались изумительные. Не зря говорят, что самое важное в процессе приготовления пищи — это настроение и любовь того, кто готовит. Хотя, пожалуй, правило это относится и ко всему остальному в жизни.

Кроме Агаты, горничной, меня вышла встречать и Анна Борисовна, мамина подруга детства, близкую дружбу с которой им удалось пронести через всю жизнь. Эти женщины, различаясь внешне (мама — аккуратная среднего роста брюнетка, Анна Борисовна — маленькая полная блондинка), были необычайно похожи внутренне. Особенно сильно их объединял интерес к астрологии, оккультизму и всякого рода гаданиям. И хоть в последнее время я находил эти занятия не заслуживающими особого внимания, тем не менее никогда их не осуждал: они были ничем не хуже других. А если что-то помогает занять досуг — то почему бы и нет?

— Здравствуй, Сашенька, — мать обняла меня, прижала и поцеловала в щеку. В глазах ее я заметил слезы и тут же пообещал себе, что буду приезжать к ней чаще. Время идет, оно уходит безвозвратно, и таких минут, бесконечно важных и ценных, уже не вернуть. Иногда нужно просто все отбросить и навестить мать. Всех дел не переделаешь.

— Саша, иди-ка сюда, — Анна Борисовна, помнившая еще, как я в пятилетнем возрасте, убежав со двора, чуть не отправился в плавание по соседней речушке на непривязанной лодке, обняла меня и стала рассматривать снизу вверх сквозь толстые очки. — Ишь ты, похорошел! Что скажешь, Маша? — она вопросительно посмотрела на мать.

Мама лишь счастливо улыбалась, вытирая слезы радости.

— Здравствуйте, Александр, — Агата пожала мне руку. — Мы вас очень ждали.

Агата была прекрасным человеком, и я был рад, что рядом с мамой есть кто-то, на кого можно всегда положиться, и кто часто помогал ей скрасить длинные одинокие вечера. Устроившись на работу горничной, она быстро стала для матери подругой и компаньонкой. Агата жила с мамой уже семь лет и за это время стала частью нашей семьи.

С отцом мама рассталась, когда мне было почти девять. Просто забрала меня в один холодный декабрьский день из школы и увезла в свое родное Подмосковье. Отец остался жить в Москве. Тогда я так и не узнал причины. Их развод не повлиял на мои с отцом отношения. Мать, вначале не желавшая слышать даже его имени, потом оттаяла и нашим встречам никак не препятствовала. Мы виделись довольно часто, и каждое лето я проводил с ним месяц или два, как и прежде сопровождая его во всевозможных — всегда неожиданных и оттого еще более интересных — поездках и обязательно оставаясь погостить на пару недель у его мамы — моей любимой бабушки.

Мать с отцом почти не встречалась. Она была из тех людей, которые уходят раз и навсегда. Однажды, впрочем, я случайно нашел в ее комоде фотографию отца в рамке и понял, что она все еще любила его. Отец оставался для нее единственным мужчиной. Несмотря на присутствие многочисленных поклонников, жизнь свою она ни с кем так и не связала, не сумев, а скорее не захотев, найти подходящего кандидата…

— Да, Саша! — подхватила Анна Борисовна. — Ты приехал как раз вовремя! Сегодня же очень важный день!

— Важный день? — спросил я недоуменно.

— Ну конечно! — весьма эмоционально продолжила она. — Сегодня мы сможем узнать правду — все, что будет. Такой день ни в коем случае нельзя упускать!

Я наконец-то догадался, о чем шла речь, и усмехнулся. Сегодня здесь собирались провести очередной спиритический сеанс, и теперь, как бы я ни отказывался, а участвовать придется.

— Что вы на него напали? Дайте ребенку хоть войти! Небось голодный, не ел ничего? — мама взяла меня за руку. — Пойдем в столовую, там уже накрыто.

В столовой, кроме пирожков — и весьма кстати! — меня ждал и полноценный обед, после которого Агата с Анной Борисовной ушли «готовить сеанс», а я остался с мамой наедине, чтобы рассказать о делах и поделиться планами на будущее.

— Как наша принцесса Софи? — подливая в чашку зеленого чая с жасмином из старого пузатого чайничка, мать наклонилась, пытаясь поймать мой взгляд.

— Нормально. Улетела на недельку с мамой на море.

София, моя дочь, была самым осязаемым следом, оставшимся на сегодняшний день в моей жизни. Необычайно красивая («вся в маму» — по самоуверенным, но справедливым словам моей бывшей супруги) — она унаследовала лучшее от нас обоих.

— Как вернется — пусть сразу приезжают в гости. И Женечка пусть приходит. Ведь не чужие все же. Ты ей обязательно скажи, а то вдруг она стесняется.

В этом отношении мама была у меня просто золото. Не любила конфликтов и всегда старалась их избегать. Подумаешь, сын-оболтус не может устроить свою личную жизнь, что же теперь — из-за этого не видеть внучку? Иногда у меня было чувство, что с Евгенией, моей бывшей супругой, они прекрасно понимают друг друга. Эдакая женская солидарность.

— А как братья? Видитесь?

— Звонил им недавно. Тоже все в порядке.

— Что эти звонки? Нужно встречаться с людьми, особенно с родственниками, а то так скоро забудешь, как они выглядят, — с наигранной сердитостью проворчала мать.

В этом она была права. Мое знакомство со сводными братьями по отцу ограничивалось немногочисленными встречами в детстве. Впоследствии, когда я окончательно решил обосноваться в Москве, наши контакты практически прекратились; связь поддерживалась случайными письмами и редкими звонками по поводу именин или Рождества. Проблемы я из этого не делал: у каждого в этой жизни свои цели и приоритеты.

На замечание матери я лишь молча кивнул. По работе у меня было столько встреч, что иногда хотелось очутиться одному на необитаемом острове. Желательно, надолго. Общение по телефону я считал вполне достаточным. Мама же упорно не хотела признавать современных средств связи, говоря, что только личная встреча может по-настоящему передать всю радость и смысл такого события.

— Ну а вообще, как себя чувствуешь? Все нормально? Как-то похудел, вроде…

— Мам, да тебе кажется. Где же я похудел — даже наоборот, поправился на пару килограммов в последнее время, — сказал я, чтобы ее успокоить.

— Поправился — это хорошо. Мужчина должен есть, — мама махнула рукой. Она была убежденным сторонником того, что всякие диеты ни к чему хорошему не приводят. Есть, по ее мнению, можно было все. Главное — соблюдать меру. При этом она умудрялась выглядеть прекрасно для своего возраста, к зависти многочисленных ее подруг и знакомых.

— Ты знаешь, — продолжала она, — у меня в последнее время что-то сердце ноет. И как-то на душе тревожно. Я же вижу, сколько ты работаешь. Наверное, нервничаешь много. А все болезни от нервов. Переживаю за тебя, чтобы все у тебя в жизни получилось, как ты хочешь.

— Получится, мама, не переживай. Все и так отлично.

Мать вздохнула. Взяла мою руку своей мягкой ладонью.

— Сашенька, сегодня в шесть часов мы будем проводить сеанс. Ты ведь останешься?

Чувствовалось, что она очень надеется на положительный ответ. Я подумал, что остался бы, даже если ради этого пришлось бы отменить сделку с итальянцами.

— Конечно, — я улыбнулся и обнял мать. — Ну куда же я без ваших сеансов?

В небольшом зале на втором этаже все уже было готово. Без пяти шесть мы расселись вокруг круглого вишневого столика. В свете свечей, бросавших причудливые тени из больших пузатых фужеров-подсвечников, комната выглядела загадочной и мистической. Я вспомнил, как в детстве впечатляли меня сеансы, которые проводила мать. Я видел в них что-то особенное, незримую связь с потусторонним миром — миром волшебства и магии. Повзрослев, я это чувство утратил: учеба и последующая работа совершенно не оставляли времени на занятия вещами нематериальными.

Сегодня сеанс проводила Агата. Мы взялись за руки, закрыли глаза и некоторое время сидели молча. С явно различимым итальянским акцентом Агата начала произносить мелодичные заклинания на латыни, протяжно и монотонно, уверенным тоном профессионального медиума. Увлечение спиритизмом было еще одной причиной ее появления в нашем доме.

Сеанс проходил, как и все сеансы до этого. Может, сегодня и был особенный день, но я ничего особенного не чувствовал. Мама и Анна Борисовна по очереди задавали вопросы — Агата отвечала. Ради интереса я хотел было задать вопрос о предстоящей сделке, но потом передумал: что будет, то будет. Я не хотел заранее настраивать себя ни на положительный, ни на отрицательный лад. Наконец пришла очередь мамы спросить обо мне. Так она делала всегда — сам я никогда вопросов о себе не задавал.

— Скажи, — обратилась она к Агате, — что ждет Александра?

Агата некоторое время молчала. На ее отрешенном лице ничего нельзя было прочесть.

— В его жизни появится кто-то новый… мужчина… нет, женщина, — она нахмурилась и повела головой, словно прислушиваясь. — Эта женщина почти рядом. Но еще далеко.

— Кто эта женщина? — мама задала следующий закономерный вопрос. Мне тоже было любопытно это узнать. Голос Агаты стал заметно ниже:

— У нее есть имя. Но ее имя еще не существует.

Странный ответ. Наверняка его интерпретация принесет маме и ее подругам немало занятных минут.

— Откуда эта женщина?

— Она придет к нам из несуществующего.

Агата замолчала и слегка опустила голову. И как это понимать? Интересно, кто может подходить под такое описание? Закрытые веки Агаты вдруг начали двигаться, словно она хотела открыть глаза, но не могла.

— Она захочет увести его с собой.

Она сказала это совершенно чужим голосом, от которого мне стало не по себе. Вот так и рождаются страхи: полутемная комната, мистический голос и двусмысленные ответы-послания. В этом заключалась для меня непривлекательная сторона спиритических сеансов: можно было запросто настроить себя на негативный лад без всяких на то оснований. А потом эти негативные мысли незаметно начинали влиять на поступки, на жизнь.

Мы все посмотрели на Агату. Она открыла глаза и оглядела сначала нас, затем всю комнату. По взгляду было видно, что она пришла в себя.

— С тобой все в порядке? — Анна Борисовна взяла ее за руку. — Ты слышала что-то еще?

— Мне кажется, я ошиблась, — Агата посмотрела на нее, потом серьезно и сосредоточенно уставилась на меня.

— А вот мне все ясно! — мама весело разрядила обстановку. — Конечно захочет увести с собой — такого-то парня! Честно говоря, хотела бы я увидеть его, — она потрепала меня по плечу, — уже остепенившимся.

На этом Агата и завершила сеанс, сославшись на усталость. После обязательного вечернего чаепития я пошел в свою спальню, оставив женскую компанию обсуждать детали.

Утром я обнаружил, что события вчерашнего вечера кажутся мне совсем незначительными. Так обычно и бывало со мной: вечером приходят глубокие мысли, строятся грандиозные планы — а утро все возвращает на свои места. Об этом я думал, прощаясь в гостиной с мамой.

— Ой, думаю, чего это не хватает! — мама всплеснула руками. — Я же пирожки забыла. Сладкие, с черничкой. Специально тебе с собой приготовила. Горячие еще.

— Да ладно, мам, зачем? — Я спешил побыстрее уехать. Все мысли были только о предстоящей сделке.

— Подожди, подожди, сейчас принесу! — ответила она уже на ходу. — Где еще таких поешь?

— Александр, — услышал я голос Агаты, стоявшей до этого в стороне, — я хотела сказать… только не подумайте… я знаю, вы не особенно верите во все это… — она замолчала, нервно сжимая ладони.

— Агата, продолжайте, — сказал я как можно мягче. — Что вы имеете в виду?

— Я вчера не все сказала… — она посмотрела на меня, ожидая реакции; не дождавшись, продолжала: — Просто не хотела говорить за столом при всех, — она снова замолчала; я ждал.

— Александр Романович, вам нужно быть осторожным. Скоро вам придется выбирать — и нужно быть очень осторожным в выборе.

— Выбирать? Выбирать из чего? Или кого? — спросил я удивленно.

— Я не знаю, — Агата замотала головой, — это не было ясно. Но вас ждут перемены, и если вы не будете осторожны, перемены эти могут привести к… могут быть очень опасны для вас. Вы понимаете?

— Агата, ну что вы! — я легонько прикоснулся к ее плечу. — Что может мне угрожать такого особенного? Все то же самое, что и всем. — Я ободряюще ей улыбнулся и, чтобы успокоить ее окончательно, сказал: — Но спасибо за предупреждение. Я буду осторожен, — подумав немного, добавил: — Да, и не говорите маме об этом, хорошо?

— Конечно, Александр, конечно! Я только вам сказала, вы же знаете, как я…

Она замолчала, услышав шаги матери.