Сердцевинум

Ирис Эрлинг, 2019

Дом был ужасный – построенный из грязно-серого кирпича и весь какой-то косой. Его подъезды будто перессорились, а на крышу нахлобучилась огромная труба. Когда Рина сюда переехала, то сразу поняла: здесь творится что-то странное, ведь по ночам стены воют так, будто им больно. А однажды, на самой грани сна и яви, она услышала шепот: «Приходи по спирали…» Казалось, кто-то звал на помощь. Кто-то не из нашего пространства. Из Сердцевинума. Оказавшись в этом искаженном мире, Рина и ее друг Тим узнают: сердце дома украдено, оттого он и воет. Если его не найти, жителям грозит опасность…

Глава вторая

Огонек внутри дерева

Рина подняла палец и, мысленно досчитав до трех — очень уж было не по себе, — нажала на кнопку звонка. В глубине квартиры послышалась глухая трель. Рина оглянулась на сообщника — еще не поздно убраться с этажа. Но Тим казался совершенно спокойным. Его уверенность немного ободряла.

Старческий голос пропел «И-ду-у», раздался протяжный скрип — сначала открылась внутренняя дверь. Затем, отворив наружную, увенчанную молоточком в виде кошачьей головы с кольцом в зубах, на пороге появилась сама старушка. Она была одета в старомодное платье с кружевным воротником, а серьги в ушах висели такие крупные, что оттягивали мочки чуть ли не до самых плеч. Прическа старушки казалась просто потрясающей — пышные серебристые локоны, забранные назад. Но, если приглядеться, можно было заметить небольшую разницу в цвете с завитой челкой. Соседка носила шиньон.

Ее лицо приняло выражение, отдаленно напоминавшее любопытство.

— Да, дети?

— Здравствуйте, — вежливо начала Рина. — Мы хотели бы взять у вас пок… то есть интервью.

— Интервью? — удивилась старушка.

— Именно. Видите ли, мы бы хотели написать письмо про странности в нашем доме. В газету. А там, глядишь, и до этого… ЖЭКа дойдет.

— Но для письма нам нужны очень убедительные… интервью жильцов, — подхватил Тим. — А чем старше жилец, тем убедительнее. Вот мы к вам и обращаемся.

— Какое полезное начинание! — воскликнула польщенная Пульхерия Андреевна. — Какая инициатива!

Инициатива, надо сказать, принадлежала Тиму — правда, цель ее была несколько иной, но все равно очень полезной. Утром, когда Рина вывела Лира на прогулку, мальчик подъехал к ним на велосипеде. Он сказал: «Девчонка ты толковая, можешь мне поверить. Я в людях разбираюсь». Рина, конечно, была того же мнения. Так что, опустив условности, Тим сразу выдал свою идею.

Первым делом в любом расследовании — никто не сомневался, что это именно оно, — полагалось взять показания. Это не казалось особо трудным: жильцы охотно делились страхами по поводу дома. И все-таки стоило придумать какую-то легенду, чтобы легче было пресекать неудобные вопросы.

И вот теперь, вооружившись блокнотом и ручкой, Рина и Тим приступали к обстоятельному сбору показаний. Лира тоже взяли, потому что оставлять его одного в квартире было попросту опасно для плинтусов. Проблемой он мог стать, пожалуй, только для Пульхерии Андревны и ее Котлеты, так что решили начать со старушки и не слишком расстраиваться, если ничего не выйдет. Однако пожилая хозяйка явно была подслеповата и, ничего не спросив о собаке, впустила всех.

В квартире царили полумрак и книжный запах. Кошка нашлась уже в коридоре — апатично лежала на шкафчике для обуви, одетая в нелепый комбинезон. Ее веки сонно прикрывали желтые глазищи. Когда Лир проходил мимо, Котлета только дернула носом, отчего кривые усы затрепетали, как порванные струнки. Вот и вся пресловутая вражда.

— Проходите, — позвала старушка. — Присаживайтесь на стулья.

Рина и Тим обменялись недоуменными взглядами — кто вообще сидит на стульях, если это не обед какой-нибудь? Почему бы не найти где-то место для дивана? Но едва они разулись и шагнули в гостиную, как все стало ясно и одновременно нет.

Это была библиотека. Пульхерия Андревна устроила настоящую библиотеку в собственной квартире! Повсюду стояли шкафы с ящичками, в которых обычно располагается библиотечный указатель. Вот и стеллаж с формулярами, знакомыми всем, кто захаживает порой за парочкой книг. И, конечно, сами книги. Они были везде.

— Напомните-ка мне, — прищурилась старушка, пробегая пальцами по ящикам с интервалами алфавита, — на какую вам букву?

Рина оторопело поглядела на соседку. Какую такую букву? Ведь только что такую речь задвинули про интервью — в точности и не повторишь!

— Так мы интервью взять хотели, — робко напомнила она.

— Ах, да. По каталогу это у нас «И»…

Соседка проследила пальцем путь до нужного ящичка и попыталась выдвинуть его, но тот наудачу застрял.

— Пульхерия Андревна, — вмешался Тим. — Может, вам лекарство какое надо? Где аптечка у вас?

— Известно где. — Старушка удивленно приподняла брови. — На «А», непутевый ты мой. Вот, гляди.

Она и впрямь вытащила ящичек с «А» и принялась перебирать желтоватые карточки. Нужная нашлась быстрее, чем Тим успел запротестовать. Пульхерия Андревна победно потрясла ею и гордо сказала:

— В комоде в спальне!

— Так это у вас не про книги?.. — Рина непонимающе нахмурилась.

Старушка поразмыслила секунду-другую, а потом серьезно ответила:

— По-разному. Как это все-таки библиотекарь по призванию и без книг? Но чаще уже вещи приходится указывать. Память совсем подводит. Бывает, ищешь все утро нужные очки… Зачем эта суета? А так — взяла по каталогу, убрала по каталогу. Уж этот навык меня, думаю, не подведет.

Интервьюеры дружно выдохнули.

В конце концов у странной соседки выяснить удалось немногое. Шумы, по ее словам, грянули где-то с неделю назад, а еще те бандиты, которые шумели, совершенно точно крали у нее мыло. Пришлось даже новый набор открывать, так что украли куска четыре, не меньше. Тут уж Пульхерия Андревна совсем съехала с темы.

— Понимаете, мои хорошие, — тоскливо объяснила она. — Это мыло мне подруга возит из другого города. Только там магазин еще остался, который именно такое продает. Мы ведь этой маркой в юности пользовались… По ГОСТу… Душистое… а у подруги со здоровьем не ладится, неизвестно, приедет ли еще…

Гости уже только и думали, как сбежать повежливее, а Лир с подозрением косился в сторону коридора, где возлежала Котлета.

— Поняли, дорогая Пульхерия Андревна, — успел-таки вставить Тим. — Займемся мылом, как только закончим с письмом. Мы бы сами в тот магазин съездили, но, боюсь, родители в другой город не пустят. Будем искать пропавшее.

Наконец, они выбрались из квартиры. Затхлый воздух подъезда вдруг показался таким пьяняще-свежим!

Надышавшись, Рина покосилась на сообщника, и тот виновато почесал затылок.

— Да я у нее не был никогда… Но вот в третьей был, там ничего. Пойдем?

— Пойдем, — кивнула Рина. — Только отдохну морально.

Тим улыбнулся.

— У тебя хвост расквасился. Андревна и его морально утомила.

— Уф… — только и сказала Рина, закусывая резинку и освободившимися руками собирая каштановую копну. — Фто жифет-то там?

— Чаепиты.

Дверь в третью квартиру оказалась открыта. Только сунув в нее нос, Тим высунулся обратно и довольно прищурился.

— Ну что такое? — нетерпеливо спросила Рина.

— Дамы вперед.

Рина заглянула в прихожую и тут же оказалась в облаке влажного белесого марева. Пар пах как чайник, в котором заварку забыли на неделю-другую — к этому моменту внутри обычно зарождается новая жизнь.

Лиру запах явно понравился. Пес протиснулся в щель приоткрытой двери и бодро потопал в глубь коридора, опустив морду к полу. На рыжих шерстинках собачьей шубки сразу же выступили крохотные капельки осевшей влаги.

Открыв дверь окончательно и зазвенев подвешенными на ней деревяшечками, Рина и Тим последовали за Лиром. У входа в комнату они неожиданно — хотя этого вполне следовало ожидать — наткнулись на интересного вида дедушку. Он был еще древнее, чем соседка-библиотекарша, и носил бороду, похожую на сноп пожухлой травы. Дедушка кутался в просторный халат.

— О, гости дорогие! — расплылся он в беззубой улыбке. — А мы как раз заварку ошпарили. Прошу, прошу!

Тима и Рину проводили на кухню, где сидели еще трое точно таких же дедушек.

Половину кухни занимал широченный диван с вышитыми подушками; занавеска, вся в заплатках, ниспадала на него с запотевшего окна. Дедушки держали по чашке горячего чая, а на столе громоздился самый странный сервиз, который Рина когда-либо видела. Посуда была вся какая-то помятая, с неровными краями и странными выпуклостями. Бликами глянцевых боков переливались имбирного цвета чашки, мандариновые блюдечки с вкраплениями, похожими на рассыпанные специи, чайники в виде переспелых гранатов. Совершенно нормально для одной здешней чашки было иметь баклажановый цвет снаружи и гороховый внутри.

Гостей усадили и тоже снабдили чашками. Рине досталась пятнистая, причем пятнышки не только танцевали на внешней ее стороне, но и собрались на дне. Хозяин тут же плеснул в них ароматный чай и следом бросил листик мяты. Разлили остальным. Дедушки вдохнули пар и вдруг затараторили все разом:

— Еловый сироп тут бы подошел.

— Да нет же, явно напрашивается дикий мед.

— Молока, молока бы.

— Молоко скисло. Лучше клюквы, в застенке еще есть корзина прошлогодней мороженой.

Не придя к согласию, дедушки достали витиеватые ложки и принялись зачерпывать ими разные ингредиенты, стоявшие в маленьких баночках на блюде в центре стола. Поднялся звон.

Рина откинулась на спинку кухонного диванчика и расслабилась. Чаепиты ей понравились. Куда как лучше всех остальных дедушек, которых она знала, — те только вяленую рыбу ковыряли и ругались с ведущими новостей.

Тим лихо прихлебывал из своей чашки. Показания что-то не брались.

— Ты какая-то новая девочка, — зажмурившись, сказал один из дедушек.

Они все вдруг глаза позакрывали, видимо, чтобы на запахе и вкусе сосредоточиться.

— Только вчера приехала, — пояснил Тим. — Ее зовут Рина. А этого пса — Лир.

Дедушка приоткрыл один глаз и скосил его на собаку.

Лир нашел на кухне такой пышный веник, какой не грех было немного проредить, и теперь методично кусал тоненькие прутики. Заметив дедушкин взгляд, пес оставил веник и притворился, будто ему внезапно стало жарко, — высунул язык и часто задышал.

— Улыбается, — заметил дедушка.

Из-за черной окантовки вокруг пасти Рине и самой всегда казалось, что Лир — очень улыбчивый пес.

— Тут такое дело… Мы у вас интервью взять хотели, — заявил наконец Тим. — Для письма в газету. Про шумы загадочные.

— А-а-а, значит, кто-то наконец-то берется за выяснение этих пренеприятных обстоятельств, — с довольным видом заключил один из чаепитов. — Ну удачи вам, ребятки! Даже не знаю, чем помочь. Только вот побрякушка в коридоре в последнее время очень часто бренчит сама по себе. Среди ночи, бывает.

— Мы уж думаем, что пора начать дверь запирать, а то кто-то чужой ходить повадился, — поддержал его первый дедушка.

Как назло в наступившей тишине у Рины в животе раздался жуткий звук — будто лягушка квакнула. Рина очень смутилась. С утра она не успела позавтракать, сразу выбежала с собакой, и теперь пустой желудок явно был недоволен чаем без всего.

А дедушки уже лезли восемью руками в буфет за печеньем.

Оказалось, хозяева третьей квартиры знали уйму мистических историй и даже умели гадать. На чае! Рина, как услышала, стала сама не своя, извертелась на месте, думая, как бы все-таки упросить их попробовать. Один из дедушек искоса поглядывал на ее мучения и посмеивался в усы.

Наконец он широким жестом поболтал чашку над блюдцем, а затем ловко перевернул вверх дном. В таком неловком положении чашка провела еще с минуту.

— Чтобы жидкость стекла, — пояснил он.

Рина с Тимом, не сговариваясь, залпом допили свой чай — оставили на дне всего по глоточку и повторили нехитрый фокус. Дедушкино гадание как раз было готово, и глазам гостей предстало усеянное чаинками дно. Большинство из них хаотично повисло на стенках, не составив никакого знака. Но у самой кромки темнело целое скопление темных листочков, немного напоминающее кружку.

— Опять у тебя совещание, — сказал другой дедушка, покосившись на фигуру.

— Нет, это пострадавшая репутация, — возразил еще один.

— Или это чай, — простодушно заключил хозяин чашки.

Рина спешно заглянула под керамический купол, где пряталась теперь ее судьба. Немногочисленные чаинки все, как одна, улеглись на дне. Они образовали что-то вроде перевернутой елочки…

— Что это? Дерево? — изумилась Рина.

— Это колос. Лег на самом дне — отдаленное будущее. Неплохой знак.

— Понятно…

Ну вот что еще за колос? Нет чтобы маска, к примеру, театральная. Или поезд какой-нибудь, к далекому путешествию. Рина замечталась, представляя, что еще могло бы показать гадание, разочарованно вздохнула, но мгновенно оживилась, когда свою чашку перевернул Тим. У него творилось что-то грандиозное. Плавная линия темных крапинок извивалась по стенке чашки, почти образуя кольцо.

— Змея, — сказал кто-то.

— Или червь.

— И скоро. Дурной знак.

— Да все видят эту змею, — отмахнулся главный дедушка. — Вы лучше присмотритесь к во-о-он тому значку.

— Тоже колос? — спросила Рина.

— Нет. Корона!

— А-а, ну теперь-то мне все очевидно, — улыбнулся Тим. — Уже и жить неинтересно.

Вид он на себя напустил самый беззаботный, но Рине показалось, что все-таки призадумался, потому что больше в разговоре не участвовал. Без него обсуждение стихло, и вскоре вся сыскная команда вышла из третьей квартиры.

— Умопомрачительные дедули, — сказала Рина. — Просто блеск!

— Ненапряжные, — согласился Тим. — Они на пенсии духовный путь осваивают. Но мы ничего не выяснили, только мыло да бренчание. Не густо. Пойдем дальше.

Дальше, однако, удача совсем отвернулась. В большей части квартир на звонки никто не реагировал: жильцы разъехались по работам. Открывали пенсионеры, да и то не все. Некоторые только шаркали к внутренней стороне двери и, ничего интересного в глазке не увидев, молча поворачивали назад.

Рина совсем поникла: только начали, почти ничего не успели, а уже приходится откладывать расследование. Пора было уходить в свою собственную квартиру — мама скоро вернется.

Отставить лестничные шебуршанья, в общем.

Дома Рина насыпала корма в собачью миску, поставила на плиту кастрюлю под макароны, которые жутко любила с сахаром, и включила телевизор. Не удержалась и пощелкала каналы — в кои-то веки это можно было делать в свое удовольствие.

Вдохновившись самостоятельностью, она отправилась переодеться, чтобы рассекать по квартире в халате вместо всяких там теть Анжел и теть Свет, но, едва переступив порог своей комнаты, застыла как вкопанная. Даже свет включить не успела.

На прикроватном столике сидело, держа в зубах часы, животное размером с кошку. Оно обернулось на звук, и в темноте сверкнули два красных глаза.

Секунду Рина и животное смотрели друг на друга, а потом воришка подпрыгнул и исчез за столиком. Странный светлый ошейник, напоминающий небрежно повязанные бинты, прошелестел вслед за ним.

Рина бросилась спасать похищенные часы и развернула столик, но за ним уже никого не оказалось. Шорох пронесся по комнате и затих у шкафа.

Там существо зачем-то принялось биться головой о стену и шуршать воротником. Само себя загнало в угол! Рина схватила первое попавшееся — тяжелый рюкзак с еще не разобранными вещами — и двинулась в наступление.

Животное поняло, что вот-вот попадется, и, одним прыжком оказавшись на подоконнике, шмыгнуло за занавеску. Форточка как раз была открыта, и загадочный зверь не побоялся сигануть на улицу. Ну точно кошка! Рина подбежала к окну и, отдернув плотную ткань, поискала глазами маленького преступника. Вот он приземлился на асфальт, покрутился на месте. Отряхнувшись, побежал в глубь двора и скрылся среди деревьев.

Рина пулей бросилась в коридор, чуть не сбив разувавшуюся маму. Лир, такой же ошалелый, как и его хозяйка, пробежался по маминым ногам, а Рина подхватила ведро с мусором и прямо в тапках пустилась вниз по лестнице, прыгая через три ступени. Шокированная мама молча проводила ее взглядом. Рина не боялась ругани — все-таки полезное прикрытие выдумала. Мама наверняка решит, что с утра просила вынести мусор, а Рина забыла. Вот теперь и вылетела как ужаленная. Но на выходе из подъезда Рина ведро оставила — заберет, когда выяснит судьбу будильника.

Деревья встретили безмятежной тишиной, будто в городском дворе каким-то чудом оказался островок настоящего леса. Как и полагается лесу, часы здесь под ногами не валялись. Вора тоже след простыл. «Искать! Ищи!» — требовала Рина, и Лир недоуменно нюхал землю. Рина уже успела пожалеть, что не отвела его сначала в комнату — там мог остаться запах похитителя. Но тут собачий нос как будто все же что-то уловил.

Лир засеменил в угол двора, покрутился у самой ограды и замер. Когда Рина догнала его, то замерла тоже.

В глубине «леса» пряталось дерево со странным дуплом. Отверстие начиналось у самой земли и доходило почти до Рининой макушки. Похожее на длинную трещину, оно было довольно узкое, но как раз такое, чтоб внутрь мог пролезть худой человек. А самое главное… Пространство внутри дерева светилось слабым розовым сиянием — неровным, колышущимся от движения воздуха, будто маленькая свечка.

Дупло было со стороны ограды. Если самому не прятаться или не ловить воров, его ни за что не увидеть.

Рина подкралась поближе и заглянула внутрь. Даже волосы на голове зашевелились — не то от страха, не то от сквозняка, который словно затягивал внутрь. Далеко вниз уходил провал, слабо подсвеченный у самого дна. К нему вели острые колья, торчавшие из ствола и напоминавшие винтовую лестницу.

— Эй… — сказала Рина, и ее голос эхом отозвался из глубины.

Очень хотелось поделиться открытием с Тимом, но Рина боялась не то что отойти — отвернуться хоть на секунду. Что, если исчезнет их с Лиром находка? Потом никому ничего не докажешь, даже самой себе. Как же быть?..

Рина попятилась, пытаясь запомнить место, и только теперь заметила на кирпичной кладке ограды странный знак — то ли перевернутая масть пик, то ли черви со стрелочкой. Похоже, символ нарисовали давно — он порядком выцвел и был различим только в рваном танце огонька из дерева.

Символ не оставлял сомнений, что находка несет в себе тайну. Тим должен все это увидеть!

Бросив последний взгляд на дупло, Рина помчалась к подъезду.