Грех и шоколад

К. Ф. Брин, 2018

Жизнь Алексис не балует – тесная дешевая квартирка, много низкооплачиваемых работ и необходимость скрывать силу своей магии в Сан-Франциско, которым правит могущественный и жестокий полубог Валенса. Киран, сын Валенса, обладает властью и богатством, которые и не снились простым смертным, но вместе с тем он отчаянно скучает по погибшей матери и втайне жаждет отомстить отцу за ее смерть. Их случайная встреча изменит жизнь каждого: Алексис узнает истинную природу своей магии, а Киран получит неожиданное преимущество в своей тайной борьбе с отцом. Вот только… смогут ли они справиться с внезапно вспыхнувшим желанием и остаться в живых?

Глава 4

Алексис

Я повернулась, чтобы сунуть на полку бирюзовое одеяло, но остановилась:

— Едрен батон жуй гандон.

Так всегда говорила моя мать, пытаясь при мне не ругаться. Хотя, кажется, ей это не слишком хорошо удавалось.

Мордекаю необходимо одеяло. Он борется с серьезным кашлем, а, с учетом его хронического заболевания, еще одна холодная ночь может довести его до бронхита — или еще чего похуже. Работой моей заправляют прижимистые не-маги, и потому предлагают они лишь не-магическое медицинское страхование. А так как наш шарик, в сущности, разделен на два мира, ну, за исключением определенных зон, маги вроде меня и Мордекая могут получать медицинскую помощь только в магических учреждениях — и только имея магическую медицинскую страховку или большие деньги. У меня не было ни того, ни другого. Если Мордекаю станет хуже, его не примет даже местное отделение неотложной помощи. И я ничем не смогу ему помочь.

Мне нужно это одеяло.

Сунув одеяло под мышку и делая вид, что меня не колотит от избытка адреналина, я двинулась к кассе. Но когда мужчина предстал передо мной в полный рост, я уже не могла больше притворяться.

Он был сложен как бог. Широкие плечи, узкие бедра, белая футболка, подчеркивающая мускулистые бицепсы, выпуклости грудных мышц и плоский живот. Картину силы и мощи довершали плотно облегающие джинсы.

Мужчина был бы просто потрясающим, если бы не грубая энергия, исходящая от него бурными волнами. В глазах его затаилась злоба, говорящая о неуравновешенности. Поживите в щелях сообщества достаточно долго — и станете экспертом по распознаванию опасности. Этот парень способен убить (и, наверное, уже убивал), не моргнув глазом. Он здесь не для того, чтобы поболтать. Если бы ему было что сказать, он бы давно уже сказал. Если ему хотелось униженных извинений, он бы не выслеживал меня молча, как хищник — жертву.

Все инстинкты велели мне бежать, бежать так, словно волосы мои в огне. В этой сцене я лишь маленькая мышка, а он — змея, свернувшаяся кольцами змея, готовая нанести удар.

Но я все-таки опекун, если не псевдомать, и я не подведу Мордекая из-за какого-то там до умопомрачения пугающего и до умопомрачения же привлекательного маньяка. Оставалось только надеяться, что этот тип не настолько не в себе, чтобы прицепиться ко мне у всех на виду.

А значит, черт побери, мне следует держаться у всех на виду.

— Я должна это купить, — бормотала я, подбадривая себя, ускоряя шаг. — Он слишком болен, чтобы не купить. Просто надо… пошевеливаться.

Этот парень большой, только вот быстрый ли он? Потому что я-то быстра. Супербыстра, особенно когда меня преследуют чересчур мускулистые гиганты.

У кассы я вознесла хвалу всем святым за отсутствие очереди и наличные в моем кармане. Не будет никаких неловких пауз, пока кудрявая кассирша сверяет мое удостоверение личности с дебетовой картой, осознает, что я не такая, «как она», и пытается сообразить, может она меня обслужить или нет. Да, иногда ответ бывал отрицательным, но кассир действительно должен знать правила заведения, в котором работает.

Когда она потянулась за одеялом, я тряхнула головой, отбрасывая с лица волосы — и пряча тревожную дрожь. Широкая улыбка кассирши успокаивала, и я тоже улыбнулась в ответ, как бы говоря: мы — ровня. Просто две обычные девчонки, живущие каждая своей жизнью.

Пространство за моей спиной заполнило пугающее присутствие, и я сглотнула внезапно подступивший к горлу комок.

— Сэр, я могу обслужить вас здесь, — сладким голосом пропела девица за соседней кассой.

Моя кассирша — Дарлин, судя по бейджу — подняла взгляд. Глаза ее расширились, и сунуть одеяло в пакет ей удалось не сразу.

— Сэр? — вновь позвала соседняя кассирша.

— Я останусь тут.

Голос его был низким и хрипловатым. Уверенность, звучащая в этом голосе, пробрала меня до костей, обожгла кожу.

Я с усилием втянула в себя воздух, чувствуя, как внутри меня разливается тепло, жаркая тяга, та самая, что заставляет девушку остановиться и оценить. Обе кассирши — постарше меня, но такие же уязвимые, зеркалом повторили мою реакцию. Я почти не заметила легкого акцента, делающего его голос еще обворожительнее. Зато определенно заметила мощь его присутствия, просто бьющую наповал: такого я никогда раньше не чувствовала. Это было прекрасно, это обескураживало и ужасало одновременно.

Я подалась вперед. Ноги мои задрожали сильнее, ступни покалывало.

— Побыстрее, пожалуйста, — тихо сказала я, протягивая деньги.

Улыбка кассирши малость утратила уверенность. Девица то и дело косилась на стоящего за мной мужчину.

— Конечно.

Секунду спустя я подхватила пакет и решительно приказала себе не оглядываться. Не будет визуального контакта — и, возможно, маленькие гремлины, крутящие шестеренки в его башке, не возбудятся.

И тут же ослушалась собственного приказа.

Грозовой взгляд тут же впился в меня. Его глаза были серо-синими, как океан перед штормом. По моим прикидкам, рост его составлял шасть футов два дюйма, то есть он был выше меня всего-то дюймов на пять. В обычной ситуации это не показалось бы мне внушительным, но, при его мощи и стати, возникло ощущение, что он возвышается надо мной, невероятно огромный и могущественный.

Руки его были пусты. Он ничего не покупал.

— Чек нужен? — спросила кассирша, но я уже устремилась прочь.

За дверью я зашагала быстрее, готовая перейти на бег, если он бросится за мной. Однако магазин остался уже далеко позади, а меня никто не преследовал.

Нет, шага я не замедлила.

Моя древняя «Хонда», вся в пятнах ржавчины, замазанных кое-где кое-как синей краской разных оттенков, ждала там, где я ее оставила — к счастью, в одиночестве. С колотящимся сердцем я как можно быстрее вставила ключ в замок и рывком распахнула дверцу. Швырнула одеяло на сиденье, стянула через голову торбу-кошель.

Громко взревел чужой двигатель, привлекая мое внимание. Вишневый, ультраспортивный «Феррари» вывернул из-за угла к моей парковке.

— Вот дерьмо, — выдохнула я, вцепившись в ремешок кошелька.

Спортивная машина остановилась прямо за моей «Хондой». К горлу подкатила кислятина. Хищник загнал меня в угол.

Дверца распахнулась, и из глубин машины выбрался незнакомец. Двигаясь плавно и уверенно, расправив широченные плечи, он целеустремленной походкой двинулся в обход своего автомобиля.

А я сделала то, что сделала бы любая разумная женщина. Запустила руку в сумку и выудила из нее маленький баллончик с перцовым газом.

Руку с баллончиком я опустила, прижав к ноге, чтобы мое оружие не слишком бросалось в глаза. Мужчина остановился передо мной и опустил взгляд. Воцарилась напряженная тишина. Дрожь сотрясала мое тело, колени подгибались. Я облизнула пересохшие губы. Он что, ждет, что я заговорю первой? Ну, я бы ввела мяч в игру — если бы это помогло мне понять, в какое дерьмо я вляпалась.

Вот только отлеплю язык от нёба…

— Могу я чем-то помочь? — спросила я как можно спокойнее.

— Это тебе следовало смотреть, куда ты идешь.

Ох, какой же приятный у него голос. Чего не скажешь о суровом взгляде с проблесками бешенства. Струйка пота побежала по моей спине, щекоча кожу.

— Да. Следовало. Правда. Но та подъездная дорожка — только для персонала. Ваша машина не соответствует требованиям. Я и не думала, что там кто-то появится.

Жалкое оправдание, но другого у меня не было.

Напряженность его взгляда усилилась. Между нами вновь повисло молчание. И мой язык опять прилип к нёбу.

— Тебе повезло, — процедил он наконец, и опасность, прозвучавшая в его голосе, пронзила меня навылет. — Будь это магическая зона, я убил бы тебя на месте. Но тебе, очевидно, известно…

Ох, черт. Он маг.

Мой мозг яростно заработал. Я кляла себя за то, что мало что знаю о магической иерархии. И в том и в другом сообществе найдется масса парней, водящих дорогущие машины, но лишь люди, стоящие на самой вершине вышеупомянутой иерархии, имеют право назначать наказание гражданским лицам.

— Верно, — поторопилась вставить я в погоне за личной выгодой, мысленно уже вычеркивая этот торговый комплекс из списка мест, которые я планирую посетить… когда-либо в будущем. — Я не в вашей юрисдикции. Я даже не живу в магической зоне. Ваши правила ко мне неприменимы. Здесь.

Взгляд его скользнул по моим губам и снова поднялся — так стремительно, что я усомнилась, не померещилось ли мне.

— Я чувствую в тебе магию, — обвиняюще проговорил он. — Если только ты тут не по каким-то особым причинам… это ниже твоего достоинства — обитать в подобном месте. — Слова его сочились презрением, и хотя он не повернулся, чтобы посмотреть на торговый комплекс, тон его возымел должный эффект. Взгляд мужчины лез мне в душу, ища что-то — понятия не имею, что именно. — Но ты права. Эта земля общая. Я не могу сделать с тобой то, что мне хотелось бы сделать.

Меня передернуло, и я незаметно сняла баллончик с предохранителя. Если парень чувствует магическую энергию, то он либо Сенсор, и я в относительной безопасности, либо у него самого до хрена силы. Стоящим у вершины власти убийство в буквальном смысле может сойти с рук. Значит, в запасе у меня есть только перцовый баллончик, стремительный рывок и свидетели.

— Но можешь быть уверена…

Мужчина шагнул вперед — так быстро, что я мгновенно запаниковала.

А, запаниковав, вскинула баллончик, прицелилась и нажала кнопку.

Он уклонился — нечеловечески стремительно. Двигался он плавно, точно скользил по маслу. Словно из ниоткуда возникла рука, чтобы выбить у меня баллончик — но остановилась, не коснувшись меня.

Потому что едкая струя не ударила из распылителя.

Холодная жижа, пузырясь, стекала по моим пальцам.

— Чертова Дейзи и ее паршивые связи, — пробормотала я, прежде чем сделать то единственное, что пришло мне в голову: швырнуть баллончик ему в лицо и оглядеться в поисках помощи. Но, несмотря на наполовину заполненную парковку, рядом никого не было.

Ну что за невезуха!

Он небрежно отодвинул баллончик, и его сочные губы чуть дрогнули в улыбке. Мужчина медленно выпрямился, разглядывая мою руку.

— У тебя небольшая проблема, — сказал он, и я снова уловила слабый акцент, хотя какой именно, затруднилась бы определить.

Я собралась с духом, собираясь обратиться в бегство… только какой смысл? Он способен двигаться с такой скоростью, что я не успею даже оторвать ногу от земли, как его пальцы сомкнутся на моей шее. Драться тоже бесполезно. Ну, тренировалась я пару лет, занималась боевыми искусствами, да еще пару месяцев боксом, но у меня уже все суставы проржавели, а этот парень в такой форме, что я не справилась бы с ним и в свои лучшие дни. Он просто отодвинет меня — совсем как баллончик.

Пожалуйста, не тащи меня в магическую зону, чтобы наказать в назидание другим…

— Извините за попытку обрызгать вас, — выпалила я, стараясь, чтобы это прозвучало легко и уважительно — а вдруг удастся смягчить его эго? — Вы напугали меня. И еще извините за то, что я шагнула на дорогу перед вами в тот раз. Это мой косяк. У вас свои дела. Я никто. Я не должна была задерживать…

Грозовой, яростный взгляд впился в меня, и между бровями мужчины пролегла глубокая складка. Слова мои утонули в густой удушливой тишине. Желание убежать стало таким сильным, что я едва дышала.

Он резко развернулся.

Я подпрыгнула и ударила. Кулак рассек пустой воздух.

С сердцем, пытающимся вырваться из груди, задыхаясь, я недоуменно смотрела ему вслед.

Он уходил! Уходил, даже не оглянувшись. После того, как он преследовал меня по всему комплексу, после того, как фактически угрожал мне из-за того, что я встала на пути его машины, он попросту проигнорировал мою очевидную попытку нападения.

Кто из нас не в себе, он или я? Потому что в данном случае мозг мой что-то отказывался работать.

Он остановился у своей машины.

— Ты сказала, что покупаешь одеяло для больного ребенка?

Я приподняла брови, пытаясь переварить перемену темы.

— Да?

— Это правда? Голубое одеяло?

— Оно бирюзовое, — машинально поправила я.

— Почему это, а не другое?

От замешательства я никак не могла перестать моргать и оттого, наверное, казалась чертовски тупой.

— Послушайте, просто для ясности, шпионить за людьми, принимающими жизненно важные решения, неприемлемо, находимся ли мы в зоне двойного сообщества или нет.

— Выбор одеяла — жизненно важное решение?

Страх за себя мгновенно улетучился. Теперь я думала только о Мордекае.

— Для ребенка — да. Безусловно.

Одна крупная рука мужчины легла на кромку автомобильной двери, другая — на крышу.

— Тогда почему ты не выбрала более… пушистое?

Я неуютно поежилась.

Обычно я без смущения признаю собственную вопиющую бедность. Я ведь даже пособия получить не могу. Не-магическое руководство отказывает мне, потому что формально я маг, а магистрату плевать на меня и мою ситуацию, потому что я бесполезна и не могущественна. Мой лагерь — на стыке двух незаинтересованных сообществ, моих скромных заработков хватает только на то, чтобы мы с моими двумя подопечными не оказались на улице. Я кручусь, как могу — ради благого дела. Так чего мне стыдиться?

Но… почему-то… мне не хотелось делиться своими будничными проблемами — всей этой бодягой — с этим парнем. Не хотелось, чтобы он проливал свет на мою жизнь и комментировал то, что видит. В кои-то веки мне не хотелось признавать, что я — не что иное, как собачье дерьмо, портящее важным людям ботинки.

Я вызывающе вздернула подбородок:

— Потому что он любит веселые цвета, и бирюзовое подходит по всем параметрам.

Проницательный взгляд мага — даже издалека — заставил меня поежиться. Но он, наконец, с невозмутимым видом кивнул, уселся в свою машину и захлопнул за собой дверь. Больше не оглядываясь, он завел двигатель — и авто рванулось вперед.

Дрожа всем телом, я смотрела, как «Феррари» возвращается на служебный проезд. Жижа из поддельного или просроченного баллончика высыхала на моих пальцах.

Он оторвался от своих дел, чтобы последовать за мной. Он признал, что не может убить меня прямо здесь, что означает, что сперва он все-таки думал об убийстве. И теперь он знает номер моей машины и легко может выяснить, где я живу.

Вопрос только — станет ли он выяснять? И если да, то что же такое во мне вызвало столь жесткую реакцию? Я — никто, а тут — Дикий Запад Сан-Франциско. Если он действительно такой уж важный тип, то мог бы просто переехать меня и продолжать движение. Но — остановиться, выследить меня, как добычу, а потом отпустить… не так ли кот играет с едой?

У меня не было никаких иллюзий относительно своего места в данной пищевой цепочке. И теперь он знает, как меня найти.