Цена крови

Кайл Иторр

История о том, как миф становится реальностью. История о том, что из ничего ничего не получишь, что за все надо платить. История о том, что низшие кое в чем превосходят Высших. История о том, что в жизни все не так, как на самом деле, да это и не может быть иначе, ведь жизнь суть Игра…. А началось, как обычно, с банальнейшего эпизода на невольничтем рынке славного турраканского города Тайра, где прогуливавшийся Властитель Джафар услышал старый, почти забытый ритм «рубай»…

День второй,

ничем особенным, кроме нескольких разговоров, не знаменательный

— Наступил рассвет, Властитель, и я должна прекратить дозволенные речи, — проник в его сознание тихий голос.

Джафар с трудом открыл глаза.

— Ты действительно умеешь рассказывать, — проговорил он. — Это искусство сродни дару Мастера Сна, не так ли?

— Я не вольна говорить об этом.

— Не буду настаивать. Разрешено ли тебе говорить при свете дня о чем-либо другом, не о той истории, что ты обещала поведать?

— Да, конечно. Но позволь мне сейчас удалиться на отдых, Властитель: я не обладаю твоей способностью не спать день и ночь.

— Если желаешь, я могу придать тебе сил и бодрости.

— Я бы хотела отдохнуть так, как привыкла. Прости, лорд Джафар, но ты ведь знаешь, что различные виды искусства могут плохо сочетаться.

Алхимик кивнул и, неслышно ступая по ковру, покинул зал.

— Я вернусь к вечеру, — бросил он через плечо. — Напоминаю еще раз: считай себя здесь не рабыней, а гостьей, и не стесняйся приказывать.

— Как скажешь, Властитель, — ответила «гостья», зевая и прикрывая рот рукой.

Не собираясь далее бороться с усталостью, она придвинула к себе пару подушек, улеглась поудобнее и крепко заснула.

День прошел спокойно. С помощью колдовского зеркала Джафар обозрел рубежи Турракана, удостоверился, что ни один из прочих Властителей не предпринял попытки нападения и не начинает подготовку таковой, передал несколько распоряжений в Дамаск, Иссиму, Сидон и Канны — пусть наместники некоторое время управляются с делами сами, без приказов свыше. Затем Алхимик проверил, как идет работа в Гильдии Магов, подбросил магистру аль-Хусейну несколько прозрачных намеков, выслушал ответ, и согласился с разумным предложением не торопиться без нужды — ибо результат всякой поспешной работы пригоден лишь для хрюкающих обитателей Зурингаара.

К вечеру Джафар вновь появился в покоях, где поселилась мастерица рассказывать интересные истории. Еще раньше он распорядился насчет того, чтобы «гостью» обслуживали так, как если бы то была чужеземная принцесса (многоопытные слуги Алхимика долго ломали себе головы над значением этого странного титула).

— Если хочешь, завтра днем я отпущу тебя в город, или сам прогуляюсь с тобой, — сказал Джафар, устраиваясь на подушках. — Незачем держать тебя взаперти; я верю, что ты не сбежишь.

— Мне нет нужды убегать, Властитель, — согласилась женщина, — ведь обещанную награду я получу не ранее, чем закончу рассказ. А в город мне пока не хочется. Благодарю, однако, за предложение… но мы отвлеклись.

— Ничуть. До заката еще больше часа. Может быть, поговорим пока о чем-нибудь нейтральном, коль уж сказание продолжать еще рано.

— С удовольствием. О чем ты хотел бы узнать?

Алхимик фыркнул.

— Обычно вопросы задают мне. Но пусть так… В своей сказке ты упомянула драконов. Что тебе известно о них?

Рассказчица возвела очи горе.

— Драконы! Неизменные персонажи легенд о великих героях древности — ибо нет героев без жертв! Хитры, злобны, кровожадны, падки на золото и драгоценности — но при этом знают больше, чем сотня мудрецов вместе взятых, умеют больше, чем сотня магов вместе взятых, и вообще чуть ли не ровня ушедшим богам несуществующих народов! Ты это желал услышать, Властитель?

— Это все, что ты о них знаешь? Не много.

— Это лишь то, что известно всем, — возразила женщина, загадочно улыбаясь. — Если тебе интересно МОЕ мнение — я полагаю, что в этом много правды, но еще больше лжи.

— Это уже интереснее.

— Вероятно. Так вот, в некотором смысле драконы — или, как они зовут себя, Крылатые, — ничем не отличаются от людей. Хотя они и бессмертны (в смысле, неподвластны старости), среди них есть умные и глупые, есть слабые и сильные, есть умеющие контролировать себя и живущие лишь эмоциями. Тебе, думаю, известно, что Истребители Нечисти крайне неохотно заключают контракты против драконов?

— Истребители всегда, как говорится, себе на уме. Мне известен их кодекс. Ни одного четкого правила, только «Нечистью считается то, что называет Нечистью сам Истребитель» — если бы мои алхимики работали так, мы бы до сих пор были варварами-кочевниками, подобно Всадникам Ветра.

— Истребители, лорд Джафар, работают при всех своих странностях очень эффективно. А что наемники при их упоминании черной желчью исходят — так то внутренние проблемы. Так вот, Истребители считают, что в каждом живом существе есть некий Зверь, и если этот самый Зверь берет верх над разумом — рождается чудище, нечисть. Таких вот чудищ, или Зверей, они и изничтожают.

— Не лишено логики, но при чем тут драконы?

— А драконы, Властитель, как говорят Истребители, обладают настолько высокоразвитым разумом, что у них Зверь практически никогда не выходит на волю. И все сказки о зверствах драконов, погубленных селах и тысячах трупов мирных дехкан — они сказки и есть. При твоем всеведении совсем нетрудно узреть, сколько таких случаев произошло в Турракане; понятно, что остальные — выдумка.

Алхимик провел пальцами по бороде.

— Допустим. Но выдумка никогда не появляется сама собой. Только тогда, когда это кому-то нужно.

Рассказчица прищурилась.

— А вот теперь, лорд Джафар, задумайся: КОМУ выгодна вражда людей и Крылатых. И пока ты будешь думать, я продолжу повествование — ибо алая колесница заката уже опускается за хребет Зур…

Усилием воли Властитель Турракана переместил эти мысли в дальний уголок разума, чтобы возвратиться к ним как-нибудь на досуге. Расслабившись, он заложил руки за голову и, готовый к видениям, прикрыл глаза. Сегодня курить не хотелось.

Голос собеседницы был тих и печален:

Порою трудно слушать тишину,

Оставив сзади жизни кутерьму —

Но есть ли путь иной? Мы не узнаем,

Покуда сами не уйдем во тьму…

И безмолвная тьма сомкнулась над Алхимиком — чтобы, вскоре рассеявшись, открыть то, что могут и чего не могут показать слова…