Другое завтра. Хроники Семи городов

Кали Эн, 2020

Ева Данн не знает, что такое обычная прогулка в парке и никогда не посещала торговые центры. Она не застала этого времени. Потому что уже двести лет, как земля стала кладбищем для человечества, где медленно исчезает цивилизация, а прогресс встал на мертвую точку. Учась в военной академии, она изучает рукопашный бой, стрельбу и искусство выживания. Вокруг неё столько тайн, а предательство и смерть идут за ней по пятам. Ей только предстоит узнать, на что способен человек в момент отчаяния, и что с любовью за руку всегда идет боль.

Глава 4

Лицом к лицу

Снег покрывает моё тело, волосы, лицо. Чувствую лёгкое покалывание, когда он опускается и таит на коже. Небо заливает оранжевое зарево, а снежные хлопья танцуют в такт ветра. От этого зрелища захватывает дух. Я лежу на крыше в своей любимой позе ангела. И в эти моменты так хорошо и спокойно. Я никуда не спешу, мир остановился. Мимо пролетает птица. Я давно не видела этих небесных существ. Я им завидую. Они свободны и дышат полной грудью. С той высоты мы для них ничто. Мы лишь мелкая крупица этого уродливого мира. Серого и безликого. Небо затягивается тучей и воздух становится тяжёлым.

"Сейчас пойдёт дождь", — думаю я и даю себе ещё пять минут этого умиротворения.

Первая капля падает на щеку. Я её вытираю и замечаю красный след на своей руке. Не помню, чтобы где-то порезалась. Дождь усиливается, и я начинаю понимать, что это не вода. Кровь. Она везде и её так много. Она заливает глаза, нос и рот. Я пытаюсь подняться, но дождь с каждой секундой становится сильней. Он хлещет со всей силы и жестокостью. Становится больно, и я не могу вздохнуть. Понимаю, что тону. Пытаюсь открыть глаза. Сильно жжёт. Животных страх и паника начинают заполнять меня словно сосуд. С последних сил пытаюсь плыть наверх, но становится только хуже. С каждой попыткой меня засасывает всё глубже и глубже. Я захлёбываюсь и не вижу поверхности, где будет долгожданный глоток воздуха. Приходит осознание, что мне не всплыть и ничья рука не вытащит. В этот раз нет.

Резко просыпаюсь и первое, что вижу, это прикроватную лестницу. В комнате темно и только свет фонарей бьёт в окна. Пытаюсь восстановить дыхание, но это плохо выходит. Я всё ещё чувствую страх, и сжимающую грудь, тревогу. Только сейчас осознаю, что это был кошмарный сон. Мокрая майка прилипает к телу, и я плетусь в душевую комнату.

Умывшись водой, смотрю в зеркало. Лицо бледное и осунувшееся, под глазами залегли тени, а губы потрескались. С таким видом мне не только пугать детей ночью, но и взрослых. Я уже третью неделю плохо сплю и дело не только в ночных дежурствах. Меня мучают бессонницы и панические атаки. Снова. Думала, что уже избавилась от этого, но ритм сердца говорит об обратном. Если раньше природой всего этого являлась моя фобия, то сейчас я не понимаю причины.

Слышу команду нашего командира на подъём. Значит, уже шесть утра. Прекрасно, полночи меня мучила бессонница, а под конец кошмары. Вытираю лицо и иду обратно.

Когда подошла к своей кровати, Ибби уже была одета и заканчивала завязывать свои берцы.

— Что-то ты плохо выглядишь. Ты себя нормально чувствуешь? — беспокойно посмотрев на меня, спросила подруга.

— Да… Просто долго не могла заснуть.

— У тебя опять бессонница?

— Нет… Не знаю, это, наверное, из-за сбитого режима.

— Скажи командиру, он тебя снимет с ночных дежурств. Наказание, наказанием, но не гробить же своё здоровье этим. А у тебя по количеству вообще больше всех нас взятых вышло.

— Нет, нормально всё. Это лучше, чем драить туалеты и убирать учебный инвентарь за всеми. Осталось одно вне очереди, так что потом высплюсь.

— Ну, смотри сама.

Когда с утренней пробежкой и зарядкой было покончено, мы собирались уже выходить из зала, как майор Хант меня окликнул:

— Курсант Данн, останьтесь, у меня к вам есть разговор.

Все тут же посмотрели на меня и быстро покинули помещение.

— Ева, ты очень бледная. Ты себя нормально чувствуешь?

— Что-то я не помню, чтобы мы переходили на ты, командир Хант.

— Я сейчас серьёзно спрашиваю.

— Я тоже.

— Ева!

— Просто плохо спала. Такое бывает, вам не за чем беспокоиться. Я могу идти?

— Да, можешь идти.

Наиграно, отдав честь, я вышла из зала.

В столовой стоял жуткий гул. Кто-то о чём-то разговаривал, кто-то смеялся, а кто-то устраивал фокусы с едой. Окинув взглядом зал, попыталась найти свою компанию.

— Ева, мы тут, — помахав рукой, выкрикнул Питер.

Подойдя к ним, заметила, что Ибби взяла завтрак и мне.

— Спасибо тебе, — поблагодарила её.

— Ешь, может, хоть лицо нормального цвета станет, — заботливо сказала она.

Попробовав запихнуть в себя хоть одну ложку, поняла, что есть совсем не хочется. Поэтому водя ею по каше непонятного цвета и запаха, слушала, о чём разговаривают ребята.

— Да я сам видел собственными глазами, когда был на ночном дежурстве на стене, — что-то рьяно доказывал Майкл.

— Быть такого не может, иначе, там была бы уже группа зачистки, — безапелляционно ответил Питер.

— А она и была. Только, как я понял, они ничего не нашли.

— Ну это же бред, кому вздумается ночью выходить за стену? Это же самоубийство, — продолжил гнуть свою линию Питер.

— Мы же выходили, — подхватил Кевин.

— Но мы подготовлены и обучены, а этот, я так понял, был городской.

— А о чём, собственно, речь? — непонимающе спросила я.

— Майкл говорит, что видел ночью, как городской зашёл в заброшенный магазин, а через некоторое время туда же пробрался зорг.

— И группа зачистки там ничего не обнаружила? — поднимая брови, поинтересовалась у Майкла.

— Как я понял, нет.

— Значит, ты неправильно понял. И вообще, после того случая в психбольнице, я тебе не верю. Прости, — откидываясь на спинку стула, проговорил Питер.

— Как хотите. Я знаю, что видел и слышал. И доказывать здесь вам с пеной у рта ничего не собираюсь.

Можно, конечно, спросить у отца. Но он ничего не скажет. Это дохлый номер. Да и если быть честной, то я тоже с трудом верю Майклу. Его шуткам нет конца и края. Но если это всё же правда, тогда я ничего не понимаю. Зачем городскому выходить ночью за стену и идти в какой-то заброшенный магазин. Это безрассудно и опасно.

Ну вот, я начала мыслить, как мой отец. Осталось только маску безразличия надеть.

И тем более группа зачистки, если верить словам Майкла, ничего не нашли там. Смахивает на какой-то неправдоподобный бред.

Закончив с завтраком и неоднозначным диалогом, мы отправились на урок стрельбы.

Что хочу сказать. Сегодня, явно, не мой день. Три из пяти. Такие результаты я выдавала, когда только начинала учиться этому ремеслу, если можно, это так назвать. Но стрельба это, и правда, целое искусство. Здесь нет места для суеты и паники. Только ровное дыхание и твёрдая рука. Учимся мы на боевом оружии. Первое время были жуткие синяки на правом плече, когда я училась стрелять из снайперской винтовки М2010. Я никак не могла привыкнуть к этой отдаче. Руки постоянно бросало в дрожь, а сердце бешено колотилось в груди от осознания всей мощи этого орудия. Со временем я всё же привыкла, и можно сказать, что срослась с ней. С пистолетом всё было намного проще, оно и понятно. Для нас девочек легче бегать с ним, что не скажешь про винтовку или автомат. Тягать их через всё поле, то ещё занятие.

— Ну ты и мазила сегодня, Данн, — смеясь, заметил Питер.

— Слушай, а ты встань на место вон той мишени, я проверю твои слова, — игриво скалясь, произнесла я.

— Воу, мадам, полегче. Я жить ещё хочу, — поднимая руки, словно сдаваясь, ответил мой, всё ещё живой, друг.

— Так то, — закинув на плечо винтовку, я побрела в сторону учебного корпуса.

На уроке выживания мы сдавали тему по маскировке своего тела и запаха. Можно сказать, одна из главных тем пройденного курса. Потому что если ты окажешься один и без оружия, то это единственный шанс продлить жизнь хотя бы на один день, пока не придумаешь новый план по спасению своей задницы.

— И чем же вы собрались себя мазать, чтобы отбить свой запах, мистер Ньюман? — спросила миссис Флеминг.

Октавия Флеминг наш учитель по уроку выживания. Чудаковатая феминистка с рыжими, не сильно вьющимися волосами и конопатым курносым носом. Ей за сорок, хотя выглядит она моложе своих лет. Помешанная на своём предмете, и считающая, что лучше её, никто не сможет его преподавать.

— Пихтовым маслом или травой полыни, — незамедлительно ответил Кевин.

— А если у вас нет пихтового масла или травы полыни? — не сдаваясь, продолжила она.

— Тогда найду или создам искусственно какой-нибудь сырой грунт и намажусь им.

— Принимается. Тогда скажите, что очень хорошо нейтрализует яркие запахи такие как, например, потовые выделения? Перечислите хотя бы два.

— Можно использовать яблочный уксус или соду.

— Хорошо, садитесь.

— А оценка, миссис Флеминг?

— После урока.

— Миссис Флеминг, а что делать девочкам, когда у них эти дни? — специально выделив последнюю фразу, и по-идиотски смеясь, спросил Скотт.

Класс сразу же подхватил эту волну.

Постучав ручкой по столу, учитель ответил:

— Мы это проходили, мистер Эванс. Надо посещать уроки. Или вы, таким образом, желаете нам поведать об этом?

— Нет, спасибо, как-то желания нет. Вы лучше спросите об этом у Кейтлин, — издевательски косясь на неё, начал размахивать рукой у своего носа, словно в классе плохо пахло.

Кейтлин метнула наполненный злобой взгляд в его сторону, а когда отвернулась, втянула сильнее плечи. Все тут же начали посвистывать и смеяться.

— Скотт, у нас хотя бы это раз в месяц. А вот тебя можно будет сразу учуять. Ты же при самой первой опасности обосрёшься, — подмигнула ему.

Скотт ответил испепеляющим взглядом, а по классу прошлось громкое улюлюканье.

— Успокоились! — снова стуча ручкой по столу, попыталась утихомирить класс миссис Флеминг.

Когда я выходила из класса, меня поймала за руку Кейтлин.

— Спасибо тебе, — робко поблагодарила она.

— За что это?

— За то, что защитила меня, поставив его на место.

— Почему он тебя всё время задирает?

— Ну… был один постыдный инцидент… Ты, наверное, помнишь, когда я в столовой…

— Я поняла, можешь не продолжать. Меня там не было, но мне рассказали, — перебила её, чтобы не ставить в ещё более неудобное положение. — Во-первых, это было три года назад. Во-вторых, здесь ничего постыдного нет. Это естественный процесс женщины. Так что, не засоряй свою голову всякими глупостями. А в-третьих, Скотт любит самоутвердиться за счёт тех, кто не может дать ему отпор. Поэтому ты сама должна не позволять ему себя задирать.

Ещё раз благодарно кивнув, она поспешила уйти прочь.

— Решила принять на себя роль мать Терезы? — бесшумно смеясь, подколола Ибби.

— Нет, просто стало её жаль. Она, и правда, не виновата в том, что произошло тогда.

— Это да, согласна. Виновата её мать, что не рассказала о причудах женского организма, — подытожила подруга.

Закончив на этой ноте, мы направились в столовую. Из-за того, что я пропустила приём пищи утром, живот начал напоминать мне об этом жутким урчанием. Поэтому сейчас, я готова была съесть всё, что летает, бегает и растёт на этой планете.

Время текло очень медленно, и я начала думать, что этот день никогда не закончится. В конце урока математики к нам зашёл один из лейтенантов и передал, что в семь часов вечера наш командир отряда будет ждать всех нас в холле на третьем этаже.

— Послезавтра семеро из вас пойдут вместе со мной в центр передачи. Я называю имя, вы выходите вперёд, — сказал майор Хант, когда мы прибыли всем отряд в назначенное время в назначенное место.

Центр передачи, это здание старого небольшого офиса, где поставляют с других городов продовольствие, лекарства, боеприпасы и прочие нужные вещи. Таких центров много, и они находятся на равном расстоянии между городами.

После каждого названого имени их обладатели начали выходить вперёд.

— Скотт Эванс и Ева Данн, — закончив на мне, он отложил список на стол.

Из нашей компании не назвали только Кевина. Все остальные стояли на шаг впереди от основной шеренги.

— Время сообщу завтра. Вольно.

Однокурсники стали расходится по своим делам. Кевин стоял на месте, и по выражению лица было непонятно, рад он или раздосадован, что не идёт с нами.

— Эй, ты чего? Расстроился, что ли? — подойдя к нему вместе с ребятами, спросила я.

— Нет, конечно. Просто скучно будет тут, пока вы будете на задании.

— К вечеру мы будем уже здесь, так что не успеешь соскучиться, — обняв за плечи, проговорил Майкл. — Ну так и быть. Могу на прощание тебя поцеловать, — потянувшись губами, начал издаваться чмокающие звуки.

— Иди в задницу, Майкл, — смешно нахмурившись, стал отпихиваться Кевин.

Под утро я снова проснулась с жуткой тревогой в груди. Мне приснился тот сон. Начался он также, как тогда. Я тонула и не могла всплыть на поверхность.

Упав обратно на подушку, начала считать свои вдохи и выдохи. Так я быстрее прихожу в норму, и может, получится ещё немного поспать.

Второй раз я проснулась, когда прозвучала команда на подъём. Сегодня нашу семёрку освободили от всех занятий, потому что в девять часов, мы должны уже выдвинуться в центр передачи.

Покончив с завтраком и забрав с оружейной комнаты всё, что нужно, наша группа направилась к главным воротам.

— Давненько мы не ходили на задания, — воодушевлённо проговорил Майкл.

— Я бы не называл это так громко. Забрать и принести посылку. Мы сейчас просто курьеры, — ответил Питер.

— Ах да, забыл, вы же метите в элитную спецгруппу. Куда нам до вас обычным смертным.

— Завали, а? Зачем ты сразу к словам цепляешься, — обрубил Питер.

Около ворот нас ждал майор Хант и один из рядовых. Проверив все ли на месте, мы выдвинулись пешком за стену. Конечно, быстрее было бы на машине, но их используют только на дальние расстояния или в экстренных ситуациях.

Небо было облачным, и солнце периодически радовало нас своим теплом. Мы шли посередине дороги, по заранее выложенному маршруту, избегая узких улиц. Потому что никогда, не знаешь, кто может скрываться за очередной витриной или дверью.

С момента, как мы вышли, прошло полтора часа. Небо затянуло тучами и пошёл моросящий дождь. Перекинув рюкзак на другое плечо, так как левое, я уже не чувствовала, стала рассматривать витрины старых магазинов. Где-то были разбитые осколки стекла, а где-то их не было вовсе, только тёмные зияющие дыры. Всматриваясь в них, боялась заметить какое-нибудь движение. Но всё было тихо. Будто в этом мире только мы и больше никого. На каждом шагу встречался мусор и брошенные вещи. Куски старой мебели или какой-нибудь техники. Старые машины без колёс и стёкол, которые когда-то не пригодились по разным причинам. Покрытые ржавчиной, они стояли, как памятники известных марок, что когда-то выпустили их.

Когда сделали пятиминутный привал, чтобы попить воды, я заметила, как командир о чём-то разговаривает со Стейси.

Стейси Моран выскочка и первосортная стерва нашего курса, бегающая хвостом за Скоттом Эвансом. У неё светлые волосы и очень смазливая внешность. Зелёные глаза, точеный нос, пухлые губы и стройная фигура, где в придачу имеется пышная грудь третьего размера.

Охота блевать, смотря на то, как она, заискивающе пытается привлечь к себе внимание. Всё время мило улыбаясь, и задавая глупые вопросы. Что касается майора Ханта, то он холодно отвечал, да и вовсе не смотрел в её сторону.

Потеряв интерес к этой картине, закинула в рюкзак флягу с водой и отправилась дальше за остальными.

В центр мы пришли ближе к обеду. Передохнув, и взяв по одной посылке, двинулись обратно. Дождь на улице усилился, и одежда стала промокать, прибавив ей тяжести. Был март месяц, поэтому не удивительно, почему стало выпадать так много осадков. Да и погода в наших краях весьма депрессивная дама, даже летом постоянные дожди и один солнечный день, словно подарок свыше.

Проходя центральную улицу, наткнулись на чьи-то останки. Не помню, чтобы они были, когда мы шли в центр передачи.

— Не отставать и держаться плотно друг к другу, — скомандовал командир Хант.

Выполнив команду, мы двинулись дальше. Спустя десять минут я заметила чей-то силуэт за углом здания. Нет, это не был зорг, это был человек. Немного отстав от группы, я начала искать его глазами. Но никого не было видно.

"Наверно померещилось", — подумала я.

Повернувшись в сторону группы, краем глаза заметила, что кто-то на меня пристально смотрит. Кинув взгляд налево, увидела маленького мальчика лет семи. Он стоял возле входа какого-то заброшенного ресторана под названием «Закусочная у Фредерика».

— Эй, ты что здесь делаешь? Как ты тут оказался?

Мальчик перевёл взгляд за мою спину, и я поняла, что там, кто-то есть. Медленно повернувшись к источнику интереса ребёнка, я увидела зорга. От страха меня парализовало. Никогда ещё так близко к ним не находилась. Быстро придя в себя, я резко рванула в сторону ресторана, но не добежав до здания, споткнулась и упала. Тварь моментально догнала и нависла надо мной. Дыхание перехватило, а горло свело противным спазмом. Этот зорг не был молодым, его тело уже успело трансформироваться. Но форма глаз, выдавали в нем то, что когда-то он был человеком. Он смотрел на меня, и я чувствовала его вонючее дыхания на своей коже, а противная слюна скатывалась на мою куртку. Оскалив свои зубы, он издал жуткий рык, приблизившись ко мне на расстоянии сантиметра. Не успела я предпринять какие-либо действия, как увидела торчащий нож у него в черепе. Брезгливо скинув с себя тело, и всё ещё не веря, что он мёртв, приняла руку майора Ханта.

— Я же сказал, не отставать от группы, — сердито произнёс он.

— Там был мальчик, — показала в ту сторону, где я его видела в последний раз. Но там уже никого не было. — Он стоял здесь, буквально минуту наза!.

— Тебе померещилось, здесь не может быть людей, особенно детей.

— Но он был! — продолжала настаивать на своём.

— Пошли, здесь опасно находиться. Я передам отряду зачистки, чтобы проверили это место.

Вернувшись к группе, на меня тут же напал Питер:

— Ева, какого чёрта ты творишь?

— Выяснять отношения будете потом, нужно уходить отсюда, — прервал его запал командир.

Всю дорогу никто не произнёс ни слова. Я шла и думала. Если бы не подоспевший вовремя майор Хант, я бы лежала там уже с пулей в голове. Если бы эта тварь успела укусить меня. Или хуже, стала бы чьим-то обедом сегодня.

Когда мы вернулись в академию, получили команду разойтись по казармам.

— Ева, о чём ты думала, когда решила отстать от группы?! — не забыв о своём вопросе, продолжил Питер.

— Там кто-то был из людей. Я точно видела. А потом ещё этот мальчик…

— Какой мальчик? — прервала меня Ибби.

— Там был маленький мальчик, лет шести или семи.

— Этого не может быть. Откуда там мог взяться ребёнок? — не понимая, спросил Питер.

— Я откуда знаю. Он стоял и смотрел на меня, а потом исчез, когда на меня напали.

— Ева! — кто-то радостно окликнул меня.

Обернувшись, я увидела своего брата.

— Дерек? — не веря своим глазам, позвала я. — Ребят, давайте потом договорим, окей?

— Да, конечно, мы в столовой, если что, — ровным голосом, ответил Питер, при этом кивнув приветственно моему брату.

Не успела, я сделать и шагу, как меня заключили в медвежьи объятья.

— Ну и вымахала же ты, заяц, — отрывая меня от пола, ласково произнёс Дерек.

— А сам-то. Ты что-то принимаешь? Мышцы скоро ткань формы порвут, — заметила я.

— Нет, просто много физической работы, — поставив меня обратно на пол, он потрепал мою голову. — Где Мия?

— В южном крыле, где же ей ещё быть. Отец не пускает её в учебный корпус. Ты же знаешь его, — очертив пальцем над головой круги, ответила я. — Ты, кстати, надолго к нам?

— Нет, я только на пару часов, потом обратно.

— Ясно, — огорчённо сказала я.

— Дерек? — раздался удивлённый голос отца.

— Здравствуй, отец, — приветственно кивнул он ему.

— Ты какими судьбами? Почему не предупредил, что приедешь?

— Мне нужно с тобой поговорить.

Отец внимательно на него посмотрел, и кивнув, ответил:

— Хорошо, пойдём в мой кабинет.

Дерек вопросительно уставился на меня.

— Иди. Надеюсь, ты ещё к нам заскочишь в ближайшее время. А если нет, я тебя найду, и эта кара будет пострашнее всякого зорга, — двинув кулаком в плечо, пригрозила я.

— Так точно, гроза района, — обняв на прощанье, он отправился с отцом в сторону кабинета.

На ужин я решила не идти. Мне сейчас не хотелось поднимать тему о сегодняшнем происшествии. Приняв душ и переодевшись в чистую одежду, направилась на крышу.

Когда поднялась, увидела знакомую фигуру. Майор Хант стоял, опираясь локтями на поручни, и смотрел куда-то впереди себя.

— Тоже любите крыши? — застала врасплох его. Но он даже не шелохнулся, продолжая смотреть прямо.

— Да, — только и ответил он.

Я встала рядом, повторив его позу.

— Спасибо вам.

— За что?

— За то, что спасли меня.

— Не за что. Просто, в следующий раз, попытайся не нарушать команду.

Наступила тишина, но она не создавала дискомфорта, как в прошлый раз. Как будто так и должно быть. Когда оба человека стоят и смотрят, как солнце медленно уходит за горизонт.

— В первый раз видела так близко? — вдруг задал он вопрос.

— Что близко, майор Хант? — не понимая, о чём речь, переспросила я.

— Можно на ты, и просто Йен. Сейчас не учебное время.

Немного замявшись, я повторила вопрос:

— Что так близко, Йен?

Было непривычно называть его по имени. Перекатывая на языке про себя снова и снова. Красивое имя. Всего три буквы, как в моём, а сколько наполненности и мелодичности. Моё имя мне никогда не нравилось. Тоже мне символизм, назвать в честь первой женщины на земле, которая погубила своего мужа.

— Зорга, — вырвал меня из размышлений Йен.

— Да. Издалека видела, но так близко… в первый раз.

— Значит, можно заочно поздравить тебя с посвящением в ряды солдат.

— Но я ничего не успела сделать. И вряд ли бы успела, если бы…

— Это неважно, главное, что ты не растерялась, — не дав мне договорить, сказал он.

Я подняла взгляд и увидела, что голубые глаза пристально смотрит на меня.

— Нет. Я как раз, именно, это и сделала, растерялась.

— Ева, я видел твои глаза в тот момент. В них был страх, да. Но ещё больше в них было решимости. Не будь я там, всё бы, конечно, могло пройти не так гладко, но и ты бы не сдалась так легко.

Смотря ему в глаза, видела, что он верит в каждое своё слово. И мне тоже хотелось верить. Верить, что я смогу спасти не только себя, но и близких мне людей. Что я не растеряюсь в ответственный момент, как это было там, около ресторана. Мой взгляд опустился на его губы, и он уловил это. Мне ещё никогда в жизни не хотелось так сильно кого-то поцеловать. И я, наверно, бы решилась на это, если бы в следующую секунду он не отвернулся и не принял прежнюю позу. Отогнав от себя это помутнение, попыталась сделать вдох.

— Скоро отбой, так что тебе пора готовиться ко сну, — как ни в чём небывало, произнёс он. Будто и не было всего этого разговора и этого момента в конце.

— Спасибо за разговор, командир, — с этими словами, я покинула крышу.