Валкер

Кентий Ров

«Валкер» – сборник коротких рассказов, объединённых одной темой: всё уже произошло.Потерянные герои бродят по собственным сомнениям, существуя не в гуще ярких событий, а в той однообразности между вспышками в биографии. Они ходят на работу, ездят в метро и одиноко сидят по квартирам в ожидании вызова судьбы, который вот-вот зазвучит из отключённого стационарного телефона.Но никто не звонит. Жизнь продолжается. Остаётся только искать что-то в размытом изображении сквозь стекло маршрутки. Книга содержит нецензурную брань.

© Кентий Ров, 2021

ISBN 978-5-0053-0525-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СТО СОРОК СЛОВ ПОСЛЕ ЗАПЯТОЙ

О БЕССЮЖЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ,

ВЫЧИТАЯ РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИЗ ИРРАЦИОНАЛЬНОГО

Упс,

и, орех, с, весло, инициатор, яд, декада, вахта, бит, ересь, не, цитадель, толстячок, персона, намордник, нут, щи, цех, шнуровка, эфес, опушка, бывает, ад, слепок, врач, дот, гул, кардинал, раб, от, союзник, диафрагма, литературы, жираф, <…>, фа, генетика, австриец, дуэт, у, противень, молитва, к, без, ярость, бандитизм, щит, занятость, проталина, йод, диалект, шериф, в, <…>, сюжета, хобби, интервью, ют, <…>, клетчатка, антракт, душа, резолюция, рука, стол, есть, телец, автономия, юг, суд, <…>, мадонна, гомеопат, о, чаяние, гром, лишь, <…>, нелюди, ум, доблесть, морфий, фа, <…>, послание, раскаяние, измерение, сюжеты, нигилизм, засуха, ус, сжигание, <…>, рот, орда, царствие, ре, книга, не, зуд, блок, як, о, в, филолог, <…>, приказ, граната, обвинение, кричащие, носитель, ас, с, крюк, эпителий, <…>, стержень, натуга, шлейф, я, о, шип, да, биомасса, ми, сыр, <…>, эпилог, сорняк, табу, диалект, своём, <…>, осознание, ров, птицелов, фуга, туша, копыто, <…>, тяготение, пачка, наличии, гетто, <…>, глина, бессилие, от, па, бак, к, полость, ор, читателю…

КАК ТАМ ЕГО?

Вы когда-нибудь замечали, с какой скоростью проносится в нашей голове звук нажатой на клавиатуре клавиши? Нет, серьёзно. Пара минут симфонического стука превращается в текст, неважно какого качества, с такой скоростью, что наш мозг зачастую даже не может отследить этого. Этой мыслью был занят Геннадий в момент написания абсолютно другого по содержанию и по смыслу манифеста. Иронично. Давайте сразу проясним, Геннадия не существует: его придумал я. Сейчас Геннадий сидит в моей квартире, так как я не очень богат на географическую выдумку, и работает над многостраничным трудом об эффекте бабочки. Знает ли он хоть какое-то научное описание, проводил ли хоть какие-то исследования этого явления? Нет, конечно. Я придумал Геннадия в качестве этакого аватара, может, и меня самого. Геннадий лишь выдумка, все его мысли выдумка, все его желания, его немытые волосы, его длинные пальцы, его рваные домашние шорты — всё несущественно и неважно, ведь никогда и не существовало. Да и вообще, смотря на его кропотливый труд, мне даже немного жалко. Я ведь Гену создал в качестве фигуры нелепой, комичной, но он об этом, естественно, не догадывается. Вот, например, сейчас Гена пишет абзац о полной независимости от внешней реальности, о настоящей свободе, которой он смог достичь. Ему эта идея кажется такой важной, нужной кому-то, но я, сидя за его спиной, сейчас разъясню, что Гена перед написанием своего манифеста выпил стакан дешёвого «вина» в баре, в подвале которого его и варят, тем самым Геннадий проспонсировал Сурена, жителя соседнего района, который владеет парочкой питейных заведений в городе Геннадия. Ещё Гена, невероятно нервничая от важности собственных идей, сейчас потрясывает ножкой, отчего потолок в квартире под ним слегка осыпается и будит ребёнка Семёновых, который обожает орать после пробуждения. Тем самым все идеи Геннадия о свободе не стоят и копейки, ведь он «та самая сволочь», разбудившая чьё-то чадо и пролившая слезинку ребёнка, а после этого весь мир и рухнул. Ну да забудем про сторонних персонажей за сценой: Гена начинает свои рассуждения о нравственности, равенстве, правах, других вселенных и прочих мыслях, которые заботят каждого праздного балагура. Я, конечно, могу продолжить разбивать его идеи грубой иронией, но это уже безвкусно. И вот настаёт кульминация рассуждений Геннадия, его теория о бесконечной параллельной реальности, какое ему дело, что кто-то уже её выдумал: прерву его рассуждение сигаретой. Гена берёт пачку красного «Честера», достаёт зажигалку, щёлкает… Мысль потеряна. Всё, она разорвалась, потерялась, сдулась и летает теперь где-то по комнате, а Гена этого даже не заметил. Пшик. Теперь, если бы он мог меня видеть, пришла бы очередь Гены смеяться надо мной. Пока он курит, я лихорадочно придумываю развитие заданной ситуации. У меня ведь был какой-то план повествования, не мог же я придумать Гену только для того, чтобы потренировать приём демиурга?! Ему осталась всего пара затяжек, а у меня нет ни малейшей идеи развития сюжета, вот так и случается: кто-то пропивает глобусы, а я одной сигаретой прокурил целую параллельную вселенную Геннадия!

Вставим клише.

Звонок в дверь. Подобные заготовки всегда спасают. Гена нехотя тушит сигарету, поднимается со стула, медленно, стараясь не создавать вибраций, хотя ребёнок внизу уже проснулся, но откуда моему герою знать об этом, в доме неплохая звукоизоляция, идёт к двери. Щелчок верхнего замка, поворот ключа, вставленного в нижний замок и… Что?! Гена уже лежит на полу. Из трещины в его голове по моей квартире разливается вязкая красно-коричневая жижа. Кто-то стоит в дверях, сжимая в руке молоток. Я не могу разобрать ни лица, ни чего-то ещё. Очевидно, что именно это отобрало у меня моего Геннадия, мою шутливую иллюзию; какого чёрта!? Ладно, забыли. Уже утро: вино кончилось, идеи, очевидно, тоже, а Геннадий вместо того, чтобы стать ироничным аватаром пустословия и, возможно, меня, истекает кровью на полу. Бездыханный. Очередной лживый мираж, мёртвая картинка. Я встаю со своего кресла, иду на кухню, достаю хлопья из верхнего ящика. «Завтрак для чемпиона» — где я вычитал это идиотское название? Повернувшись, я понимаю, что дверь всё ещё открыта; того, что стёрло Геннадия, нигде не видно, я как-то и позабыл о нём, странно это, ведь я его придумал. Наверное. Ставлю хлопья на стол. Что-то стоит рядом, никак не могу вспомнить что это, не хочу смотреть: придётся, наконец, проснуться или придумать нового «Гену» — продолжай.

Просыпайся.