Зильбер. Третий дневник сновидений

Керстин Гир, 2015

Шокирующие новости в нашем сонном царстве! Артур оказался вовсе не пай-мальчиком. Он сумел превратить сновидения в самое настоящее оружие. Как его остановить? Именно этим вопросом теперь задаётся Лив и её заклятые друзья. Отношения Генри и Лив переживают непростые времена: как научиться доверять друг другу, когда всё вокруг так запутанно? В семье Спенсер-Зильбер также не всё гладко: мама Лив и отец Грейсона решили пожениться, но небезызвестная злая бабушка Рыся имеет свои планы на брак сына. Искромётный юмор, дружба, загадочные сны, любовный треугольник и шокирующие разоблачения. Да, да, да! Мы НАКОНЕЦ узнаем, кто скрывается под маской Леди Тайны! Третий дневник сновидений раскроет все секреты!

Глава шестая

Обратная дорога потребовала явно больше времени, чем путь сюда. Дело было в том, что дверь с забавным шиповниковым замком, служившая мне одним из ориентиров, видимо, успела переместиться в другое место. К сожалению, я заподозрила это, лишь когда мы уже дважды свернули не там, где нужно.

Грейсон даже не стал меня за это ругать. Он лишь устало кивнул, когда я сказала ему, что нам придётся довольно далеко идти обратно.

— Меня утешает, что и ты можешь иногда ошибаться, — сказал он. — Хотя я, конечно, понимаю, что это должно скорей беспокоить меня. — Он быстро оглянулся, не знаю уже в который раз. — Как здесь тихо!

— Хорошо, что тихо, — заверила я его точно так же, как говорил мне Генри.

Похоже, мы действительно здесь были одни, во всяком случае, если прислушаться к ощущению в желудке. До этого мне на миг почудилась мелькнувшая тень, но, когда я посмотрела в ту сторону снова, она исчезла. Зато я тут же сделала неожиданное открытие, и оно было отнюдь не жутким, а, наоборот, в высшей степени радостным.

Я остановилась так внезапно, что Грейсон в меня врезался.

— Дверь Матта! — Я восторженно показала на моё открытие. Дверь отблескивала красным лаком. — Мы бы никогда её не обнаружили, если бы не заблудились.

— Какого Матта? — непонимающе спросил Грейсон.

— Соседского Матта. Не знаю его фамилии. Сын нашей знакомой. Он опять вернулся к себе. Флоранс тебе не рассказывала? Эта дверь — точно его.

— Почему ты так уверена? — Грейсон покачал головой. — А главное, почему ты этому так рада?

Я показала ему на фразу, которая была написана чёрной тушью на почтовом ящике: «Держи окна открытыми». Это лозунг семейства Берри в романе «Отель “Нью-Хэмпшир”». Так называлась любимая книга Матта. И если этого ещё недостаточно: точно такой же красный цвет у его «Morgan Plus сколько-то».

— «Morgan Plus-8», — автоматически поправил меня Грейсон, а потом добавил: — Только не говори мне, пожалуйста, что тебе это очень нравится.

— Ах, к машинам я вообще безразлична. — Я продолжала внимательно следить за рядом дверей, чтобы не пропустить поворот. Тут, возле двери из матового стекла, нам надо налево, если не ошибаюсь.

— Я имею в виду не машину, — сказал Грейсон. — Почему для тебя важно, где расположена дверь Матта?

Я не ответила на его вопрос, только сообщила:

— Здесь нужно дальше. А там, впереди, опять налево, и мы окажемся на верной дороге.

— Лив! — Грейсон смотрел на меня пронзительно. — Что у тебя с этим Маттом?

— Совершенно ничего.

Во всяком случае, ничего конкретного. Не больше, чем несколько не до конца ясных мыслей, которыми я не собиралась ни с кем делиться. И меньше всего с Грейсоном.

— Я просто рада увидеть его дверь, только и всего.

Теперь я сама очень жалела, что вообще обратила на эту дверь внимание Грейсона. Его взгляд оставался таким же неприятно пронзительным.

— Не представляю, что в этом типе такого, что все девочки к нему тянутся. Флоранс уже целый год в него влюблена. Она несчастна оттого, что этот Матт продолжает в ней видеть всего лишь маленькую соседскую девчонку.

— Да, с этими парнями проблемы, — сказала я возмущённо. — Если ты неопытна, они видят в тебе лишь маленькую девочку и смотрят на тебя сочувственно. А если они узнают, что у тебя был до них друг, тогда ах…

— Тогда ах — что? — спросил Грейсон.

— Тогда они хотят, чтобы ты вела себя так же дальше. Как уже опытная. Впрочем, как ведут себя опытные, можно, думаю, где-то прочесть, но это не совсем настоящее. — Я говорила всё более возбуждённо, не замечая, что речь становится всё быстрей.

Не спуская с меня глаз, Грейсон замедлил шаги.

— Вот в чём проблема! — вырвалось у меня. — Если ты хочешь вести себя как человек опытный, нет другого способа, как только набраться этого опыта! Только тут и начинаются трудности. Это как с умением летать. Допустим, я назвала себя пилотом, хотя это неправда, но я сказала так лишь потому, что даже не представляю себе, как стать пилотом, и это вызывает сочувственную усмешку. А если ты не пилот, лучше от этого удержаться. Вот мне надо сейчас лететь на «Боинге-747», я, конечно, представления не имею, как это делается. Да и откуда? Понимаешь, в чём проблема? Я не могу больше делать вид, будто разбираюсь в полётах, иначе мне дадут самолёт, а я не смогу оторваться от земли. Что в таком случае мне нужно? Правильно! Опыт! Налётанные часы, разумеется. Или хотя бы попробовать симулятор полётов. И…

Я резко замолкла. Упс! Теперь и об этом заговорила. Грейсон всё равно за мной не успевал. Его взгляд уже был не сверлящим, только растерянным. Очень растерянным.

Слава богу.

— Бедная Флоранс, — быстро добавила я. — И глупые пилоты.

— Абсолютно. Игры воображения, — сказал Грейсон и впервые за эту ночь засмеялся.

Я понятия не имела, что он тут нашёл забавного, но для спокойствия спрашивать не стала. Молча обошли мы тяжёлую двустворчатую дубовую дверь у того же прохода, где находились и наши собственные. Эта территория была знакома даже Грейсону. Судя по его вздоху облегчения, он до сих пор не верил, что мы возвращаемся правильной дорогой.

Но почти тут же он сжался, и я тоже едва не вскрикнула от страха. Дальше впереди, а именно как раз перед дверью Грейсона, кто-то стоял. Я поскорей потянула Грейсона в тень тёмно-синей двери, всегда представлявшейся мне дверью директрисы Кук. Цвет двери был такой же, как у нашей школьной формы, на ней красовался герб «Академии Джабс». Слева и справа от двери стояли кадки со стройными пирамидальными самшитами, в тени которых мы и спрятались. (Почему дверь миссис Кук оказалась так близко к нашим дверям, оставалось для меня загадкой. Лично я, во всяком случае, не имела с ней никаких действительно близких отношений и надеялась, что это взаимно).

Грейсон побледнел, ибо тем, кто явно старался проникнуть в его сон, была не кто иная, как Эмили.

— Не понимаю, — прошептал он.

— Жалко, — прошептала я в ответ.

Мне было и вправду жалко.

— Что получается, если корень из шестидесяти трёх тысяч одного помножить на сто восемьдесят шесть, — услышали мы пугающий писк Фредди, — а полученный результат вычесть из трёхсот тысяч пятидесяти трёх, из этого результата ещё раз вычесть корень из шестидесяти трёх тысяч одного, а ответ перевернуть?

Конец ознакомительного фрагмента.