Хрустальная королева. Рокировка

Кларисса Рис (2024)

Иногда совершенные ошибки могут слишком дорого обходиться. Но у нас на пути стоят преграды иного плана. Чтобы разыграть партию, надо действовать на опережение. Жёстко и бескомпромиссно… Но чувства не укладываются в математическую таблицу, их нельзя законсервировать в банке или выдернуть с корнем. Вот только они грозят погубить все, ради чего мы дышали последние пятнадцать лет! Я не позволю разбиться надеждам о скалы реальности… Если «шах» невозможен, пришло время сделать рокировку!

Глава 3. А в ресторане, а в ресторане…

Спустя полчаса, проведённые в ресторане, мне стало откровенно скучно. Нудные разговоры ни о чём. Слащавая речь матери. И бесконечные напоминания о том, что я так и помру одинокой и старой девой. Едва не вывернув себе челюсть в очередном приступе зевоты, я краем глаза зацепилась за знакомый силуэт, который размашистыми шагами шёл в ту же сторону, в которой несколько мгновений назад скрылся Демисар. Извинившись перед родительницей и сославшись на срочный звонок, я вылетела из приватной комнаты и бросилась вдогонку.

Интуиция просто вопила о том, что Лакеш явно не просто так оказался в том же ресторане, что и мы. Точнее, он специально подстроил всё так, чтобы выяснить нечто своё. Вот только представление в театре спутало ему все карты, и я не бралась адекватно анализировать степень его сдержанности, ибо взбешён он был не по-детски. Едва заскочив в мужской туалет, я прикрылась чарами отвода глаз и сокрытия, вжалась спиной в нишу между сушилкой для рук и раковиной. Как раз в тот момент, чтобы из дальней кабинки вылетел сперва Демисар, а затем уже и Винсельд.

— Лакеш, у тебя совсем мозги отказали? — вскинул тот вопросительно бровь. — Это ресторан и очень публичное место, чтобы ты тут такое вытворял.

— Энханте, не беси меня, я и так едва сдерживаюсь от того, чтобы не придушить тебя, — рычал англичанин в лицо блондину, — если сделаешь хоть что-то не так, я тебя убью!

— Умм, — на лице Демисар появилось настолько хорошо знакомое выражение, что у меня по спине мурашки прошли, — а что мне надо сделать, чтобы оно улучшилось?

Демисар Энханте — невероятной красоты мужчина, и в нём идеально было всё, что только могло быть таковым. А Энханте, стоящий на коленях перед кем-то, мог запросто свести с ума кого угодно. О чёрт, да он слишком хорош, особенно в чёрном смокинге и белой рубашке. Самовлюблённый и выставляющий себя напоказ гадёныш никогда этого не признавал, но умел манипулировать не хуже заправской куртизанки. Как раз наоборот, всегда оставался ледяной статуей себя самого, но я-то знала, что скрывалось за этим всем. Каким мог быть Демисар, когда отбрасывал наигранный контроль…

За закрытой дверью туалета могло происходить всё что угодно, но такого я точно не ожидала увидеть. Думала, придётся разнимать их, ради того, чтобы ресторан не превратился в пепелище. Но, кажется, кое у кого были совершенно иные планы. Мало места, да тяжёлый аромат цветов из-за автоматических освежителей воздуха, почти опьянял и не давал здраво мыслить. Но по-видимому, горячие прикосновения опьяняли сильнее, когда чужие руки прижимали к стене и вдавили в кафель, забравшись под военный мундир, Лакеш лишь сдавленно застонал. Я же, понимая, к чему катится история, коротким взмахом руки запечатала дверь и поставила отпугивающие чары.

— Тебе, правда, так принципиально следить за нами практически без остановки? — Демисар шипел в чужое ухо низким, проникновенным голосом.

— А как же, — Винсельд растянул губы в улыбке, стараясь ничем не выдавать своего волнения.

— Тогда не удивляйся в следующий раз тому, что в некоторых местах, к тебе будут относиться не так, как ты рассчитывал изначально, — смешок сорвался с капризно изогнутых губ и потонул в низком рычании.

— Ты что вообще творишь? — брюнет упёрся руками в плечи блондина.

— Если ты не в курсе, то дверь всё ещё открыта, — кивнул на оную мой сопровождающий, — или думаешь, твоя жена одобрит твоё отсутствие в ближайшие полчаса? Хотя, может, кому-то придётся по душе горячая сцена моего убийства и твоя растерянная моська крупным планом на всех бульварных газетёнках к завтрашнему утру.

— Чёрт, — выругался Винсельд и откинул голову на плитку позади себя.

Демисар отступил к раковине и уселся на холодную плитку, хитро прищурившись, и облизнулся так, что у меня самой в животе всё скрутило. Этот разговор выходил за рамки их школьной дружбы-ненависти и вряд ли когда-то происходил до этого момента. Судя по пунцовым щекам нашей жертвы, тот никак не мог сообразить, что вообще от него хотел этот напыщенный индюк с белобрысой шевелюрой и шальной улыбкой на перекошенных губах.

Лакеш рвано вдохнул и опустил глаза вниз, словно впервые узрев своего школьного врага в подобном амплуа. Хотя, скорее всего, именно так и было. Вряд ли Энханте на каждом углу кричал о том, что бисексуал и в постель предпочитал тянуть всё, что согласно трахаться долго и со вкусом, на шелковых простынях в фамильном имении. А когда перед тобой драму века разыгрывали ты волей-неволей, но выпадаешь из привычной колеи и перестаёшь осознанно отдавать отчёты в своих действиях. Так что это был самый идеальный способ поставить кого-то в тупик.

— Энханте? — полузадушенный шёпот прокатился по пространству туалета и осёл испуганным зайчиком по углам.

— Ммм? — не отрывая взора от покрасневшего лица, протянул блондин.

— Ты реально двинулся или прикалываешься? — хриплый голос Лакеша наполнил комнату.

Винсельд неохотно, чувствуя подвох, опустил голову, пошире распахнул глаза и закусил губу от натуги. Но по какой-то неясной мне причине прекращать это всё не собирался. Словно сам дурел оттого бесстыдства, мелькающего в чужих глазах. Естественно, Демисар делал всё это специально и размеренно, зная, на какую болевую точку надавить и что ляпнуть, дабы довести кого-нибудь до сердечного приступа. Стоило ему заметить пристальный взгляд чужих глаз, как он показательно высунул язык и обвёл белоснежный, ровный ряд зубов, после чего демонстративно передёрнул плечами и расстегнул пару пуговиц.

Провокация достигла намеченной цели, снося кое-чью крышу с катушек и сжигая к чертям все предохранители, какие только оставались. Здравомыслием тут уже не пахло. Критический градус общей ненависти плескался на столь высоком уровне, что казалось, поднеси спичку и мгновенно рванёт, так, что мы дружно о том пожалеем. По крайней мере, со стороны именно так и выглядело. Винсельд положил руку на блондинистую голову, запутываясь пальцами в идеально уложенные волосы, и с силой, оттянул чужую думалку назад, запрокидывая так, чтобы смотреть в глаза соперника сверху вниз.

Тот, ни на секунду, не теряя настроя и пофигизма, застонал, сжал свободной рукой себя сквозь ткань брюк и лукаво приоткрыл рот. От такого даже меня тряхануло, а если ещё не знать, сколько магии сейчас вбухано в воздух и разлито по крошечному и душному пространству туалета, можно вообще посчитать, что оба спятили. Винсельд смотрел невидящим взглядом, прожигающим насквозь, и словно не верил в то, что всё это происходило на самом деле. Что сноб и аристократ, так просто, словно не понимая, что это аморально, опасно и скандально, провоцировал на жестокость и агрессию, или что похлеще… Буквально напрашивался и притом, даже не закрыв дверь. Благо до этого додумалась я, продолжая скромно стоять в своём углу и наблюдать за этой вакханалией.

Но никто из полоумной парочки, даже не задумался о безопасности и репутации. Электрические молнии шарахали наотмашь, и я не знала, то ли бежать за огнетушителем, то ли масла в огонь подлить и добавить в воздух ещё несколько заклятий. Что вообще собирался делать Энханте, оставалось для меня загадкой века. У того и своих чертей в голове было предостаточно, и вряд ли они были ниже сортом дури, нежели мои собственные. Рука, до этого сжимающая белокурые пряди, теперь осторожно пропускала их сквозь пальцы, нежно перебирая, а Демисар лишь молча смотрел и буквально вгрызался глазами в розовые скулы и влажно приоткрытые губы. Правда, с места не шевелился, провоцировал.

— Ну и за каким дьяволом ты всё это устроил? — наконец-то пробормотал Лакеш. — А если сюда кто-нибудь войдёт?

— Не сможет, — голос Демисар слегка осип, но он улыбался так, что я поняла, это далеко не конец запланированного им же дурдома вселенского масштаба. — Дверь надёжно закрыта. Даже если захотят, не вспомнят, что шли в туалет.

— У тебя что вообще ни стыда, ни совести? — брюнет поднял вопросительно бровь.

— А у тебя они, когда появились, — Энханте укусил кожу в районе ключицы, заставив мужчину сдавленно зашипеть.

— Ох… — Винсельд запрокинул голову и заскрипел зубами от досады. — Ты, гадёныш, так бы и придушил тебя. Со школы об этом мечтал, ты не поверишь, насколько сильно!

— Я всегда знал, что ты ещё та похотливая, — Энханте не остался в долгу, растянув губы в перекошенной улыбке. — Так и скажи, что питал далеко не ненависть. Хотел же, чтобы одна из драк закончилась совсем не больничкой? Ну же, хотя бы ради собственного успокоения души, ответь честно. Или нашему бравому герою слабо?

— Кто бы говорил, — прохрипел брюнет, — это не я служил предметом насмешек для всех, кто с нами учился. Тебя буквально проклинали и ненавидели. А ты как дурачок радовался такому и счастливо улыбался.

— Эй, — возмущённо отозвался второй, — я, вообще-то, служил объектом тайных желаний и нереализованных фантазий пубертатного периода. Так что придержи язык! Знаешь ли, ты не единственный, кто сходил с ума. Только у тебя, мистер великий светлый герой, поборник справедливости и далее по списку, было негласное правило бить мне рожу. Хотя тут надо отдать нам должное, школа вечно стояла на ушах, не зная, где опять рванёт. Нынешние студенты и в подмётки нам не годятся.

— Ага, какой-то скучный и дико тупой год набрался, — задумчиво протянул бывший профессор на подмене. — Наши бы уже сто раз взорвали бы твои треклятые котлы и стояли, невинно хлопая глазами. А эти… Господи, они даже на занятиях вместо того, чтобы пытаться достать кого-нибудь, пялятся в телефоны. И куда ушло всё?

— Весело же было, когда я тебе в котёл закинул петарду и ты потом весь семестр драил лаборатории, — заржал блондин, откидывая голову. — Все самые охренные воспоминания твоей юности я украл. Разве надо было дуплиться в глаза и жениться на твоей идиотине, чтобы потом страдать? Ну, скажи? Стоило оно того? Я же протягивал тебе руку. Сейчас уже не предложу, но могу выслушать твои идеи по нашему перемирию.

Руки покрылись мурашками, а в голове билось: «хочу!». Стремящееся вырваться наружу, но получалось лишь тихо вздыхать в своём уголочке и кусать губу, чтобы не разрушить всю идиллию происходящего. Демисар вновь подкинул магии в тягучий воздух, который буквально прошибала молниями дурмана, и от этого у Винсельда почти подкашивались ноги. Он сделал шаг назад, просто чтобы не упасть под натиском чужой магии, которую даже опознать не мог. Всё же, чернокнижник вещь редкая, а со знаниями в правильной области дико коварная. А уж если друзей и приятелей целый мешок, то родовые библиотеки в свободном доступе.

Тут колдовать волей-неволей научишься так, что у многих челюсти отвалятся от количества выброшенной в воздух силы. И пока выдался гениальный шанс, Демисар им пользовался и накладывал один поводок за другим. В учебной шарашке такого не провернуть, там датчики сразу же заорут, как резанные. А тут, под покровом пустоты и стерильного запаха хлорки, можно и не такое творить. Вряд ли обычные люди, не приспособленные к магическим импульсам, учуяли бы. А работники давали клятвы о неразглашения. Так что стояла я и пялилась на них, контролируя те спирали, которые пытались дать лишнего и затянуться на шее нашей жертвы мёртвыми петлями. Нет, господа присяжные заседатели, для такого рановато. Нам он ещё живым нужен был.

— Я так и знал, что это был ты, мелкий крысёныш, — зашипел не хуже змеи взволнованный такими новостями брюнет. — Удушить бы тебя, но мы не на родине, чтобы я спокойно мог делать всё, что моей душе угодно. Повезло твоей тонкой шейке, что я не могу её свернуть прямо тут. За это ты у меня ещё ответишь, моль белобрысая.

— Я бы посмотрел на тебя в постели, со связанными руками и кляпом во рту, — голос Демисар поднимает табун мурашек по моему телу, а воображение тут же рисует Лакеша в столь пикантном положении у меня на постели. — И поверь мне на слово, не только я с радостью бы посмотрел на такую откровенную сцену. О, ты даже не представляешь, куда лезешь. Но, тут сможешь спросить у своей подружки, пардон, бывшей подруги детства о том, какие игры предпочитают в высшем свете по всему миру. Ей скоро это предстоит выяснить. Она от своего клейма позора избавилась и поступила весьма мудро. Не находишь?

— На кресте же приятнее? — тихий шёпот застал Демисар врасплох, а я едва не оступилась на высоких каблуках, поняв, что значила эта фраза.

— А я погляжу, ты тайком от жены получал удовольствие? — не стал строить из себя святую невинность мой закадычный приятель. — Не думаю, что в приличный клуб тебя с ней пустили, а вот без неё, просто как великого и ужасного Лакеша, очень даже. Ну, как? Приятно изменять своей благоверной, а не строить великого мученика?

— Тебе так хочется на это посмотреть? — брюнет аккуратно сжал пальцами чужое горло, но не получил в ответ никакой реакции.

Кажется, из-за действий магии, Лакеш расхрабрился, чего никто из нас, совершенно точно не ожидал. Я думала, если и получится, то равновесие и здравый смысл тот всё же сохранит, а не попытается на самом деле придушить Демисара. А ещё в туалете чертовски жарко и душно, запах возбуждения перешибал даже противный цветочный освежитель воздуха, который всё пшикал и пшикал. Но выходило совершенно наоборот. Может, всё дело в долгом воздержании, а может, ему придало смелости заклятие? Винсельд был совсем не против воплотить в реальность детские мечты, и это казалось чем-то за гранью нормального. От них веяло не только возбуждением, но и ещё чем-то неуловимо опасным, жестоким, кровожадным, хотелось упасть на колени и закрыв глаза, подставить шею, открыть рот пошире, завести… Нет… Стоп!

Следовало остановить фантазии и следить за тем, чтобы реально не пришлось через полчаса прятать труп. Чей-нибудь! Напряжение разливалось по всему телу острыми иглами, губа уже ныла от того, как сильно я её прикусывала. Энханте тянул Лакеша за волосы всего за секунду до того, как чужая магия взорвалась звенящими и пьянящими осколками, рассеивая дурман и оставляя мир кристально ясным и обыденным. На целый миг, между удушающим жаром и обжигающей пустотой, блаженство окутало всё пространство сдавленными хрипами, погружая в сладкую негу. Бесконечное мгновение оборвалось, когда над их головами резко пшикнул треклятый освежитель. И наваждение окончательно рассеялось.

— Чёрт, — ругнулся Лакеш, прикрывая глаза и выпуская из рук чужую шею, на которой медленно прорисовались отпечатки пальцев, пока едва заметными красными пятнами. — Я не хотел… Прости…

— Я смотрю, ты не прочь провести ещё один подобный вечер не в компании твоей благоверной? — Демисар вальяжно откинулся на раковину, ничуть не стесняясь своего вида и того, что утром синяки станут заметными и яркими. — Понравилось? От настоящей магии и не так выносит. Поверь, там, где нет посторонних, творится самое горячее…

За дверью послышались громкие, возмущённые голоса посетителей ресторана, которые никак не могли отыскать туалет. Так что, быстро наложив чары проветривания, я сняла отталкивающие и позволила двери появиться. Кто-то скромно постучал, но этим уже через мгновение уже не обошлись и забарабанили полноценно. К тому же где-то там я слышала вопли Гестергер, которая потеряла своего благоверного и теперь подняла панику в ресторане. Ещё не отошедший, после силового вмешательства в магический фон, Лакеш с трудом смотрел на Демисара, на алеющие отметины на белой коже, на наглые глазищи и вальяжную позу, вызывающую те самые мысли.

Бывшие враги кое-как собрались и оправили одежду, наложили на себя отвлекающие чары и прижались к противоположной от меня стене. Стоило первым клиентам заведения ввалиться внутрь, как оба ретировались как можно дальше от прохода. Винсельд опустил взгляд на свои руки и покраснел ещё больше, все его лицо и шея пошли воспалёнными признаками стыда. Демисар же, оттолкнувшись от края вазона с цветами и напрямик, через толпу гостей, подошёл ко мне вплотную, на ощупь поймал руку и выдернул из ослабевших пальцев трусики. После чего вернулся к ошарашенному и ничего не понимающему Лакешу, улыбаясь так, что у меня ноги подкосились, и сделал контрольный выстрел в голову.

— Потом продолжим, — и с наслаждением всучил ему тонкое кружево белоснежного белья, — я думаю, ты знаешь, где искать?

— Чьи они? — Лакеш ошарашенно посмотрел на вещицу у себя в пальцах.

— А как ты думаешь, с чьим бельишком я могу расхаживать в кармане брюк? — издевательски вскинул бровь блондин. — Так что да, она сейчас сидит без них, в практически ничего не прикрывающем платье из тончайшей ткани и с анальной пробкой. Как думаешь, на сколько ещё хватит выдержки?

— Ты издеваешься? — но всё же Лакеш сунул мои трусы себе в карман, не вернув их змею-искусителю.

— Просто предлагаю, — покачал головой блондин, — ну, а теперь мне надо вернуться за стол, разговор затянулся и принял весьма интересный оборот.

Быстро натянув маску равнодушия, он ещё раз окинул взором ошарашенного Лакеша, а после вышел из туалета как ни в чём не бывало. Брюнет же, простояв ещё несколько минут, потрогал кончиками пальцев собственную шею на уровне, где обычно застёгивали ошейник во время игр, и расплылся в дебильной улыбке. Достал из кармана тонкое кружево и поднеся к лицу, пару раз глубоко вздохнул. После чего решительно сунул его обратно и, чеканя шаг, направился на выход, где его уже с собаками искала жена. Я же, переварила в голове всё произошедшее, едва не столкнулась с гостями ресторана, но вовремя ретировавшись из мужского туалета, выскочила на балкон, предназначенный для VIP-клиентов.

Мысли в голове блуждали настолько разные и спутанные, что я не сразу поняла, что вообще произошло и как мне на это реагировать. Словно весь мир перед глазами перевернулся и встал с ног на голову. Правда, одно я поняла чётко — Лакеш влип по полной программе. Такая сильная привязка, как сексуальный голод, от чернокнижника в энном поколении, обычной магией не лечилась, а лишь усиливалась от каждой попытки снять эту самую гадость. А коли так, то, возможно, у нас появился шанс ускорить события и провернуть всё намного быстрее и проще, чем всем казалось на первый взгляд. Так что можно спокойно возвращаться за столик, главное помнить, что трусиков на мне больше не было. Тяжело вздохнув, покачала головой, натянула на личико маску равнодушия и потопала туда, где меня уже потеряли.