Танго мотылька

Кристина Лин (2023)

Мы не должны были встретиться. Но жизнь, порой, делает невероятный оборот. И однажды я попала в переплет, из которого сама бы не выбралась. Только герой, спасший красавицу, оказался далеко не сказочным принцем. Скорее, наоборот.Жестокий, циничный, Денис Авраменко, не способен любить, и его это устраивает. Он верит в холодный расчет и не верит в чудеса. Любит свой комфорт и не совсем рассчитывал на случайную попутчицу.Мне бы держаться от него подальше, но сердцу нельзя приказать разлюбить. ____________________/P.S. История Сергея Пальчевского — в книге «На другой стороне»/P.P.S. Книга с ХЭ.Приятного чтения!

Глава 3

— Татьяна! — рявкнул в комнату мой мучитель. Я еще ниже вжала голову в плечи. — Где ты, твою мать?!

— Здесь я! — доносится откуда-то, из-за ширмы, — чего тебе?

В комнате царит беспорядок. Кругом разбросана одежда, и вся в кружевах. Она висит на спинках стульев и разложена на диване. Но что за фасоны! Это сплошные кружева и полупрозрачные ткани.

— Девочку к тебе новую привел, — говорит мужчина, — нужно одеть ее, причесать. Все по полной программе.

Одеть? Причесать? Для чего? У них тут театральное шоу?

— Иду уже, иду, — слышу женский голос, а потом из-за ширмы появляется женщина совершенно необъятных размеров.

— Ну, дай-ка, я на тебя посмотрю, — говорит она, обращаясь ко мне. Берет за руки, крутит в стороны, рассматривает. — Какое прелестное личико, и фигурка хороша, — комментирует она. Я не привыкла к комплиментам, только к тем, которые отпускали пьяные мужчины в баре. Но это не в счет. — Думаю, мы подберем тебе что-то необычное. Нельзя такую красоту во всякую мерзость рядить, правда?

Она подмигнула мне так, словно, я могу понять, о чем она. Тупо смотрю на лицо женщины, не понимая, что нужно отвечать. Да и нужно ли? Позади, все еще, маячит внушительная фигура охранника, который притащил меня сюда. А это не прибавляет оптимизма.

— Оставляю ее тебе. — говорит мужчина у меня за спиной. В голосе слышны нотки облегчения. — А то у меня еще дел невпроворот.

— Куда ее потом? — спрашивает Татьяна так, будто меня здесь и нет.

Они обсуждают мою участь, как свершившийся факт, не спрашивая моего мнения. Впрочем, после удара по лицу и пинков, я рада уже тому, что меня никто не бьет.

— К хозяину сразу веди, он ждет уже, — успокоил мужчина. Татьяна кивнула, а я задрожала еще сильнее.

Дождавшись, пока этот здоровяк уйдет, тихо спрашиваю:

— Подскажите, куда меня привезли? И почему ваш хозяин меня ждет?

Татьяна уставилась на меня, выпучив глаза от удивления.

— Тебе не сказали? — выдыхает угрюмо.

Мотаю головой.

— Это публичный дом, девочка, — ее ответ вгрызается в мозг, проходясь по извилинам режущей раной, — странно, что ты не в курсе, — добавляет равнодушно.

Мои похолодевшие ладошки вспотели, а колени начали мелко дрожать. Я ожидала чего угодно, только не этого. И от кого? От собственной матери? Той, которой старалась всеми силами помогать. И которую всегда любила. Пусть она не была идеальной, и пускай, иногда мне доставалось незаслуженно. Но она же мама… Как она могла так со мной поступить? За что наказывает? Чем я ее обидела?!

— За что? — из глаз брызнули слезы.

Больше не сдерживаю рыданий. Теперь, когда мой охранник ушел, это можно.

— Не надо слезы лить, милая, это не поможет, — причитает Татьяна, снова заходя за ширму. У меня жизнь рушится, а она просто делает свое дело. — Думаешь, ты одна тут такая? Да вас таких добрая половина! И каждая считает себя невинной жертвой. Только сути это не меняет. И со временем все привыкают. И ты привыкнешь.

От ее слов стало еще больнее. Я размазываю по лицу слезы, жалко всхлипывая. Липкое чувство гадливости и брезгливости затопило с головы до ног. Сейчас мне кажется, что каждая молекула в моем теле нуждается в том, чтобы ее тщательно отмыли. Но, будто этого мало!, Татьяна протягивает мне комплект белья, от одного взгляда на который стало жутко до тошноты.

— Вот это, думаю, подойдет, — комментирует женщина, — это твой размер. Надевай!

— А можно что-то, не такое открытое? — спрашиваю, голос дрожит.

Татьяна злобно хмыкнула.

— Не выпендривайся! — говорит она, — или хочешь, чтобы я позвала Гектора?

Не знаю, кто такой Гектор. Но догадываюсь, что это тот мужик, который меня сюда привез. Активно мотаю головой, вспомнив его толчки и оплеуху. Щека еще болит.

— Вот и правильно, милая, — заключает Татьяна, грубо впихнув мне в руку наряд. — За ширму иди и переодевайся.

Обида режет глаза, но слезами тут не помочь. Можно только по шее получить. И совсем не факт, что тут кто-то станет меня лечить. Покорно иду за ширму. Кроме тряпки, которая служит прикрытием, тут обнаружилось большое зеркало, висящее на стене, и маленький табурет. На него-то я и сложила комплект.

— И пошевеливайся там, хозяин ждать не любит, — кричит мне вслед Татьяна.

Меня морозит от страха, но я стараюсь не обращать на это внимания. Быстро, насколько это возможно заледеневшими пальцами, стягиваю с себя одежду и натягиваю наряд от Татьяны.

Беглого взгляда в зеркало достаточно, чтобы понять, что на теле этот кошмар выглядит еще провокационнее, чем на вешалке. Бюстгалтер приподнимает и выпячивает вперед грудь. Но, будто этого мало, он еще и просвечивает. Упругие от холода горошины сосков торчат сквозь кружево, как маячки. Низ больше похож на набедренную повязку из кружева, чем на нормальные трусы. Он практически ничего не скрывает, и висит так низко, что, наверное, можно было бы его вообще не надевать.

— Ну что там? — врывается Татьяна за ширму. Инстинктивно прикрываюсь руками, но она рывком отводит мои ладони в стороны, чтобы рассмотреть, — да, это то, что нужно, — заключает она удовлетворенно.

То, что нужно? Это кошмар!

— Можно мне какую-то накидку? — прошу ее, с надеждой заглядываю в глаза.

— Зачем? — недоумевает.

— Все слишком открыто, я не могу так, — шепчу дрожащим от страха голосом.

— Не выдумывай! — отпускает мои руки.

Женщина отходит от ширмы, заглядывает за двери.

— Гектор! — зовет она. Подскакиваю на месте, — иди, принимай девочку! Она готова.