Ревность 2

Кристина Французова, 2023

2-ой заключительный том.Семейные ценности – вот что отстаивала Мирослава, когда любимый муж превратился в тирана. Она сбежала в ночь, в никуда, чтобы спасти собственную жизнь и остатки самоуважения. Не имея денег, жилья, работы, в руках один чемодан и диплом экономиста. Когда тебе 27, сложно начинать с нуля. Но судьбу не интересуют наши планы.Любовь обернулась разочарованием. Надежды испарились. Мечты остались в доме, из которого сбежала.Мирослава решительно/безрассудно перевернёт свою жизнь, но что ей это принесёт…Старые знакомые + новые роли = кто получит итоговый приз…ХЭ для героини есть (не путать с ХЭ для читателя).

Глава 15

Варя носилась по моей квартире словно маленький тайфун, Лера кружилась вокруг меня, через каждый оборот обнимая и крича в ухо, что она счастлива, а я молодец. Но, по правде, счастливы все мы, трое, и я молодец не больше, чем они. Но основную работу проделал Пётр, иначе не видать ни мне, ни сёстрам никого Центра. Если бы не Загороднев-старший неизвестно как сложилась судьба проекта.

— Мира, ты волшебница!

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда проработаешь хотя бы год. Останусь ли я волшебницей или же ты окрестишь меня занудной грымзой, — попеняла Варьке, но с той, что с гуся вода.

— Зато после защиты мы с Леркой знаем куда придём работать.

— Вы мне нужны уже сейчас.

Мои слова — чистейшая правда. С той минуты как я вышла из кабинета Петра со стопкой резюме, меня обуял мандраж. Ведь все вокруг в один голос твердили, что я взвалила на себя слишком многое, не по весу взятое. Одно дело, когда мы втроём, иногда вчетвером, если Марина присоединялась, что-то обсуждали, выдвигали идеи, критиковали друг дружку, реже хвалили. И совсем другое, когда ты одна и только от тебя зависело как всё начнёт двигаться, крутиться, с какой скоростью, если вообще не сдохнет, сделав пару робких шагов. Я не представляла, как справлюсь со всем. За что хвататься в первую очередь? Мм, нет, не так. Я ведь в своей жизни не работала ни дня. Что значило — ходить на работу каждый день и принимать решения, от которых зависели дети-сироты? А если я не смогу, не выдержу, не справлюсь… Но перед глазами искалеченные дети… Я не смогу? Я должна. Обязана. И я сделаю. Мне очень не хватало поддержки. Если бы кто-то сказал: «Я с тобой, я рядом, ты не одинока», — наверно дышалось тогда намного легче. Но произносить слова некому. А тот единственный, в ком я нуждалась, молчал.

— Мира, ты столько уже сделала. Я уверена, что справишься. — Лера снова меня обнимала.

— Мне сегодня вручили пачку резюме на должность секретаря, надо бы просмотреть и пригласить на завтра несколько человек.

Девочки, спасибо им, охотно разделили со мной маленькую ношу, в четыре руки они споро разобрали бумаги. Лера хоть и детский, но всё же психолог. Так что её мнение оказалось решающим. В итоге у меня набралось десять человек; я пригласила всех, но согласились прийти только четверо.

По утру, выйдя из подъезда, я вновь имела счастье лицезреть Петра в неизменно шикарном костюме и с не менее шикарной улыбкой. От вида мужчины, который даже не пытался скрыть личный интерес к моей персоне, кровь по венам бежала быстрее, и я прятала взгляд, стараясь смотреть по сторонам, но только не на того, кто сканировал меня с точностью рентгена.

— Доброе утро, Мирушка. Кофе? — Стаканчик опустился в мои подставленные ладони.

— Доброе утро, Петя. Спасибо.

— Какие планы на сегодня? — поинтересовался он, выезжая со двора.

— Жду на собеседование четверых кандидатов, а дальше видно будет.

— Молодец. Чем быстрее вольёшься, тем лучше. Кстати, свяжись со Стасом, пора определяться с названием и остальными нюансами. Думаю, что с этим вы справитесь без меня.

— Разумеется. Я слишком часто тебя отвлекаю.

— Мира, прекращай. Любой мужчина, особенно достигший моего возраста, никогда не станет заниматься тем, что не представляет для него какой-либо интерес: личный, финансовый или любой другой.

— Что за привычка всё время кивать на свой возраст? Ну какой возраст, Петь. Доживи сначала хотя бы до лет твоего друга Антона Андреича, потом кивай.

— Считаешь, что разница, между нами, — он призадумался на мгновение, — в пятнадцать лет не даёт мне такого права? А ты представь, что у меня за плечами багаж на пятнадцать лет тяжелее.

— И что? Да, ты старше, умнее, мудрее, не спорю. Но не настолько, чтобы мои ровесники падали перед тобой ниц и кланялись в безмолвном почтении.

— Я заметил, что в последнее время встретить уважение старшего возраста становится всё проблематичнее.

— Я не пойму… — Какой-то болезненный отголосок относительно возраста, всплывающий у Загороднева едва ли не каждую нашу встречу, невольно заставлял задуматься. — Я недостаточно уважительно к тебе отношусь? Но ты сам вроде предложил перейти на «ты». Можем…

— Мира, будь любезна заткнуться, — он рассердился, — на случай, если вдруг рискнёшь мне выкать да по отчеству называть, я торжественно клянусь, что твой распрекрасный зад не избежит воспитательного процесса.

— Я просто спросила, если что. По-моему, ты бурно реагируешь.

— Неудивительно, в моём-то положении, — пробормотал он себе под нос, отворачиваясь в противоположную сторону, но я услышала.

— Я тебя не поняла, Петь.

— Я сам себя перестал понимать, Мирушка.

После проведённых собеседований, я чувствовала себя выжатой, как лимон. Ничего существенного не сделала, но внутреннее опустошение давило. Трое человек из четверых, с которыми я беседовала ничего кроме антипатии не вызвали. Увлечения нужной мне сферой они не продемонстрировали, стремлений помогать не было, сострадание к детям в их глазах не мелькало даже тенью. Четвертая девушка не пришла, хотя именно она вызывала во мне самый большой интерес. Вроде и резюме у неё обычное, с фотографии на меня смотрела симпатичная русоволосая блондинка со стильной стрижкой до плеч, целеустремленным взглядом и упрямо поджатыми губами. Она чуть младше нас с Мариной, разведена, сыну пять лет. Особых достижений в работе не имелось, типичный послевузовский исполнитель из категории «подай-принеси». Специальность бухгалтер, как у Марины, но работала кем угодно только не по специальности. Оно и понятно, видимо рано вышла замуж, первая беременность, как набраться нужного опыта, если декрет, а дальше… Мне самой довелось хлебнуть, что должность выше секретарши или самого младшего персонала заполучить вчерашним выпускникам невероятно сложно. Чем же зацепила меня эта девушка?

Жёстко отсекая бесполезные размышления, я принялась заново штудировать пачку резюме, но уже из тех, кого вчера забраковала Лера. На безрыбье и рак подойдёт… Вечером решив уйти пораньше я как раз одевала плащ, когда дверь в кабинет раскрылась и на меня свалился некто всей своей неуклюжей тушей. От неожиданности и чужого веса я, потеряв равновесие, приземлилась с высоты своего роста на попу. Высокие каблуки не выдержали и мои ноги подвернулись совершенно невовремя. Теперь я сидела, неловко завалившись на бок, потому что умудрилась пребольно треснуться копчиком. Всё произошло в считанные доли секунды. А виновник просто обязан получить по заслугам.

— Простите, ради Бога, простите. Мне очень неудобно, что так получилось. Я не хотела. Честно. Сама не знаю, как вышло.

Женский безостановочный лепет прояснил то обстоятельство, что первопричина моего падения девушка, а когда я сморгнула проступившие слёзы от боли в крестце, то узнала и саму девушку.

— Что же вы, Влада, столь неаккуратны.

— Простите-простите, ради бога, простите.

— Да перестаньте вы извиняться, — прикрикнула, — помогите лучше встать, — и протянула ей руку.

Когда с её помощью я поднялась, в позвоночнике незамедлительно стрельнуло, в глазах помутнело, я пошатнулась, но устояла. Подождав для верности минутку, проковыляла до кресла, чтобы сесть и снова завалиться на бок. Крепко меня приложило.

— Рассказывайте, Влада, с какой целью нападаете на мирных граждан.

— А вы Мирослава Андреевна, да? — на несчастную больно смотреть. Мне показалось она расплачется от неловкости и сожаления, что опрокинула не уборщицу, а возможную будущую начальницу.

— А вы сообразительны.

— Я уволена, да?

Кто из нас двоих ударился?

— Влада, давайте так. Сзади вас стоит кулер, налейте себе холодной воды или заварите чай. Кружки и чайные пакетики в соседнем шкафу. Вы придёте в себя, а после вернёмся к беседе.

Когда по моей просьбе она села поближе, я начала допрос… то есть беседу.

— Ну рассказывайте.

— Чт-то?

— Как что? Биографию свою конечно же, времена детского сада вспоминать не обязательно, а вот начиная с первого места работы хотелось бы послушать.

— Так все места, где работала, я указала в резюме.

То ли девушка перепугалась, что уронила меня, то ли я ошиблась в отношении неё.

— Хорошо, тогда начнём с последнего места. Последние полгода вы трудитесь в некоем «Модильяни холдинг» помощником главного руководителя. Прошло не так много времени, но вы ищете новое место, что уже странно. Вы сейчас работаете?

— Нет. — После объяснимого испуга она вдруг резко переметнулась в сторону раздражения, что для меня не допустимо. — Месяц назад уволилась.

— Причину назовёте? Настоящую, я имею ввиду. А не те, что обычно говорят: маленькая зарплата, плохие условия труда, а то я осталась бы. И если позволите небольшую ремарку: я не полиция нравов, я вас не знаю, вы меня тоже, нам не за что осуждать друг друга, не так ли? — Светло-голубые глаза, изумлённо округлившись, уставились на меня не моргая. — Влада, давайте так, либо откровенность за откровенность, либо не будем понапрасну тратить время.

Только я предприняла попытку встать из кресла, как странную визитёршу прорвало.

— Мне пришлось уволиться, понимаете! Директор оказался тем ещё козлом. — Мои губы растянула непроизвольная усмешка, но я тут же замаскировала её, чтобы не злить распалившуюся девушку сильнее. — Сами знаете, — она бросила в мою сторону тяжёлый взгляд исподлобья, — сначала только работа, потом забери его вещи из химчистки и отвези к нему вечером после работы. А там… либо ты удовлетворяешь «все», — последнее слово она выделила воздушными кавычками, — потребности, либо пиши по собственному.

— И вы уволились.

— Не сразу, пыталась договориться…, честно. Мне действительно нужна работа, и я люблю стабильность, но с этим как-то не заладилось.

— Ребёнок ходит в детский сад?

— Да, из садика его забирает моя мама, и она же сидит с ним, если он болеет. Она учительница, ей проще выкроить время, чем мне. Вы не думайте, Мирослава Андреевна, Платоша здоровый ребёнок. Он редко болеет. И я это говорю не потому, что пытаюсь произвести хорошее впечатление, а так и есть. У меня с ним вообще хлопот не бывает. Даже несмотря на то, что воспитываю одна. Его папаша хоть и бросил нас, но не был наркоманом каким или алкашом. Платон крепкий мальчуган, в отца-спортсмена пошёл.

— Расскажите лучше, как у вас обстоят дела с коммуникацией. Как вы сходитесь с людьми?

— С этим у меня проблем никогда не было. Я не из стеснительных, но место своё знаю. Если нужно соблюдать корпоративную этику, то быстро вливаюсь в нужное русло. До последнего неудачного места я секретарём работала. Так вот Николай Иванович, как говорится, был действительно мужиком. Всё только по делу, строгий очень был. Но и научилась я там многому. Мы вдвоём с напарницей сидели в приёмной. Работы много, одна бы не справилась. Телефоны не замолкали с раннего утра до самого вечера. А нужно график составить, отслеживать его, назначать и координировать встречи, материалы для переговоров размножить. Я на той работе всему-всему научилась. Так что вы меня испытайте, Мирослава Андреевна, обещаю, не пожалеете. Тем более вы меня возьмёте на испытательный срок.

Прыткая какая, поэтому я скорректировала: — Если возьму, то испытательный срок обязательно будет. Но если меня всё устроит, то затягивать не в моих привычках.

— А вы испытайте, не понравлюсь всегда уволить успеете.

Усмехнулась уже в открытую: Владе палец в рот положи — по локоть отгрызёт.

— Как вы относитесь к работе сверхурочно?

Она надолго задумалась, и я даже решила, что откажется, у неё ведь ребёнок.

— Если это не входит в привычку, а форс-мажорно, то без проблем. Но если так будет регулярно, я честно говорю, что не знаю. Согласится ли мама проводить много времени с внуком. Хотя ведь можно пригласить няню? — Она смотрела на меня вопросительно, будто я сейчас кинусь решать её дилемму.

— Вы мне скажите, Влада. Как будете действовать в аналогичной ситуации? — а вот и первый стресс-тест. Со стороны забавно наблюдать за потоком чьих-то размышлений. Глаза человека начинали мельтешить из стороны в сторону, мимика оживала, удивляя гримасами, пока мысли судорожно отыскивали нужный выход.

— Няни у меня нет. Но есть сестра бывшей одноклассницы, она до сих пор живёт с родителями только в соседнем подъезде. Я слышала, что она присматривает иногда за соседскими ребятишками. Хотя если мы с вами договоримся, то я займусь вопросом подбора няни на случай задержек.

— Влада, вопрос покажется необычным, но отвечайте, пожалуйста, не задумываясь. — Если она удивилась, то виду не подала, только хмурила светлые брови. — Как поведёте себя, если придётся тесно взаимодействовать с детьми с инвалидностью?

Я следила за её лицом, подмечая любую, даже самую незначительную реакцию. Но кроме недоумения она ничего не демонстрировала. И как это понимать…

— Вы меня извините, что вопросом на вопрос. Но какая собственно разница между ребёнком и ребёнком с ограниченными возможностями? Лично я не вижу разницы. Может я чего-то не понимаю?

Нужда что-либо объяснять отвалилась сама собой. Решение было очевидным, но напоследок я не сдержала любопытства, да и толики опасения:

— А почему вы опоздали? Не позвонили, не предупредили о задержке.

— Да только вышла из подъезда, как пацан-шалопай выхватил сумочку из рук и на роликах моментально скрылся из виду. А у меня там телефон, деньги, документы, в общем всё. Я за ним.

— Не догнали?

— Какой там. Я на каблуках, на собеседование ведь собиралась, приоделась. А он, гад, на роликах. Закономерно, что в битве каблуки против колёс проиграли каблуки.

— Печально. Кражу зафиксировали, чтобы документы восстановить?

— Пришлось. Вон сколько времени потеряла. Пока домой вернулась, пока права отыскала, по ним к вам охрана пропустила, хотя по началу не соглашались. А я ведь и телефон ваш не помню. Хорошо хоть адрес и номер кабинета запомнила.

Я встала с кресла, прислушиваясь к телесным ощущениям. Копчик беспокоил, но не до такой степени, чтобы искры из глаз. Влада снова поменялась в лице, становясь похожа на затравленного диким волком зайчонка. Но я не зверь, я всё понимала, и сама не меньше нуждалась в бойкой помощнице.

— Вы приняты, Влада. Приходите завтра, составим договор и более подробно поговорим. Согласны?

В голубых глазах алмазами засверкали слезинки. И она преданно смотрела снизу вверх не торопясь подыматься, словно если встанет со стула, то мираж рассеется.

— Вы меня правда возьмёте?

— Возьму Влада. Но на испытательный срок. Мне очень нужен ответственный человек, но и работа такая, что если вы по каким-то причинам не подойдёте, то жалеть не стану. Распрощаемся тут же.

— Что вы, Мирослава Андреевна. Я не подведу, вот увидите. Вы только возьмите.