Испорченные сказания. Том 2. Бремя раздора

Ксен Крас, 2021

Смута, бунты и междоусобицы в Ферстленде не утихают. Пусть до поры принц остается неприкосновенен, а трон – незыблем, над королевством сгущаются тени далекого прошлого. То, что считалось лишь глупой сказкой, начало сбываться, но лорды предпочитают не замечать этого, потакая своим прихотям. Давние договоренности, привычные союзы и старые традиции теряют свою силу и забываются. В борьбе за власть, ради выгоды или отмщения врагам кровные узы более не имеют значения, и это только усиливает разброд. Зараза древнего культа, набирающая мощь благодаря поддержке влиятельных союзников, уже достигла Новых Земель. Культисты не ведают жалости, вынуждая ведомых духами жителей свободных земель вмешаться в судьбу королевства. А тем временем каждый неверный шаг лишь отягощает мир бременем раздора. Продолжение драматического цикла «Испорченные сказания», второй том.

Цом

Никто никогда не обращал внимания на слуг, что находились рядом с лордами, советниками, рыцарями, Гроссмейстерами и другими важными людьми. Особенно регенты и короли не удостаивали взгляда простолюдинов, что меняли блюда, стелили постель, мыли полы, подливали вино и выносили ночные горшки.

В то время, пока решались сложные вопросы, пока говорили о делах королевства или заключали договоры, все опасались шпионов, но совсем не простого народа. Даже в тавернах — Цом успел узнать об этом от своих соседей, — если требовалось сокрыть информацию, то чаще расправлялись лишь с хозяином двора, его родней, но почти никогда с прислугой.

Его Высочество регент Клейс Форест нередко предпочитал обсуждать свои вопросы в отдельном зале, куда не мог заявиться никто лишний — и охрана мешала, и стены, говорили, там были толстенные. Цом всего пару раз бывал в том помещении, про который другие лишь могли рассказывать истории, — приносил своему покровителю вино или папирус и чернила, при слуге все замолкали, а после, когда юноша покидал зал, наверняка продолжали беседу.

Но там проводились Советы или личные встречи с одним или парой человек, а все остальное время разговоры велись во время приема пищи, проведения празднеств, в покоях или на прогулках. И все это время рядом со знатными людьми присутствовали люди-невидимки, те, чьим присутствием пренебрегали.

Цом слышал много интересного и важного. Он не все понимал, но старался запомнить как можно больше, и порой его память помогала милорду Форесту — он напоминал ему про договоры.

А еще Цом многое видел. В том числе — что Его Высочество с каждым днем становился все более грустным и задумчивым. Это расстраивало юношу, он хотел бы помочь доброму лорду, но не представлял как.

Слуга не был хорош в арифметике, не вел счета дням, но по солнцу и погоде мог предположить, что прошло более двух сезонов, как он был принят на службу. Клейс Форест спас его от одиночества и голодной смерти — человека величественнее и доброжелательнее сложно было сыскать не только в Ферстленде, но и в тех диких и опасных землях, что теперь тревожили многие умы.

Люди с гербами в виде горящих перекрещенных факелов, зажатых в руках, напали на деревню Цома и на все соседние. Эти люди оказались ужасны, куда страшнее мелких групп разбойников, воинов лорда, что желали забрать свою долю, пусть и куда большую, чем должно, — они грабили крестьян, резали их скот и портили их зерно, они портили женщин и молодых незамужних дев, избивали, калечили и убивали юношей и мужчин. Они не жалели даже еще совсем юных, не достигших зрелости!

До прихода тех ужасных людей Цом считался первым красавцем на четыре ближайших поселения и храбрецом. За два года до этого, когда случился пожар и загорелось стойло, юноша один не испугался огня и бросился внутрь. Тогда он смог спасти всех лошадей, а одну, взбешенную от испуга, каким-то чудом поймал в поле и вернул домой.

Боги хранили его, и в память о том дне на коже остались лишь небольшие ожоги. Его соседи говорили, что глупый крестьянин мог умереть, а отец и вовсе отстегал хворостиной — после Цом и сам понял, что было опасно, но тогда… тогда он совсем не боялся.

Когда же пришли люди с гербами, он тоже встал против них, хоть отец и просил его подчиняться. Цом горько пожалел о своем решении — его отца убили, сестру забрали с собой, а его лицо и тело изрезали. Но и этого показалось налетчикам мало, и тогда они били храбреца, в том числе и по лицу, и успокоились, только когда выбили с треть зубов. Тогда крестьянский красавец думал, что его жизнь кончена. Вместе со старостой и соседями он отправился к королю, чтобы пожаловаться. Он даже думал, что если король не станет слушать народ с других земель, то он выскажет все Его Величеству, а быть может, даже бросится на его рыцарей. И тогда он бы смог умереть, благородно защищая правое дело, и вынудить знать прислушаться — а что ему еще было делать?

Король не только выслушал своих подданных, а еще и возместил весь ущерб. Цома, мечтавшего в свое время отправиться на службу к лорду, чтобы не перепахивать землю и пожить вблизи красивого замка, Клейс Форест взял своим слугой.

О жестокости знатных людей, об их грубости и нелюбви к простому народу ходило множество слухов, и регент опроверг их все. Мечта Цома исполнилась, он получил даже больше — теперь он жил в самом замке, да еще и в столице королевства! А еще ему выделили небольшую комнатушку, он делил ее с двумя другими слугами, но это было куда просторнее, чем его родной дом. И теплее.

Кроме того, Его Высочество заботился, чтобы его подданные получали достаточно еды и воды, достойно одевались, и даже платил им жалованье. Страх перед Форестом превратился в трепет, недоверие уступило место уважению, и Цом осознавал, что за такого правителя с легкостью отдаст жизнь.

Регент часто, как и в этот день, принимал палача.

Кайрус, так звали мастера топора и веревки, пугал юношу, и тот произносил привычные каждому под защитой Богов слова-мольбы, прежде чем прикоснуться к тарелке или кубку карающей длани короля. Принимать что-то из его рук было плохим знаком и могло привести к смертям и болезням, а те, кто трогал вещи палачей и вовсе могли навлечь проклятие на всю семью или даже поселение.

После ухода Кайруса Клейс остался сидеть за столом и приказал принести еще кувшин. Через час он потребовал следующий, хоть Цом видел, что лорд больше проливает мимо рта и с грохотом ставит чашу на стол.

— Мьелорд! — Крестьянина учили, как правильно обращаться. Получалось не всегда достаточно хорошо, он очень старался запомнить все вежливые формы обращения, избавиться от своих привычных словечек и использовать положенные правилами. Проживающий с Цомом в одной комнате пожилой мужчина, Титл, был уже пятым из своего рода, кто прислуживал Его Величеству. Старик безумно гордился этим и поучал молодых, как следует вести себя. Он же работал над пополнением словарного запаса Цома, советовал, как следует двигаться и подавать блюда и кубки и с кем из подданных лучше не конфликтовать.

У юноши все не очень-то ладилось, память у него была хорошая, но чаще он думал о прачках или кухонных девках и не слушал, что говорит опытный Титл. Если же у Цома не выходило с говором, он жаловался, что не привык к выбитым зубам, и шепелявил пуще прежнего. Крестьянин называл своим достижением способность, спустя столько циклов, есть нормальную еду.

Впрочем, Титла эти отговорки не устраивали.

Старик говорил, что если человек желает, то сколько бы преград на пути ни стояло, он будет искать способ сделать как должно, а тот, кто не хочет, сколь бы ровным ни был путь, споткнется о песчинку и остановится.

— Может быть, проводить вас?

— Куда?

— В покои ваши, мьелорд.

— И что мне там делать? Нет, я лучше еще выпью и посижу здесь. Мне нужно подумать.

— Мьелорд, я могу помочь?

— Ты-то?

Цом закивал и отодвинул кувшин с вином подальше.

В последние циклы милорд Клейс Форест начал чаще пить, а порой и вовсе сидел с кубком, смотрел в окно или на стену и шевелил губами. Он рассуждал таким образом, как мог понять юноша.

— Цом, ты хороший слуга. Я рад, что ты согласился остаться в замке, но, как бы хорош ты ни был в своем деле, мне ты помочь не сможешь. Мне нужен совсем другой помощник…

— Какой, мьелорд?

— Тот, кто сумеет разузнать для меня нужную информацию. Мне нужен шпион, которому я всецело могу доверять. И тот, кто сумеет проследить и пробраться в стан врага, не вызвав подозрения ни у кого из моих противников. И зачем ты убрал кувшин? Ты решил, что твоему лорду хватит пить?

Цом в очередной раз кивнул. Перечить Его Высочеству и забирать что-то у него слугам не дозволено, но ведь это ради блага.

— Да, храбрецом тебя звали не зря. — Цом опустил взгляд, но сжал кувшин. Быть может, он опрокинет его, и тогда добрый и благородный милорд остановится? Но регент продолжил: — Но ты прав — мне и правда хватит. Надо добраться до кровати, утром проблем не убавится, а с больной головой решать их будет сложнее, верно?

Цом был рад, что Его Высочество послушал его.

— Верно, мьелорд.

— Ты сам-то пробовал вино?

— Нет, мьелорд. Отец не разрешал мне.

— Мудрый у тебя был отец, Цом. Но теперь ты взрослый, и я разрешаю — можешь взять себе кувшин, только не пей все разом. О да, а сколько тебе?

— Благодарю, мьелорд, вы очень добры! Шестнадцать, мьелорд.

— Заладил — милорд да милорд. — Клейс встал, облокотился о стол и чуть не сел обратно. — Цом, проводи меня. Я опасаюсь, что могу не поладить с лестницей, а она куда крепче меня.

Крестьянин помог своему правителю встать, почти что взвалил на себя регента и повел того отсыпаться.

— А такого человека у вас нет, мьелорд?

— Какого?

— Вы говорили… Того, чтобы и доверять, и шпионил, и к врагам…

— А, это… Нет. Те, кто способен провернуть все, не заслуживают доверия, а те, кто заслуживает, не попадут к врагам и ничего не смогут сделать.

— А к каким врагам надо попасть?

— Ты очень любопытный, Цом.

— Я хочу помочь вам, мьелорд! Аккуратнее, мьелорд, лестница.

— Ступени… И почему нельзя построить замок в один этаж, чтобы не пришлось вечно подниматься по этим проклятым лестницам?!

— Но как тогда будут высматривать врагов стражники наверху?

— Вот им бы и построили лестницы. Бегали бы эти стражники по ним вверх-вниз, вверх-вниз, сколько влезет. Да, я помню, что ты спрашивал. Мне необходимо, чтобы один из моих людей проник в одну группу нехороших людей. Лучше всего, если он узнает, где прячутся вожаки и большая часть этой своры. А еще лучше — где они все прячутся.

Слуга горестно вздохнул.

Он был бы рад помочь, но его не обучали, как прятаться и как следить. Пока он волочил регента по ступеням, тот продолжал размышлять:

— Но устроить слежку — не единственный вариант. Может быть, было бы неплохо отправить к врагам своего человека, доверенное лицо, что прикинулось бы их единомышленником. Да, такой человек смог бы узнать все, что мне необходимо. И он бы смог узнать, где прячутся все они, узнать об их планах, выявить их вожаков и… Это прекрасная идея! Но на такую роль не подойдет ни лорд, ни рыцарь, ни даже стражник — всех их давно знают в лицо, они не вызовут доверия, как раз наоборот. Мне нужен кто-то другой, кто-то вроде… вроде тебя!

— Меня, мьелорд? Я только слуга, но… но я хочу вам помочь, мьелорд! Вы много сделали для моей семьи, для моих соседей, а для меня… Вы спасли меня! Я с радостью сделаю все, что смогу!

— Если бы я тебя спас, то все твои зубы были бы на месте. Цом, я мало кому в Санфелле могу доверять, особенно теперь, но ты мое доверие заслужил. То, что я могу тебе предложить, опаснее, чем носить мне вино и менять блюда. Мы имеем дело с Культом Первых. Ты знаешь, кто это?

— Отец рассказывал мне, мьелорд, это плохие люди. Все равно, мьелорд, я готов!

— Это будет сложно… Зато одной проблемой станет меньше! Как же я рад, что ты остался здесь!

— Мьелорд, аккуратнее! Лестница же!