Коснись меня

Ксения Грик, 2019

«Раньше я любила этот дом, и частенько оставалась в гостях у его хозяйки. Он находился на окраине небольшого провинциального городка, располагавшегося на северо-востоке от столицы. Но теперь, приехав сюда после стольких лет, я совершено перестала его узнавать. Железный резной забор, покрытый ржавчиной. Скрипучие ворота, открыть которые можно было только приложив не мало усилий. Старый, почти заброшенный фруктовый сад, с разросшимися, неухоженными и сухими деревьями. Плодов он приносил намного меньше, чем требовал времени для своего ухода. Маленький круглый пруд, находящийся по левую руку от дома, с противоположной стороны от сада, по-видимому, уже несколько лет был затянут трясиной. Железная крыша была испещрена дырами и разломами от ржавчины, через которые в дождливую погоду дом наполнялся влагой. Серая краска на стенах давно облупилась, а сами стены покосились от времени и покрылись изнутри невыводимой плесенью. Огромные окна, располагавшиеся по всему периметру двухэтажного дома, как пустые глазницы, смотрели на меня, вопрошая, зачем я здесь. Вся эта картина навевала мысли о тлене и разрушении…»

Глава 4. Шестое апреля

Утром я проснулась от барабанящего звука в дверь. Мои родители больше не могли ждать и хотели получить ответы на все интересующие их вопросы.

Я нехотя встала, накинула на себя халат, открыла дверь и жестом пригласила их войти. Мама не заставила себя долго ждать.

— Что это такое было вчера?! Тебя забрали в полицейский участок, ты была у них до ночи, не позвонила, а вернувшись домой, даже не соизволила объясниться! — от возмущения мама сложила руки на талии.

— Я думаю, дорогая, что ей вряд ли дали бы позвонить, пока допрос не окончился, — глядя на маму, более тихим и спокойным голосом объяснил отец, — но все-таки ты могла бы вечером и уделить нам с матерью пару минут, все же мы волновались, — переводя взгляд на меня, подытожил папа.

— Простите, вчера не было сил на объяснения, — плюхнувшись на разобранную кровать, ответила я.

— Ну сейчас-то ты нам можешь все рассказать? — не успокаивалась мама.

— Да, конечно, — на выдохе ответила я и рассказала все, что происходило в полицейском участке.

И про то, что нас с мистером Мэлом развели по разным кабинетам, и о том, что из-за этой гадской статьи теперь на мне и на Кристофере висят подозрения о мошенничестве и чуть ли не о доведении человека до смерти.

— Все, я звоню своему адвокату! — отрезал отец и пошел в сторону двери, чтобы принести свой телефон.

— Пап, ненужно, глупо звонить адвокату, который находится во Франции, когда под боком есть свой, — намекая на мистера Мэла, сказала я.

— Глупо доверять этому адвокату, раз он смог допустить такое. Его репутация замарана не меньше, а то и больше твоей, все-таки он — лицо юридическое. Слушать и доверять ему с этого момента мало кто будет.

— Я вообще не понимаю, как такая туча смогла вырасти из одной статьи в газете, — снова включилась в разговор мама.

— Если бы статью заказал один Джордж, она бы не получила такого резонанса. Все дело в Дарене, начал объяснять отец, — он занимает не последнее место в городе, участвуя в общественных делах и организуя благотворительные мероприятия, а также ведя дружбу с мэром.

— Ну, тогда я совсем запуталась, Дарен и его жена делают столько хорошего для города и его жителей, но стоило приехать его племяннице, как он выплеснул на нее ведро помоев!

— Доверчивая моя женушка, — приобнял маму отец, — не всегда истинный смысл действий людей направлен на их видимую цель. Дарен с Хилари живут за счет дивидендов от своих фондов. Организуя благотворительные мероприятия, они познакомились с нужными и влиятельными людьми, которые могли бы им помочь в будущем, что, видимо, сейчас и случилось. Ведь статья выставлена именно таким образом, что безутешные братья взволнованы скорой и почти беспричинной кончиной сестры. А все состояние Лизы забрала себе ее двоюродная племянница, которую та не видела с двенадцати лет.

Мама глубоко выдохнула, села рядом со мной на кровать и приобняла за плечи.

— Но это не последняя плохая новость, дочка, — продолжил отец, — мне придется сегодня уехать обратно в Лион, мой заместитель что-то натворил, пока я был здесь, а мне придется расхлебывать…

— А я поеду с ним, не могу оставить Гарри одного, ты же знаешь, без меня он перестанет нормально есть и подсядет на бутерброды, а у него больной желудок!

— Да, я все понимаю, — глядя в пол, ответила я, — не переживайте, правда на моей стороне, я справлюсь! — я подняла голову и попыталась успокоить своих родителей натянутой улыбкой.

— А, может, бросить все это, давайте уедем в Лион втроем, ну не бедные мы люди, проживем без денег Лизы, — предложила мама.

— Нет, так точно поступать нельзя! — встрепенулась я, ведь если я уеду, то яблоневый сад так и останется для меня загадкой.

— Дочь все верно говорит, — не подозревая о моих истинных причинах, поддержал отец, — наша честь, как семьи Грин, поругана, причем нашими же родственничками, мы не должны опускать руки и позволять валять нас в грязи! А тем более и распоряжаться вещами Элизабет, которые попадут им таким нечестным способом! Уехать я должен сегодня, но прежде чем это сделаю, встречусь с Джорджем и Дареном, а после обеда поговорю с Кристофером, он должен пообещать мне, что вытащит тебя из этой помойной ямы!

Сегодняшний день оказался на редкость солнечным. Хоть на улице и дул морозный ветер, но влажность спала, и на небе не было ни единого облачка. Казалось, что за одну ночь на улице стало намного теплее.

Позавтракав овсяной кашей с фруктами, наскоро приготовленной мамой, отец ушел на встречу со своими братьями, а мы решили разобрать вещи Элизабет в ее комнате.

Спальня тети находилась также на втором этаже, но располагалась в самом конце коридора. Поначалу идти туда было очень тяжело, ноги как будто сами подкашивались, а сердце с каждым шагом билось все быстрее и быстрее. Я не была там с двенадцати лет, какая она? Изменилась ли? Эти и не только вопросы сопровождали меня все наше путешествие по коридору. Дойдя до двери, я немного замешкалась и, взявшись за ручку, не сразу открыла ее. Мама начала сетовать на мои бессмысленные страхи и, подчинившись ей, я все же вошла в комнату.

Она ничуть не поменялась с тех лет. Все такая же светлая, с нежно-голубыми обоями и белыми занавесками. Большая двуспальная кровать из светлого дерева, застеленная бледно-лиловым покрывалом, два пуфика в его цвет. Большой гардеробный шкаф, комод, прикроватная тумбочка и стол у окна, на котором стояла ваза с полевыми цветами, все было сделано из той же самой породы дерева, что и кровать.

— Миленько и со вкусом, — сказала мама, осматривая комнату.

— Это место ничуточки не изменилось, — ответила я.

— Кстати, ты права… А знаешь, что я еще вспомнила, — глядя на спальное ложе, продолжила мама, — я никогда не понимала, зачем ей такая большая кровать, всю жизнь она жила одна…

— Может, любила поворочаться в постели?

— Да нет, насколько я помню, она всегда спала на правой стороне кровати, а когда ты была совсем малюткой, тебе, по-моему, и четырех не было, мы приехали погостить к Лизе на пару недель. Тебе приснился какой-то плохой сон, и ты побежала к тете в комнату. Лиза тебя выслушала, пыталась успокоить, но как бы ты не просила, не уговаривала, она напрочь отказывала тебе оставаться с ней в комнате и спать на свободной половине.

— А почему, как ты думаешь? — удивляясь такому странному поведению, спросила я.

— Не знаю, — пожала плечами мама, — у каждого человека свои причуды. Вот я, например, не могу выносить даже чуть появившихся белый корней, сразу бегу к парикмахеру. Жак меня скоро убьет! — засмеялась мама, пытаясь как-то разрядить обстановку, — ну что, времени у нас не так много, может, начнем?

Я согласилась, и мы стали перебирать вещи тети. Сначала мы занялись шкафом, старую потрепанную одежду откладывали в кучу на выброс, ту, что могла еще обрести вторую жизнь — на благотворительность. Вещи, которые еще могли послужить, отправляли в третью стопку. Вся комната оказалась довольно-таки чистой, ни единой пылинки. Нам даже показалось, что зря мы вооружились ведром и тряпками. Видимо, постарались устроители похорон. Я высказала это предположение маме, на что та ответила подозрением на вероятность кражи в сторону все тех же работников. Эта мысль показалась мне совсем неуместной и бездоказательной, поэтому дальше ее размусоливать я не стала. Хотя мама еще несколько раз пыталась ее поднять. В вещах тети, находившихся в шкафу, прикроватной тумбочке и комоде, не оказалось ничего интересного. Стандартный набор, который должна была иметь любая женщина. Разбирать кровать мы не стали, было видно, что ее застелили свежим бельем и недавно выстиранным покрывалом, в наших стараниях она не нуждалась.

К четырем часам дня все вещи были упакованы в три больших черных мешка и стояли в коридоре, ожидая возвращения отца.

Разобравшись здесь, мы решили перейти в небольшую каморку, дверь которой находилась слева от входной в комнату. Место в ней было настолько мало, что залезть в нее мог только один человек. Мама поручила это дело мне, а сама осталась ждать в спальне.

Каморка оказалась просто забита всяким наследством: там стояли и старые напольные часы, и ящик с инструментами (ведь тетя жила одна и должна была уметь позаботиться обо всем), и радиопроигрыватель, который уже давно вышел на пенсию и не мог поймать ни одной волны, там же висела старая верхняя одежда тети, покрывшаяся мелкими дырками, видимо, от голодной моли.

Поочередно вытаскивая одну вещь за другой, я уже и не думала найти ничего примечательного, как у самой дальней стены мои глаза заметили какой-то золотой отблеск.

Оказалось, что это большая деревянная резная рама, покрытая золотым напылением. Форматом она была не меньше А2. Чтобы лучше разглядеть запечатанную в ней картину, я вынесла ее на середину спальни.

— Боже, кто это? — чуть ли не воскликнула мама, увидев мою находку.

— Не знаю, — медленно ответила я, хотя прекрасно понимала, чей портер был написан.

Я не могла в тот момент быть уверенной на все сто процентов, но лицо мужчины, изображенного на картине, было очень похоже на то, что я видела в саду в ту ночь. Мысли о призраках и экстрасенсорных способностях тети вновь появились в моей голове.

— А я и не знала, что Лиза умела так профессионально рисовать, — сказала мама и начала осторожно протирать рамку влажной тряпкой.

— Так ты точно не знаешь, кто на ней изображен? — все еще держа картину и вглядываясь в портрет, спросила я.

— Точно, дорогая, точно. Да и откуда? Элизабет никогда не была за мужем и не жила с мужчиной. Более того, мне кажется, с тех самых пор, как она переехала в этот дом, а купила она его, когда была совсем молоденькой, на деньги, доставшиеся после смерти ее бабушки, кстати, она была и бабушкой твоего отца, но ничего не оставила ему после себя, я никогда не слышала, чтобы ей хоть кто-нибудь приглянулся. Хотя она была самой, что ни на есть, красавицей. Парни увивались за ней толпами, но она всем отказывала, а сама понимаешь, мужчины — народ обидчивый, раз отказала, два… Больше и не стали предлагать.

— Думаешь, поэтому она осталась одна? Из-за того, что была слишком разборчива в выборе?

— А почему бы и нет? Вот поэтому тебе и надо выйти поскорее замуж, пока ты влюблена и пока зовут. Ведь ты не хочешь закончить, как твоя тетя? Или ты больше не любишь Лео?

— Мам, глупости не говори, конечно, люблю!

— Ну смотри у меня, потеряешь его, больше такого не найдешь: умный, красивый, заботливый и при деньгах! Ты будешь с ним, как за каменной стеной! И вообще, позвонила бы ему хоть, парень, наверное, волнуется!

— Волновался бы, давно сам позвонил, — ответила я, ставя картину к стене комнаты.

— Тьфу на тебя! Какая ты все-таки высокомерная!

Тут раздался звонок в дверь, видимо, отец вернулся со встречи со своими братьями.

Мы с мамой чуть ли не наперегонки побежали в сторону входной двери. Открыв ее, мы ужасно удивились, ведь на пороге стояли Джордж и Дарен.

— Может, мы войдем, дорогая племянница? — настойчиво спросил дядя Джордж.

— А зачем? — подняв бровь, ответила я, — мы тут с мамой убираемся, не хватало, чтобы вы нам наследили своими грязными ботинками!

— Рейчел, цирк не создавай, хватит веселить соседей, впусти их, — сказала мама и оттолкнула меня от двери.

О каких соседях она говорила, я так и не поняла. А братья Грин уже стояли у нас в прихожей.

— Может, чаю? — вежливо предложила мама.

Я совершенно не могла понять ее поведения, меня так и норовило ударить их чем-то тяжелым и вытолкать за дверь.

— Нет уж, еще отравите! — вновь ответил Джордж.

Мама скривила в оскорблении лицо, а Дарен продолжил диалог.

— Тише, брат, не стоит нагнетать обстановку, ведь мы пришли с миром! — братья прошли в гостиную, при этом Джордж с усилием толкнул меня плечом.

— Зачем пришли? — также неуважительно продолжала я.

Дяди сели на диван, мама в кресло напротив, а я так и осталась стоять у входа.

— Мы пришли предложить вам сделку, — также мягко и, казалось, по лисьи продолжил Дарен, — ты, моя дорогая племянница, и этот адвокат, мистер Мэл, находитесь в незавидном положении…

— И все мы знаем из-за кого, — я скрестила руки на груди, со всей силой сжимая кулаки.

Дарен, ничуть не смутившись от моих слов, тут же продолжил.

— Все мы прекрасно понимаем, что наследовать все имущество покойной должны те, кто является ближайшими по крови родственниками, т. е. я и Джордж.

— А моего отца вы уже не считаете за своего брата?

— Дарен, что ты все мусолишь с ними! — вмешался Джордж.

— Тише, брат, все-таки это наша родня, — ответил он Джорджу, — Гарри был подвержен твоему влиянию, дорогая племянница, поэтому, я боюсь, если мы отдадим ему часть, то он тут же перепишет ее на тебя, — рот Дарена растянулся в улыбке так сильно, казалось, что его уголки сейчас треснут.

— Да как вы смеете! — вскипела я и уже начала подходить к своим наилюбимейшим родственникам, чтобы выгнать их из дома, но тут вмешалась моя мать.

— Рейчел! Пожалуйста, тише, — резким тоном, как в детстве, видя, что я безобразничаю, остановила меня мама, но я давно уже не ребенок, и ситуация совершенно не походила на простые шалости малютки, я с трудом выдохнула и с усилием плюхнулась на подлокотник кресла так, что маме пришлось подпрыгнуть, — что вы предлагаете?

— Видно, что Люция не вашей породы, — глаза Дарена резко сузились и, не моргая, смотрели на меня, — я хочу предложить вам сделку, — Джордж толкнул локтем своего брата, — вернее, мы предлагаем вам сделку, — потирая ушибленную руку, продолжил Дарен, — ты, Рейчел, переписываешь на меня, — снова удар в бок от Джорджа, — на нас все, что завещала тебе сестра, а мы даем опровержение той статьи в газете, идет? — Дарен протянул мне руку для скрепления сделки.

Мама с мольбой смотрела на меня, прося и ожидая того, что я соглашусь на этот договор. Мои глаза бегали то в ее сторону, то в сторону руки Дарена. А в голове начали появляться и мельтешить разные мысли: так ли мне уж сдалась эта тайна, да и есть ли она вообще, конечно, не хотелось бы, чтобы наследство тети доставалось ее братьям таким гадским способом, но моя жизнь, моя карьера, я могла лишиться всего, а то и хуже, стараниями дяди меня могли отправить под суд вместе с Кристофером. Медленно и нехотя я начала протягивать дяде руку, прося и умоляя о каком-нибудь знаке. И он не заставил себя долго ждать.

В дом вошли папа и мистер Мэл.

— Папа!

— Гарри!

Крикнули мы с мамой и подбежали к отцу, он тут же нас обнял. Дядя Дарен осекся и быстро убрал протянутую руку.

— Ну и что вы здесь делаете? — властным голосом спросил у своих братьев отец.

— Вот вечно ты все испортишь! — не выдержал Джордж, резко вставая с дивана.

— Тише, тише, — успокаивал его Дарен, — брат, мы пришли к твоей дочери, чтобы уладить все миром. Ты же не хочешь, чтобы она села в тюрьму?

Папа сильнее сжал нас с мамой в объятиях. А в диалог включился мистер Мэл.

— Простите, но я не позволю угрожать моему доверителю и его семье!

— Что? Ты нанял этого проходимца? Умоляю, братец, не смеши, его репутация, как адвоката, погублена, а скоро волна дойдет и до твоей дочери! — чуть ли не смеясь, ответил сразу всем Дарен.

— Ну, что вы мешкаетесь, соглашайтесь на сделку, да и все! — лицо Джорджа покраснело от злости, теперь его сходство со свиньей было стопроцентным.

— Погоди! — снова остановил его Дарен.

— Погоди, да погоди, хватит меня затыкать! — рассвирепел Джордж и так сильно толкнул своего брата, что тот отшатнулся и чуть не упал.

Дарен не долго оставался в долгу, восстановив равновесие, он с размахом дал Джорджу подзатыльник, да так, что с того слетела его шляпа-котелок. Эта картина очень развеселила отца.

— Да вы сами друг с другом договориться не можете, а еще к нам с сомнительными предложениями приходите! Убирайтесь отсюда, и чтобы я больше вас здесь не видел! — крикнул отец, и его братья поспешили на выход.

— Ты еще пожалеешь, что не воспользовалась нашим предложением, — ехидно проговорил Дарен почти мне на ухо, — вы все еще пожалеете!

Отец с усилием захлопнул входную дверь, да так, что та издала соответствующий шум.

Немного посмеявшись, мы все снова отправились в гостиную, а мама пошла на кухню варить кофе.

— Так, посмеялись и хватит! — скомандовал отец, садясь в кресло, — что делать будем, адвокат?

Я села на подлокотник, рядом с отцом, а мистер Мэл сел напротив нас — на диван.

— Я думаю, что мы сможем выйти из всей этой ситуации, надо будет только немного подождать.

— Не томи, что нужно сделать? — снова грозным тоном начал отец.

В это время пришла мама с подносом и раздала каждому по чашечке кофе, а сама села рядом с адвокатом.

— Прежде чем сжечь тело мисс Браун, я заказал в медицинском центре полное освидетельствование и сегодня получил от него ответ. Смерть моей заявительницы полностью объясняется полученным ей ночью инфарктом. Приехавшие на вызов полицейские не обнаружили в доме и рядом с покойной ничего, что могло свидетельствовать о насильственном провоцировании сердечного приступа. Лекарства, которые принимала Элизабет, также проверены, все соответствует рецептам врача. Смерть Вашей сестры никак нельзя списать на действия Вашей дочери или мои.

— А как насчет поруганной репутации? — спросила мама.

— Вот тут сложнее, — тянул адвокат, — подавая иск в суд на мистера Джорджа и мистера Дарена Грин в этом городе, вы ничего не добьетесь. Мистер Дарен очень влиятельный человек с большими связями.

— Как и мы! — вскрикнула мама так, что кружка в ее руках начала ходить ходуном, и из нее выплеснулся на блюдце кофе.

— Да, но, повторюсь, не в этом городе. Так что, прошу вас, смириться с этим. Но есть и плохая новость.

— Какая? — спросили мы втроем.

— Чтобы прекратить слухи о лженаследнице на корню и полноправно вступить в наследство, Рейчел необходимо какое-то время прожить здесь, в этом городе.

Отец поднял на меня взгляд, я кивнула ему в ответ, но мама была настроена по-другому.

— Нет, я категорически против того, чтобы Рейчел оставалась в этом доме одна!

— Да что может со мной случится? — поинтересовалась я.

— Да что угодно, эти соседи могут что-то наплести, Дарен и Джордж могут вернуться!

— В любом случае оформление бумаг на собственность займет какое-то время, особенно, если вы хотите продать этот дом, — ответил адвокат.

— Почему продать? — вмешалась я, — мама, папа, мистер Мэл, я все решила. Я остаюсь жить здесь! — родители не сводили с меня глаз, — мой начальник, Боб, дал мне отпуск для того, чтобы я привела мысли в порядок и с новыми силами вернулась в свою колонку. Дом Элизабет — тихое место, где нет городского шума и суеты, здесь я смогу отдохнуть, почитать книги, а, может, и начать свою! — мои слова были полны решимости, а взгляд такой уверенности, что родители отступили и приняли мое решение.

К восьми часам вечера отец и мистер Мэл по настоянию мамы разобрались со сложенными в пакеты вещами Элизабет. А в девять, поужинав и собрав вещи, родители уехали на такси в аэропорт, взявшись добросить мистера Мэла до его дома. С этого момента я осталась одна.

Немного помявшись на первом этаже, я чуть ли не бегом отправилась в свою комнату, только я успела закрыть дверь, как на прикроватной тумбочке зазвонил телефон.

— Да где тебя носит! — раздался возмущенный голос Лео, — я целый день не могу до тебя дозвониться!

— Прости, я оставила телефон в своей комнате и не появлялась в ней до вечера, — мне правда было стыдно за свое поведение, но за эти дни произошло столько событий, что голова шла кругом.

— Опять твое сухое «прости». Ты когда собираешься возвращаться?

Этот вопрос застал меня врасплох. Ведь Лео не знал о том, что у моего отпуска нет конечной даты.

— Кхм, как тебе сказать… — придумывая ответ, тянула время я.

— Как есть, так и говори.

— Я пока не могу вернуться, — причина была на поверхности и не заставила себя долго ждать, — а все из-за моих неугомонных дядей…

Я рассказала о том, что случилось со мной за последние два дня: и о статье, и о последней просьбе Элизабет, о том, как меня и мистера Мэла забрали в полицейский участок, и о предложенной дядями сделке.

— Вот скоты, прости дорогая, — в этот момент я улыбнулась, — попадись они мне!

— Да ладно, все же обошлось, вот только теперь мне нужно остаться здесь, чтобы оформить все бумаги и решить вопрос о продаже дома (естественно продавать дом, по крайней мере, в ближайшее время, я не собиралась).

— А я и приехать на выходные к тебе не смогу. Срочно нужно закончить один проект. Заказчики хотят, чтобы их отель открылся к началу сезона, а до него осталось меньше месяца…

Я, конечно, скучала по Лео, но приезжать сюда, пока я не раскрою все тайны Элизабет, ему не стоило, так что я мысленно поблагодарила Высшие силы, что на календаре начало апреля, а курортный сезон в городе, где Лео руководит строительством, начинается с первого мая.

— Да, кстати, — после небольшой паузы продолжил мой жених, — угадай, кого наша фирма наняла новым архитектором?

— Не знаю…

— Кэтрин, Кэтрин Адамсон!

— Неужели?! — Кэтрин была моей школьной подругой, мы не виделись со времен выпускного бала, я слышала, что она уехала учиться в Лондон на архитектора, но что с ней случилось дальше, я не знала, — как? Каким образом? Как она? — вопросы крутились у меня в голове, мешая сосредоточиться.

— Да, вроде, нормально. Как только я получил документы о ее приеме на подпись, я сразу понял, что где-то уже слышал это имя и фамилию. Попросил секретаря вызвать ее, и вуаля. После небольшой беседы я понял, что это твоя школьная подруга!

— Как же я ее давно не видела! Так интересно, какая она сейчас.

— Я вышлю тебе фотку из ее дела, когда снова буду в офисе.

— Зачем ждать, ты же видел ее, расскажи!

Лео немного помолчал, но потом все же продолжил.

— Ну, выглядит она хорошо. Стройная, красивая, может поддержать беседу. Вот только я показал ей план нашего отеля, как она тут же увидела в нем несостыковки и предложила варианты решения, кстати, уменьшающие наши финансовые вложения! И чувство юмора ее не подводит, тоже был случай…

— Ладно, ладно, я поняла, она — совершенство! — меня вдруг охватила волна ревности, я даже сама не ожидала, что так отреагирую на слова моего жениха.

— Ты что, ревнуешь? — ехидно спросил Лео, — а мне так приятно.

— Приятно ему! — на моем лице появилась улыбка, — иди, вон, поделись этими мыслями с Кэтрин, она поддержит беседу, — я, конечно, ревновала, но интонацию попыталась смягчить, чтобы мои слова можно было выдать за шутку.

— А, может, и поделюсь, — все еще ехидным голосом продолжал Лео, — а, может, еще и расскажу, что за меня скоро выйдет замуж самая лучшая, самая умнейшая, талантливейшая и наикрасивейшая девушка в мире!

— Кто она? — от былой ревности не осталось и следа, Лео все-таки любил меня и дорожил нашими чувствами, а я в последнее время забывала про него. Мне стало стыдно, и я пообещала себе больше вкладываться в наши отношения.

— Ты, конечно, глупышка! Ох, ты, сколько времени. Мне пора ложиться, завтра рано вставать…

— Да, конечно, беги, любимый. Сладких снов!

— Сладких. Люблю тебя!

— И я тебя!

Только мы попрощались с Лео, как я заметила на небе яркий серп месяца, освещающий все внизу. Подойдя поближе к окну и откинув шторы, я увидела что-то непонятное в саду. Приглядевшись, в этом непонятном я смогла распознать силуэт человека. Необычного человека. Он немного светился, и, похоже, был полупрозрачным. Все как в ту ночь. Но был ли это человек из прошлого или с портрета, сказать уверенно я не могла, т. к. разглядеть лицо с такого расстояния не представлялось возможным. От страха и волнения сердце начало колотиться быстрее. Хотелось убежать и спрятаться, но любопытство писателя оказалось сильнее, и я осталась наблюдать. Этот получеловек-полупризрак бродил по территории сада, не выходя из него. Судя по его движениям, он звал кого-то, но никаких криков или звуков я не слышала. Я медленно повернула ручку окна и стала открывать одну из створок. Мужчина-призрак, видимо, заметил движение и начал поднимать голову вверх, чтобы увидеть его источник. Я не стала ждать реакции привидения. Резко сев на пол рядом с окном, я в полусогнутом состоянии добралась до кровати, залезла под одеяло, не двигалась и почти не дышала, пока сон меня не сломил.