Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

Ксения Демиденко

Порочна ли любовь между молодой учительницей и ее воспитанником-старшеклассником? Главная героиня София Константиновна Соломина считала, что это грех, который ее не коснется никогда. Закончив институт и освоив все правила педагогики на отлично, красивая инициативная Соня в «подарок» от администрации школы получила классное руководство в самом трудном классе школы. Их двадцать двое, а она одна. Справится ли? И что для этого нужно?

Глава 17 Творчество на заборе

Мы творили, мы творили,

Ручки, ножки утомили,

Вот, решили рисовать,

Надо ж чем-то удивлять…

— Ё — пе — ре-се-те! Не, ну вы видели, что они творят? — уже после второго урока в среду меня остановила завуч по воспитательной работе Зинаида Кирилловна и подвела к окнам, которые выходили в средину двора. На внешней стене красовались страшные рисунки с черепами и нацистскими значками, нарисованные какими — то аэрозолями. — Художники, блин, как их там, импрессионисты…

— Это мои? — наивно спросила. Да, мой класс был наиболее оторванным среди всех классов школы. Но часто им приписывали «чужие» заслуги, потому что на моих было легче спихнуть вину.

— Девяносто процентов, что ваши, — категорически заявила Зинаида Кирилловна.

— И что делать? — спрашивала. — Я не знаю, как это вытирается. Да еще и на такой высоте, — рисунки были сделаны где-то на высоте 5—6 метров от фундамента школы. А я уже готовилась к тому, что убирать за моими «детками» придется именно мне.

— Вы еще долго за них все будете делать? — саркастически спросила завуч.

— Мне так проще. На то, чтобы разобраться, пойдет очень много времени. Да и как здесь разберешься? В классе не сдают друг друга, я проверяла. Один за всех, а все творят беспредел дальше…

— Я знаю. Как всегда, Титаренко заправляет парадом. А что будем делать с творчеством на заборе?

— И на заборе? На каком? — не поняла я.

— А вы зайдите во дворик и посмотрите на забор и стену школы. Уголок творчества. Каждый желающий высказывает миру все, что наболело—накипело, — завуч не поленилась, и на следующей перемене сводила меня в школьный задний дворик. Там все стены и забор были зарисованы и исписаны крылатыми фразами. Вот где свобода слова. « Я скоро сдохну от науки, школа — адские муки!» и небольшая смерть с капюшончиком и косой рядышком. Или «Кончай курить и валим все на хату». А как вам «Бомжам не место в нашей школе!». Убила окончательно фраза «Нужна шлюха — позвони Танюхе!» и приписан телефончик.

— И что, и это мои? Все? — мои глаза становились все больше и больше прямо пропорционально объему информации, которую я считывала со стен и забора.

— Я вчера собственными глазами видела, как Агеев вырисовывал вон ту розочку, — иронически выговорила завуч. С последним словом «розочку» я посмотрела на цветочек, и в мою голову феей впорхнула свежая идея. В каком—то учебнике педагогики я как-то прочла, что для того, чтобы ребенок отказался от определенных пакостей, нужно эти пакости легализировать, другими словами разрешить и даже поощрить.

— Скажите, а ведь тот забор не нужен? — живенько спросила я Зинаиду Кирилловну.

— Нет. Рудимент. От стройки остался. Просто некому развалить. Если бы вы со своими архаровцами это сделали, то можно было бы считать инцидент решенным, — пробовала как-то вырулить ситуацию завуч. Я догадывалась, что, возможно, из-за этого предложения, она и начала этот разговор. Но теперь у меня были другие планы. Моя инициатива полностью ломала планы Зинаиды Кирилловны.

— Прекрасно! А вы не против, если на следующей недельке мы проведем общешкольный конкурс «Творчество на заборе»?

— Что? Зачем? У нас и так этих конкурсов огромная куча, я приказы и отчеты не успеваю печатать, — возмутилась завуч.

— Детям нужно реализоваться. Позвольте это сделать, и им будет не интересно обрисовывать стены. Как известно, запретный плод сладок. А если сделать его не запретным?

— А если увлекутся и всю школу обрисуют? — боялась завуч.

— Не получат приз. Пустим утку, что здесь видеокамеры понатыканы, — нашлась я. Завуч скривилась так, словно она среда, а я пятница.

— Как видеокамеры? Соня Константиновна, вы вроде нормальный педагог, а такое морозите, извините, у детей набралась этих словечек, теперь выскакивают когда надо и когда не стоит.

— Такие. Что вот это за штуки? — я указала на какие-то устройства на углу школы, висящие колокольчиками на уровне второго этажа.

— Раньше здесь флаг крепили. Не думайте, что дети глупые. Они сразу поймут, что им соврали.

— Согласна. Это не очень похоже на камеру. А вы говорили, что у вас в кабинете сломаны две камеры.

— Ну и что? Сломаны же.

— Прикрепить. Привселюдно. Среди бела дня. Чтобы видело как можно больше учеников. Кто не увидит — тому расскажут. Здесь новости быстро разлетаются. А то, что они сломаны, говорить не обязательно.

Завуч посмотрела на меня, как на душевнобольную, сбежавшую с элитного дурдома, но к директору пошла и предложение выдала, правда, как свою идею. Директор как услышал о новом конкурсе, обрадовался, словно малое дитя. Даже немного выделил финансов на краску и кисточки, чтобы закрасить забор белым — фон для будущих рисунков подготовить.

Покрасили забор, разделили на равные части, и каждый класс после уроков «творил», что хотел. Чего только не нарисовали!

— А матюкню можно? — скаля зубы, спрашивал Генка.

— Можно. Но это будет некрасиво и класс не получит баллы, — объяснила я. Больше вопросов не было. С каждым днем рисунков ставало все больше и больше. Некоторые были наивными, некоторые детскими, даже иероглиф кто-то нарисовал. Но в общем — интересно. Было решено такой конкурс каждый год проводить.

Где-то на пятый день от начала конкурса на заборе появился необычный рисунок разломанного пополам сердца со сломанной стрелой, по которой стекали капельки крови. Кто был автор этого рисунка — не известно, из какого класса — тоже не понять. Даже когда именно этот рисунок победил — автор все равно не нашелся, пожелал остаться инкогнито. После оглашения результатов под рисунком появилась надпись «Спасибо!» Эту романтическую историю ученики нашей школы рассказали ученикам других школ города, а там все завертелось, и в школу даже приехал корреспондент из молодежной газеты. Спустя недельку мы любовались небольшой статьей о нашем удивительном загадочном художнике.