Заметки репетитора

Ксения Шаманова (2024)

Евгений Леонидович Яшин (повесть «Быть осьминогом») после выпуска класса переезжает в Санкт-Петербург. Вместе с женой Вероникой и сыном Павликом он собирается начать новую жизнь. Бывший школьный учитель литературы становится репетитором, и его новые ученики ничуть не менее интересные личности, чем любимые выпускники. Яшин ведёт заметки, в которых описывает ход своих занятий и пытается понять сложный и противоречивый внутренний мир подростков…

Маленький вредитель

Сын называет меня магом. Не знаю, с чего он это взял, но, может быть, учить некоторых ребят — уже своего рода магия. Одного из таких я прозвал Вредителем: никакого терпения не хватит, чтобы справиться с этим взбалмошным мальчишкой, ненавидящим учёбу и всё, что с ней связано.

Когда я переехал в Петербург, мне пришлось забыть о своей узкой специальности — литературном образовании. Конкуренция между репетиторами здесь намного серьёзнее, чем в любом другом, даже не самом маленьком городе. На свой страх и риск я добавил в анкету «преподавание русского языка», и первой на моё объявление откликнулась весьма интеллигентная женщина с несколько завышенными требованиями.

— Мой сын обучается в частной школе, и они там идут на опережение… Ну сами понимаете, если он сейчас в шестом классе, то изучается программа седьмого класса и так далее. Проблема в том, что Даня очень плохо пишет… Как какой-нибудь диктант — так всегда двойка.

Я не боялся браться даже за самые безнадёжные случаи, иначе мне было бы стыдно называть себя учителем. Напротив, взять трудного ученика — это как будто бросить вызов себе. А уж кто-то, а я точно любил испытания на прочность, иначе бы не вернулся к преподаванию спустя несколько безмятежных лет работы в кресле редактора. В общем, пламенный монолог матери Даниила меня совсем не испугал, но я едва ли мог предположить, с каким маленьким чудовищем мне предстоит сразиться уже в ближайшем будущем.

Надо отдать должное моему новому ученику, он совсем не производил впечатление, как я выразился, чудовища, хотя и, безусловно, им был. Маленького роста, худенький, в футболке с мультяшными героями, светлые волосы с аккуратной чёлочкой и всё время съезжающие на нос очки. Признаться, я и сам выглядел примерно так же в свои двенадцать и ужасно комплексовал по этому поводу. Казаться младше своих лет — настоящая трагедия для парня, особенно если все его сверстники уже давно вытянулись и разговаривают манерным басом. Так что я, можно сказать, даже проникся симпатией к этому чудику… До первой секунды нашего первого занятия.

— Ой, извините, кажется, у меня ручка упала, — с вежливой улыбкой заговорил он — заговорил своим тоненьким, совсем ещё детским голосочком.

— Ну ничего, подними.

Даниил принялся возиться под столом, делая вид, что никак не может поднять неуловимую ручку, а потом вдруг как бы случайно наступил на неё ногой… Я всё ещё терпеливо молчал, не решаясь делать неприятные замечания в первую же нашу встречу, и положил перед мальчуганом свою авторучку. Он пролепетал всё такое же вежливое «спасибо» и начал записывать текст под мою диктовку…

Даниил, этот шестиклассник, обучающийся по программе седьмого класса, не имел никакого представления о знаках препинания. Ладно ещё запятые, но он даже не ставил точки в конце предложений! И, разумеется, никогда не писал с заглавной буквы. Все предлоги и союзы слились с самостоятельными словами, рождая совершенную абракадабру. Но хуже всего — мой новый ученик даже не пытался ни в чём разобраться. Даниил упрямо молчал, когда я попросил его подобрать проверочное слово к прилагательному «узкий», которое он написал с буквой «с».

— Может быть, усы? — его улыбка стала ехидной, почти издевательской. Он снова уронил уже мою ручку и, как мне показалось, целенаправленно раздавил её ногой.

Я чуть было не взвыл, но удержался и положил перед ним карандаш и на всякий случай точилку.

— Ну-ка давай поставим слово «узкий» в краткую форму. Он какой? узкий. А он каков?

Даниил ничего не ответил, принявшись пинать мой комод.

Конец ознакомительного фрагмента.