Тусовки 6 «Б»

Л. Г. Матвеева, 2010

Мы учимся в шестом классе. А после школы часто встречаемся в парке. Рассказываем анекдоты, музыку обсуждаем, журналы, сплетничаем, делимся новостями, в общем – тусуемся. Родителям не нравятся наши словечки, одежда и вкусы, и тогда мы с ними ссоримся. В общем, ты меня понимаешь, если тоже учишься в шестом.

9. Другая

Профессор увидел ее на бульваре. Он почувствовал, что ему просто необходимо — поговорить с этой девочкой. Она быстро шла по дорожке Веселых воробьев. А он догонял широким шагом. Всего один вопрос у Профессора к этой девочке, но очень важный вопрос.

Наконец Профессор поравнялся с ней.

Это была совсем незнакомая девочка. Красивая, высокая и стройная. А на боку висела самая настоящая сабля. Не игрушка, это сразу видно, особенно проницательному Профессору Кислых щей.

— Аглая! Почему ты всегда с саблей?

Он знал, что она не ответит на его вопрос. Профессор многое знал, не зря же он Профессор. Но про саблю не знал — почему сабля на боку у девочки Аглаи? Она ослепительно улыбнулась и вместо того, чтобы ответить на его вопрос, задала свой:

— Почему ты за мной гнался?

— Так просто, — смущенный Профессор не успел придумать ничего оригинального, развернулся и пошел прочь.

По дорожке несся Леха. Он тоже бежал за Аглаей. А зачем? Принял ее за другую. Догнал и спросил:

— Почему у тебя сабля?

— В оружейном магазине купили, — и ему улыбнулась.

Когда человек не хочет отвечать на вопрос, он всегда найдет, что сказать вместо ответа. Леха постоял немного в нерешительности и ушел. Не хотелось говорить, что обознался.

А той, кого он искал весь день, нигде не было. Есть такие люди, которых никогда нет.

Старуха Суворовна сказала ему:

— Опять измену задумал, совести нет! Все расскажу Агате!

— Ябеда! — крикнул Леха, промчавшись мимо.

— А ведь мальчик прав, — засмеялась сестра Кутузовна, — ты, Суворовна, и в детстве была ябедой. Тебя за это лупили!

— Не была! — крикнула Суворовна, но в глаза сестре не смотрела.

— Как же не была? А кто моей маме нашептал про черничное варенье? Ты!

— Твоя мама все равно бы узнала, у тебя и губы, и щеки, и даже лоб были от варенья лиловые! Она бы и так все поняла!

— Пусть бы сама и понимала. Но ты наябедничала, и она отдала тебе облизывать банку из-под черничного варенья. А меня отлупила и не пустила в кино! Это справедливо?

Суворовна молчала, она делала вид, что внимательно всматривается в дальний конец аллеи Главных тусовок, она даже ладонь козырьком приложила ко лбу, будто подчеркивала: «Не до тебя, Кутузовна, веду важные наблюдения». Она не только притворялась такой наблюдательной. Она и правда была внимательной к чужим делам, иначе не посплетничаешь.

— Смотри, Кутузовна, Агата появилась на той самой аллее Главных тусовок. А Леха ее не замечает, гоняется за чужой девчонкой, имя не запомню никак. Все мужчины в любом возрасте — изменщики и обманщики. — Суворовна поджала губы и прищурилась. — Я здесь, на бульваре, много сижу, дышу свежим воздухом по совету врачей. И я все вижу, и про всех все знаю.

— Это правда, — Кутузовна кивнула, — про всех ты знаешь, а рассказывать нехорошо. Пусть сами в своих проблемах разбираются, я так считаю. Болтать про чужие дела нехорошо.

— А мне хорошо! Я простая! Бывшая деревенская! Это ты, Кутузовна, культурная-физкультурная! Я интеллигентных терпеть не могу! — Она сорвала с головы сестры вязаную шапку, с размаху кинула на землю и нарочно наступила на нее. Потом плюнула на дорожку, правда, мимо шапки.

— Перестань скандалить, Суворовна. Мы с тобой в соседних домах выросли, мы сестры. — Кутузовна подобрала с земли шапку, отряхнула и надела. — Из-за своей вредности ты, Суворовна, готова простудить человека. А ведь мы сестры.

— Двоюродные, заметь. И во всем расходимся. Ты к людям невнимательная, ничего ни про кого не знаешь. Скажи, например, любит Леха Агату?

— Помирает о ней, — мечтательно прикрыла глаза Кутузовна. — Агата — свет в его окошке, мечта его души и путеводная звезда в пустыне жизни. — Кутузовна любит красивые выражения из сериалов, из женских романов и старинных романсов, — но Леха легкомысленный изменщик. И сегодня он помирает об этой, с трудным именем.

— Юна ее звать, я выучила, — Суворовна достала из сумки большой морской бинокль и навела его на Юну.

Юна шла по аллее Главных тусовок, а рядом с ней шел Леха, он нес ее рюкзачок, розовый, маленький, такой девчачий и легкий. Он нес его не для помощи слабой девочке, а в знак внимания и большого светлого чувства. Как раньше носил Агатину гитару.

Агата это увидела без всякого бинокля. Что она сделает? Уйдет? Поколотит изменщика Леху? Врежет красавице Юне? На бульваре было немало народу — хозяева собак, мамы с колясками, была Оля с кроликом Крошкой, Надя-Сфинкс с Барбосовым и Лидка Князева сама по себе. Все видели эту сцену, многие пытались угадать, что будет дальше.

— Главное, помирились недавно!

— А он опять изменяет!

— Такой наш Леха непостоянный. Ему и Профессор Кислых щей говорил: «Две макушки — ветер в голове и счастливое будущее».

— Когда это он говорил? — Оля сама часто врет, поэтому она недоверчивая, — что-то я не помню таких предсказаний.

— Ты, Олечка, не помнишь. А я все помню. — Лидка развернула шоколадку и стала есть. Она ни с кем не поделилась. Надя-Сфинкс мстительно улыбнулась:

— Лидка Князева плохо запоминает параграфы учебников, еле-еле заучивает стихи, даже короткие. Но предсказания и гадания она запоминает с одного раза и на всю жизнь.

— Профессор не ошибается! — Лидка доела шоколадку и выбросила обертку, там были нарисованы рыжая белочка и золотистые орешки. — Он мне всю правду предсказал, даже с подробностями.

— Лидка, откуда ты знаешь, что не ошибается? — Оля ласково гладила своего кролика Крошку, он бегал вокруг хозяйки на ярко-розовом поводке. — Мне Профессор обещал бизнес, а где мой бизнес?

— Зато мне он предсказал большую любовь! — выкрикнула Лидка Князева, и сама как будто зазвенела от счастья. — И пожалуйста — главный друг моей жизни встретился мне случайно, как судьба! Я придумала ему прозвище — Салат.

— А где твой Салат? — Надя-Сфинкс пристально посмотрела на Лидку. — Опять спугнула свою любовь, Князева?

— Ты что? Он просто в Париже, ничего особенного.

— Врешь? — снова не поверила Оля. — И что он делает в Париже?

— Ничего особенного, участвует в конкурсе холодных закусок. Он из всего кафе «Тройка» самый лучший закусочник, а приз в Париже на конкурсе — золотой салатный лист. Вроде Оскара на кинофестивалях.

От зависти у Нади-Сфинкса побежали по спине мурашки, она оглядела Лидку, особых недостатков не нашла ни в лице, ни в фигуре, ни тем более — в одежде.

— Каждый может делать салаты, особенно оливье: огурец, зеленый горошек, яйцо, морковь, мясо, картошка и, конечно, майонез. Делов-то!

— От зависти портится цвет лица, — ехидно улыбнулась Лидка. — Этот салат знают все, а конкурс — для творчества, для изобретенных новых блюд.

Конец ознакомительного фрагмента.