Расскажи мне о счастье… Рассказы

Лариса Геннадьевна Ласькова

С некоторых пор я не плачу на людях… Живу, сухими глазами глядя вокруг, надев на себя маску благополучия и отстранённости. Только что там, за этой маской? Что там, на тёмной стороне Луны?..

Одноклассницы. Экзамен

Леночка, несмотря на свои беды, так и осталась активисткой.

Позвонила.

— Ира, ты про вечер встречи выпускников не забыла? В субботу, в семь, в ресторане… Нет, в школу не пойдём, уже не к кому… Едем с тобой в пятницу, вечером, билеты на автобус я куплю… Как не поедешь?

— Не поеду, — упрямо повторила Ирина, — Не хочу.

— Ты чего? Ведь юбилей!

— Не хочу. Не соскучилась.

— Да перестань ты! Ничего не знаю! В пятницу едем…

К пятнице Ирина разболелась. Или продрогла, пока стояла на остановке, трамвай ждала, или в офисе кто начихал… Так что от Леночки отбиваться не пришлось, стоило только хрипло ответить по телефону:

— Приедешь, расскажешь, как встретились… Привет всем передавай.

* * *

…Это был последний выпускной экзамен в школе. Литература. Вчерашние школьники столпились в холле, ждали начала экзамена. Ирина смотрела в окно, волновалась. Экзамены давались Ирке тяжело, волнение захлёстывало, всё тело трясло, в ушах шумело… Не умела Ирка сдавать экзамены. Училась на «отлично», а на экзамене — два слова связать — проблема… Боже, и когда это закончится?!

Распахнулась дверь. Экзамен начался.

Ира первой шагнула к столу, взяла первый попавшийся билет… Девятый… Лёгкий, знала точно… Вопрос первый… Вопрос второй… Пыталась набросать план ответа… Слова не шли.

…Уже в коридоре напряжение спало, из глаз покатились слёзы. Заревела взахлёб, задыхаясь от рыданий. Результатов экзамена дожидаться не стала, ушла домой.

…Прибежала испуганная Леночка.

— Ира, что случилось? Куда ты исчезла? Я тебя потеряла… У тебя — и вдруг «трояк». Ты чего?

— Да так… Устала я что-то…

— Медаль теперь не дадут… Экзамены нужно было на все «пятёрки» сдавать, — Леночка сокрушённо вздохнула.

Ирина уже успокоилась, могла спокойно разговаривать:

— Мне всё равно… Лен, ты на выпускном-то точно не будешь?

— Точно. Экзамены в столичные институты раньше, чем везде… Мы уже послезавтра уезжаем…

…Без подружки на выпускном вечере Ирке было скучно. Сидела вместе со всеми и вроде как одна. Получили аттестаты, станцевали последний вальс, пошли гулять по ночному городу…

Лучше бы домой ушла!..

Сдвинули на бульваре скамейки, сели тесно, кто как. Девчонки, уже не стесняясь, на коленях у парней. Откуда-то по кругу пошла бутылка. Портвейн «777». Ира пригубила, чтобы не выбиваться из толпы, «белой вороной» быть не хотелось. Хотелось домой.

— Что, отличница липовая, не получилась у тебя золотая медалька?

Одна из одноклассниц, почему-то совсем пьяная, встала напротив.

— Ты о чём, Настя? Не получилась и не получилась. Я не расстроилась…

Ирина не поняла этого издевательского тона, пыталась ответить спокойно, но почему-то стало страшно. Поднялась со скамейки.

— Я пойду домой….

— Нет! — закричала Настя. — Куда?! Стой, гадина, я с тобой поговорить хочу!

И уже тише, почти шёпотом, зловеще:

— По душам…

— Настя, что происходит?

Одноклассники, начавшие было зевать и дремать, взбодрились, ситуация становилась интересной.

— Ты, сволочь, ради медальки своей на любую подлость была готова! Так тебе и надо, что не вышло у тебя ничего!

Ирина молча шагнула между скамейками, споткнулась о чьи-то вытянутые ноги… Упала больно, съёжилась… Дикий хохот прибил к земле…

…Бить её никто не стал. Одноклассницы остановили Настю:

— Да ладно, Настюха, пойдем отсюда! Пусть валяется!

…Сколько она пролежала — две минуты или два часа — Ира не помнила…

«Что это было? За что её так? Почему за неё никто не заступился? Что она сделала такого, что от неё отвернулся весь класс?!»

Она снова, в который раз за эти дни, заплакала…

— Иванова?! Ну, ничего ты набралась!

— Я не пьяная, — Ирина села, — Я ногу подвернула.

Рядом стоял один из одноклассников, Сашка Токарев. Девушка его училась в «А» классе, поэтому гулял он не со своими и позорное Иркино падение не видел.

Платье в грязи, разорванные колготки, сломанный каблук, ссадина на щеке, размазанная от слёз тушь…

— Видуха у тебя, Иванова, конечно, ещё та! Ты бы себя видела! — присвистнул Сашка. — Пойдем, провожу до дома, а то одна не дойдешь в таком виде. Подберёт кто-нибудь….

Хихикнул.

С Сашкой они жили в одном доме и знали друг друга всю жизнь. Не то, что с детского сада, а ещё их мамы вместе лежали в роддоме.

— Идти-то можешь? А то не хватало ещё нести тебя! Тут же Светке доложат… Потом оправдывайся, что ты не баран.

— Да уж, — Ирина осторожно поднялась на ноги, — мне ещё ссоры с твоей Светкой не хватало…

— Очки где-то тут мои, — Ирка подслеповато щурилась, пытаясь разглядеть очки под скамьёй.

— Держи. Только встал на них кто-то, — Сашка подал Ирине раздавленные очки. — Пойдем, отличница ты наша недоделанная…

Ирка не выдержала, взорвалась, закричала на своего друга детства:

— Слушай, и ты туда же! Да что происходит-то?! Какое вам всем дело до моей медали?!

— Ладно, Иванова, прикидываться! Взяла ведь ты на литературе Настькин билетик, не постеснялась.

— Какой билетик?

— Ну какой-какой… Девятый.

Ира села на скамью, почти упала.

— Ничего не понимаю… Объясняй.

Сашка бухнулся рядом, запустил руки в свои торчащие в разные стороны светлые волосы.

— Короче… То, что у Настьки умерла бабка неделю назад, ты знаешь?

— Да.

— То, что похороны были прямо перед экзаменом по литературе, ты в курсе?

— Да.

— То, что она совершенно к экзамену не готовилась, понятно тебе?

— Да.

— Так вот… Перед экзаменом в холле стояли все, помнишь?

— Да.

— Директриса пришла, ты её видела?

— Да.

— С Настькой она разговаривала, видела?

— Да.

— О чём они говорили, слышала?

— Нет, я…

— Ты совсем рядом стояла и не могла не слышать разговор.

— Я не слышала. Мне плохо было, я боялась…

— Иванова, ты мне можешь не врать…

— Я не вру.

— Короче, директриса сказала Настьке, где будет лежать девятый билет, самый лёгкий из всех. А ты зашла первая и взяла его.

— Я тебе говорю, мне плохо было, и разговора этого я не слышала!

— Так и я тебе говорю, что мне без разницы, слышала ты или нет… Пойдем домой, рассвело уже…

* * *

…Лена рассказывала долго. Кто пришёл на встречу, кто нет, кто похудел, кто потолстел, кто полысел, кто поседел, кто напился, кто веселился, кто развёлся, кто снова женился, кто жив… Кто умер…

— Жалко, Ириша, что ты не поехала… Настя про тебя спрашивала, привет передаёт. Сказала, что очень хотела тебя увидеть… И если бы знала, что ты не приедешь, тоже не пришла бы…

Ирина удивленно подняла на подругу глаза:

— Зачем это я ей понадобилась? Гадость какую-нибудь очередную сказать некому было?

— Ладно тебе, Ирка! Столько лет прошло! Она, может, прощения у тебя попросить хотела.

— Ой ли? Такое возможно?

— А почему нет-то? Понятно же, что обидела она тебя напрасно.

— Это тебе понятно, а ей — вряд ли.

— Ира, прости ты её, дуру! Она напилась тогда.

— Напилась? С чего? Там была одна бутылка на всех.

— Не одна, а последняя…

–… Было больно… Все тогда от меня отвернулись…

— Но я при любом раскладе на твоей стороне… Ира, я с тобой…

Помолчали.

— Простить? — Ирина вздохнула. — Я и не сержусь… Но Настя для меня с тех пор не существует… Нет в моей жизни такого человека…

Лена молчала.

И снова вздох.

— Да, столько лет прошло… Ты, Лен, права, простить пора давно… Но меня другое цепляет… Вы знаете меня, как облупленную, чуть не с самого рождения… Как вы все вообще могли допустить, что я способна на такую низость?