Игнис. Пепельный Хребет

Лена Балакина, 2021

Мир Витерры не сострадателен к путнику. Испокон веков в нем свирепствуют идельха – подобные людям существа, вместо плоти и крови, таящие в жилах необузданную стихию. Когда-то давно их предки – бесформенные чудища идемарис – правили поверхностью, стращая люд, сокрытый в корнях гигантских древ. Но легенды Времен Распада гласили: словно по велению Неба, древа обрели схожий человеку облик и сразили идемарис. И нынче в этом облике оказались заключены вечно воюющие потомки почивших чудищ. Только каков толк? Несмотря на силу, тысячелетия спустя многие идельха ударились в прогресс и осели в городах. И именно в таком обществе младший принц Раян живет никому не нужным. Он пламенный идельха, но заслуги сильнейшей расы обходят его стороной. Принц болен. Огонь внутри него угасает и не восполняется, как у взрослых. Потому он сбегает из столицы в дикие земли, чтобы отыскать лекарство, совершенно не подозревая, что вскоре окажется поглощен войной, своим прошлым и прошлым всего мира.

Глава 6. Тёмные пещеры

Снаружи лил дождь. Яростно громыхало небо, отдаваясь скрипучим эхом в пологой пещере, куда совсем недавно впопыхах спрыгнули пламенные дети. По её отвесным сводам медленно стекала неприятная для них жидкость. Помещение было сырым и слишком тесным, но не таким душным и грязным, в отличие от покрытой густым лесом поверхности.

Мужчины в плащах больше не преследовали ребят. Они не смогли бы протиснуться в узкую щель, вслед за удачливыми беглецами. И всё же у похитителей имелась возможность найти другой проход к детям через обширную сеть подземелий Пепельного Хребта, но ей они не воспользовались. Потому друзья решили, что те личности просто бросили их в этой пещере, не имеющей выхода наружу, однако имеющую вход в ещё большую глубину туннельного лабиринта, опасаясь существ, которые обитали в здешних витиеватых коридорах.

Что-то противно капало, заполняя отверстия сырой породы. Через расселину лилась дождевая вода. Сама дыра теперь располагалась метрах в четырёх над ребятами, потому путь на свободу был отрезан. Свыкшись, успокоившись и вдоволь надышавшись заплесневелым воздухом подземелья, они молча сидели на его плоской наружности, не желая переговариваться друг с другом.

В воздухе висела тревога. Грязные, ребята ужасно устали, а их непредназначенная для подобных условий одежда холодным грузом весела на мокрых плечах. Хорошим в ситуации можно было считать лишь то, что местный дождь оказался тёплым. Иначе, как следует остыв, пламенные идельха, потеряли бы сознание на полпути, так и не добравшись до тёмных пещер. Ведь горящий в их телах огонь являлся жизнью детей и допустить, чтобы он потух, ни в коей мере было нельзя, что ещё и может произойти, останься ребята в сыром климате дольше положенного.

Минуту назад Мишель протяжно ревела. Раскатываясь по округлой пещере эхом, её плаксивые возгласы слышались на километры вперёд, уходя вдаль — прямиком во тьму коридоров. Сейчас же, перетерпев боль, она тихо всхлипывала себе под нос.

Спеша оказать первую помощь, Раян разорвал низ своей грязной рубашки под формой, ополоснул его в сточной воде, морщась от частых прикосновений к ненавистной жидкости, и плотно обернул тканью ногу малышки, окидывая взглядом всеобъемлющую тьму, разрываемую громом и далеким писком.

«Значит, вот он какой этот мир без эспа. Он словно вечно тих и спокоен. Его не нужно опасаться, как порождений. Не нужно переживать, что часть этого мира внезапно сойдёт с ума, деревья преградят тебе дорогу, а шипящие камни заволокут в яму», — под нарастающий шум затянул он узел на тоненькой ножке покрепче, и, чуть не поскользнувшись, присел с рядом с леди, узревший поблескивание в смольной дали: «Напротив, нужно бояться того, что таится за ним, за деревьями, за камнями, готовое разорвать тебя на части. Но для начала…» — отвлекся он, теперь усиленно сверлящий взглядом рану подруги.

Как заключил мальчик, пуля от выстрела не задержалась под кожей, лишь прошлась по ней, оставив глубокий порез на исцарапанной травой голени Мишель. Благо она являлась пламенным иде, и её горячая, даже после дождя, кожа, мгновенно съёжилась и покраснела в области ранения, а густой элемент запекся, противно зашипев напоследок.

В отличие от эфира, элемент пламенных иде мгновенно стынет, сталкиваясь с низкой температурой внешней среды. И всё же, благодаря холоду, боль от раны продолжит изнурять тело, пока идельха не восполнит потерянный огонь из природного источника. Потому Раян и пытался создать для Мишель хотя бы какое-то подобие тепла.

— Нужно как-то тебя согреть, — проговорил Раян, усевшись как можно плотнее с хныкающей девочкой. Занятая плачем, она не отвечала.

Принц грустно вздохнул. Весь из себя переволновавшийся, он просто старался войти в положение раненого товарища, как-то утешить Мишель, однако она первая затеяла разговор:

— Знаешь, Раян, ты похож на главного героя романтической истории, — пробубнила девочка, шмыгая носом.

Мальчик напротив удивился. В форме не по размеру, да при своей фигуре он выглядел потешно. Но пусть так. Радостный, что не нужно будет придумывать какие-то сложные ободряющие конструкции, принц подхватил, предложенную ему, позитивную волну, неуклюже улыбаясь:

— Лучше б приключенческой…

— Да ну тебя! Не понимаешь ты девичьих чувств, — обиделась Мишель.

–…И, всё же, спасибо, — дополнил предложение маленький принц, заставив юную даму покраснеть от своей чистосердечной благодарности.

Наступила очередная тишина. Лишь монотонно стекающая со сводов вода нарушала её недолгий ход. Ветер резался о расселину, вороша лохмы малышей, а шедший снаружи дождь всё никак не желал прекращаться, создавая атмосферу повышенной влажности даже для пещерного окружения.

Ребята мельком поглядывали друг на дружку, но никто из них не решался первым вставить слово: каждый думал о чём-то своём.

— Не за что меня благодарить, — внезапно завела разговор Мишель, — Я ведь за тобой побежала тогда ночью, в городе, из своей прихоти. Как и всегда…

— Да, вечно я доставляю всем неприятности, — не дослушав, грустно заулыбался мальчик, почёсывая затылок.

— Нет же. Наоборот, это ты никогда не унываешь, сколько бы тебе не доставляли неприятностей! — неожиданно прикрикнула девочка на неправильно сделанные выводы принца и невольно покраснела, вновь накалив более-менее остывшую атмосферу.

Раян удивился. Ребёнок никогда не смотрел на себя с подобной точки зрения. Ведь это он вечно всем мешал и не угождал слабой, бестолковой натурой. Никак иначе.

— Слушай, — сменил тему мальчик, — А ты умеешь снимать покров?

— Мне только девятый десяток, — подхватила его идею краснощёкая девочка, — Я не проходила крескит, так что нет, не умею, — и приуныла.

— Я вот тоже не проходил, — умолчал о сокрытой под браслетом силе Раян. Ведь именно из-за болезни, тайной способности с рождения обнажать покров, мальчишка уже сейчас мог контролировать пламя и тягаться им с Томасом, — Интересно, а как он проходится?

Радостный, беззвучный визг. Маленькая девочка, заметив явный пробел в знаниях сотоварища, тут же обрадовалась. И, стремясь провести лекцию вечно её просыпающему принцу, Мишель состроила чрезвычайно умное выражение лица, водя указательным пальцем у себя перед носом:

— Помнишь, учитель Силестия рассказывала нам про упокоение: последние минуты жизни идельха, — стрельнула она глазами в сторону Раяна и, обнаружив непонимающий взгляд, добавила, — Когда его тело перед смертью возлагают на алтарь в глубине храма, преподнося вечному пламени Богини, спустившейся за своим чадом? Ну, чтобы он в элементаля не превратился.

— Ну, да… — соврал Раян, проспавший учебное время, но при этом прекрасно осведомлённый о процессе возложения от Кристофа.

— Моя мама говорит, крескит — это то же упокоение. Только, прикоснувшись к Вечному огню Богини, ты не растворяешься в нём, а обновлённый возвращаешься обратно в залу, — неожиданно поникла барышня, — На самом деле, я боюсь крескита. Хоть он всего раз в жизни проходится, и после него тебя навечно повязывают с Богиней, возлагают под её заботливое крыло, но… именно Богиня предупреждает тебя о смерти перед самым её часом, и это знание давит… — отвлекшись от махания воображаемой указкой, поднятым взором дитё изучало каменный потолок, знакомый и одновременно чуждый, напоминающий о далеком, ныне покинутом доме.

Раян оторопел. Вслушиваясь в рассказ Мишель, принц погрузился в нарисованные умом образы ритуала крескита: объятый пламенем подземный зал купели, пронизывающий душу жар, благоговение. Он вспомнил его, ритуал крескита, за которым мальчик наблюдал вместе с девочкой в столице. Толпа ликовала. Он чувствовал их зов, но не слышал. Силуэт в бурлящем огне. Где-то вдалеке зала, спрятанный за спинами одухотворённых идельха. Он исчез в нём. Нет. Пламя, словно воздушное одеяло, окутало фигуру. Слилось с ней. Взгляд. Яркий взгляд обновлённого, отныне взрослого иде соприкоснулся со взглядом принца. Мгновение, длившееся вечность. Отражение великой силы пронзило тело наблюдающего за происходящим ребёнка.

— Многие верят, что Богиня не просто предсказывает смерть, а приближает её неверующим. Однако мама говорит, что всё это вздор, она ведь… — запнулась Мишель на полуслове, — Как бы то ни было крескит обязателен к прохождению идельха в свой первый век… — внезапно приободрилась девочка, выведя Раяна из транса, — …а то он таким тощим останется, и Богиня его оберегать не будет! — и хлопнула мальчика по носу, явно имея принца ввиду.

— На всю жизнь?!

Девочка утвердительно кивнула.

— Да… — заворожено тянул последнюю букву мальчик, переводя свой взгляд на блестящий от мокроты дугообразный свод пещеры, — Жаль не смогу пройти его в столице.

— Почему не сможешь? — в недоумении Мишель оторвалась от лицезрения капающих звёзд, — Хочешь немощным остаться?!

— Я уже решил, что в ближайшее время не вернусь в замок, — уточнив, придурковато заулыбался Раян, — Отправляюсь в путешествие.

— Что за бред?! — заверещала девочка, — Тоже у своего Кристофа научился?!

— Ничего не у него, — возмутился принц на невдомёк брошенную клевету в сторону своего кумира, — Девчонкам не понять мальчишеские мечты.

— А теперь Томаса копируешь? — продолжала язвить Мишель, но Раян молчал, нарочито отвернувшись в сторону, — Как хочешь, — в ответ обиделась и она, — Только меня с собой не зови.

— И не собирался, — надувшись, произнёс мальчик.

И опять тишина. И опять броское капание, которое теперь раздражало и, вообще, отрицательно действовало на скопившиеся в клубок нервы детей, как и ветер, нескончаемым дождём бьющий в расселину, так и общая сырость помещения, невольно заставляющая чихать.

Сейчас мальчик, как и положено обиженному ребёнку, мысленно обзывал сидящую напротив девочку. Мол, и правильно, что он не позвал её в путешествие, абсолютно правильно. Ведь Мишель плакса, разбалованная болтушка, не готовая к трудностям бесконечных странствий, как морально, так и физически. Даже бегать толком не умеет, всё падает и падает, плачет и плачет, и… что он, опытный, зачерствевший от безразличного к нему отношения ребёнок, не смог защитить даже такую капризную беглянку, как она.

На душе у старшего малыша внезапно заскребло и заболело, но он не знал, что сказать. Он просто знал, что нужно скорее найти выход и отвести пострадавшую от его собственных действий Мишель к теплу. Ведь этот поступок — то единственное, что бесполезный принц мог сейчас сделать для своей маленькой служанки.

— Так что ты там говорил про пламя? Зачем спрашивал? — неожиданно начала разговор девочка, которая вела себя намного разумнее, отчего и казалась взрослее старшего её мальчика.

— Просто идти надо дальше, а света и нет, — серьёзно произнёс Раян, ещё не отошедший от своих тягостных размышлений, и получил в ответ ненавязчивый хлопок по плечу от скромницы Мишель.

— Чего серьёзный то такой? — с подозрительной радостью заулыбалась она.

Грохот. Послышались толчки. Раян, не успевший отреагировать на несвойственное поведение Мишель, забыл о дальнейшем диалоге вместе с девочкой, схватившейся за рукав опытного бегуна от заставшего врасплох явления.

Снаружи гремел гром, омывающий дождём нагие скалы. Громко тряслась порода, что ходила взад-вперёд, двигая малышей вниз по наклонной плоскости. Сырой воздух вибрировал, становясь поперёк неподготовленного горла, а пещерный свод крошился, сыпля камнями в образовавшиеся от дождя лужи. Дети испугано сидели и не шевелились, словно вкопанные. Миг спустя, толчки прекратились, оставив наблюдающую за природным безобразием малышню в воцарившемся покое.

— Что это было? — удивлённо прошептала Мишель.

— Не знаю, — ответил Раян, не подумавши, и тут же добавил, — Война же вроде как…

— Кого с кем? — непонимающе проговорила девочка.

— Ну, в столице взрослые давно о войне говорили. Пепельные с земляными воюют… и от Томаса не раз слышал, — вспоминал мальчик, осматривая недавно сыпавшийся свод.

— А здесь они чего забыли? Тут одни скалы.

— Так здесь пепельные и живут. Ты что, не знала? — удивился Раян неосведомлённости всезнайки.

— Это вы там, мальчишки, постоянно меж собой переговариваетесь. Откуда-мне-то знать? Про этих твоих пепельных в школе не рассказывают ничего. Сам понимаешь, — возмущалась Мишель, — Это я случайно маму подслушала о том, что рас идельха куда больше, чем говорят. Подробностей и не знаю.

— И то верно, — подметил принц, спокойно реагируя на врождённую ругань девочки.

Раян всё ещё глядел на мокрый свод, размышляя о войне и о том, что дети оказались в эпицентре её действий. Он думал про подрывы, видимо, организованные земляными идельха, чтобы вызволить на поверхность прячущихся под Хребтом пепельных. И тут мальчик начал плавно соображать, к чему ведут все эти породные волнения для чужеземцев, зашедших не на свою территорию:

— Мишель, нам надо уходить отсюда, быстро. А то как обвалится на нас всё это дело! — подскочил с места Раян.

— Мы же назад по этому скользкому склону не залезем! У меня нога болит, Раян! — предалась панике девочка, обнимая перевязанную ножку.

— Тогда дальше пойдём. Давай, лезь ко мне на спину, — протараторил Раян. Наклонившись, он повернулся спиной к паникёрше и подхватил сопротивляющуюся скорым действиям её на руки.

— Темно же, дурень! Как идти-то будем?! — возмущалась леди, колотя ручонками несущего её принца.

— Просто. Ты будешь стену трогать и путь подсказывать, а я идти вперёд и тебя нести, — распределил задачи мальчик.

Мишель глубоко вздохнула. Подметив спокойствие младшего принца, она отложила бесконечные возмущения, отчего тот был ей крайне благодарен. Успокоившись и удобней укомплектовавшись, они сделали второй шаг на пути к своему тёмному приключению, оставив позади угасающий по мере удаления особ лучик света, что бил из одинокой расселины, залитой грозовым дождём.

⪦ 1 ⪧

Что-то громко скреблось под ногами, где-то вдали неслышно колотилось. В сумрачной тишине сверкали воображаемые звёзды, что озаряли стук сердец. Скользкий потолок продолжал капать, насколько бы далеко не отходили дети от проливного дождя, орошавшего позади итак уже насквозь мокрую земную поверхность. В воздухе стояла сырость. Встревоженные, идельха молча топали по незнакомой дороге, вслушиваясь в повторные толчки и приседая вовремя уже знакомой тряски.

Ощущения детей обострились. Медленно, осторожно, выверяя каждый шаг, они шли навстречу беспросветной тьме и копошащимся в ней ослепшим тварям, что противно пищали где-то там, внутри мрачных и тёмных пещерных разветвлений.

Будто читая схожие мысли Раяна о своём сварливом нраве, Мишель незадачливо дулась. Сейчас, оторванная от твёрдой земли, с неимоверно ноющей ногой, заставляющей то и дело стискивать зубы, девочка полностью отдалась своим противоречивым мыслям.

Она понимала, что доставляет принцу неудобство своим бестактным поведением, понимала, что вечно попадает в неприятности, чем осложняет и без того трудный для маленьких идельха путь. Но не хотела признавать этого из-за скорой ненадобности.

Причиной тому служили слова Раяна, произнесённые уже во время осваивания детьми пещер, о том, что пламенные иде должны прийти и заступиться за пепельных. Ведь пепельные по договору помогают им с торговлей. И этих слов было достаточно в качестве краткого ликбеза о войне из далёких уст Томаса.

«Они заберут нас!» — радовалась Мишель. И беды моментально прекратятся, а её препирания забудутся, как только их вернут в столицу, и глупые мечты на голову больного принца в тот же миг забудутся, усохнув ещё в зародыше.

— Раян?

— Мм?

— А что тебе ещё говорил Томас об этих, пепельных? — пыталась отвлечься от несвойственных раздумий она, ублажая любопытство всякими повествовательными историями.

— Ну, — активно вспоминал ребёнок, продолжая размеренно вышагивать, — Знаю только, что они живут под Пепельным Хребтом, в сети подземных пещер.

— Думаешь, это они нас похитили? — приуныла девочка, опираясь локотками на мальчика.

Принц не ожидал вопроса. Он не знал о пепельных идельха многого, но всё же не считал, что им удалось бы так запросто проникнуть в столицу. Тем более перенести двух тяжеленых пламенных идельха в повозку. И пока Раян искал предположительные выводы в голове, Мишель, не получив от него внятного ответа на свой вопрос, продолжала бестолковый разговор сама с собой:

–…я вот думаю да. Они ведь хитрые, раз в пещерах прячутся. Представляешь, даже в красное нарядились, когда нас похищали там, в городе, — радовалась догадке девочка, не замечая помрачневшего Раяна, — Смешные, думали раз мы дети, то глупые. Подумаем, что нас пламенные идельха похитили.

— Мишель, не смейся, — монотонно проговорил мальчик. Он не знал всего и, в общем-то, не желал знать. Не желал утолять свою злость на огненный народ. К тому же мальчик понимал, что полная картина в итоге может оказаться иной, потому безмолвно продолжил двигаться дальше, тихо вздыхая себе под нос от столь тяжёлых для его возраста раздумий.

Меж тем Мишель и правда замолкла. Она не поняла, что намеревался сообщить ей маленький принц подобными выпадами, но гораздо более не хотела злить друга, как и не хотела молчать всю дальнейшую дорогу, потому вновь прервала тишину:

— Слушай, а где конкретно живут пепельные? Вдруг мы на них наткнёмся, и они нас опять похитят? — спонтанно спросила Мишель первое, что пришло на её ум, накручивая себя пуще прежнего.

— Не похитят. Насколько я знаю, здесь целая сеть подземных лабиринтов, выкопанных людьми ещё в далёкой древности, — похвастался мальчик своими немногими знаниями, полученными от Томаса, и приободрился.

— Ты сказал лабиринт?! — не в шутку запаниковала девочка, мотая руками и ногами, — А ну дуй назад! Живо!

— Как это назад?! — сопротивлялся избиению мальчик, сильнее прижимая к себе бесноватую знакомую, — Ты думаешь, я помню куда?

— Не волнует! Просто взял и развернулся!! — вновь завопила девочка, пытаясь спрыгнуть со спины Раяна, что затащил маленькую её в дебри скального лабиринта, и спрыгнула-таки, плюхнувшись на мокрый камень пятой точкой.

Взрыв и громкий треск. Основание скалы раздвоилось, засыпая камнями дальнейший проход. Воздух задребезжал. Взвинченный, он вихрем носился по влажной пещере, соприкасаясь с поверхностным, что яростно заполнял теперь залитое светом помещение сквозь образовавшуюся исполинскую трещину.

— Раян! — закричала ослепленная девочка, но малец ничего не мог поделать. Не мог воспротивится природному катаклизму.

Вторая волна. Пол вместе с потолком падали. Крошились. Уходили из-под ног детей, спешно падающих в огромную расселину вместе с камнями, пылью и грязью. Ребятишки кубарем катились вниз, пытаясь сцепиться друг с другом, но вновь и вновь их разлучали с треском падающие вниз булыжники, отбивая маленькие руки.

Плеск. Два тела непослушно свалились в подземную реку. Треск. Взрывались скалы, в спешке рушились сверкающие своды, топя маленьких идельха. Бурная река неслась, на ходу меняя своё направление. Грохот. Валились камни, поворачивая несгибаемую её в беспросветную глубину. Ещё одна безуспешная попытка схватиться за руку, ещё одна попытка зацепиться за острые скальные породы, неровно торчащие из речной поверхности.

Конец ознакомительного фрагмента.