Записки дизайнера. Тень

Лена Рышкина (2023)

Во второй книге «Записок дизайнера» Полина отправляется в отпуск на Бали, где её ждёт ласковый океан, шёпот пальм и блаженное ничегонеделание, одним словом — полный дзен. И главное — никаких мошенников. Не тут-то было! Даже на этом райском острове Полина оказывается втянутой в криминальную историю с подделкой картин! Но она не унывает и блестяще разбирается не только с картинами и закопанным трупом, но и со своими любовными перипетиями. А ещё выдаёт маму замуж!

Глава 50

Прошло две недели.

Я сидела дома за туалетным столиком и красила ресницы, собираясь на семинар по светодиодному освещению, когда в дверь позвонили.

«Кто бы это?» — подумала я вслух и пошла открывать.

На пороге стояла Светлана. Было несколько непривычно видеть её на моём пороге, а не наоборот, как обычно. Она была без шапки и её прекрасные волосы золотыми волнами струились по плечам.

В руках она держала повёрнутую лицевой стороной к себе картину на подрамнике.

— Здравствуйте, Полина! — улыбка заиграла на её порозовевшем с мороза лице.

— Здравствуйте, Светлана, — в недоумении глядя не столько на Светлану, сколько на картину, ответила я.

— Разрешите войти?

— Да, да конечно, проходите, что же это я?

Она прошла в прихожую и в нерешительности остановилась.

— Проходите, сейчас чай будем пить, или может быть кофе? — оказывала я запоздалые знаки гостеприимства.

— Нет, спасибо. Я не надолго, — ответила она. Затем, немного помедлив, развернула картину ко мне лицом и добавила: — Это вам.

Я ахнула. На картине была изображена босая девушка в лёгком белом платье, бегущая по отмели, усеянной морскими звёздами. А позади девушки над океаном прекрасно переданный в цвете, именно такой, каким я его запомнила, алел закат. Я узнала Бали. И я узнала в этой девушке себя.

— Я назвала её «Освобождение», — довольная моей реакцией, сказала Светлана.

— А почему на ней я? — всё ещё находясь под впечатлением, произнесла я.

Светлана ничего не ответила. Она лишь смотрела на меня и улыбалась, видимо, предлагая самой догадаться.

— Мне кажется, что-то изменилось. Вы написали её в новой технике? — я вопросительно посмотрела на неё.

— Да, пытаюсь освоить новое. Вам нравится?

— Это просто потрясающе! Не знаю, как и благодарить вас. Но как же голландская техника?

— Достаточно с меня голландцев, — помрачнев, ответила Светлана.

— Ну а как у вас вообще дела? В целом? — решила я перевести разговор на другое.

— В целом? Идёт следствие. Фил в СИЗО. Я под подпиской о невыезде. Мой адвокат говорит о моём деле с «осторожным оптимизмом». Так он выражается. Он строит свою защиту на том, что я жертва психического давления и никакого уголовно-наказуемого преступления не совершала. Главное теперь доказать в суде, что именно под моральным давлением Фила я рисовала те картины.

— Но ведь всё так и было!

— Да, — задумчиво ответила Светлана, — так и было.

— А как у вас с Данко?

— Ну какой мне сейчас Данко? — грустно улыбнулась Светлана.

— Он влюблён в вас.

— У него это пройдёт, — она грустно улыбнулась. — Если всё обойдётся, я вернусь в родной Саратов, начну всё с нуля.

«Бедный Данко, — с сожалением подумала я. — Ему явно ’’не светит’’».

— Что ж, — вздохнув, добавила Светлана, — я пойду пожалуй.

— Искренне желаю вам удачи, Светлана. И спасибо за картину.

Она всё ещё стояла, как будто не решаясь уйти. Но тут она посмотрела на меня и я заметила искру слезы, блеснувшую в её глазах. Она быстро подошла, порывисто обняла меня и зашептала:

— Спасибо вам! Вы вернули меня к жизни! — а потом, уже отстраняясь и направляясь к двери, добавила: — Прощайте, будьте счастливы!

— И вы, Светлана. Будьте счастливы, — ответила я, закрывая за ней дверь.