Игра на раздевание 2

Лиза Бетт, 2023

Когда-то я была влюблена в него до умопомрачения. Холодный, циничный, грубый – он притягивал меня как огонь мотылька. А потом я обожглась. Сбежала, от него, скрылась, чтобы не смог найти и не узнал правду, которую я унесла с собой под сердцем. Судьба вновь свела нас спустя годы. Но теперь наши роли изменились. У него есть невеста, а у меня куча денег и связи, чтобы отомстить за прошлые обиды и втоптать его гордое имя в грязь. И я не остановлюсь не перед чем, даже если мне придется снова сыграть с ним в очередную игру на раздевание.

Пролог

— Юлиана Андреевна, он здесь, — слышу негромкий доклад начальника охраны, и, собрав всю волю в кулак, царственно киваю, переводя внимательный взгляд на двери. Ресторан сейчас полон, я специально выбрала час-пик, чтобы встретиться с ним в людном месте. Так безопаснее. — Парни на позициях.

— Будь рядом, — приказываю спокойно.

Хотя как бы не старалась убедить себя, что в этой встрече нет ничего особенного, но меня рвет изнутри. Я ждала этого четыре года. И теперь звездный час настал. И я нихрена не спокойна.

Смотрю на арку, ведущую в эту часть зала ресторана, ожидаю увидеть там знакомую фигуру, но Жданова всё нет.

От этого нетерпение становится осязаемым, я ерзаю на стуле, подавляю желание отпить из бокала шампанское.

У меня должна быть ясная голова, мне нельзя сейчас терять бдительность. Только не сейчас. Не здесь.

За аркой какая-то суета, разговоры, я хмурюсь, понимая, что час пик в ресторане это плюс и минус одновременно. Когда в зал вваливается группа каких-то мужчин в смокингах, я вздыхаю и отвожу глаза, понимая, что пятнадцать минут моего драгоценного времени потрачено впустую.

А он оказывается, не отличается пунктуальностью.

Смотрю на часики на руке, и поджимаю губы. Я могла бы уже ехать в аэропорт…

Перевожу раздраженный взгляд на арку, и сердце выстреливает в глотку.

Я не думала, что будет так больно.

Руки сжимаются в кулаки, на ладонях остается след от ногтей, и я убираю кисти на колени, чтобы не выдать ярости. Голубой костюм тройка прежде идеально сидящий на моей фигуре теперь жмет. Хочется стянуть пиджак, ослабить лиф, расстегнуть пуговичку на брюках. Да Господи, сделать хоть что-то, чтобы не сидеть тут, на этом самом месте в ожидании Жданова.

Он встает в арке и медленно окидывает взглядом зал ресторана. Зеленые глаза сканером проходятся по посетителям, скользят по мне, двигаются дальше, а потом стекленеют, и резко возвращаются к моему лицу.

И я делаю то, о чем мечтала все эти гребаные четыре года.

Беру в руки бокал шампанского и салютую этому ублюдку.

Улыбаюсь.

Ты меня не сломал, милый.

Но именно это я собираюсь сделать с тобой.

Шампанское встает в горле, но я не теряю лица. Проглатываю, чувствуя, как саднит внутри, и отставляю бокал, склоняя голову чуть на бок.

Уши жгут бриллиантовые серьги, которые стоят столько же, сколько стоила моя квартира в той новостройке.

Жданов тем временем приближается.

Шагает ко мне навстречу. Спокойный, уверенный в себе, хладнокровный. Кажется, что его ничто не может выбить из колеи. А вот у меня внутри агония. Все мышцы пылают и выкручиваются как при температуре или ломке. Вот только я не наркоманка, а это ощущение напрямую связано с мужчиной, который теперь не отводит взгляда от моего лица.

Чувствую, как пылает щека, хочу потереть ее, но этот нервозный жест выдаст мое волнение, поэтому лишь приветливо улыбаюсь во все тридцать два, когда Глеб садится на стул напротив.

— Лея?

— Не ожидал меня встретить? — спрашиваю, приклеив к лицу королевскую улыбку. Откидываюсь на спинку стула, изучаю Жданова с ног до головы. Он не изменился за эти четыре года, только черты лица стали жестче.

Разворот его плеч все такой же огромный, смокинг отлично сидит на подтянутой фигуре. Все такая же стильная прическа, в волосах по-прежнему нет седины, а вот я в свои тридцать уже не обхожусь без регулярных походов к стилисту. И это злит. Мужчинам природа дарует бесценный ресурс — при должном обращении их красота только крепчает с возрастом, а вот у нас, женщин, ситуация противоположная. Благо мы живем в век современных технологий, и косметологи шагнули так же далеко, как и разработчики на МКС.

— Не ожидал, что именно ты владелица компании, которая пытается разорить мою.

Жму плечами, будто сожалею. Лгу.

Надо же, а он кажется искренне удивлен. Теперь я вижу, что в глазах его нет той безмятежности, которую он выказывает всем обликом. А в голосе его очень натянуты струнки нервозности.

Снова злюсь, что настолько хорошо читаю его. Я искренне надеялась, что за те четыре года, что я выстраивала свою новую жизнь, старая сотрется и выгорит как старый чек из супермаркета. Но я так же отчетливо помню переливы в его зеленых глазах, и тембр его голоса все такой же волнующий, как и раньше.

— Ты просил аудиенции. О чем ты хочешь поговорить? — спрашиваю, как ни в чем не бывало. Сама поражаюсь, как мне это удается. Удивительно, но пока у меня получается сохранять хладнокровный вид, хотя больше всего хочется плеснуть содержимое бокала в лицо этой сволочи и заорать, что это он во всем виноват. Вместо этого беру и снова отпиваю. Жажда, которая гложет изнутри все никак не проходит.

— Хочу, чтобы ты оставила тот участок и отступилась. Я первый его нашел. Но ты ведь этого не сделаешь?

Участок. Ну конечно.

— Идеальное расположение. Район трех парков, огромная парковка, куча новостроек по периметру. Это место идеально для постройки нового здания, и мы оба это знаем.

— Вот только твоя компания не интересовалась этим местом, пока я не заявился на аукцион как покупатель, — Жданов говорит интимно тихо, но я чувствую, что в его тоне очень много скрытых глубин. Он как айсберг, от которого можно ожидать чего угодно. Такой же ледяной и смертоносный. И мой Титаник пойдет ко дну, если я не прекращу играть в эту игру. Но я азартно продолжаю.

— Извини, — улыбаюсь, подтверждая его догадку. Глеб прав, мне этот участок не нужен нахер. Но там, где дело касается Жданова я не могу упустить такой шанс его поддеть.

— Так и знал, — произносит без капли сожаления, чем сбивает меня с толку, моя улыбка меркнет, а потом сходит с лица вместе с краской, как только Глеб задает еще один вопрос, который на самом деле его тревожит. — Может, тогда ответишь на другой вопрос? Где мой ребенок, которого ты четыре года назад носила под сердцем?