Босс моего бывшего

Лина Манило, 2021

Накануне свадьбы я узнала, что у моего жениха двойная жизнь и другая женщина. Я не была готова к новым отношениям, но у судьбы свои планы. Босс моего бывшего, хронически женатый властный мужчина, решил всё по-своему. И теперь я беременна от чужого мужа, ставшего в один момент самым близким и родным, но у этой сказки несчастливый финал. Или нет? Содержит нецензурную брань.

Глава 4 Варвара

— Пристегнись, — просит Поклонский, крепко сжимая руль левой рукой. Правая порхает над навороченной сияющей в темноте кожаного салона панелью. Длинные пальцы с крупными суставами плавно движутся, нажимают на несколько кнопок подряд, и вскоре пространство наполняется медленной тягучей музыкой.

Очень похожей на ту, под которую танцевали с ним на корпоративе, но вдруг в приятные воспоминания вклинивается образ рыжей. Прицепилась же, зараза!

Господи, обо что мне нужно стукнуться головой, чтобы никогда больше о ней не вспоминать?

— Как её зовут? — спрашиваю, уверенная, что Дмитрий понял, о ком мой вопрос.

— Настя, — спустя протяжную тяжёлую паузу отвечает Поклонский, и лицо его снова каменеет, а в глазах злость.

Я вздыхаю и берусь за ремень безопасности. Руки дрожат, и мне никак не удаётся попасть в нужный паз. Промахиваюсь, тихо под нос ругаюсь, но ладонь Поклонского ложится на мои запястья, ледяная, как в тот вечер.

Почему у него такие холодные руки? Это вообще нормально для живого человека?

— Успокойся, пожалуйста, — просит и, подавшись вправо, одним уверенным движением помогает мне с ремнём безопасности, надёжно пристёгивая по всем правилам.

Только не торопится отстраняться. Его дыхание щекочет шею, я ёжусь от контраста температур: ледяные руки и горячее дыхание — то ещё испытание.

— Что вы делаете?

— А на что это похоже? — в голосе ничем не прикрытая ирония и что-то ещё, чему не могу найти название. — Просто сижу. А ты что подумала?

— Подумала, что сидят люди на своих сиденьях, а не дышат в шею пассажирам.

— Мне не дышать? — хмыкает, а его большой палец кружится по моему запястью.

Ну почему он так реагирует на меня? Зачем делает всё это? Невозможный мужчина, а я — полная идиотка, если решила с ним куда-то ехать. В небольшом пространстве автомобильного салона всё ощущается слишком остро.

— Отчего же? Дышать, только чуть-чуть подальше. В другую сторону.

— Желание дамы — закон, — смеётся Поклонский и плавно отстраняется, ерошит волосы. Таким расслабленным я не видела его ни разу. Даже в мой двор он приезжал всегда одетый с иголочки, застёгнутый на все пуговицы, в галстуке и запонках, а тут… совсем другой человек.

— Говоришь, замки решила сменить? — Дмитрий заводит мотор, мы выезжаем с парковки, а за нами неотступно следует машина охраны. На неё не получается не обращать внимания, как бы Поклонский об этом не просил.

Я никогда не ездила с сопровождением, это совсем не мой мир, хотя Лёня и планировал в будущем достигнуть такого же уровня. Но когда бы это ещё случилось, да?

Ох, Лёня. Сквозь ненависть в душе начинает прорастать беспокойство. Если Стас узнает об измене жены, как он поступит? Убьёт? Или просто ноги переломает? А вдруг ему пришлют такие же фотки? Вдруг уже прислали?

— Ты не ответила на вопрос, — Дмитрий уверенно ведёт машину, глядя впереди себя, но я каждой клеткой чувствую его внимание. — О чём задумалась?

— Ваш друг — злой человек?

— Стас? — удивляется Поклонский. — Почему спрашиваешь?

— Мне просто интересно, способен ли он на насилие…

— Что, размышляешь о судьбе Леонида? — Дмитрий выкручивает руль, машина выезжает на оживлённый проспект и тормозит на светофоре. Поклонский оборачивается, смотрит на меня пытливо, ждёт ответа, а я пожимаю плечами.

— Да. Что толку врать?

— Боишься за него?

— Я… не знаю, — бросаю в отчаянии и сжимаю пальцами виски. — Я ненавижу его, презираю. Но смерти ему не желаю.

— Смерти? — усмехается. — Максимум, что ему сделают — яйца оторвут. И уволят с волчьим билетом. Уверена, что для него смерть — худший выход?

Задумавшись о его словах, я вдруг начинаю смеяться. Вероятно, это последствие истерики, но я хохочу в голос, вытирая слёзы, пытаюсь согнуться пополам, и ремень безопасности больно врезается в грудь. Но даже этот дискомфорт не способен унять моё веселье.

На самом деле Лёня до такой степени карьерист и трудоголик, что для него увольнение — смерти подобно. Это будет и правда лучшей местью.

— Ну вот, а то сидела бледная, — Поклонский выжимает газ, и вскоре машина мчится вперёд по пустой ночной дороге.

Только виды за окном уж больно знакомые.

— Это мой район? — удивляюсь, а Поклонский молча кивает. — Но зачем? Я же сказала, что домой не хочу!

— А ты и не поедешь домой, — уверяет, но к дому ехать продолжает. — Вернее, поедешь, но по важному делу. Очень срочному.

Да что он несёт? Совсем из ума выжил? А ещё клялся, что здоровый, но он точно псих.

— Остановите, тут неподалёку моя подруга живёт, у неё заночую, — взмахиваю рукой, но на Поклонского это не действует, он продолжает ехать к моему дому.

— Успокойся, — просит. — Просто встретишься с одним человеком, он уже ждёт. Я подумал, что утра ждать — долго, потому поменяем замки сейчас.

— Ночью?

— Он тихо, соседи даже не проснутся.

— Вы серьёзно? — не могу никак понять, что задумал этот странный мужик, а Поклонский кивает. — Да зачем? Я бы утром вызвала!

— До утра далеко, а ты же не хочешь, чтобы Леонид вернулся в твою квартиру? — смотрит в саму суть, понявший намного больше, чем я ему сказала. — Это же твоя квартира, да?

— Моя, — киваю, потому что это правда.

Мы с Лёней съехались пару лет назад. Вернее, однажды он остался на ночь, а после снова пришёл, и ещё — так плавно ко мне “переехали” все его вещи. Я не возражала. Любила его, но сейчас жалею, что позволила окопаться на своей территории. Слишком много в моей квартире осталось напоминаний о Леониде и его следов.

— Тогда какая разница, когда замки менять? Почему бы не сейчас? Ночь — отличное время, чтобы делать глупости и совершать подвиги.

Поклонский не врал: нас уже ждут у подъезда.

— Замок я взял, — говорит высокий мужчина лет пятидесяти. На нём тёмно-синий фирменный комбинезон с логотипом “Мегастроя”, в руках чемоданчик с инструментами, а на лице готовность работать на благо компании.

Мне всё это кажется сном. Изломанной сюрреалистичной реальностью, в которой я — главная героиня драмы.

— Ну что ж… пойдёмте менять замки, — чему-то хихикаю и осматриваю пустой двор. — Прямо спецоперация какая-то.

Больше всего я боюсь, что Лёня уже вернулся. Не смогу сейчас его видеть, не найду слов, чтобы поговорить без слёз и оскорблений. Мне нужно время, чтобы успокоиться и не выглядеть в его глазах жалкой истеричкой, но на счастье он ещё не вернулся.

Но он ещё “на работе”. Терпит тиранию Поклонского, трудится в поте лица. Урод.

Стараясь не представлять, чем именно он занят в полночь, я веду слесаря за собой, только у самой двери понимая, что Поклонский всё это время шёл следом. Что ж он такой настойчивый?

Если бы не слесарь, который очень бодро принимается за работу, я бы обязательно попросила Дмитрия уехать домой, к жене. Зря с ним поехала, понимаю это. Вообще всё зря.

— Тут работы на двадцать минут, — сообщает слесарь и бодро орудует отвёрткой, а я не знаю, что мне делать дальше.

— Варвара, может воды? — спрашивает Поклонский, легонько трогая меня за плечо. — Очень пить хочется.

— Конечно, — не бросать же его умирать от жажды на пороге квартиры?

И пусть это всего лишь предлог, но я позволяю чужому мужчине войти в свою квартиру.