Город кошмаров

Линдси Карри (2022)

Мэллори была совсем не рада переезду из Чикаго в Истпорт. Этот маленький город на берегу океана помешался на привидениях, восставших мертвецах, проклятиях и Хеллоуине. Кажется, горожане готовы праздновать День Всех Святых каждые выходные, чтобы привлечь побольше туристов. Мэллори это раздражает. Она вообще не верит в сверхъестественное, пока не встречает на набережной странную старуху в лохмотьях. Старуху, которая оказывается ожившей городской легендой. Призраком Милой Молли! И этот призрак почему-то объявил на девочку настоящую охоту… Смогут ли Мэл и её друзья понять, что нужно Молли, прежде чем разгневанный дух потеряет терпение и примется уничтожать всё вокруг?

Глава 5

Я вздрагиваю и просыпаюсь. От какого-то звука. Или мне так показалось? Изумлённо оглядываюсь, сажусь на кровати. Сколько я спала? Десять минут, час? Сквозь щели в жалюзи просачивается приглушённый свет. Прикрывая глаза, я отодвигаю штору на одном окне. Солнце уже у самой воды. Значит, почти вечер. Ничего себе! Проспала весь день.

Схватив мобильник, проверяю пропущенные звонки и сообщения. Три сообщения от Эмми, два от папы, одно от Бри, и три звонка от мамы. Телефон звенит в руке, и я вздрагиваю. Это мама.

Я сразу же отвечаю.

— Привет?

— Мэллори! Ну наконец! Я уже накинула плащ, чтобы идти искать тебя.

Она нервничает.

— Прости. Я спала.

— Шесть часов? — спрашивает она. — А звонок был включён?

Я поворачиваю телефон и замечаю, что звук не отключала. Папа всегда шутит, что мелодия, которая звучит на телефоне, такая громкая, что и мёртвого поднимет. Как же я её не слышала?

— Неважно. Я только хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Миссис Джеймс зашла в ресторан и сказала, что видела тебя…

— Знаю, знаю, — перебиваю я. — Нужно было зайти и послушать её историю про тень, но в магазине так воняет!

На том конце молчание. Когда мама снова заговаривает, в её словах не больше смысла, чем в папиных попытках приготовить пончики с беконом.

— Нет, я хотела сказать, что миссис Джеймс видела у гавани, как ты копалась в песке, и очень забеспокоилась. Сказала, что ты была не в себе.

— Копалась? Я не видела миссис Джеймс у гавани и уж точно не копалась в песке, когда была там.

Я смотрю на постель, внезапно понимая, что простыни покрыты чем-то тёмным и зернистым.

Песок.

Он повсюду. Под ногтями, на наволочке, даже набился в подошвы кед.

Я помню, что разувалась, когда пришла домой.

Сердце бьётся быстрее. Я в ужасе вскакиваю. На полу видны сырые следы песка. Будто кто-то бегал кругами вокруг кровати. Многие смазаны, но, по крайней мере, один сохранился отчётливо. На одном маленький кружок и внутри цифра, похожая на семёрку.

Вот это да! Это же мой размер.

— Мэллори?

Слышу мамин голос, вдруг вспомнив, что разговариваю с ней по телефону. Я поднимаю мобильник к уху и хриплю:

— Да?

— Что ты делала у гавани? Что-нибудь уронила в песок, да?

Она на мгновение умолкает, потом добавляет:

— Не бабушкины золотые серёжки? Говорила ей, не надо дарить, пока тебе не исполнится восемнадцать!

— Нет, серёжки целы, — говорю я машинально проверяя подарок.

Обе серёжки на месте — у меня в ушах.

— Тогда что ты искала? — настаивает она.

Не знаю, что и ответить. Раньше я не ходила, как лунатик, но другого объяснения сейчас подобрать не могу. Я вся в песке, что произошло за последние шесть часов, не помню. Если рассказать правду, мама забеспокоится. И тогда меня не оставят одну ни на день. Растираю покрытые мурашками руки, а внутри растёт страх.

— Я… ключи искала.

Врать нехорошо. Мама вздыхает.

— Опять подвёл твой любимый брелок? Конечно, это подарок Дженны, но он же сломан! Ты всегда роняешь ключи. Может, его наконец сменить?

— Может, — бормочу я.

Дженна — моя лучшая подруга из Чикаго. Брелок с изображением военно-морского пирса, где мы часто гуляли. Хорошенький, только пластик лопнул, и цепочка приклеена скотчем. Я обещаю, что куплю новый, но не могу. Всё равно, что вычеркнуть из моей жизни Чикаго. И Дженну.

Нет, не смогу.

Вычищая песок из-под ногтей, я глубоко вздыхаю.

— Ладно, мам. Прости, что напугала!

— И ты меня, — переводит дыхание она. — Мы сегодня задержимся. Папа хочет приготовить блюдо завтрашнего дня — «Перчёные ляжки разгонят мурашки».

— Ладно. Буду на связи. Обещаю.

— Да, уж пожалуйста! Если увидишь миссис Джеймс, скажи ей, что всё в порядке. Она так всполошилась.

И я не меньше. У самой руки трясутся.

Я, может быть, и хотела бы узнать, что со мной сегодня приключилось, но боюсь жутко. Неужели, как лунатик, вышла во сне из дома и пошла в гавань? Вот ужас!

Просматриваю остальные сообщения. Папа просто проверяет и напоминает, чтобы закрыла дверь, когда вернусь домой. Эмми спрашивает, не приду ли я к ней в гости с ночёвкой. В другой день я бы с радостью согласилась, но сегодня опасаюсь.

«Прости, заснула», — пишу Эмми.

Маленькие пульсирующие точки на экране сообщают, что она пишет ответ.

«Заснула? Как?»

«Папа дал мне выходной».

Отсылаю сообщение, потом обхожу комнату, выискивая что-нибудь необычное. Дверь закрыта, свет горит, жалюзи опущены. Только вот фотоаппарат… Клянусь, что, вернувшись, я положила его на стол. А теперь он на полу.

Я никогда не кладу фотоаппарат на пол. Он дорогой, и, если с ним что-то случится, на другой у меня нет денег. Подняв его, осматриваю объектив. Трещин нет.

Звякает телефон. Сообщение от Эмми.

«Ого. Впервые. Хочешь погулять?»

Задумавшись, решаю, что в одиночестве мне страшновато. И быстро печатаю: «Можешь прийти?»

Точки пульсируют, потом исчезают. Я смотрю на телефон, раздумывая, почему она не отвечает. Эмми — чемпионка по быстрым сообщениям. Она так перебирает пальцами по экрану телефона, аж в глазах мелькает.

Я ещё жду её сообщения, а в дверь звонят.

Я замираю. Выглядываю из окна, но крыльца не видно. Вижу лишь улицу и кусочек тротуара.

Снова звонят в дверь.

Вытирая о джинсы вдруг вспотевшие руки, я тихо хихикаю. Совсем чокнулась. Если день прошёл не-пойми-как, это вовсе не значит, что дальше будет хуже. Хотя кто его знает? Из головы не выходит старуха из гавани. Я отгоняю дурные мысли, подхожу к лестнице и останавливаюсь.

Звякает телефон, я вздрагиваю. На экране высвечивается сообщение:

«Впустишь или как?»

Я облегчённо выдыхаю. В дверь звонит Эмми. Не та жуткая старуха из гавани. Не клоун-убийца. Не… в общем, всего лишь Эмми.

«Бегу!» — отвечаю я.

Прыгая через две ступеньки, спускаюсь на первый этаж. Люстра мигает. Не обращая на неё внимания, я останавливаюсь перед парадным входом. В дом врывается раскрасневшаяся от холода Эмми.

— Ух! Что ж ты так долго?

Она сбрасывает куртку и плюхается на диван. На ней, как обычно, свитер и джинсы. Рыжеватые локоны распущены, падают с плеч и удачно оттеняют зелёные глаза.

Я откидываю с глаз волосы, завидуя: мне бы хоть чуточку быть на неё похожей. У меня каштановые волосы. И карие глаза. Я… как бы это поточнее сказать? Ничем не примечательная.

Плюхаюсь с ней рядом.

— Прости. День не задался.

Она поднимает брови.

— Погоди. Я же просто так сказала… Что случилось?

Лучше спросить, чего не случилось!

Когда я сразу не отвечаю, подруга смотрит на меня, на дверь и обратно.

— Это как-то связано с песком на полу? Мать убьёт тебя, если не убрать до их возвращения.

Я смотрю в том же направлении. И у меня перехватывает дыхание. Я и не заметила, что весь пол в песке и следах. Моих следах. Здесь они чётче, чем наверху: ясно выделяется даже фирменный знак с подошвы кед.