Куплю тебя, Девочка

Любовь Попова

Глава 9.

— Кто это? — спрашивает Никита, и я сглатываю. Очень не хочется отвечать…

Но в дверь так долбят, что это отдается пульсацией в висках. И Никита ждет ответа.

— Марсело… — выдавливаю из себя, впиваю ногти в кожу ладоней. Сама не знаю, что хуже. Что Никита узнает, что у меня есть сутенер. Или вооруженные парни Марсело.

— Любовник?

Качаю головой. Хуже.

— Сутенер? — сам догадывается он, и я быстро киваю, скашиваю глаза в сторону дрожащей от напора хлипкой голубой двери. Только чтобы не видеть, как Никита, стиснув зубы, выдает: «Заебись» по-русски.

За дверью крики становятся громче. Сейчас дверь будут ломать. Он решительно (или глупо?) идет к ней и сразу распахивает.

Хочется крикнуть: Стой! Но уже поздно. Часовая бомба замедленного действия моей жизни уже готова взорваться. И я не знаю, к чему это может привести.

В распахнутую дверь влетают два бугая, которые очевидно хотели ее выбить. Они пролетают пару метров и врезаются в стену. Места тут немного. Разогнаться они бы не успели.

Но я уже смотрю на Марсело. Огромного, потного мексиканца.

Я для себя давно решила, в самую нашу первую встречу, когда меня с головой в мешке купили в очередной раз. Лучше сдохнуть, чем под такого лечь. Но проституткам, да и вообще женщинам повезло. Он импотент. Правда винит он в этом женский пол, за что любит изрядно помахать кулаками.

Я часто на них нарывалась, только чтобы не «работать». Но потом он просек фишку и меня перестали трогать. И все-таки смогли найти клиента даже для такой норовистой кобылки как я, которых он любит избивать.

— Ты кто такой! Если клиент… — начинает злиться Марсело, от чего его смуглая вечно лоснящаяся кожа покрывается краской.

В него тут же летит жесткое:

— За сколько ты её мне продашь?

Это хороший вариант, но Никита не знает Марсело. Меня давно хотели перекупить, но судя по всему, он считает меня нечто вроде коллекционного приза, который можно показать гостям по особым случаям.

— У тебя денег не хватит. Парни, берите Лину. Её клиент ждет, — громко хохочет Марсело, и бодро стоящие на ногах бугаи идут на меня. Плотоядно улыбаются. Я пинаю ногой одного в живот. Другого бьет Никита. Это кажется слаженной работой. Но он сам рычит мне.

— Не лезь.

Обидно до слез, тем более что за его самоуверенностью он мог и не заметить еще пары стволов со стороны Марсело. Тот всегда берет с собой не менее четырех парней.

Но и Никиту я недооценила.

— Марсело, или как там тебя, — он достает пистолет. Вместо того, чтобы направить на врагов, хватает меня и прикладывает ствол к виску. Вдавливает до острой боли, так что даже я верю. Может выстрелить. Но я все равно, тесно прижатая к его груди, впервые ничего не боюсь. Я в безопасности.

— Вариантов два. Я все равно ее заберу. Живой или мертвой. Ты можешь взять деньги, что в той сумке, и свалить, а можешь попытаться отобрать её…

— А еще я могу убить тебя, — усмехается Марсело, переводит водянистый взгляд на меня. — Даже она не стоит твоей жизни. Вместо того, чтобы нормально сосать, она может член и откусить.

Никита не ведется.

— Вместо четырех сот штук, что лежат в сумке, у тебя могут быть два трупа. Решать тебе.

— Да ты хоть представляешь, сколько мужики готовы были за нее платить?! Ее целка ушла за пол ляма евро!

— Представляю, — цедит сквозь зубы Никита, и мне становится стыдно, потому что можно представить, что он там накрутил себе. — Но в сумке фунты. Забирай и дай нам уйти.

— Не думай, бери. Этого должно хватить, чтобы воспитать ещё десяток отменных шлюх на продажу. Каждый день какой-нибудь отчим насилует новую дочку, так что материал у тебя будет всегда. Но эту я заберу.

Марсело смотрит на меня, потом на сумку. Размышляет. Прикидывает. Знает ведь, сколько со мной будет проблем. Кивает парням, и те быстро заглядывают внутрь. Там действительно купюры.

— Ладно… Но ты с ней поаккуратнее, вдруг она захочет вернуться на родину. Правда, киска? — подмигивает мне Марсело, берет сумку и показывает в сторону выхода. — Идите.

Никита не отпускает меня до последнего, пока не оказываемся в машине. Даже не разговаривает. Долго смотрит перед собой и вдруг срывается. Несколько раз бьет руками об руль и выходит.

— Сиди здесь! — орет он мне зло и хлопает дверью, которая тут же блокируется.

А я шумно выдыхаю, тут же обхватываю себя руками. Улыбаюсь. Охренеть… Свободна. Я свободна. Именно эти несколько букв крутятся в моей голове, как потоки ветра, пока сквозь него не пробивается странный шум.

Через несколько минут из здания вдруг выбегают люди. Кричат что-то про газ. Следом выходит Никита и садится в машину.

Почти сразу газуем, и я невольно оборачиваюсь.

Из окна моей маленькой комнаты выглядывает Марсело, за ним еще несколько парней.

Они задыхаются, что-то кричат. А потом вылетают из-за тут же произошедшего, оглушительного взрыва. А вместе с ними купюры рассыпаются по ветру фейерверком. Толпу больше не волнует взрыв и умершие, теперь все их внимание сосредоточенно на ловле целых, несгоревших купюр.

И ничего прекраснее я в своей жизни не видела.

И еще никогда не ощущала себя счастливее. Нет, Марсело не один такой. Подонков много. Но как же приятно знать, что мир отчистился хотя бы от одной крысы.

— У тебя еще есть сутенеры, любовники, мужья, дети? — спрашивает меня Никита, и я невольно смеюсь с серьезности его тона.

— Нет. Больше никого нет. Только ты.

— Хватит ржать! По-твоему, это смешно? По-твоему, то, что ты стала шлюхой, смешно? По-твоему, то, что я убил из-за тебя людей, смешно!? — орет он в лобовое стекло и только вдавливает педаль в пол.

— Не смешно… — киваю я, даже не пытаясь скрыть слезы радости. — Не смешно. Но ничего лучше со мной еще не случалось.

— Пиздец. Не думай, что легко отделалась. Просто теперь у тебя только один клиент. Будешь сосать, принимать в любую дырку, тогда, когда мне захочется. Поняла?!

Напугал, господи. Не проще было сказать, что он меня хочет. Но ему сложно свыкнуться с мыслью, где он меня нашел. Пусть факт моей покупки его успокаивает.

— Хочешь меня снова трахнуть? — смеюсь я и пожимаю плечами, кладу руку на его бедро и тяну вверх. Горяч. Опасен. Великолепен. Красив. А тело после ночи с ним до сих пор дрожит. — Это не плохо. Возможно это даже хорошо, Никита…

— Ты рано радуешься. Возможно ты еще будешь жалеть, что я тебя спас, — отталкивает он мою руку, хватает за волосы. Сначала тянет к губам, но тут же опускает к паху. — Нам ехать полчаса в аэропорт. Постарайся чтобы мне было нескучно.