Секс-няньки по соседству

Любовь Попова, 2021

– Как вы оба меня достали! Я не собираюсь больше это терпеть! – кричу я смотря на то, как они стирают с лиц кровь после драки. – Вы же друзья! – Так не разрушай дружбу! Выбери одного из нас! – Я сделаю лучше! Я уйду сама, – решаю, делаю шаг в сторону, но меня зажимает с двух сторон. Два огромных мускулистых тела. – Да кто же тебя отпустит. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 13

Следую за ними в дом. Смотрю с завистью на то, как друг лапает девушку. Нашу дрянную девчонку.

Я бы мог это сделать сам, успокоить, положить на кровать, лучше, естественно, на свою. Растянуть, а после разогреть своим членом.

Он там в штанах изъявляет свое отчаянное желание запретного плода. Голодный. Пульсирует, ноет, поддергивается. Я быстро сжимаю ствол рукой, пытаясь ослабить блядское напряжение. Голова просто перестаёт работать в таких случаях.

Вот тебе и военный с невъебенной подготовкой.

Ладонь от единственного шлепка продолжает гореть. Мало, чертовски мало.

Нельзя было прерывать наказание, Захар не прав, сук нужно воспитывать, иначе сядут они на шею и свесят свои шикарные ножки.

Одна вон, кажется, свесила. С намалеванными красным лаком ноготочками, что так и просятся в рот. А в башке пульсирует: «эти ножки хорошо будут смотреться на моих плечах».

Нужен трах. И как можно скорей. Реально нужна упругая баба с узкой дыркой. Эту-то трогать нельзя, иначе все полетит к чертям собачьим.

Смотрю, как Захар заносит чертовку в спальню, и от греха подальше сматываюсь в свою комнату.

Переодеваюсь в свежую одежду, так как в этой весь вспотел. Надо хоть спарринг устроить, напряжение снять. Находиться в этом доме становится все сложней. Да и отдубасить Захара хорошенько не помешало бы. Чтобы руки не распускал, да приказы старших по возрасту слушался. Он может потерять контроль.

Разминаю тело, тяну мышцы, делаю сотню другую отжиманий на кулаках.

Короче, заебался ждать.

Психую и иду на поиски блудливого друга.

Это что за хрень собачья?!

За вечер охреневаю дважды, когда нахожу Захара в той комнате, сидящего около белоснежной постели.

Застываю.

Он раздел ее. Тварина. Переодел в короткую пижаму, в ту, что видели на первой встрече. Розовая, невинная.

Она сама-то в отключке. Лежит на животе, а этот придурок чем-то намазывает ей торчащий кверху зад.

Утомилась, бедняжка.

Захар медленно скользит своей огромной ручищей по маленькой попке Кати, оглаживает ноги, возвращается наверх, мажет кремом между сливочных булок.

Думаю, это точно лишнее.

А меня накрывает новой волной дичайшего желания. Стояк за пару секунд начинает давить башней на спортивные штаны.

Я нервно сглатываю образовавшуюся слюну и кладу свою ладонь на пах.

Она что-то мурлыкает, обнимая подушку, как любимого. Подаётся попкой к его рукам. Маняще выгибает гибкую спинку.

Зрелище настолько возбуждающее, что я готов зверем выть, лишь бы присоединиться.

Он сдвигает ее пижамные шорты вместе с трусиками вбок и меня прошибает, стоит увидеть мелькнувшую розовую девичью, сладкую плоть. И если я правильно понимаю, чисто выбритую. Блять.

Я знаю, что он собрался делать. И я бы не прочь его заменить, или помочь, но лучше нам отсюда свалить обоим.

Не даю Захару совершить ошибку и пустить все по пизде. Ни он, ни я не выдержим на гражданке.

Не даю придурку опустить свою голову к ней между ног. Топая, захожу в комнату.

— Ты больной? — озлобленно рыком кидаю в его сторону.

— Тихо… — шикает он на меня, но взгляда от манящей киски не отрывает. Сукин сын. — Ты подойди. Просто понюхай, как она пахнет… ммм…

Захар наклоняется к ней ещё раз.

Подхожу к нему, дергаю за майку вверх.

Всего трясёт. И меня, и его. Он не сопротивляется, лишь мотает головой. В этой комнате противопоказано находиться. Здесь все, вплоть до бантиков на зеркале, сводит внутренности узлом похоти. И желанием трахнуть нежную хозяйку берлоги.

Девочка, словно борец сумо, одолевает хрупкое равновесие разума. Опьяняя собой всех рядом, буквально заставляя вставать на колени.

Толкаю в грудь Захара, заставляя выйти из комнаты. Пиздец, вот что это.

— Ты головой вообще думаешь? — беру его за ворот майки, тяну к своему лицу. — Брат, что за хрень ты вытворяешь?

Злость бурлит в венах. А рожа этого идиота лишь сильней выводит из себя. Он нас обоих погубит.

— Да брось, — толкает в ответ, и я врезаюсь спиной в стену. — Она в отключке, ничего бы не вспомнила. Мог бы и присоединиться, ты же знаешь, я не жадный.

Он ухмыляется, как змея в саду Эдема, и я невольно бросаю взгляд на белую дверь с плакатом: «Осторожно, злая кошка».

Злая-то может и злая, но желанная, от чего в груди сердце как часовая бомба тикает.

Неправильно это. Изнасилованием называется. Мы таким заниматься не будем.

Поворачиваю лицо к довольной роже Захара. Что творится у этого отшибленного в башке, я хрен пойму. Готов променять дырку на службу? Один трах на цель всей жизни.

Правила есть правила. Никогда ни к кому не привязываться. Потом отдирать намного больнее, чем сраный пластырь. Никаких личных связей.

Мы парни шумные были. Детдомовские. Нас часто брали к себе, как братьев. Потому что морды смазливые. Но пара шалостей и отправляли назад. Как ненужный отход, обратно на помойку.

К четырнадцати мы поняли, что жизнь, собственно, ещё то дерьмо, и нам его грести самостоятельно.

Вдвоём, без лишних лиц.

Армия стала лучшим выходом. Там всегда кормили, выдавали деньги, а вскоре появились привилегии. И хрена с два я променяю цели на мокрощелку. Не дождется.

Да и понятно же, что и Захар не сильно-то любит Киску. Трахнуть, да. В нем проснулся азарт. Мы часто делим баб. Но эти бабы на один раз.

Катя как никакая другая заслуживает лучшего. Не двух отбитых и повернутых на войне солдат, а нормального парня. Которого мы выберем, естественно, сами.

— Если ты не забыл, у неё камеры напичканы по всей комнате. Мы сами их ставили! Ты же понимаешь, что этот компромат не в нашу пользу?! — напоминаю другу о самом важном и улыбка его тут же гаснет, как свет лампочки.

То-то же блять!

Осознаёт. Смотрит виновато.

Да затуманило ему мозг молодое женское тело, понимаю, сам не без греха. Но это единственная девка, которую нельзя трогать. Нельзя и все. Руки пообрубать, но не прикасаться.

— Включи мозги и отключи свой хер, — советую ему, хотя самого колотит по жесткому и приходится сдерживать свои похотливые порывы.

Не было бы этого завещания и просьбы ее отца, сорвался бы уже. Возможно, наплевав бы на звания, но взял, что хотел. Уж больно хороша она, да и прикипела.

Захар недовольный ушёл спать в другую комнату, громко хлопнув дверью, а я взял ключи от дома, закрыл нашу соседку… На всякий случай. От греха подальше.

Только вот перед этим сходил укрыл ее одеялом и все-таки втянул в себя сладко-соленый запах ее смазки. И когда выходил, чуял, что ведет меня с этого аромата, не хуже, чем с пары бутылок водки.

Это будут тяжелые полгода.