Д'Арманьяки

Люттоли (Луи Бриньон)

Книга основана на реальных исторических событиях. Париж. 1407 год. Король Франции безумен и не в состоянии править страной. Болезнь короля становится причиной беспощадной борьбы за трон. По приказу герцога Бургундского убит родной брат короля, герцог Орлеанский. Это убийство становится причиной кровавой войны между кланами «Бургундцев» и «Д’Арманьяков». Борьба между кланами завершается полной победой герцога Бургундского. Идёт повсеместное и полное избиение Д’Арманьяков. Триумф герцог Бургундского завершает казнь графа Д’Арманьяк и его двенадцатилетнего сына Филиппа. Палач спасает Филиппа. Спустя десять лет, Филипп соберёт под своими знамёнами новое поколение Д’Арманьяков и бросит вызов убийце своего отца, герцогу Бургундскому.

Глава 5

Юные рыцари

Филипп остался в одиночестве. Мысль о том, что он скоро отправится в Париж со своим отцом, наполнила мальчика гордостью. Ему не терпелось поделиться этой новостью со своими друзьями. Филипп выбежал из столовой в большой холл замка, а оттуда бросился во двор.

За то короткое время что он обедал, обстановка резко изменилась. По двору в спешке сновали слуги. Рыцари бросив тренировку о чём горячо спорили. Всюду вокруг Филиппа царила суматоха. Филипп побежал к конюшне. Первое что бросилось ему в глаза — были конюхи, которые несли мешки с овсом. Филипп подпрыгнул от радости. Значит, отец не шутил. Они действительно отправляются в Париж. Усиленное питание коней — верный признак скорого отъезда. Филипп забежал в конюшню и, пройдя мимо длинного ряда могучих боевых коней, которые внушали ему неподотчётный страх, вывел из стойла невысокую кобылицу рыжеватого оттенка. Через несколько минут он уже покидал стены замка. Стража, привыкшая к таким поездкам, проводила его молчаливыми взглядами.

Едва переехав через перекидной мост, Филипп пустил лошадь лёгкой рысью. Он с весьма важным видом ехал по маленьким улочкам Осера. Проезжая мимо харчевни, он степенно, подражая отцу кивнул группе горожан, которые встретили его появление поклонами. Горожане любили наследника д, Арманьяков. Всюду, по пути, он встречал благожелательность и добрые улыбки горожан Осера. Миновав церковь «святого Франциска», Филипп выехал к городскому рынку. Вокруг него царила суета. Здесь продавали всё, что только можно было приобрести во Франции. Привязав лошадь к жерди, прислоненной у стены, Филипп подтянул штаны и направился к длинному ряду торговых лавок, возле которых сновали горожане. В воздухе раздавалась брань и ругань. Слышны были громкие споры. Одним словом, торговля шла вовсю. Филипп миновал прилавки с одеждой, при этом поминутно оглядываясь по сторонам, словно ища кого-то. И тут его внимание привлёк безногий калека. Он лежал на голой земле, голова была прислонена к стене. В руках у калеки был кинжал, который он протягивал каждому прохожему с протяжной мольбой;

— Купите кинжал! С голоду помираю!

Филипп подошёл к калеке. Пошарив в кармане, он вытащил все медные монеты которые у него имелись.

— Бери, — Филипп протянул горсть медных монет калеке, — бери и купи себе еды.

Филипп высыпал горсть монет в подставленные ладони калеки, которые дрожали, то ли от волнения, то ли от радости. И собирался, было уходить, но калека схватил его за руку.

— Возьми нож милосердный д, Арманьяк, — калека второй рукой протягивал Филиппу, длинный кинжал.

Филипп удивлённо воззрился на калеку.

— Ты меня знаешь?

— Лишь Д,Арманьяк способен дать нищему калеке богатство, когда тот просит всего лишь куска хлеба, — послышался ответ калеки, — возьми кинжал и пусть он оберёжет тебя в минуту опасности, как сегодня спас меня ты… от голодной смерти.

В глазах калеки было столько мольбы, что Филипп молча принял кинжал и не рассматривая сунул за полу кафтана.

— Филипп! — внезапно раздался громкий крик за его спиной.

Филипп резко обернулся. При виде двух мальчиков его возраста, он приветливо помахал им рукой. Он направился к ним и вскоре все трое весело болтали. Они не замечали, что загородили проход покупателям. Тем, чтобы пробраться к прилавкам, приходилось их обходить.

Немного поболтав, к огромному облегчению продавцов, мальчики освободили проход, и направились к лошади Филиппа. Филипп сел первым на лошадь. Позади него на круп лошади взгромоздились оба его друга. Втроём на одной лошади они двинулись в путь. Вскоре они выехали из города и направились к Бретюнскому лесу.

Вдоль края леса бежала дорога на Париж. Дорога была пуста. Лишь где-то вдалеке слышался отдалённый грохочущий шум. Ничуть не пугаясь того, что густые ряды деревьев тянутся почти к облакам, мальчики смело въехали под их густую тень. Ряды деревьев были настолько густыми, что почти не пропускали ярких солнечных лучей. Лишь лёгкий ветерок шевелил их ветви. Мальчики ехали по лесу в полной тишине. Тропинка временами разветвлялась, но мальчики уверенно продолжали свой путь. Они ехали по лесу менее часа, когда показались развалины старого монастыря с единственным оставшимся в целости крестом. Филипп уверенной рукой направил лошадь, огибая развалины с левой стороны. Едва они оказались у западной полуразрушенной стены, их взгляду открылось маленькое озеро. На берегу озера горел костёр, возле которого сидели два мальчика. Завидев их, они принялись махать руками и кричать.

— Филипп! Одо! Антуан!

В ответ с лошади Филиппа раздалось ответное приветствие.

— Таньги! Гийом!

Через мгновение все пятеро мальчишек обнимались шумно хлопая друг-друга по плечам. В воздухе зазвенел мальчишеский смех. Едва первое впечатление прошло, мальчишки чинно расселись вокруг костра, как делали не раз, сбегая из дома. Между ними завязался оживлённый разговор. Первым заговорил Филипп.

— У меня есть такие новости, не поверите, — возбуждённо рассказывал Филипп своим друзьям, — отец направляется в Париж и меня с собой берёт. Я увижу короля и королеву, говорят она очень красивая, — добавил Филипп, подразумевая королеву.

— И ещё она развратная, — добавил худенький мальчик с горбинкой на носу, Таньги дю Шастель, — я сам слышал как наш кюре это орал.

— Кюре как выпьет, так всех, развратниками, и богохульниками обзывает, но королева достойна уважения, хотя и не стоит того. Так говорит мой отец! — важно заметил Филипп.

— А ты надолго уедешь Филипп? — спросил Одо де Вуален. Он из всех пятерых, был самого маленького роста, и поэтому всегда становился на носки, находясь рядом со своими друзьями.

— Надолго, — важно ответил Филипп, который на самом деле и понятия не имел, что ответить на этот вопрос, — может на несколько лет, а может и больше, — добавил он для пущей важности.

— Но ты ведь обещал! — закричал Антуан де Вандом. Он был одного роста с Филиппом, но немного полнее него.

— Да, ты обещал! — повторил Гийом Ле Крусто, самый высокий из всех, с бледным лицом.

Ты обещал, обещал, — мальчики со всех сторон набросились на Филиппа.

— Хорошо, хорошо, — Филипп замахал руками, отбиваясь от назойливости своих друзей, — я обещал и как человек чести, выполню своё обещание.

— На колени! — скомандовал Филипп.

Все четверо бросились на колени и устремили торжественные взгляды на Филиппа. Филипп поднял с земли ветку и подошёл к первому из четырёх коленопреклонённых мальчиков. Возникла короткая тишина. Все пятеро мальчиков осознавали торжественность момента. С важностью, которой, несомненно, позавидовал бы и сам граф д, Арманьяк, Филипп начал церемонию посвящения в рыцари.

— Мы на поле боя. Каждый из нас возглавляет сотню рыцарей. Нас всего пятьсот, а англичан пять тысяч. Врагов в десять раз больше, но наша храбрость и отвага настолько велики, что мы одерживаем великую победу. И в честь этой победы, — я ваш сеньор, граф д, Арманьяк, де Родез, де Фацензак, герцог де Немур, — Филипп положил ветку на плечо первого мальчика, — тебя — Антаун де Вандом посвящаю в рыцари!

— Тебя, Гийом Ле Крусто посвящаю в рыцари!

— Тебя, Одо де Вуален посвящаю в рыцари!

— Тебя, Таньги дю Шастель посвящаю в рыцарю!

Тишину Бретюнского леса, разорвал стройный и громкий хор мальчишеских голосов.

— Гордость и Честь!

— Слава и Доблесть!

— Бесстрашие и Отвага!

— Вот девиз д, Арманьяка!