Терентий Семенович Мальцев. Жизненный путь

М. А. Глухих

Книга посвящена 125-летию со дня рождения подлинного новатора сельского хозяйства СССР, дважды Героя Социалистического Труда, почетного академика ВАСХНИЛ Терентия Семёновича Мальцева. Читатель познакомится не только с детством и юностью этого уникального человека, но и впервые проследит путь становления ученого-практика, внесшего неоценимый вклад в сельскохозяйственную науку и производство. Завершается книга поэмой о Т. С. Мальцеве как великом труженике, Человеке с большой буквы.

Первые шаги колхозного полевода

Пришло время судьбоносного решения. Объявлена коллективизация. С одной стороны, сообща работать легче, если беда, помогут. С другой — ничего своего: ни земли, ни скота, ни коня на дворе. Трудно, тяжко лишаться того, что годами, жизнью всей нажито. Надо не во двор животину вести, а со двора, да еще и своими руками, не прибавить к наделу лишнюю десятину, а весь его отдать под общую запашку.

На учредительном собрании колхоза «Заветы Ленина» Терентия Семёновича Мальцева избрали полеводом. Весна 1930 года выдалась на редкость ранняя. Из двухсот дворов в общую конюшню свели 260 лошадей с жеребятами. Общая площадь пашни составила 2318 гектаров.

В районе знали, что в Мальцеве удалось создать колхоз без особого принуждения, поэтому весной туда уполномоченных не послали. Но вести о ходе посевной встревожили. Все колхозы уже отсеваются, а в «Заветах Ленина» ещё не начинали. «Саботаж, враждебная выходка кулацких элементов, не иначе, — решили в райкоме партии. — Село-то почти сплошь старообрядческое, зажиточное. Есть группа победнее, но она малочисленна. Партячейка еще меньше, три человека. Мужички-староверы, очевидно, по избам сидят или на своих огородах копаются».

Районная власть срочно снарядила в Мальцево наряд милиции из пяти человек, чтобы разобраться на месте, немедленно пресечь негативные проявления, мобилизовать сознательную часть колхозников на ударный сев. Прибывшие обнаружили в деревенских огородах только малых ребятишек да стариков. Остальные, говорят, в поле. В сельсовете никого, в правлении колхоза тоже. Милиционеры поехали в сторону, куда указали старики. Да, народ действительно в поле, и все чем-то заняты. Может, все же сеют? Присмотрелись: нет, не сеют.

— Почему не сеете? — строго спросил старший наряда милиции у колхозного полевода. — Остальные уже отсеваются.

— А у нас свой срок, в этом деле мы на других не равняемся, — улыбнулся Терентий Семёнович с хитроватым мужицким прищуром. — Не беспокойтесь, товарищи, не подведём, засеем всё, что нужно!

На районном съезде Советов под всеобщие аплодисменты Т. С. Мальцев докладывал, что колхоз «Заветы Ленина» получил очень высокий урожай. Задание района по валовому урожаю колхозом выполнено в среднем на 150%, хлебосдаче — на 110%. При этом, сдачу хлеба провели досрочно. «Колхозная „зараза“ разлилась по нашей деревне, — шутил докладчик, — думаем, что у нас единоличников скоро больше не будет. Большая заслуга в наших успехах опытного поля, результаты которого мы на практике в колхозе применили».

По итогам первого же года Мальцевский колхоз был широко представлен на Шадринской районной сельскохозяйственной выставке, где демонстрировались новые сорта, только пшеницы их было восемь. Труженики села собрали богатый урожай чины и других бобовых культур. Колхозный полевод обстоятельно отвечал на задаваемые вопросы.

За участие на этой выставке колхоз «Заветы Ленина» премировали племенными жеребцом и быком, а колхозного полевода — научной командировкой на Западносибирскую областную сельскохозяйственную опытную станцию.

В 1931 году в газете «Путь к коммунизму» [17] Терентий Семёнович писал о том, как важно знать особенности местной природы и учитывать их в своей работе. Ориентироваться при этом следует на распределение осадков, максимум которых в Зауралье приходится на июль. С учетом этого и надо определять сроки посева возделываемых здесь культур.

В начале 1931 года, прочитав в одном из журналов статью о научной деятельности И. В. Мичурина, колхозный полевод захотел встретиться с ученым и познакомиться с его работами. После весеннего сева он обратился с просьбой командировать его в город Козлов (сейчас Мичуринск). Правление колхоза желание полевода удовлетворило.

Вскоре после поездки в колхозе посадили первые сорок яблонь. А яблони-то какие? Ранетки. Других нет, но и этому рады. Потом кто-то косточки сливы предоставил, из которых появились саженцы. Из Башкирии привезли восемь кустиков смородины. Так постепенно раскинулся сад на 15 гектарах.

Еще единоличником, раздобыв семена чины, Терентий Семёнович размножил ее. В первый же год колхозной жизни этой бобовой культурой засеяли 7 гектаров. Собрали 150 центнеров семян, или по 21,7 центнера с гектара. В отличие от гороха, чина не повреждается гороховой зерновкой и тлей. В 1932 году при большом распространении лугового мотылька и других вредителей, полностью уничтоживших посевы гороха, чина мало пострадала. Она дала урожай около 17 центнеров с гектара на площади 72 гектара, и артель сдала государству 1180 центнеров зерна. Чина устойчивее других зерновых бобовых культур и к аскохитозу, ржавчине и другим болезням. В 1933 году колхоз «Заветы Ленина» засеял чиной 107 гектаров, а в 1935 году — 255. Возделывать эту культуру стали и многие другие колхозы области.

Особой заботой Терентия Семёновича в первые годы колхозной жизни пользовался и сорт пшеницы Цезиум-111. В 1931 году ею засеяли 18 га и без единого дождя во время вегетации собрали по 40 пудов с гектара, в два раза больше, чем дали другие сорта. В 1932 году этот сорт занимал уже около 100 га. Летом другие сорта снова сильно пострадали, а Цезиум-111 устоял. Но не всё было гладко с распространением стойкого к засухе сорта. Как-то раз колхозник Егор Коротовских в поисках полевода объездил чуть ни все поля, а встретил Мальцева лишь в сумерках, когда тот шагал домой.

— Терентий Семёнович, беда! — выпалил Егор. — Забрали у нас нашу пшеничку. Приехал уполномоченный из района, увидел ее в амбаре и велел на подводы грузить в счет хлебопоставок.

— Давно? — встревожился полевод.

— Да часа четыре как подводы ушли, так что уже к Шадринску подъезжают, должно быть.

Когда Т. С. Мальцев добежал до Шадринска (больше двадцати километров!) и проник на территорию приемного пункта (вход в него охранялся), колхозники уже разгружали последнюю подводу. «Хорошо ещё, что не в общую кучу, а в свободный сусек», — вздохнул с облегчением полевод: не перемешана его пшеничка с другим зерном, чего он больше всего боялся.

Оставив на охране колхозников, Терентий Семёнович побежал в райком. А там лишь сторож. «До утра ждать нельзя, — лихорадочно соображал Мальцев, — колхозников со склада выгонят и перемешают все».

Среди глубокой ночи отыскал полевод квартиру секретаря райкома. Выслушав пришельца, тот быстро оделся, и они двинулись по спящему городу на элеватор.

— Пожалуй, без документов не вернуть нам зерно, — объяснял ситуацию секретарь по дороге. — Что на элеваторе, то уже государственное. Так что сначала надо позаботиться, чтобы сохранили зерно, никуда его не отправили и не перемешали, а уж потом и думать будем, как колхозу вернуть.

На элеваторе секретарь распорядился, как и сказал. Колхозники пересыпали пшеничку в отдельный угол, надежно огородили ее щитами и уехали домой. А Мальцев снова в райком. Однако сколько там ни думали, кому ни звонили, получалось одно и то же: отпустить колхозу оприходованное зерно элеватор не может, нужно специальное распоряжение области.

В тот же день Мальцев отправился в Свердловск с письмом в Уральский облисполком. Несколько кабинетов посетил, но своего добился, распоряжение вернуть колхозу всю семенную пшеницу получил.

Весной она заняла четыреста гектаров пашни. А еще через год колхоз «Заветы Ленина» вошел в число первых в стране семеноводческих хозяйств и стал поставлять первоклассные семена пшеницы. Сорт Цезиум-111 многие годы был наиболее урожайным в Зауралье и занимал большие площади.

По просьбе редакции только что созданного журнала «Колхозник» Т. С. Мальцев написал статью «Цезиум-111 в колхозе „Заветы Ленина“», в которой дал полную характеристику этому сорту, указав как на его преимущества, так и недостатки.

Весной 1933 года в колхозе впервые высеваются сорта пшеницы, полученные с бывшей Омской опытной станции. А в декабре этого же года по приглашению Всесоюзного научно-исследовательского института защиты растений Терентий Семёнович выступает в Ленинграде с докладом о борьбе с сорняками.

В 1934 году о результатах своих опытов он докладывает на совещании в Сибирском научно-исследовательском институте зернового хозяйства в Омске. И с этого времени Т. С. Мальцев становится ежегодным участником различных научных и научно-производственных сельскохозяйственных совещаний.

В статье «Моя работа» в первом номере журнала «Колхозное опытничество» он, как бы подытоживая свою деятельность, впервые показывает не только широту интересов, масштабы исследований, но и глубину анализа полученных результатов:

«Из высеваемых сортов пшениц некоторые очень интересны. Лютесценс-956 — скороспелый, он не полегает и не осыпается, дает урожай 20 ц с 1 га.

Эритроспермум-1021 — тоже скороспелый, полегание не отмечается, стоек к осыпанию. Его урожай 23,34 ц. Псевдогостианум-303 — сорт среднеспелый, полегающий, но совершенно не осыпающийся, с урожайностью 24,46 ц.

Шадринки дают урожаи хорошие и устойчивые, но сильно осыпаются. Два номера: Гордеиформе-3871 и Гордеиформе-10, — а также Леукурум-5383, менее урожайны, чем другие сорта, но были посеяны намного реже, чем следовало, что, по-видимому, и явилось тому причиной. Рост и налив у них хорошие. Интересен новый сорт пшеницы Люта-556. Наши стандартные сорта Цезиум-111 и Мильтурум-321 в 1934 г. дали урожай по 20 ц.

Из бобовых (чина, бобы, фасоль, соя, нут, горох) заинтересовал лишь один сорт итальянского нута (Семена получены из Всесоюзного института растениеводства). Из пяти посеянных сортов три погибли от какой-то болезни. Остальные вызрели и дали неплохой урожай. Для механизированной уборки нут лучше чины. Его можно убирать механизированным способом.

Хорошо уродились и созрели три сорта фасоли, полученные из Ростова-на-Дону: Оливка масличная, Оливка зеленосеменная и Каменная Вейбуля. С ними есть расчет и дальше работать, так как они, несмотря на поздний сев и холодное лето, вызрели уже к сентябрю. Конские бобы были удовлетворительны. В будущем году бобов и фасоли посеем около гектара.

С соей дело не клеится уже четвертый год: не вызревает ни один сорт. Не вызревает и сорго на зерно. Только образует свою гигантскую метелку — и замерзает.

Камышинские сорта кукурузы тоже не дали урожая. Три омских сорта можно возделывать. Первая попытка выращивания картофеля из семян увенчалась успехом, клубни порядочной величины.

На будущий год многие сорта пшеницы, помимо основного сортоучастка для производственного испытания и размножения семян, малыми партиями будут посеяны ещё и на делянках в 0,5 га.

Планируется сортоиспытание пшениц и на солончаковых почвах, которые в колхозе занимают около 35% пашни. Нынешней весной для испытания на них посеян и ряд многолетних трав» [18].

В этой же статье автор довольно подробно описывает и методику постановки опытов, причем по сортоиспытанию она такова, что позднее была принята при организации госсортоучастков в 1937 году.

До этого времени в Зауралье роль сортоучастка практически выполнял опытный участок Терентия Семёновича, причем на солидном научном уровне. В 1935 году, например, здесь испытывалось 43 сорта яровой пшеницы, 5 — ячменя, 40 — гороха, 30 — чины, 20 — чечевицы, 15 — вики, 20 — фасоли, 8 — нута, 12 — сои, 10 — кукурузы, 15 — кормовых бобов. Кроме того, велось еще, как уже отмечалось, и производственное испытание, размножение перспективных сортов. Это объем работ большого сортоучастка с современной техникой, о которой в то время даже не знали.

Опытное поле, сортоучасток, хата-лаборатория — всё это требовало больших затрат, но колхозники не только не возражали, всячески способствовали этому. Они с первых начинаний полевода поняли, что всё это хорошо окупается. На качественные семена, например, всегда огромный спрос, а новые агротехнические приёмы дают дополнительную продукцию, весомее становится их трудодень.

На районной выставке 1935 года работа полевода Т. С. Мальцева вновь признана лучшей. И президиум райисполкома решил: на все деньги, предусмотренные по смете на премирование опытников, купить ему квартирную обстановку. Очень уж Терентий Семёнович бедно живёт.

Купили большой книжный шкаф, письменный и обеденный столы, шесть венских стульев и три кровати. Скромным в быту Терентий Семёнович был всю жизнь, никогда не экономил лишь на книгах и любил хороший чай. Вина и крепких напитков никогда не употреблял.

В 1935 году Т. С. Мальцев, выступая на 2-м Всесоюзном съезде колхозников-ударников в качестве делегата, призывает:

«Надо, товарищи, по моему мнению, немедленно начать внедрять в практику колхозов достижения наших научно-исследовательских учреждений. Их надо внедрять путем широкой массовой проверки во всевозможных условиях, применяясь к особенностям наших социалистических полей. Мы также должны проявлять свою собственную колхозную инициативу в смысле изыскания других, еще не известных в данный момент науке способов повышения урожайности» [18].

А в брошюре «Сельскохозяйственная наука и колхозное опытничество» он добавляет: «…это может сделать только лишь широкий колхозный опыт, непосредственно связанный с нашими сельскохозяйственными научно-исследовательскими учреждениями.

Работы одних научно-исследовательских учреждений сами по себе, без колхозного опыта, не могут быть полными. Наши научно-исследовательские учреждения еще мало связаны с колхозным опытничеством. Это одно.

А во-вторых, как вам известно, опытные поля научно-исследовательских организаций благодаря долголетней культурной обработке не могут отражать производственные условия колхозов. Этот разрыв науки с широкой практикой колхозов и надо ликвидировать, создав «мост» через колхозников-опытников.

Колхозник-опытник одновременно может стоять на страже правильного ведения севооборота в колхозе, правильного размещения культур по полям севооборота, быть ответственным не только за сохранность чистоты сортовых посевов в колхозе, но и за ежегодное увеличение чистосортных посевов» [18].

Терентий Семёнович к этому времени уже осознал значение слов А. Н. Энгельгардта, который утверждал: «Естественные науки не имеют отечества, но агрономия, как наука прикладная, чужда космополитизма. Нет химии русской, английской или немецкой, есть только общая всему свету химия, но агрономия может быть русская, или английская, или немецкая».

30 октября 1935 года в газете «Челябинский рабочий» [19] Т. С. Мальцев вновь пишет о необходимости хотя бы небольших опытных участков в каждом колхозе, где можно проверять всё новое, прежде чем распространять на большие площади. Он предлагает создать в районах курсы лаборантов-опытников, а для малограмотных взрослых колхозников организовать массовые курсы для повышения грамотности общей и агротехнической.

В журнале «Колхозный бригадир» [21], возвращаясь к исследовательской работе, Т. С. Мальцев пишет, что она не должна быть оторванной от производства, лучшие результаты, полученные в опытах должны немедленно использоваться на колхозных полях.

А вот о сроках посева в выступлениях и статьях Терентия Семёновича в те годы нет даже упоминания. Пришлось, нет, не забыть, а замолчать о них на очень длительное время. И тому были веские причины.

Особая роль в развитии теории земледельческой науки в Зауралье принадлежит В. К. Крутиховскому, в 1924—1933 гг. работавшему помощником заведующего Шадринским опытным полем по полеводству. В результате синтеза результатов исследования поля до 1933 года им сделаны и опубликованы следуюшие выводы:

1. Технически правильно организованное беспарье имеет все шансы на полный успех. Однако при существующей засоренности полей чистые пары необходимы. При возделывании озимой ржи их значение возрастает.

Пропашной клин свою важную роль в севообороте выполняет только при надлежащем уходе.

2. Важнейшими кормовыми культурами в Зауралье являются: клевер, люцерна и кукуруза на силос.

3. 18 тонн навоза в сумме за 6 лет дает 15 ц зерна, N50P50 повышают урожаи пшеницы в среднем на 8,5 ц/га.

4. Способы, сроки и глубина обработки чистых паров при своевременном и качественном уходе за ними заметной роли не играют. Вторая вспашка чистых паров экономически нецелесообразна.

5. В трехпольном зернопаровом севообороте достаточно одной вспашки (чистый пар), а в остальные годы — лущевка или обработка плугом на 8—9 см.

6. Высокий эффект дает ранневесеннее боронование зяби.

7. Поздние и средние сроки посева — единственно возможное и достаточно надежное средство спасения урожая на заовсюженных пашнях.

Лучшее время посева — промежуток примерно с 15 по 22 мая. Позднеспелую местную Красноколоску и менее позднеспелую Мильтурум-321 после 24 мая из-за возможного повреждения зерна инеем сеять уже рискованно.

8. Необходимо сеять два сорта яровой пшеницы: скороспелый и позднеспелый.

Справедливость этих выводов подтверждена и более поздними исследованиями. Однако в 1933 году по инициативе наркома земледелия СССР Яковлева и секретаря Уральского обкома партии Кабакова Крутиховский был репрессирован. Его арестовали 19 апреля в Свердловске по приезду на совещание, а потом судили как врага народа за пропаганду поздних сроков посева зерновых культур. От неминуемого расстрела его спасла лишь предприимчивость жены. Чтобы избежать ареста, она подписала осуждающее мужа обращение агрономов Шадринского района [62]. Это позволило ей тайно выехать в Москву и обратиться за помощью к известному в то время селекционеру Н. В. Цыцыну. А уже по его просьбе в дело вмешался «всероссийский староста» М. И. Калинин.

В сентябре 1933 года В. К. Крутиховский вместо высшей меры был приговорен Шадринским судом к 10 годам тюремного срока. О беспредельном мужестве этого человека красноречиво говорит тот факт, что перед лицом грозившего ему расстрела он не искал милости у судей, не признавал себя виновным, а смело заявил на суде, что природные условия Зауралья, которые он хорошо знает, посадить на скамью подсудимых невозможно.

Ходили слухи, особенно после кончины Терентия Семёновича, что и он виновен в этом грязном деле. Да, его дважды допрашивали, 18 и 19 мая. На первом допросе он подробно изложил свою биографию, особо отметив участие в работе лагерного комитета, находясь в германском плену. С 1919 по 1921 год был членом коммунистической партии Германии — русской секции. В 1920 году избирался в состав стачечного комитета.

Больше всего, конечно, следователя интересовали высказывания и отношение к колхозам подсудимых П.И Скачкова и В. К. Крутиховского. И Терентий Семёнович не скрывал, что они не приветствовали раскулачивание, так как считали, что выселяются самые знающие и работящие крестьяне, организация колхозов преждевременна, недостаточно подготовлена и проводится с чрезмерным нажимом. Конечно, такое свидетельство могло быть истолковано против обвиняемых. Но это же здравые суждения мыслящего населения. В то же время Т. С. Мальцев отмечал, что в 1929 году В. К. Крутиховский советовал ему обязательно вступить в колхоз и единоличником к нему больше не появляться.

После организации колхозов П.И Скачков и В. К. Крутиховский при каждой встрече с полеводом интересовались колхозными делами, настроением колхозников. Отмечали, что многие колхозы работают плохо, нарушая агротехнику. Разве это не должно было волновать любого здравого человека? Они же знали, что уже на второй год после создания колхозов многие из них, как и колхоз «Заветы Ленина», лишились конской тяги.

На допросе 19 мая Терентий Семёнович сообщает о своей дружбе с Петром Ивановичем Скачковым, по совету которого он организовал сельскохозяйственный кружок в деревне, где П. И. Скачков часто вел беседы не только по агротехническим вопросам, но и животноводческим. Кружковцев он обеспечивал семенами новых сортов (давал для испытания и размножения). Знакомство с В. К. Крутиховским состоялось позднее, но как в своем единоличном хозяйстве, так и позже в колхозе, став его полеводом, допрашиваемый рекомендации Крутиховского, в том числе и о позднем севе, применял. Кроме того, в протоколе вновь сообщается, что и Скачков, и Крутиховский не одобряли выселение кулаков, а коллективизацию считали преждевременной.

В целом, это свидетельства законопослушного советского гражданина. В этой связи определенный интерес представляют и мнения некоторых специалистов о деятельности В. К. Крутиховского. Зам директора по производственной части Шадринского зерносовхоза С. В. Канченко и зав опорным пунктом этого же хозяйства Д. П. Скачков, например, в «Анализе материалов, характеризующих опытные работы Шадринского опытного поля за период с 1924 по 1932 год и материалов метеорологической станции при опытном поле» делают вывод: «Все сохранившиеся материалы за период работы опытного поля под руководством Крутиховского и изданные брошюры считать фальшивыми и вредными для производства».

В то же время ученый, специалист ВАСХНИЛ М. Лапин считает:

«В работах Крутиховского много полезных, ценных и совершенно правильных советов. Вместе с этим, имеются и недостатки, неверные выводы. Рекомендация Крутиховским мелкой пахоты явилась, по-видимому, следствием недоучета конкретных условий совхозов и колхозов, а возможно, и влиянием теории мелкой пахоты, пропагандировавшейся в сельском хозяйстве в последние пять лет.

Требуют значительных коррективов и рекомендуемые Крутиховским сроки посева. Если указываемые им сроки и являются оптимальными, необходимо все же ориентировать производственника начинать сев раньше, чтобы закончить его в указанные сроки.

В условиях Зауралья необходимо особо предостеречь от запоздания с севом, угрожающим возможным невызреванием хлебов. Однако неправильность некоторых установок и формулировок должна быть отнесена скорее к ошибкам, чем к сознательному вредительству».

Весьма любопытна характеристика Т. С. Мальцева, данная В. К. Крутиховским на суде: «Тереша Мальцев, граждане судьи, мой первый, мой лучший ученик, крестьянин-опытник, с 1925 года регулярно, систематически, не один раз в год посещавший поле, прекрасно знающий работу поля и его выводы. Тереша Мальцев — самородок, вышедший из недр заскорузлой двоеданской деревни, превратившийся, благодаря своей ярко выраженной самодеятельности, ну и, конечно, не без участия в этом опытного поля, без малого в агронома, и сумевший эту заскорузлую деревню превратить с начала коллективизации в такой колхоз, в колхоз с такими успехами и показателями, что на него стал регулярно оборачиваться, оглядываться весь район».

После этих драматичных событий ранний срок посева был практически узаконен Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О мерах обеспечения устойчивого урожая в засушливых районах юго-востока СССР». Посев ранних яровых культур колхозы должны были заканчивать за 6—7 рабочих дней, совхозы — в течение 5—6 дней. Рано сеять предлагалось и ячмень. В Сибири исключение из общего правила было сделано лишь для овса в связи с его возможным закукливанием из-за недостатка тепла при раннем посеве. Да и невозможно стало сеять в оптимальные сроки, так как многие зауральские колхозы уже на следующий после их организации год оказались без тягловой силы — лошадей.

Осенью по распоряжению сверху мальцевцы, например, отправили на лесосечные работы для строящихся на Урале заводов половину колхозных лошадей и каждого второго трудоспособного колхозника. Для прокорма коней взяли запас лишь на дорогу. Не ведали мужики, что казенный фураж на коня будет сполна выдаваться только при выполнении им заданной нормы. Выволок с лесосеки положенную кубатуру — получи овса и сена сколь полагается. А если не управился, то не взыщи.

В деревню обозники вернулись вроде бы как победителями, со знаменем за ударную работу, но без лошадей. Больше половины поголовья потеряли. А сохранившиеся лошадёнки уже ни в плуг, ни в борону, ни на другую тяжёлую работу не годились. Пришлось коров к упряжи приучать, а на будущее быков разводить. Знали колхозники, что не вся еще работа на лесозаготовках выполнена, не последний раз обоз снаряжать придется.

Никогда еще не доводилось мальцевским мужикам на коровах земельку к севу готовить. Бегал по полям Т. С. Мальцев, с ног валился: не так все делалось и не вовремя. Как ни старались, с севом почти на месяц запоздали, хоть и начали в установленные сроки.

Не стоит и забывать, что период 1930‒1931 гг. — время уничтожения кулака как класса, а точнее, середняка, так как кулака уничтожили еще во время гражданской войны. В Курганском округе, например, в 1930 году выселили 15 тысяч семей, еще 12 тысяч в 1931 г. А еще правоохранительные органы усердно вели борьбу с антисоветской и контрреволюционной деятельностью, принадлежностью к контрреволюционным организациям, неизменно находя свои жертвы.

В это же время создается главное управление лагерями (ГУЛАГ). Возраст для смертной казни снижается до 12 лет. В 1932 году вводится паспортная система, дискриминирующая крестьянство: селянам выдают паспорта лишь по особому разрешению. В результате колхозник превратился в крепостного раба, не имевшего возможность даже выйти из своего села без особого на то позволения. А оплачивать крестьянский труд стали по остаточному принципу. Вначале надо выполнить государственный план поставок (а он в сезон уборки нередко еще и увеличивался), потом с долгами рассчитаться, семена засыпать, а остаток, и то при разрешении районного руководства, распределить на трудодни. Остаток же чаще всего был так мал, что и делить нечего.

Под негативным влиянием перечисленных факторов производство сельскохозяйственной продукции в стране резко снизилось, причём не только из-за крайне низкой производительности почти бесплатного труда колхозников, но и по причине полного забвения агротехнических основ земледелия.

При ликвидации собственников земли ликвидировали и людей, знающих сельскохозяйственное производство. Зажиточные крестьяне были таковыми не только из-за того, что больше трудились, а в значительной степени в результате своих агротехнических знаний, умения организовать производство.

Взамен им явился тот, кто «был ничем» нередко из-за своей лени и неумения. Управлять производством мог лишь рабочий класс — гегемон. Например, в Большекаменском совхозе Челябинской области (сейчас Курганской) первый директор П. П. Алексеев, бывший рабочий, даже читать не мог и полагался лишь на добросовестность своих специалистов. Подписывая подготовленные ими документы, всякий раз спрашивал:

— Тут все правильно? Смотрите, как бы не ошибиться, — и размашисто ставил свою подпись.

Старший агроном в том совхозе только что окончил Курганский агротехникум, ветеринарный врач — с низшим образованием, бухгалтер — опытный в деле, но образование у него тоже низшее. На должность механика прислали парня, окончившего четырехмесячные курсы машинистов, который устройства трактора даже не знал. Директор поручил ему вывести из мастерской трактор. Горе-механик выехал и кругами ездил до тех пор, пока тракторист не помог ему остановить машину.

Руководящие кадры для сельхозпредприятий периодически присылали с заводов и фабрик и в послевоенные годы. Встречались среди них иногда и умелые управленцы. Не зная сельскохозяйственного производства, они опирались на специалистов и постоянно учились. Но это было, скорее, исключением, чем правилом.

Не случайно при царе Россия занимала первое место по общему объему сельскохозяйственного производства, давала 25% мирового урожая хлеба, 80% — льна, 17% — картофеля. В мировой торговле 1903‒1913 гг. российская пшеница занимала 22,3%, рожь — 27,3%, ячмень — 67,1%, яйцо — 64%. А при советской власти была введена карточная система снабжения населения, которую отменили лишь в 1936 году.

Терентий Семёнович знал обстановку в стране, конечно, переживал по этому поводу, но и остро чувствовал свою ответственность за благополучие, прежде всего, односельчан, которое во многом зависело от него, от продуктивности порученных ему полей. Чтобы уверенно вести колхозное полеводство, нужно прекрасно знать возделываемые растения, их потребность в питательных веществах, влаге и тепле, почвы полей и многое другое.

Обычно уже на рассвете шагает он по полям с маленькой полевой лопаткой у пояса, часто копает землю, внимательно рассматривая её и перебирая руками, изучает корневую систему сорняков. Пишет что-то в тетради. Постоянно читает, пополняя свою библиотеку все новыми и новыми изданиями.

Уже в 1950-е годы колхозники говорили: «У него библиотека… Тысячи книг!». Действительно, в его коллекции книг присутствуют не только всевозможные рекомендации, выписки из наиболее важных документов, труды Чарльза Дарвина, К. А. Тимирязева, А. А. Измаильского, П. А. Костычева, В. В. Докучаева, В. Р. Вильямса, но и литературные сочинения А. С. Пушкина, И. А. Крылова, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, Л. Н. Толстого, Д. Н. Мамина-Сибиряка и др.

В 1952 и 1953 годах его внимание привлекают произведения философов древних и средних веков. На столе у него можно встретить «Сократические сочинения» Ксенофонта Афинского, сочинения Декарта, Бэкона, Гегеля, Канта и других философов. С интересом он читает произведения Катона «О земледелии», Варрона и Колумеллы «О сельском хозяйстве», Плиния «Естественная история». Книга А. Н. Энгельгардта «Письма из деревни» у Терентия Семёновича до конца дней являлась, что называется «настольной».

Решительно выступая против шаблонного подхода в земледелии, Т. С. Мальцев руководствовался как в исследовательской, так и практической деятельности мудрым изречением русского учёного-пововеда А. А. Измаильского, сделанным в книге «Как высохла наша степь»: «Сельское хозяйство, прежде всего, есть дело местное; улучшение в нем главнейшим образом обусловливается борьбой с местными препятствиями, оценка которых из прекрасного далека, приводит лишь к одним ошибкам. Изучение их „проездом“ — тоже дело малопродуктивное».

Терентий Семёнович весь в работе, а семья растет: детей уже пятеро. Спасибо жене Татьяне Ипполитовне. Привыкнув к его постоянной занятости, она не напоминает о домашних делах, если сама может справиться. Изба прохудилась — так она председателя позвала. Решением правления им выделили пустовавшую избу на краю деревни. Просторная изба, и двор хороший. Но хозяину показалось, будто не в своей деревне живет. Сам пошёл к председателю, и семью переселили в избу вдвое меньше, потрухлявее, но в центре. Жена и дети были недовольны, а что поделаешь, переехали.

Тот переезд Терентий Семёнович запомнил на всю оставшуюся жизнь и при случае говорил: «Если уж я в другом краю деревни не смог жить, то разве уживусь в другом месте?» — и всегда отказывался от любого в этом плане предложения. Отказался он и от должности председателя колхоза, когда прежнего в район взяли. Райком направил в Мальцево двадцатипятилетнего Ивана Авдюшева, вернувшегося из армии. Много раз потом колхозники благодарили райком за него: энергичным, хорошим хозяином оказался.

Выступая на втором Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале 1935 года, Т. С. Мальцев призывает не только к опытнической работе в колхозах, доказывая ее необходимость, но и к изучению агрономических наук, местного климата, условий, прямо или косвенно влияющих на урожай. Он заявляет с трибуны:

«Нужно знать, в какое время года чаще всего бывали засухи, когда выпадало больше всего дождей, когда случались весенние и осенние заморозки… Зная прошлое, земледельцу легче ориентироваться и в настоящем. Ему легче выработать систему земледелия, наиболее эффективную для данного района и хозяйства, подобрать наиболее пригодные сорта тех или иных культур. Земледельцу, как и шахматисту, много ходов вперед надо продумать. Если он выиграть, конечно, хочет. А партнер в его игре — сама Природа. Каждый раз ведет она свою партию, то повторяет наигранное, знакомое партнёру, то пробует что-нибудь такое, чего давно не было, испытывая памятливость земледельца. Вспомнишь, — значит, правильный ход сделаешь и выиграешь… Но помни, весна — еще не вся партия, а всего лишь один ход в ней. Значит, несколько ходов вперед надо продумать» [18].

Во время работы Всесоюзного съезда колхозников-ударников, опытников делегацию от Челябинской области принял в своем кабинете академик Академии наук СССР В. Р. Вильямс, но разговора не получилось. Ученого интересовали лишь выращиваемые многолетние травы. Выслушав ответ, он усмехнулся, сказав: «Донник — дрянь, а не трава, люцерну надо сеять». Терентий Семёнович пытался пояснять, что в Зауралье более высокие урожаи даёт и лучше других трав переносит засуху именно донник. Но Вильямс повторил сердито: «Дрянь…». И разговор закончил.

Сельскохозяйственные выставки, где демонстрируется всё новое, что появляется на полях, огородах и в животноводстве, наиболее доступны для населения, поэтому Терентий Семёнович постоянно принимает в них активное участие, рассказывая не только о своих достижениях, но и промахах. Стремится и сам услышать для себя что-то новое. Во время дискуссий он подробно объясняет, для чего требуется знание почвенного покрова, доказывает необходимость наблюдений за погодой. Характеризуя наиболее перспективные для местных условий сорта, полевод демонстрирует не только их снопы и зерно, но и выпеченный хлеб. Убеждает, что лишь при полной и всесторонней оценке можно подобрать нужный сорт.

В 1934 году Т. С. Мальцев приступил к осуществлению своей давней мечты — самому выводить сорта. С привлеченными для этого школьниками он впервые «оперировал» цветущие колоски и пеленал их марлей. Делал это вполне осознанно, с надеждой на получение сорта, отвечающего уже сформировавшейся в его голове модели.

В пятом номере журнала «Яровизация» 1937 г. Терентий Семёнович пишет:

«Мильтурум-321 в первый период развития в наших условиях очень хороший сорт. Но во второй период часто запаздывает с созреванием.

Нужно, чтобы пшеница способна была перенести засуху на протяжении всего вегетационного периода, развиваясь медленно, мало расходовала влаги. А с наступлением дождей растения, будучи еще сравнительно молодыми, быстро шли в рост и, быстро созревая, уходили от ранних осенних заморозков. Притом, сорт должен, конечно, обладать и другими положительными качествами (неполегаемость, неосыпаемость, хорошие хлебопекарные свойства и т.п.)» [23].

В сообщении на заседании коллегии Народного комиссариата земледелия СССР 17 января 1941 года он отмечал, что в 1940 году у него высеяно 7000 гибридных колосьев яровой пшеницы.

Индивидуальным отбором Терентий Семёнович выделил лучшую линию Мильтурум-553, размножил и в 1944 году передал для производства элитных семян Шадринскому опытному полю. На Катайском сортоучастке и Шадринском опытном поле её урожайность на 2 ц/га выше исходного сорта. У неё крупнее зерно, меньше полегание при выращивании на высоком агротехническом фоне, она устойчивее к пыльной головне.

В 1939 году в Москве при открытии Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в павильоне «Сибирь» наряду со снопами пшеницы была размещена книга-рапорт колхоза «Заветы Ленина», впервые повествующая об агротехнике высоких урожаев хозяйства. В зале «Наука» павильона «Зерно» среди портретов лучших опытников страны, ее ведущих ученых размещался и портрет колхозного полевода Т. С. Мальцева.

На этой выставке Терентия Семёновича впервые заинтересовала теория В. Р. Вильямса о том, что повышать наличие органического вещества в почве способны лишь многолетние травы, при травопольной системе земледелия можно уже на третий год её применения утроить урожай. И с весны 1940 года в колхозе начали осваиваться травопольные севообороты, но с сохранением чистого пара.