Глава 16
Гарри Барри сидел за столом и пялился в стенку. За спиной навязчивой музыкой звучал нескончаемый шум редакции «Чикаго дейли газетт»: плевались бумагой принтеры, колотили по клавишам другие репортеры, в дальнем углу Ронда, как обычно, громогласно трепалась с муженьком по телефону. Гарри привык к этому шуму и уже почти его не замечал. За шесть лет ничего не изменилось. Шесть лет одно и то же. Шесть долбаных лет он сидит здесь и пишет то, что редактор именует «завлекательными историями», а сам Гарри — чушью для домохозяек с прокисшими мозгами. Новости о знаменитостях и сексуальные скандалы. Скандалы со знаменитостями и новости о сексе. Или всё вместе.
Было время, ему это нравилось. И выходило неплохо.
Но однажды он вкусил нечто новое, и с тех пор повседневная жизнь словно подернулась мутной серой пленкой. Как человек, который изо дня в день ел котлеты и был доволен — пока не попробовал сочный стейк.
Об этом Гарри раздумывал, вспоминая недавний короткий разговор по телефону. Он получил подсказку. Намек на отличную историю — историю, мечта о которой преследовала его уже больше месяца! И следующая глава этой истории разворачивалась вовсе не в Чикаго, где он работал.
А в Сан-Анджело.
Вопрос в том, как туда попасть.
Брать отпуск и лететь в Техас за свой счет ему не улыбалось. Нет, куда лучше заставить шефа оплатить поездку и все расходы! А еще лучше, если это будет не отпуск, а служебная командировка. Только как убедить редактора? Над этим вопросом Гарри ломал голову уже час, однако ничего не мог придумать.
Он открыл в Интернете свою последнюю статью — заметку о тайном романе полузащитника из футбольной команды местного колледжа с чирлидершей. «Гол в свои ворота» — отличное название! Сама заметка короткая и выдержана в том шутливо-фамильярном тоне, каким обычно пишутся «развлекалочки». Подписана, как обычно: Г. Барри. Гарри Барри — так себе имя для репортера. Да и для кого угодно, честно говоря. Явное свидетельство лени и отсутствия фантазии у его родителей. Как говаривала мамаша: «Зато легко запомнить!»
Гарри прокрутил статью вниз, до комментариев — их он читал ради отдыха и развлечения. Ему нравилась ядовитая атмосфера в комментах, нравились «тролли», психи, исходящее от их реплик ощущение одиночества; но больше всего любил он разгневанных читателей. Ничто так его не радовало, как очередной гражданин, который, проглотив статейку от начала до конца, спешил сообщить, что в наше время все просто помешались на сексе и насилии, и оплакать закат американских ценностей.
Вот и сейчас его внимание привлек комментарий за подписью «Неравнодушный гражданин13»: «Какая чушь. Автору “статьи” должно быть стыдно».
В первую очередь Гарри заинтересовало, что этот коммент — единственный на странице — был написан без грамматических ошибок, и все знаки препинания в нем стояли на своих местах. Но, пожалуй, еще более заинтриговала мысль.
Должно быть стыдно.
Гарри уперся в монитор невидящим взглядом; по лицу медленно расплывалась широкая улыбка. Точно! Стыд! Вот что решит его проблему.
Он взглянул на часы. Черновик новой статьи следовало отправить редактору десять минут назад. Значит, сейчас…
— Гарри, где черновик? — К нему в кабинку шагнул редактор, Дэниел Макграт.
Гарри молчал и тоскливо смотрел в монитор.
— Эй, Гарри!
Он заморгал и медленно перевел взгляд на редактора.
— А, Дэниел… Я тебя не слышал.
— Где статья, черт возьми? Ты говорил, на сегодня у тебя припасено что-то интересненькое. Фотки папарацци — эта, как ее, Рассел, голышом!
— Ну да, — с глубоким вздохом отозвался Гарри. — Папарацци…
— И?.. Где статья?
— Дэниел, ты никогда не задумывался о том, чем мы занимаемся?
Редактор удивленно заморгал.
— Хочешь сказать, нам все-таки стоит нанимать собственных папарацци? Я ведь тебе объяснял…
— Нет, я имею в виду… — И Гарри обвел монитор грустно-растерянным жестом. — Все это.
— Что «все»?
— Эти статьи, которые я пишу. Статьи о живых людях. Знаешь, я вот сидел сейчас, писал статью и вдруг подумал: а ведь у Кэсси Рассел есть родители!
— Э-э… ну да, а какое…
— У нее есть отец. И мать.
— Гм… родители — это отец и мать, понятно. Но какого…
— Вот представь себе: открываешь ты с утра воскресную газету, а там на первой странице — обнаженная грудь твоей дочери!
— Не льсти себе, Гарри. Сиськи Рассел будут на восьмой.
— Что ты почувствуешь, если малышка, которую ты качал на коленях…
— Да и соски мы всегда замазываем, ты же в курсе.
— Крошка, которой ты рассказывал сказки на ночь…
— Ты вообще о чем?
— Представь, что твою дочь эксплуатируют таким образом! Разве это не разорвет тебе сердце?
— Эксплуатируют?! Секундочку, не ты ли мне рассказывал, что папарацци она пригласила сама?
— А ты в юности не совершал ошибок? Мы, как гиены, кружили вокруг, ожидая ее падения. Что с того, что она сама позвала фотографов? Она, можно сказать, еще дитя!
— Да ей двадцать шесть лет!
— Двадцать шесть. — Барри закрыл глаза и скорбно покачал головой. — Всего двадцать шесть!
— Гарри, что с тобой такое? — поинтересовался Дэниел, придвинувшись к нему поближе и понизив голос.
— Дэниел, ты никогда не задумывался о том, что мы с тобой не делаем мир лучше?
— Лучше? О чем ты? Мы… э-э… развлекаем людей. Приносим им радость. Чем плохо?
— А как же наши моральные ценности? — скорбно вопросил Гарри. Сейчас он наслаждался собой. — Это все моя вина! Я подсел на успех, на внимание читателей. Но, знаешь, теперь, когда мы собрали солидную читательскую аудиторию, надо использовать ее во благо. Моя специальность — интересные истории о людях. Пора перейти к таким историям, которые не только развлекают, но и воспитывают.
— То есть как «воспитывают»?
— Помнишь тот мейл? Про медсестру, которая поселила у себя дома бездомного, больного раком? Давай напишем статью о ней.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь писать про сиськи?.. Хорошо, отдам этот материал кому-нибудь другому. У нас в редакции дюжина новичков, которые возможность написать про сиськи Рассел с руками оторвут!
— Кэсси Рассел. У нее есть имя. Она человек, Дэниел, — человек, у которого есть человеческие чувства!
— Человек, у которого муж наворовал миллионы, а сама она фотографируется с голыми сиськами, чтобы привлечь внимание!
— Или вот еще хорошая тема: учитель бесплатно преподает английский нелегальным иммигрантам.
— Да кто станет это читать?
— А пусть почитают! Пусть начнут интересоваться чем-то, кроме сисек! Я не хочу стыдиться своей работы! — Тут Гарри хотел ударить себя в грудь, но понял, что это будет уже перебор. — Хватит эксплуатировать низменные страсти! Надо писать о достойных людях и благородных поступках!
На лице Дэниела отразилась тревога. Барри — самый популярный автор в газете. Не только из-за скользких тем — из-за того, что знает, как к ним подойти. Если он начнет стыдиться того, что делает, что же станет с тиражами?
— Послушай, Гарри, у всех у нас бывают тяжелые периоды в жизни… Может, тебе пора в отпуск?
— Нет! Мне не нужен отпуск. — Он начал копаться в бумагах на столе. — Вот тут… где-то… потрясающая история: ветеринар приютил трехногого уличного пса! Прочтешь — слезами обольешься!
— Вот что, — решился Дэниел. — Не хочешь ли написать про ту криминалистку, Бентли, которой ты мне уже все мозги проел?
— Бентли? — Гарри поиграл бровями. — Психолог из ФБР? Та, что в прошлом месяце расследовала у нас здесь убийства?
— Тогда ты прямо рвался сделать о ней статью.
— Писать о преступлениях? О маньяках-убийцах? Ох, Дэниел, даже не знаю…
— Попробуй! Подготовь добрый, позитивный материал. Хрупкая девушка смело борется со злом. Такие истории ведь делают мир лучше?
— Вряд ли я смогу сейчас взять у нее интервью… Она расследует новое дело в Сан-Анджело.
— Отлично! — Дэниел просиял. — Поезжай туда. Выясни, чем она там занимается. И напиши об этом! Никакой эксплуатации страстей, верно? Да и смена обстановки пойдет тебе на пользу. Не будешь так мрачно смотреть на мир.
Гарри вновь тяжело вздохнул и опустил голову. В его душе ревели ликующие толпы и звучал победный марш.
