Путешествие за Края Мира, или Невероятные приключения медвежонка Ганса и его друзей

Майя Рахимова, 2020

Эта история началась задолго до появления книги. Трудно сказать, когда именно, возможно, что и со времен самого первого Зова Горна. Потом, как это часто бывает, многое подзабылось, и история превратилась в легенду. Ее передавали через поколения, часто с большим придыханием, но всё с меньшей верой. Так и сейчас, плюшевый лес жил размеренной повседневной жизнью и даже не подозревал, что время снова пришло. Время большого приключения, полного опасностей и перемен. Время удивительных встреч и трудных решений. Пришло время очередного путешествия за Края Мира. Для кого же на этот раз?

Беседа у костра

Что тебе во встрече со мной?

Радость моя во встрече с тобой.

Аль Суф Тиграли, «О мудрости встречи»

— Все ясно, — сказал медвежонок Ганс, — все ясно. Тиглу бежал от большой птицы в лес, но мы туда сегодня не пойдем. Подождем до утра.

Плюшевая Подмога удобно расположилась у самой кромки леса. Зайчик достал из рюкзака палатку, из веточек смастерили костерок, и всё из того же рюкзака зайчик достал котелок и чашечки.

Вечерело. Плюшевые звери разложили кое-что из домашних запасов к ужину, уселись вокруг костра, и, напевая вечернюю песню, стали делиться впечатлениями о прошедшем дне.

Клонится к закату и уходит в тень,

Прожитый сегодня всеми нами день,

Провожать не будем, не пришла пора,

Лучше завтра встретим, с утречком, с утра.

Мммм-м-м-мммм-м.

— Да, — вдруг согласилась с догадками медвежонка лисичка Тонечка, — следов волочения не видно, значит, скорее всего, Тиглу скрылся от преследователя в лесу.

Засыпают ветви, засыпает лес,

Затихают птицы, шум почти исчез,

По земле шагают мир, покой и сон,

В каждый дом заглянут, в каждый — каждый дом.

Мммм-м-м-мммм-м.

Лисичка выдержала маленькую паузу и продолжила.

— То, что преследователь был один, понятно по скорости и траектории движения слоненка. Ибо, если бы преследователей было несколько, траектория хода была бы зигзагообразной и прерывистой.

Кроме того, трава по ходу бега примята с одинаковой степенью нажима лапки, а это значит, что слоненок не метался из стороны в сторону, уклоняясь от нескольких нападавших, а бежал более-менее равномерно, к лесу.

Песенка поется, но и ей пора,

Пусть поспит немного, только до утра,

Пробудятся ветви, птицы и цветы,

Завтра все проснутся, и проснешься ты.

Мммм-м-м-мммм-м.

— Н-да, — отозвался странный волк Утюжок.

Он успел переодеться, и теперь сидел в пижамке в сине-желтую полоску, которая должна была демонстрировать всю неординарность его натуры, должна была, но, похоже, не очень демонстрировала.

— Н-да, — повторил он и замолчал, по-прежнему восхищаясь, словно заново увиденной им лисичкой Тонечкой.

— Совершенно с тобой согласна, — задумчиво сказала белочка Зоя, — наш слоненок все-таки покинул плюшевый лес и пошел искать края за Миром.

Сова-Совушка неприязненно поежилась, хотя воздух вокруг был приятным и теплым.

— Пошел искать других песен и приключений, — добавил смело зайчик, который сам от себя не ожидал такой смелости, да и всего, что с ним произошло за эти дни. Он ушел из дома, зашел за пределы Скопища, снарядил самостоятельно рюкзак и теперь беседует с теми, кого в их семье всегда было принято называть полушепотом, опасливо озираясь по сторонам (мало ли что).

За все время существования плюшевых зайцев в плюшевом лесу почти ни с одним из них даже близко не происходило ничего подобного, что произошло с Толиком за эти дни. От волнения и осознания важности произошедшего Толик икнул.

— Да, пошел искать песен, а нашел «бескрайний луг», — подхватил размышление Толика волк Утюжок, — а потом птица нашла нашего слоненка и захотела его съесть, — неутешительно закончил он.

— А может, и не съесть, — неожиданно вставила Совушка, — может, слоненок попросил птицу перенести его поближе к новым краям, но по дороге птица его роняла, роняла по неопытности. Потом он убежал.

— Вряд ли у нее были добрые намерения, — заметил медвежонок, — но это уже не важно, так как следы Тиглу ведут к лесу, и это значит…, — замер на секунду он.

— Что? — хором спросили друзья.

— Это значит, что Тиглу жив, и мы идем по верному следу. А теперь, с вашего позволения, я поработаю.

Медвежонок достал из сумки карандаши и бумагу, удобно расположился у костерка, разложил бумагу на лапках, что-то подумал, пробубнил про себя и стал писать. Медленно и старательно выводил он буквы, зажав карандашик между лапками.

Так, включая в работу обе лапки, Ганс, собственно говоря, всегда и писал. Ему двулаповый подход нравился больше всего: буквы получались крупные, в меру понятные, иногда даже помещались все запланированные. А если не помещались, то для них была предусмотрена обратная сторона бумаги или холста.

С рисованием та же картина: кисточка, зажатая между лапками, двигалась, на его взгляд, увереннее, линии получались в меру ровными, а краска ложилась на бумагу смирнее.

Заинтересовавшись, «Плюшевцы» (а почему бы и нет?) подобрались ближе к Гансу и стали заглядывать ему через плечо.

На плотной бумаге наверху посередине большими буквами было что-то написано, у нижнего левого края нарисован и подписан неровный кружочек, внутри которого разместились палочки, похожие на деревья, одна толстая волнистая линия и несколько маленьких точечек. Потом, от кружочка шла прерывистая линия, как будто чьи-то шаги, и снова, чуть выше по левому краю, расположился неровный круг с корявой подписью.

— Это карта! — догадалась белочка Зоя.

— Совершенно верно, — прикусив губу от удовольствия, отозвался медвежонок.

Он гордился, что белочка догадалась!

— Карта! — восторженно прошептали Плюшевцы и снова уставились на таинственный кусок бумаги.

Как выглядят буквы Плюшевцы, конечно, знали, но вот дружить с ними получалось не всегда. Буквы были непослушными, не хотели складываться в слова и при каждом удобном случае спешили, либо убежать, прихватив с собою смыслы, либо складывались в недоброжелательные послания, которые совершенно не хотелось читать.

Славно складывать буквы в слова умел только один медвежонок. Самый грамотный, что Вы хотите!

— Здесь написано, — начала белочка, — пу — пуш — кры — мры.

Она смутилась.

— Пу-те-шест-вие — за — Кра-я — Ми-ра, — продолжил за нее Ганс, — наш заголовок!

— Этот кружочек, — указывая на левый угол, заметил Утюжок, — видимо, плюшевый лес?

— Да! — улыбнулся Ганс.

— А это пятно, видимо, поле? — спросил зайчик Толик.

— Бескрайний луг, — поправил медвежонок.

— Ну, на сегодня хватит. Еще по кружечке чая и спать? — спросил он.

— Да! — радостно отозвались Плюшевцы.

В плюшевом лесу, кроме песен, все любили пить чай. Чай с молоком и без молока; черный, зеленый, красный; с баранками и вареньем, пирогами, пирожками, пирожными и суфле. Одним словом, чай — это традиция и знак отличия. Ты — не из плюшевого леса, если не признаешь пяти — шести чашечек чая до вечерней песни и двух чашечек после.

Но, так как здесь были все свои, они еще посидели, полюбовались звездным небом и пошли спать. Так заканчивается наша четвертая история.