Сказы Зеркал

Майя Тёплая

Глаза – зеркало души. Взгляните внутрь, и вы узрите там чудеса. Откройте глаза и смотрите с любовью на мир. С верой в красоту, Майя Тёплая.

Пасмурное Небо

Он сидел в своей зашторенной наглухо комнате и играл мелодию на гитаре. Он всегда играл. В последние полгода — особенно часто. Он побледнел и сильно похудел, туберкулёз уже давно запустил свои корни в его лёгких, и поэтому он больше не пел. Слишком тяжело напрягать связки, когда постоянно к горлу тянется невидимая, но жестокая и сильная рука удушливого кашля. Пот выступил на его прохладном лбу, кажется, сегодня — длится вечно…

Это была середина февраля, дворники за окном счищали с асфальта снег, небо же никто не расчищал, и поэтому оно нахмуривалось шершавыми сизыми складками. Оно было пасмурным. И только к ночи исчезали последние признаки мрачного дня — и ткань неба становилась чёрной. Грег засыпал неспокойно — сильные приступы кашля мешали ему погрузиться в глубокий сон, и тогда он слышал, как ветви тревожно стучат в его окно, и ему казалось, что небо за окном становится то белёсым, то словно размытая клякса на бумаге. Такие ночи были похожи на бред — тяжёлые, ватные, медленные. На подушке Грега бескомпромиссно алели ручейки его крови. Музыка же… она была всюду! Она была, когда ему удавалось заснуть, она была, когда он просыпался, когда шёл пить чай, мыл посуду, слышал шум с улицы, но самое главное, она не прекращала звучать в его голове. Как ему казалось, что тонкой нитью она входит где-то сзади его правого уха, с затылочной части. Сайм, его друг, часто приходил к нему. Ещё до его болезни. Он любил сидеть, подолгу, молча или разговаривая, иногда он рисовал его портреты, графично, какими-то ломанными линиями, но в этих изломах был весь Грег! Даже его черты лица были такими — острыми, будто он и есть оживший рисунок Сайма…

Сайм просил его выступать, но Грег был против — ни сейчас, ни до его болезни он не любил большого скопления людей. Возможно, он вообще стал чахнуть, потому что он был слишком изолирован от внешнего мира. Но тем не менее, его музыка, которая шла через него из мира высшего в мир земной, заражала сердца людей необъяснимым волнением. Такое волнение можно испытать, когда внезапный торнадо вдруг заполоняет собой всё окружающее пространство, когда необъяснимо тоскливо становится перед дождём — и людям, и даже птицам, когда ветер поднимает белую пыль и смешивает её с синим воздухом. Все эти странные вещи, которые невозможно объяснить, а можно лишь почувствовать, ощутить, испытать своей Душой.

— Послушай, жизнь нужно запомнить яркой, даже, если это всё, конец, понимаешь? — говорил Сайм, откусывая большой кусок от бутерброда.

Конец ознакомительного фрагмента.