Снотворцы

Макс Квант

В городок Баючек направлен следователь для поиска пропавшего сына важного человека. Но город не так прост – он подсел на «морфейное программирование». И всё бы ничего, но сам следователь потерял сон…

Дообеденный

В застойные годы так жили подпольные миллионеры: с виду ничем непримечательная квартира в рядовом растиражированном доме, но стоило вам перейти обшарпанный порог, сделать несколько шагов вглубь коридора, слыша за спиной лязг бесконечных замков, как вы попадаете в совершенно другой мир, где кажется ничтожной зарплата физика-ядерщика и, дающей троицу концертов ежедневно, эстрадной певички. Гостиная Мордюковых напоминала те немыслимые интерьерные эксперименты, творимые по телевизору над обычными хрущобами с миниатюрными кухнями и чрезвычайно нормированными санузлами. Тут тебе и круглый стол с крышкой из цельного массива красного дерева. И диваны с обивкой из натуральной кожи. И телевизор в полстены. И чёрт знает что ещё. Воришки, задумавшие ограбить эту квартиру, рисковали обеспечить себя до конца жизни…³

— Вы с дороги? Погодите-погодите, я вас накормлю… — суетилась мать. — Я сейчас…

— Да мы в столовой бы…

— Никаких столовых! Знаю я их, знаю, как они готовят… — и скрылась на кухне.

Безсонов глянул на Чувелёва, тот пожал плечами и недвусмысленно намекнул о бесполезности сопротивления.

Следователь же, пока всё и готовилось под звон посуды да шипение, прошёлся вдоль высоченного книжного стеллажа, по привычке составляя психологический портрет хозяев. Впрочем, тематика книжек оказалась весьма ограничена: акушерство и психиатрия. Набор, конечно, странный, но и хозяев у библиотеки несколько. Художественной литературы не наблюдалось. А вот нижнюю полку всецело заняли уже знакомые Безсонову брошюрки… Авторские экземпляры! Хозяин и есть тот самый В. Мордюков! Здорово!

–…Я вас, прямо так скажу, не ждала… — ворвалась в гостиную хозяйка с громадной сковородой, где шкворчала гигантская яичница, не меньше чем из десятка. — Но у каждой хозяйки есть дежурное блюдо. Вы с чем яичницу предпочитаете? — она поставила утварь на дорогой стол и примерилась лопаткой. — Тут и хлеб, и колбаса, и помидоры, и даже макароны…

— С чем положите… — махнул рукой следователь.

— А ты, Аркаша?

— С колбасой… — кивнул лейтенант.

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь… Что вы как неродные-то?

Приготовленную с любовью яичницу Безсонов запихивал через силу — аппетита никакого, но расстраивать хозяйку не хотелось. Меж тем она ворковала, смахивая редкие слёзы (капитану даже показалось: не от аллергии ли солёные капли).

— Лёшенька был желательной беременностью для нас, очень желательной: на пятнадцатом году брака нам наконец-то подарили такое чудо… — она поставила на стол перед сковородой фотографию сына, сделанную на утреннике в подготовительной группе. По всей видимости, ему досталась роль мальчика-засони, его постоянно не добудишься, в детский садик он опаздывает и смотрит телевизор до полуночи. Нехитрый грим состоял из теней под глазами, пижамы и небольшого накладного брюшка (в роли лишних килограммов — думка). — Проблем с ним не было… Не курил, не пил. То есть, что такое говорю: Не курит, не пьёт!.. Это мы его с детства приучили, хорошо приучили. Засоня он, правда… В детский садик еле добудишься… А в школу, так вообще до десятого класса приходилось провожать — иначе проспит. Одноклассники смеялись, конечно, но никто не знал в чём дело… Ой… это от ритуала осталось… — вдруг отвлеклась хозяйка от слёз и сняла с рамки небольшую шерстинку.

«Песец, наверное, — машинально сообразил Безсонов, пережёвывая яичницу. — Дорого!..»

— А вот два дня назад он и пропал… Ничего не объяснил, днём ушёл и не вернулся… — вновь всплакнула хозяйка. — Люди, говорят, видели его…

— Какие люди?

— Я уже Аркадию говорила какие… — она начала загибать пальчики. — Олежка, друг его художник, в трамвай садился, видели… с Машенькой он поругался в тот день, ну и ещё в клубе этом… «Клон’Дайка»… с почтальоншей поздоровался, он у нас мальчик вежливый…

— А Машенька — это кто?

— Невеста его, они, правда, свадьбу не наметили, но всё к этому идёт, — сказал за хозяйку Чувелёв.

— Она — девочка хорошая, и мне по дому иногда помогает, когда в гостях… И одевается модно… Пара они видная и свадьба будет знатная…

Лейтенант на это лишь надменно вздохнул, но дополнять объяснениями чужие мечты не стал.

— Учились в одной школе, она на два года младше, — продолжала хозяйка. — Но дружить стали только недавно, как Лёша из Англии вернулся. Вот они и задружили, — голос хозяйки дрогнул и вдруг замечтался. — Лёшенька, как приехал, стал чуть ли не звездой. Его приглашади на вечера, но он не напивался — всё-таки выпускник Оксфорда. Ну и девушки вокруг него так и вились, так и вились, но он выбрал самую лучшую!..

— Ну, а с отцом он как? Не ругался в последние дни?

— С отцом? Ну было… Давно, две недели не разговаривали, но потом отошли. Лёша не очень упрямый, но там у них какой-то уж очень суровый спор вышел. Я в их дела не лезу, пусть всё по-мужски решают.

«Знаем мы, эти мужские споры, — подумалось следователю. — Оппонентов после них в морге как паззлы собирают…» Но мысли свои не озвучил — ещё не хватало намекнуть о Тарасе Бульбе в их семейке.

— А если бы ему хотелось сбежать?.. — осторожно начал Безсонов.

— Что вы, Лёшенька на такое никогда не решиться!

— Ну, вы представьте, гипотетически. Это может помочь следствию. Может, на даче, какой засел…

— Дачи у нас нет — все заняты на работе. Я — в роддоме, Вадик — в санатории…

— Бабушки?

— В деревне…

— В Костромской и Хмельницкой областях, — подсказал лейтенант.

— Далековато… — хмыкнул Безсонов. — Друзья могут спрятать? Хотя к чему это… Не тот возраст… Хм… — он быстренько наверстал конспект беседы в блокноте, прошёлся по строчкам. — Хм… Комнату его поглядеть можем?

— Сначала десерт! — настояла хозяйка.

— Давайте десерт, — безвольно кивнул следователь.

— Вам чай, ко…

— Кофе! — перебил её лейтенант, чем немало испугал гостя из областного центра. — А вы что будете? — с милой улыбкой постарался он загладить свою вину.

— Тоже кофе… Чаю во мне сегодня было немало… Кстати, где у вас тут санузел? Наружу он рвётся… — шёпотом по секрету поведал он.

А вот туалет следователя поразил… То есть уборная-то оказалась самой обыкновенной, даже слишком, с побитым кафелем, задирающимися обоями и совковым унитазом перечерченным ржавой дорожкой.

— Ничего не понимаю… — выдохнул Безсонов да прижал левый глаз. Видение не исчезло! — Тогда совершенно логически… — одним глазком он выглянул в гостиную и придавил веко. — Теперь вовсе ничего!..

Уж совсем развеять сомнения была призвана небольшая «мыльница», взятая для отчётности… Но и фотографии вышли сплошь обескураживающими…

— Это у вас так в области модно в туалет ходить, с фотоаппаратом? — спросила хозяйка.

— Фиксирую, может, какие улики… — прошептал следователь, усаживаясь за стол.

— Ах, конечно, конечно… Вы кушайте, кушайте… Я сама пекла, плюшки съедобные… Что вы к ним так осторожно прикасаетесь?

— Да это я так… простите… — и хвать (!) булку зубами, пожевал без аппетита.

А Чувелёв тем временем выхватил пузырёк с таблетками и махом проглотил штук пять да удостоился недоумённого взгляда Безсонова.

— Что? — ответил он. — Это тонизирующие. Вот…

— Никаких подозрений! — отстранился сразу капитан, дожевал без удовольствия булку и продолжил: — Пройдёмте, может быть, в комнату потер… пропавшего…

— Но вы же кофе не попили? — возразила хозяйка.

— После…

А сам подумал: «Странная какая. Сын пропал, а она о кофе печётся… Если парень и сбежал, то понять его можно…»

Узрела матрица «мыльницы» гигантский флаг Святого Георгия, завешивающий одну из стен комнаты, шкаф, уставленный английскими книгами, небольшой стол с лампой, над которым почковались фотографии из иностранной жизни пропавшего и небольшую кровать спартанских очертаний. Безсонов присел на мягкий стул, огляделся…

— О, а киянка ему зачем?

— Это не киянка, это Лёшенька в крикет в Оксфорде научился играть… Даже приз среди студентов взял, вот видите кубок…

— В Оксфорде?

— Да, мы с Вадимом Константиновичем решили дать сыну лучшее образование. Только он по нашей части не пошёл — психоаналитиком стать захотел… Но в России этому учить не умеют! По объявлениям только и знают, что деньги драть. Вадик скольких таких проходимцев на чистую воду выводил. Иные и без диплома… Но Лёшенька закончил хорошо, его преподаватели ценили, однако… Как говориться: «Кабы я была девица, я жила бы за границей…» — вздыхала мамаша.

— Вот она моя кручина, почему-то я мужчина… — кивнул Безсонов.

Он прошёлся по ящикам стола, но ничего путного не обнаружил. Ни плана побега, ни угрожающих записок… Разве что ему остался небольшой карандашный рисунок на клетчатом блокнотном листке: девушка не самых идеальных пропорций стояла посреди цветов. И строчка внизу: «Возможно, ты цветок на лугу».

— Он любил рисовать?

— Нет, без увлечения… — повертела головой мать. — Спать он любил!

— А это что за рисунок?

— Это вам лучше у Маши спросить…

— А где живёт Маша?

— Да в соседнем подъезде… — возник как из-под земли лейтенант.

— Угу, — кивнул Безсонов, уложил листок в папку и ещё раз глянул в свои записи. — И Вадим Константинович, где работает?

— О! Это все знают! — за мать пропавшего ответил Чувелёв. — В санатории директорствует!

— Придётся и его навестить… А теперь попрошу вас досконально вспомнить, что же произошло между вами и сыном в тот день шестнадцатого ноября…

— Да я же всё в отчёте зафикси…

— Я не тебя спрашиваю! — рявкнул капитан на лейтенанта. — Потерпи хоть секунд двадцать, чтобы ответить!

— Я живу в коммуналке. Так что терпеть-то я умею! Особенно по утрам! Я просто хотел помочь… — без тени обиды ответил Чувелёв.

— Не кричите на Аркашеньку, его мама трое суток не для того ждала, чтобы на него кто-то сейчас кричал… — вступилась хозяйка.

— То-то я гляжу, за три дня он не успел, а теперь всё торопиться… — буркнул Безсонов, но навострил карандаш и превратился в слух.

— Да что там говорить-то? — задумчиво ответила хозяйка. — День как день был… Три месяца как раз исполнилось с его возвращения из Англии, я ушла в роддом, Вадим Константинович — в санаторий. Лёша ответил, что у него кое-какая работа накопилась… Здесь ему делать было нечего… В областной центр он не хотел ехать, да и не котируется там его диплом. «Вот если бы сначала наш университет, а потом Оксфорд — другое дело», — отвечали ему. Он осел в Баючеке и писал статьи в журналы.

— О чём статьи?

— Да я и не знаю. Не интересовалась. Не моя специальность, да к тому ж на английском…

— А где статьи?

Но ноутбук, как и следовало догадаться, оказался запаролен. Безсонов попробовал понабирать банальные «12345» и «ААААА», но скоро оставил это безнадёжное занятие.

— А потом? — захлопывая лэптоп, спросил Безсонов.

— Когда мы пришли домой, его уже не было…

— Часов в семь?

— В шесть… Город у нас маленький, на работу пешком ходим.

— Прекрасно… — Безсонов прошёлся по строчкам ещё раз. — Пойдём к этой Машеньке? — обратился он к Чувелёву…

Девица Мария в те утренние часы на удивление оказалась дома, однако заставила подождать у двери.

— Может, она уже сбежала? — спросил Безсонов и даже сам удивился бессмысленности своей фразы. Глянул на часы — прошло пятнадцать минут ожидания. — Третий этаж — следует её искать внизу с переломанными конечностями…

— Всего три минуты, обычное дело для такой дамы… — пожал плечами Чувелёв.

— Три? — и правда. Предыдущие показания стрелок оказались сном.

Тут и распахнулась железная дверь, явив собой барышню лет двадцати, выпускницу швейного ПТУ без определённых занятий, щёчки румяные, глаза слегка прищуренные, с кислинкой, волосы ниспадающие на плечи сверхдлинными волнами, в мохнатых тапочках на босу ногу и постоянно раскрывающимся халатике, так что при определённых условиях сердечко любого мужчины начинало трепетать.

— Буэно, — поздоровалась девушка.

— Здрасьте, барышня, — кивнул Безсонов. — Марию можно увидеть?

— Это как бы я, а что такое?

— Полиция, — выдохнул следователь и сделал шаг в квартиру. — Мы по поводу пропажи вашего жениха. Алексея Мордюкова.

— Проходите, проходите, — судорожно поправляя халатик, отступала вглубь квартиры раскрасневшаяся девушка. — Я уже Аркадию как бы доложилась, а вас я не знаю…

— Меня сюда в командировку направили. Капитан Андрей Безсонов.

— Как бы из Москвы?

— Нет, из области…

— А почему не из Москвы?

Ну что тут ответишь? Вопрос какой-то с подковыкой. Так Гитлер спрашивал в ноябре сорок первого своих маршалов: «Почему не из Москвы?» Вот и следователь решил перебить свидетельницу:

— Юлия Ильинична сказала, что вы невеста пропавшего…

— А эта… — махнула рукой Машенька. — Вы тапочки оденьте⁴, пожалуйста, и в комнату давайте пройдём. Юлия Ильинична как бы и не такое вам соврёт…

— Ну что вы о ней так, — стягивая ботинки, заметил Безсонов. — Хорошая женщина, накормила нас яичницей из десятка яиц!

— Господи! Там же целый грамм холестерина!

— А я не на диете! — ответил за Безсонова Чувелёв, но строгого взгляда не удостоился — прочитал мысли командировочного.

Если бы люди жили как птицы, то именно так выглядела комната кукушонка — все деньги в этом доме уходили на Машеньку, и с какой отдачей планировались сии инвестиции — вот вопрос. Только сев на мохнатый розовый пуфик и придав своему внешнему виду завлекающие нотки, Машенька сложила в мозгу следователя головоломку «Барби». «Странные здесь все какие-то», — подумал Безсонов и тут же выкинул все психологические портреты свидетелей из головы — в поисках бы это вряд ли помогло.

— В каких отношениях вы были с пропавшим? — он вынул рисунок Мордюкова и сравнил — не похожа!

— Друг он был как бы мой… Гуляли вместе…

— Серьёзное было?

— Да к чему вы это спрашиваете? Было, не было, какая теперь-то как бы разница?

— Поссорились?

— Ну не так чтобы очень, — мечтательно закатила глаза девочка-картинка. — Я его никогда особо не понимала… Он как бы какой-то типа странный…

— После того как приехал из Англии?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Если бы конечно знали, кому это сбагрить в маленьком городке, без распилов и переплавки.

4

Примечание для редактора и корректора: здесь именно «оденьте» — выпускница ПТУ не очень хорошо знает разницу между «одеть» и «надеть».