В тени московского мэра

Максим Шарапов, 2019

Мэрия на Тверской 13, Красный дом, как называли между собой этот центр московской власти его обитатели, на многие годы стал для них почти родным домом. Объединенные случаем и временем в одну компанию, они не только работали рядом с московской властью, но и развлекались, выпивали в тайне от начальства, дрались, занимались любовью, попадали в удивительные истории, проще говоря, жили на фоне Лужкова… События этой книги реальны, а впечатления абсолютно субъективны. Всё описанное происходило с середины девяностых годов прошлого века до конца первого десятилетия двадцать первого столетия, но идеальная хронология не соблюдается. Некоторые имена непубличных героев изменены, чтобы не навредить их карьере и личной жизни.

Как обменять Лужкова на коньяк

Когда Аркадий, корреспондент одного из российских информационных агентств, впервые попал в пресс-службу московского мэра, на него почти не обратили внимания. В знаменитом здании на Тверской 13, в самой большой и, как потом выяснилось, самой шумной 801-й комнате пресс-службы, ее старожилы увлеченно обсуждали историю, произошедшую с одним из них накануне. Историю эту, главный герой которой присутствовал здесь же, смаковали уже не по первому кругу — каждый хотел вставить свои детали, перебивая других и повторяясь, поэтому через некоторое время и у Аркадия, человека совсем постороннего, она выстроилась очень подробно. Усевшись на свободном стуле, Аркадий вслушивался в голоса рассказчиков и только минут через десять понял, почему обсуждение было таким веселым и эмоциональным: одна из двух бутылок коньяка, обменянных вчера на фотографии Лужкова, уже валялась пустая в мусорной корзине, а вторая, еще не допитая, пряталась за одним из мониторов.

— Да, Леха, умеешь ты все это обставить. И вид у тебя такой серьезный! — восхищался один из коллег.

Леха, фотограф мэра и владелец коньяка, довольно улыбаясь, поскольку любил снисходительно угощать на халяву добытым, сооружал очередной бутерброд с колбасой и сыром.

— Представляете, — рассказывал кто-то, — приходит вчера этот издатель и говорит сходу нашему-то Лехе: «Здравствуйте, вы ведь фотограф?»

— Ну, я…

— Мне сказали, у вас можно взять фотографии Юрия Михайловича для нашей газеты. Мне нужно три штуки: один портрет, там, где он на стройке, и там, где ленточку красную перерезает.

— Простите, а вы, собственно, кто?

— Я? Ах, я… Я Кр…в, издатель и главный редактор еженедельника… — он произнес название. — Мы очень много и правильно пишем о городских проблемах.

Издатель уже начинал невольно оправдываться.

— А кто вам сказал, что у меня есть фото Юрия Михайловича?

— Начальник ваш, Михаил Юрьевич, заместитель руководителя пресс-службы.

— У меня начальников много, — вздохнул Алексей. — Пленки есть, конечно, но их искать надо, печатать…

Цифровых технологий в то время еще не было.

— Так напечатать несложно. Я знаю, у вас и техника специальная для этого есть этажом ниже, мне Михаил Юрьевич сказал, — победно заулыбался наивный проситель.

— Да, есть техника. Только вот фотобумага кончилась, как раз вчера заказали. Вот сидим, ждем, — и короткие упитанные пальцы фотовластелина развернули хрустящую обертку шоколадной конфеты с орехом на вершине.

— Как же так? У вас тут, — издатель широко развел руки, — и бумаги нет?

— Заказали уже. Сидим, ждем. Вы приходите через недельку, дней может через десять, должны все привезти, — примирительно сказал фотограф, разжевывая конфету.

— Издеваетесь вы что ли!? — гость явно занервничал. — Мне сегодня нужно! В крайнем случае — завтра утром! И Михаил Юрьевич сказал, что все будет в порядке…

— Поймите, я бы с удовольствием, но нет бумаги. Что же я могу поделать? Хотите — съездите в магазин, купите бумагу, привезите, и я сразу сделаю, — говорил, правдиво расширив глаза на большом обаятельном, слегка бородатом лице, фотограф. — Только бумага нужна особая. Я вам сейчас и артикул напишу. У нас же техника, сами понимаете, непростая, любая не подойдет.

— Ну, знаете! Я сейчас пойду к Михаилу Юрьевичу, и, думаю, мы быстро все вопросы решим!

— Конечно, решите, только бумаги все равно нет…

Издатель выскочил из комнаты, почти пробежал несколько метров до соседней двери и ворвался в приемную заместителя руководителя, обещавшего фотографии.

— Девушка! — обратился он к секретарше, — вас ведь Лена зовут?

— Лена.

— Леночка, я только что был у Михаила Юрьевича, мне нужно ему еще пару слов сказать. Я зайду?

— А вы знаете, Михаил Юрьевич уже уехал.

— Как уехал? А когда будет?

— Теперь только в понедельник.

— Как же так? Сегодня ведь только среда!?

— Ну и что. Сегодня вечером у него важное совещание, у самого, — она подняла глаза к люстре, хотя кабинет мэра был этажом ниже, — ну вы понимаете, а завтра утром он улетает в командировку и вернется только в пятницу поздно вечером. Так что заходите в понедельник.

— Что же делать? — заметался в приемной издатель, — а на мобильный ему позвонить можно?

— Можно, только он же отключен. Совещание…

В это время сокабинетники фотографа засомневались в надежности его позиций.

— Леха, сейчас ведь скандал может быть.

— Не-е, сейчас не может, — Леха развалил в кресле свое большое уютное тело, — мне Ленка сказала, что он сегодня на охоту едет, сезон же открылся. Его и в мэрии уже нет.

— А-ха-ха!

Дверь в комнату приоткрылась, издатель вернулся. Смех перешел в кашель и другие нечленораздельные звуки, и пресс-службисты изобразили на лицах мысль, а в руках деятельность: перебирали бумаги, переставляли клавиатуру, перелистывали настольный календарь.

— Вы знаете, Михаил Юрьевич на совещание уехал, — сказал несколько просевший редактор.

— Ну, это естественно, он же начальник, — подтвердил фотограф.

— Да, конечно. А как же все-таки с фотографиями? Может быть, есть какой-нибудь выход? Надо-то всего пару листов этой бумаги… может, поискать где-нибудь…

— Да бумага-то есть…

Издатель почти подпрыгнул на месте.

— Так что же вы мне тут, вашу…

–…только это неприкосновенный запас для мэра. Вдруг ему срочно фотографии понадобятся для государственной важности дел, а я этот резерв на вас потрачу. Мне потом что, вешаться идти!?

Газетчик опять сник.

— Но мне-то всего три фотографии…

— А погода какая промозглая сегодня, коньячку бы сейчас, — сказал тут совсем вроде бы некстати один из коллег иезуитского фотографа.

— Действительно, неплохо бы, — подхватил и другой.

— А-а! — издатель ухватился за неожиданную подсказку, — действительно мерзко на улице. А я могу и сходить, — посмотрел он вопросительно на фотографа, — только и с фотографиями как бы уж решить…

— Вы понимаете, на что вы меня толкаете!? Понимаете, что это за бумага! Я очень рискую! Но вам ведь правда срочно нужно?

— Срочно, очень срочно!

— И Михаил Юрьевич, говорите, просил…

Вторая бутылка коньяка звякнула, встретившись с первой.

* * *

— Добрый вечер! Пожалуйста, меню.

Аркадий вздрогнул, не заметив подошедшего официанта.

— Да, спасибо! Здравствуйте, — Аркадий потянулся к меню.

— Извините, а может быть, вам удобнее будет за одним из небольших столиков? — официант жестом показал на свободные еще столы в уютном интерьере маленького московского кафе, спрятавшегося в одном из переулков рядом с Тверской улицей, — просто этот стол у нас рассчитан на большие компании.

— Большая компания как раз соберется минут через тридцать, мы вам еще надоедим, — пообещал Аркадий. — А пока принесите мне кружку пива.

— Понятно, хорошо, — официант улыбнулся и отошел.