Танаис

Марат Байпаков

7 век до нашей эры. Великая Степь. 18-летняя девушка возглавляет военный поход объединённых скифских племен на могущественную державу Чжоу. Сможет ли неопытная скифская армия оказать помощь родственным племенам жунов и переломить ход войны?

Глава 15. Прогулка с медведем

Спустя двадцать дней после свадеб. Окрестности славного города Хваризама

Земля подсохла, редкими лужами оставив воспоминания об обильных весенних ливнях. Подступало лето. По надежным приметам — жаркое. Реки полноводные заполняли поливные каналы полей страны Хурритов. Зрел урожай хлебов.

Две армии сошлись в погожий день. Под стенами великого города хурритов Хваризама, под могучей крепостью с восемнадцатью каменными башнями. Ненависть свела тысячи людей на ровном, чистом от камней поле. Ненависть, сжав зубы, замерла среди воинов, стоящих по колено в колышущихся под ласковым ветерком зеленых колосьях. Одних воителей ненависть крепко держала за руку, нашептывая злые слова раздора. Другим ненависть дала тяжелое оружие, дабы отстоять родные обители от неминуемого грабительского вторжения. Правителю же Хваризама ненависть рисовала соблазнительной золотой краской края земли от берега великой реки до снежных гор Алтая.

Две армии сошлись в погожий день. Армия племени озерных и золотых в числе двадцати пяти тысяч мужчин и женщин. Покрыты густой красной и синей краской лица степных воителей. Расставлены в ровных рядах серпом боевые порядки. Два ряда, подавшихся далеко вперед обоими флангами, — пешие с топорами и клевцами. Центр, отступивший назад от флангов, в отрядах по пять шеренг глубиной, составили тяжеловооруженные знатные племен, облаченные в кожаные доспехи с костяными и бронзовыми пластинами, при длинных пиках. В тылу опытный в брани резерв и первейшие в меткости конные стрелки. Между флангами, цепью перед знатными — сто легких колесниц с лучниками. Между колесницами, заполняя пробелы, бездоспешные юнцы-забияки — пращники и лучницы на конях, в нескольких нагловатых сотнях.

Противостояла племенам озерных и золотых сводная армия племен хурритов и персов. Со стороны заметно: армия хурритов и персов числом больше степного противника — под сорок тысяч с небольшим мужчин-воителей. Хурриты выстроились правильным ромбом. Вершина ромба — холеный пеший персидский отряд копьеносцев в доспехах, перед ним россыпью отряды застрельщиков, метатели дротиков, лучники и пращники. Крыльями, правым и левым, выстроились отряды хурритов, в резерве конница с пиками — также из них. Персидский отряд поделен на десять кисиров, по пять сотен в каждом. У кисира на коне командир. В центре приглашенного отряда царь хурритов и старший командир персов. Предполагаемо, на нездешних и делал основную ставку в приближающейся битве правитель Хваризама. Последняя грань ромба, с тупым уступом на закрытые ворота города, — арьергард из конницы с пиками и луками.

С нескрываемым интересом воины озерных и золотых рассматривали оружие пришлых персов. Ожидая нещадного потока стрел, отряд копьеносцев облачился в длинные, тяжелые, с воротниками, доспехи — плотные, в несколько слоев, холщовые платья до самых ступней, прошитые бронзовыми пластинками. На головах остроконечные бронзовые шлемы, в руках прямоугольником — обитые медью щиты из досок прикрывают грудь и живот. Шлемы, доспехи наполированы до золотого блеска. Ярко сверкают в лучах солнца. За поясом короткие топоры — для ближнего боя. Степняки обсуждали главный отряд врага:

— Слишком уж тяжела защитная амуниция.

— Короткий бросок осилят, а потом и выдохнутся.

— Наступать персы будут осторожно.

Казалось, что единственное преимущество племени озерных и золотых — выгодное положение по солнцу. Солнце висело белым диском за ними. Слепило хурритов и персов. Персидский противник в плотных боевых шеренгах открыто пересмеивался над пришлыми степными племенами. Значительное численное преимущество внушало персам уверенность в победе.

— Ардешир, почтенный?

— Да, царь. — Старший командир персов восседал на гнедом коне. В отличие от копьеносцев он предпочел облачиться в легкие кожаные доспехи. Держа в правой руке овальный бронзовый шлем, увенчанный конской гривой, задумчиво рассматривал боевые порядки племен. Стоящий в колеснице его царственный собеседник, напротив, одет был нарочито богато и тяжеловесно: островерхая царская шляпа в красном цвете с золотыми фигурами, нашитыми на плотную ткань. На плечах длинная красная накидка, плотно обшитая мелкими золотыми чешуйками, все чешуйки — треугольники острым углом вниз. Под накидкой тяжелый бронзовый пластинчатый доспех.

— Никак задумался? О чем? Сколь обильным будет урожай после сражения на этом поле?

— Царь, враги малы числом. На что они надеются? В чем их замысел? — Перс нервно перебирал узлы плетки.

Царь хурритов в ответ на тревожный вопрос громко засмеялся. Засмеялось и окружение — знатные, родня царя.

— А не предполагаешь ли ты, мудрый Ардешир, что у них нет замыслов? — Царь надменно улыбался. Глаза повелителя славного города Хваризама прищурились. — По наивной глупости нет замыслов?

— Почему не бегут? Мы же больше числом… — Персидский командующий надел шлем. Тон его выдавал сомнение в словах царя.

— Да поздно уже бежать, мой Ардешир. Догоним. Вон сколько у нас конных! — Царь города Хваризама, ища одобрения словам, оглянулся на свиту. Свита закивала головами.

— Тогда почему, царь, враги так явно показывают обхват наших флангов? Так понятно, без тайны, боевое построение… — Перс снова с подозрением прошелся долгим, пристальным взглядом по порядкам племен. Вдруг построение степных всадников с золотой колесницей по центру расступилось, выпуская двух парламентеров — высокую девушку в жреческом одеянии и крепкого сложения медведицу. Жрица ступала неспешной походкой, как шагает человек по всегдашним делам. Медведица трусила вровень, старой, видно, привычкой. Зверя матерого не смущали ни люди, ни лошади, ни даже странность прогулки между двумя готовыми сорваться в атаку армиями. Не в привычках зверей гулять среди людей. Медведь — зверь осторожный. Но вот эта мохнатая личность откинула повадки медвежьего племени, медведице явно по душе отчаянная прогулка. Зверю нравилось внимание людей.

Достигнув середины дистанции, разделяющей враждебные армии, войдя в пределы досягаемости вражеских стрел, жрица в красных одеяниях поправила высокий головной убор и достала дудочку. Неспешно, как во время ритуала в честь степных Богов, словно бы в праздничном кругу, принялась выводить мелодию гимна Матери-Богини. Чудесное явление посетило воителей перед смертью. Дудочка почти не слышна в лязге снаряжения, оружия, ржания коней. Но яркие красные одежды — их видно издали. Воины притихли. Жрица продолжила прогулку к вражескому войску почти в лесной тишине. Медведица, мотнув головой, следовала рядом.

— Это что такое, царь? — Ардешир повернулся вполоборота к удивленному собеседнику. Указал плеткой на приближающиеся фигуры. Тот не ответил. — Не знаю ваших порядков вести войну. Но, похоже, царь, — это и есть замысел врага. — Ардешир, крепкого сложения муж с завитой бородой, с накрашенным румянами и углем лицом, лет под тридцать, напрягся. Свесившись с коня, взял дротик у возничего царской колесницы. Медленно проворачивал древко в ладони правой руки. Его лицо выражало тревогу крайней степени. Его беспокоило загадочное шествие.

Неожиданно царь улыбнулся. Обдумав версии, нашел разгадку происходящего. Просиял:

— Ардешир, дорогой, трусливые враги идут мира просить! На коленях будут просить. Оценили нас. Испугались. Поняли глупость. Дерзость покинула их. Поздравь — выиграли войну!

Перс недоверчиво посмотрел на царя, принявшего вольную позу.

— Вот так? Просто постояв на поле? Победили? Мой царь, кто это к нам идет?

— Жрица. По одеждам — жрица Матери-Богини. Ну и медведь, понятно… — При последних словах царя знатные в окружении колесницы и старшего командира персов презрительно засмеялись. Меж тем прогулка жрицы с медведицей продолжалась. Девушка и ее матерая спутница спокойно миновали расступившихся в молчании застрельщиков из числа северян-хурритов и, повернув, изменили маршрут прогулки. Пара странного вида с мелодией гимна Матери-Богине шла вдоль ровных рядов пик, топоров, мечей левого крыла армии хурритов.

— Что-то здесь не так! Царь — это попытка внести раскол в нашу армию! — Перс терял самообладание.

— Простой обряд…

Ардешир не стал дослушивать слова веселого, в беспечности, царя и пришпорил коня. Он намеревался решительно пресечь прогулку девушки со зверем вдоль боевых шеренг. Дистанция между всадником и парочкой странных друзей стремительно сокращалась. Всадник приблизился на бросок. Перс начал поднимать дротик. Конь, всадник, дротик — летели к спинам девушки и медведицы. Пара неразлучных друзей словно бы и не слышала топота копыт, фырканья коня, чуявшего зверя. Еще миг — и дротик сорвется в беззащитные спины. Неслыханное дело — поднять оружие на безоружную жрицу. Жрицу Матери-Богини. Перед верующими. Пусть жрица и вышла из другого, враждебного, лагеря. Богиня-Мать не простит таких деяний. Не счесть проклятий. Горя бы за такое святотатство не познать.

Внезапно из дружеских боевых шеренг в конника полетели топоры и дротики. Пущенные наверняка, орудия войны с близкого расстояния поразили цель. Конь продолжил бег теперь уже один. Перс пал. Шлем откатился в сторону. Изо рта потекла кровь. Всадник захрипел. Попытался встать. Из ребер с левой стороны, перебив ремни-связки половины доспехов, торчали три переломанных при падении древка. Два топора глубоко рассекли левую ногу повыше колена. Клевец застрял в икре израненной ноги. Тот, кто был еще так недавно, краткий момент назад, красавцем на коне, летящим призраком войны во плоти, — быстро превращался в серого мертвеца. Персидская кровь орошала поле. Из первых шеренг решительно выступил воин низкого роста. Видно, командир сотни. Схватил умирающего сзади за волосы. Быстрым движением перерезал горло — хлынула кровь. Воин взялся за работу мясника. Через миг победно поднял голову командира персидского отряда.

Возможно, то был тайный знак?

Армия хурритов задвигалась в странном перестроении-перерождении. Спеша, сбиваясь в строе, левое крыло развернулось неровными шеренгами полным составом — к центру. Там, где в колеснице стоял удивленный царь. Затем, торопясь, перерождение захватило и правое крыло. Застрельщики хурритов обратились лицами к отряду персов и повели обстрел. С короткого расстояния камни, стрелы полетели в бывших, опешивших от неожиданности, союзников. Во время странных маневров-перестроений хурритов со стороны армии враждебных степных племен раздался зловещий звук трубы. Степные колесницы и конные застрельщики с места перешли в галоп. Пешие, выстроенные серпом, сменили шаг на легкий бег. Степная знать, в тяжести доспехов, широким шагом поддержала атаку.

Цельная армия хурритов делилась на несогласные между собой части. Словно щепки, прибитые бурной водой к берегу, в центр выдавили несколько отрядов из перестроившихся хурритских флангов. В кольце врагов оказался царь славного города Хваризама, персы и часть примкнувших к ним хурритов. Смерть, со скукой наблюдавшая за сражением с крыш великого города Хваризама, встала. Любопытством налились глаза. Возможно, ей, смерти, сверху происходящее казалось безумием, охватившим части сорокатысячного монстра. Руки, ноги, хвост отделились от туловища. Готовились напасть на тело. На свое же тело.

Три армии сошлись в погожий день. И две из них кухарили — съесть третью.

— Предательство! Измена! Предатель… — был последний крик царя. В гневе сказанные слова гневом же и пресеклись. Стрелы, пущенные хурритскими застрельщиками, убили правителя Хваризама — торс царя быстро покрылся оперениями стрел. Отряды персов и отряды, верные царю, утратили командующих. Обстрел в упор унес их жизни первыми. За ними последовали не спешившиеся старшие командиры персов. Им слали в спину стрелы, дротики. Возникший хаос пытались остановить младшие командиры — криками не позволяли пятящимся шеренгам окончательно превратиться в толпу. Теперь персы и примкнувшие к ним хурриты-южане походили на ощетинившийся тяжелыми копьями орешек. В центре золотая колесница с убитым возничим и умирающим царем. Бывшим царем великого города. Орешек персов не поддался страху. Дисциплина восстановлена в боевых шеренгах. Отчаянье обреченных — смелость умирающих. Со всех сторон группу оставшихся в меньшинстве сторонников царя плотной скорлупой окружали лютые враги. Степные и хурриты объединились, перемешались отрядами. Теперь от грозного сорокатысячного чудовища осталось едва ли семь-восемь тысяч воинов, и те без старших командиров. Орешек предпринял попытку медленно отступить к спасительным воротам Хваризама. Уцелевшие в обстреле младшие командиры персов направляли бронированный орешек на прорыв к городу. Только бы гарнизон помог. С надеждой высматривали персы городские башни. Окруженные взывали к городу отчаянными криками. Но гарнизон на помощь не поспешил.

Бывший арьергард царской армии — восточные племена хурритов — без колебаний выбрал в битве сторону степняков и поддерживает обстрел орешка. Арьергард замыкает окружение. Надежные, как часто называл их царь, отрезают союзникам короткий путь к отступлению. Обстрел усиливается. Бьют бронзовой стрелой, безжалостно, в упор, наверняка, по открытым шеям и лицам. Целятся в глаза, в разинутые тяжелым дыханием рты. Персы падают наземь гроздьями, вываливаясь из шеренг орешка, их места занимают стоящие позади. Орешек сдавливается, неумолимо уменьшаясь в размерах. Половину тяжкого пути к воротам города орешек все же одолел. Теперь окруженные — в досягаемости лучников на городских стенах. Но их хурритские луки не спешат на выручку.

Два вождя озерных и золотых возглавляют финальную атаку. Застрельщики по сигналу труб прекращают пускать стрелы и дротики. В ход идут короткие копья для конного боя. Чтобы справиться с длинным, тяжелым копьем орешка, нужен особый прием. Схватить левой рукой древко. Пригнуться. Нанести секущий удар по ногам. Хорош здесь длинный меч. Но прочные доспехи персов закрыли броней ноги. Только неприкрытые бронзой босые ступни доступны для колющих ударов. По ним и бьют особо храбрые из первой линии наступающих. Ряды пеших нехотя поддаются. Со стонами падают раненные в ноги. Их добивают сильными ударами в лицо. Единство тяжелых копий нарушается. В разрывы плотных персидских шеренг устремляются, орудуя тяжелыми топорами и клевцами, степные воители. Орешек дробится на части. Знамена царя дергаются, падают в ряды обороняющихся и окончательно, в лохмотьях, переходят в руки степных. Знамена царя захвачены. Захвачены и три штандарта персов. Короткие яростные контратаки персов захлебываются. Расколотый орешек не смог собраться дробными долями. Оставшиеся в живых, утратив волю, бросают оружие. Встав на колени, подняв в мольбе руки, сдаются. Сражение внутри армии хурритов закончилось. Никто из проигравших не смог покинуть скорлупы. Смерть жадно собирает обильный весенний урожай. Черные крылья растирают кровь по полю.

Хваризам отворяет ворота. Гарнизон примкнул к победителям.