Вы попали, Ваше Высочество

Марианна Красовская, 2022

Радость-то какая, к нашей принцессе женихи приезжают! Вот только всем фрейлинам «во избежание» велено в кратчайшие сроки найти себе мужей. И как мне, скажите, все успеть, если меня назначили организатором отбора, принцесса ведёт себя так, словно ее подменили, папенька изволил проиграть наш дом в карты, а под ногами постоянно путается секретарь одного из соседских принцев?

4. Подлог

— А почему они обе… — Пожилой благообразный мужчина с белой бородкой с подозрением посмотрел на меня, дергая длинным носом. Принюхивается? Пахнет ли магия? Никогда об этом не задумывалась. — Упала с лошади только принцесса?

— Женни сделалось дурно от переживаний, — любезно пояснила я. — Она упала в обморок, ничего серьезного на самом деле. Надеюсь.

Лекарь покосился на меня с сомнением, но занялся, конечно, в первую очередь принцессой. Пощупал пульс — было, что щупать, было! Приоткрыл веко. Оглядел руки и ноги. Деревянной палочкой дотронулся до груди и живота.

— Сильный ушиб головы, — наконец, сообщил он. — В себя не приходит, но дышит. Предсказать что-то невозможно, нужно перенести во дворец и ждать. А у второй просто глубокий обморок. Нынче дамы уж очень нервные стали.

— Какие последствия могут быть? — с волнением спросила я у лекаря.

— Любые, — зло и встревоженно огрызнулся он, понимая, что теперь ответственность ложится и на него. — Потеря памяти, потеря разума… Впрочем, последнее принцессе не угрожает, я думаю, — и, покосившись на присутствующих, пояснил. — Вряд ли настолько серьезный удар. Смею надеяться на лучшее.

Но мы-то все поняли, что невозможно потерять того, чего не было изначально — о, видимо, лекарь знал принцессу ничуть не хуже, чем мы. Фрейлины все промолчали, но одновременно опустили глаза и тихо усмехнулись.

Принесли носилки: очень осторожно принцессу переложили на них и медленно понесли в сторону дворца. Лекарь, наконец, занялся Женни, которая, признаться, выглядела даже хуже, чем Элисандра. Смертельно бледная, с ледяными, несмотря на палящее солнце, руками, едва слышным дыханием, она была похожа на утопленницу. Рия, Марлен и Ядвига ускакали следом за принцессой: в конце концов, их прямая обязанность — находиться рядом с ее высочеством. Моя, конечно, тоже, но я еще и старшая фрейлина, а, значит, отвечаю и за своих подопечных.

— Девушка, видимо, сильно испугалась, — наконец, решил лекарь. — Как ее… леди Герриан, верно?

— Да, Женевьева Герриан, внучка лорда Гилода.

— Королевского палача? — немедленно вспомнил лекарь. — Магичка, да? Признавайтесь, леди, что вы тут наделали?

— Пытались не дать ее высочеству сломать шею, — немедленно соврала я. — Женни… То есть леди Герриан хотела воздушной петлей… наверное… Я так думаю.

— И, конечно, надорвалась, — вздохнул старик. — Впрочем, ругать ее не буду: она пыталась помочь, возможно — успешно.

О да, куда успешнее, чем вы думаете, лорд лекарь!

— Сейчас я дам ей нюхательных солей. Поможете своей подруге дойти до дворца. И пусть пару дней проведет в постели, я пришлю лекарства. Только не вздумайте больше колдовать, глупые девчонки!

Ворча под нос что-то нелестное и явно оценивая наши умственные способности примерно на уровне принцессы, старик поводил под носом у бедняжки Женни какой-то едко воняющей дрянью, от которой очнулся бы даже труп, и ей пришлось прийти в себя — чтобы отпрянуть от флакона. Я отчего-то считала, что нюхательные соли должны пахнуть ландышами или там фиалками — как соль для ванн, но, видимо, у мужчин другое представление о живительных ароматах.

Бедная Женни! У нее из глаз хлынули слезы, она замотала головой, отталкивая руку лекаря.

— А ну, поднимайтесь на свои очаровательные ножки, леди, — старик помог фрейлине встать. — Вот так. Идти сможете?

Она огляделась и, не найдя взглядом принцессу, неуверенно кивнула. Пошатнулась — я тут же подскочила и обхватила ее за талию. Мы медленно побрели по дорожке вслед умчавшемуся бодрым козликом лекарю.

— Что с принцессой? — шепнула Женни.

— Кажется, жива, — успокоила я ее. — Но в сознание не приходила. Ты умница, у нас все получилось.

— Ты знаешь, что бывает, когда обряд проводит необученный маг? — как-то нехорошо улыбнулась магичка.

— Нет, — сглотнула я, уже понимая, что ответ мне не понравится.

— Между жизнью и небытием грань очень тонкая, особенно в первые минуты смерти. Поэтому самые сильные и опасные обряды непременно проводят с помощью жертвоприношения, и чем дороже жертва, тем выше шанс удачи. Самая дорогая жертва, кстати, новорожденный ребенок.

— А мне ты сейчас зачем это рассказываешь?

— Чтобы ты знала, чего стоят невинные на первый взгляд эликсиры вечной молодости или лекарства от смертельных болезней. Но ты права, у нас не тот случай. Мертвых можно вернуть с той стороны… Но нередко в опустевшее тело заходит совсем не тот дух, который вышел.

— Ты хочешь сказать…

— Угу. Вполне вероятно, что это больше не принцесса. Хуже того — она вообще может не быть теперь человеком.

— Упырем? — по-настоящему испугалась я. Что же мы наделали! — Демоном?

— Хуже. Собачкой или птичкой. Представь, Элли очнется — и начнет лаять. Или жрать червячков.

— Скажем, что это от удара головой, — пробормотала я неуверенно. — Никто не узнает. Никто ничего не видел.

— Куда ты дела ленты?

— У меня… в корсаже.

— Сожги. Я… напишу записку одному человеку, а ты отнесешь. Он ночью уберет все следы обряда. Я не смогу, сил нет совсем. И… Ами, это запретная магия. Во всяком случае для необученного мага. Меня могут обнулить. А тебя… заставят замолчать навсегда.

— Я не дура, — сухо ответила я. — Никому не скажу, разве что пытать будут, но там что угодно можно наговорить.

— В Валлии не пытают женщин.

— И слава всем богам.

***

Мне было очень страшно. Я никогда так не тряслась. Что, если принцесса и в самом деле больше не человек? Наверное, лучше было бы не трогать тела, но в тот момент я думала только об одном: как именно заденет меня и мою семью подобная катастрофа. Теперь же дела могли стать ещё хуже. Что скажет его величество?

А ведь через пару недель начнут съезжаться женихи! Отзывать приглашения уже поздно. Если нашим представителям древних родов мы ещё какую-то сказку придумаем о внезапной болезни «невесты», то дипломатических скандалов хотелось бы, конечно, избежать любой ценой.

Я была совершенно не виновата в этом происшествии, но отчего-то ощущала себя препротивно. Наверное, потому, что желала бедняжке Элисандре зла и терпеть ее не могла. Сейчас же я готова была стать самой верной ее подругой, самой нежной сестрой — только бы она пришла в себя! Не в силах усидеть на месте, я переоделась и бросилась в спальню принцессы. Фрейлины (все, кроме Женни, конечно) были там — заплаканные, испуганные, лохматые.

— Идите к себе, — велела я. — Или в комнаты, или домой к родителям. Пока у вас выходной. Если будут новости, я сообщу. Нечего тут торчать и пугать горничных своими унылыми мордашками. Ваша задача — обрамлять красоту ее величества, как золото — драгоценный камень, а вы выглядите как ржавые железяки. Вон, все вон. И не забудьте поесть и выспаться.

Девушки вскочили с явным облегчением. Им и самим было тут страшно сидеть. А знали бы они то, что знаю я — и вовсе бы с ума сходили. Пусть отдохнут. Проку тут от них все равно никакого.

Элисандра лежала в постели: вполне себе прилично выглядевшая. Горничные (а может, и фрейлины) переодели ее в батистовую сорочку и кружевной пеньюар. В пене белоснежного постельного белья она выглядела даже румяной. Золотые локоны разметались по подушке. Темные ресницы отбрасывают тень на щёки. Полная грудь мерно вздымается. Красавица она, говорят, в мать пошла — что внешностью, что разумом. И ничего, король свою не слишком умную жену, я слышала, просто обожал. Может, и Элисандру с ее птичьими мозгами кто-то бы полюбил. А теперь вовсе непонятно, что будет дальше.

Скрипнула тяжелая дверь, и я выпрямилась в кресле, заморгав. Оказывается, уже стемнело, в комнате царил полумрак, а я даже не удосужилась зажечь свечи, погрузившись в нерадостные раздумья.

— Что вы здесь делаете, леди Лорье? — раздался удивленный голос короля. — И где все остальные красотки?

— Ваше величество! — я вскочила, наступила себе на подол и едва не упала к его ногам. — Простите, простите!

Король выглядел неважно. Немолодой уже мужчина сегодня, казалось, состарился на добрый десяток лет. Под глазами залегли темные тени. Вокруг тонких губ — скорбные складки. Одет небрежно, по-домашнему — в бархатный халат, из-под которого виднеются далеко не парадные брюки. Он и раньше не казался мне красавцем: весь длинный — руки, ноги, шея, нос, да еще любивший узкие брюки и большие воротники. Похож на птицу марабу с картинки в книге про жаркие страны.

А ведь в то время, как я сижу и жалею себя, у его величества едва не погибла единственная дочь! Впрочем, что значит — едва?

— Ваше величество, вы ели? — вырвалось у меня. Судя по его отчаянной худобе, питался король крайне нерегулярно. — Садитесь, я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин.

— А вы, леди Лорье? Насколько я понимаю, вы здесь сидите весь вечер? Пусть несут на двоих.

Я кивнула, отворачиваясь, чтобы не видеть, как мужчина склоняется над Элисандрой, вглядываясь в ее лицо. Глаза отчего-то защипало.

Когда я вернулась с подносом, здраво рассудив, что нечего пускать посторонних в спальню, он уже дремал в кресле. На столике и камине ярко горели свечи. Принцесса по-прежнему пребывала в “спячке”. А что, если она и вовсе не очнется? Никогда?