Соблазны Снежной королевы

Марина Крамер, 2015

Адвокат Варвара Жигульская давно перестала верить людям, а особенно – мужчинам. За ледяным спокойствием и прозвищем «Снежная королева» в груди Жигульской бушевали огненные страсти. Но измена бывшего мужа композитора Святослава Лемешинского и предательство недавнего любовника Кирилла Мельникова, который обманывал ее за спиной, пошатнули веру Варвары во весь мужской пол. В глубине души она все же надеялась на счастье – любить и быть любимой, – но у судьбы ужасное чувство юмора. Выйдя замуж за нового любимого мужчину Руслана Алиева, Варвара уже через пару часов после загса стала вдовой. Любимого сбила машина, и теперь жизнь Снежной королевы снова трещит по швам…

Глава 3

Рискованный бизнес

Если со своими делами тебе интереснее, чем с другими людьми, ты безнадежно одинок.

Сейчас все заняты только «своими делами».

Анхель де Куатье

Руслан довез меня до дома, проводил до квартиры и не сделал попытки войти, хотя я и приглашала. Но он сослался на какое-то совещание с утра и ушел. Я почувствовала себя обманутой и в бешенстве разодрала юбку и топ, решив, что больше никогда не надену вещь, принесшую мне неудачу.

В понедельник утром я проснулась с головной болью и мечтала только о том, чтобы остаться в постели и спать, но в двенадцать часов меня ждали в арбитражном суде. Кое-как уговорив себя встать, я с трудом привела себя в порядок и позвонила водителю. Тот, как оказалось, знал мое расписание лучше меня, а потому уже стоял у подъезда.

Плюхнувшись на заднее сиденье, я попросила уменьшить работу кондиционера, сняла пиджак и расстегнула три пуговицы на блузке:

— Уф, какая жарища… Володя, извините за кондиционер, но я моментально простыну.

— Не волнуйтесь, Варвара Валерьевна, я потом включу, когда вас высажу, — невозмутимо отозвался водитель.

— Спасибо, — пробормотала я и вынула из портфеля бумаги, погружаясь в чтение.

Неприятным сюрпризом явилось то, что рядом с представителем ответчика я увидела того самого Лайона Невельсона, с которым вчера рассталась после ужина. Мелькнула мысль, что это Руслан специально подстроил наше знакомство, но потом я сообразила, что он не мог быть осведомлен о моих делах. Значит, это случайность…

Все время, пока длилось заседание, господин Невельсон не сводил с меня глаз. Но это не могло выбить меня из колеи, и арбитраж мы выиграли. Клиент на радостях обнял меня прямо в зале заседаний, а потом пригласил в ресторан, чтобы отметить победу, но я отказалась — голова болела все сильнее. Попрощавшись, я собрала бумаги в портфель, не глядя бросила мобильный и ручку в сумку и пошла к выходу. В дверях меня перехватил Невельсон:

— Добрый день, Варвара, — с трудом выговаривая мое имя, произнес он.

— Добрый день, господин Невельсон, — сухо ответила я, мечтая как можно скорее оказаться на улице. В помещении было очень душно, блузка под пиджаком прилипла к спине, мне хотелось в душ и в постель, а не расшаркиваться тут с неприятным человеком.

— Позвольте выразить вам мое восхищение. Ваша речь была… — он защелкал пальцами, подбирая нужное слово, — впечатляющая, вот.

— Рада, что вам понравилось.

— Вы обижены на меня?

Я пожала плечами:

— За что я должна быть на вас обижена? Мы ведь едва знакомы.

— Тогда предлагаю это исправить. Время обеда… — Он многозначительно взглянул на меня, словно из его фразы я должна была сделать немедленный вывод о его намерениях. — Вы меня понимаете?

— К сожалению, вынуждена отказаться — меня ждут в офисе, — непринужденно соврала я и не удержалась, конечно же, от колкости: — То, что я женщина, не освобождает меня от служебных обязанностей даже после удачно проведенного арбитража, знаете ли.

Лысина Невельсона побагровела, и я удовлетворенно улыбнулась — злится, это хорошо. Хоть немного сойдет с него спесь.

— Жаль. Тогда мы пообедаем в другой день, обещайте.

Пришлось достать визитку:

— Позвоните мне, у меня довольно плотный график в этом месяце.

Невельсон сунул визитку в бумажник и раскланялся, а я наконец получила возможность выйти на улицу. Там оказалось еще хуже, чем в здании суда, — настоящее пекло, и я, на ходу сдирая пиджак, двинулась к машине.

Володя читал газету, но, едва я взялась за ручку двери, мгновенно свернул ее и выпрямился:

— Закончили уже? Как все прошло?

— Хорошо все, — усаживаясь на заднее сиденье, ответила я, — только душно очень.

— Так и на улице плюс тридцать, — отозвался Володя, заводя двигатель. — В офис?

— Нет, домой — голова заболела.

— Ну и правильно, отлежитесь. Я вам буду еще нужен сегодня?

— Нет, можете отдыхать, я не планирую больше никаких поездок, буду тихо умирать в темной спальне.

— Давайте в аптеку заедем, наверняка у вас даже анальгина дома нет.

Проницательность моего водителя порой очень меня веселила — Володя настолько хорошо успел меня изучить, что знал почти все тонкости моего образа жизни. Разумеется, в моей домашней аптечке было пусто.

Мы заехали в аптеку, водитель вышел оттуда с пакетом лекарств и подробно объяснил, в какой последовательности и что именно нужно принимать.

— Вам бы в аптекари пойти, Володя, — пробормотала я, убирая пакет с таблетками в сумку.

— Ну уж нет! Мне за рулем привычнее.

До дома добрались относительно быстро, и это меня очень обрадовало — голова болела все сильнее и стояние в пробке казалось невыносимой пыткой. Распрощавшись с водителем, я вошла в прохладный подъезд и нажала кнопку лифта. В этот момент в сумке зазвонил мобильный, который я просто не догадалась выключить сразу, едва вышла из здания суда. Кое-как найдя трубку среди всякой всячины, которой была набита моя сумка, я взглянула на дисплей — звонил Туз.

— Да, слушаю, Анатолий Иванович, — ответила я, прислонившись к стене.

— Здравствуй, Варвара. — После подобного приветствия обычно следовал серьезный разговор, и это мне совершенно не понравилось, потому что было не вовремя — сегодня. — Ты уже освободилась?

Пришлось сознаться, что я уже дома:

— Да, на сегодня я все закончила, домой вот иду, мигрень начинается. — Эта маленькая хитрость призвана была намекнуть Тузу, что сегодня мне не до серьезных разговоров, но он не понял — или сделал вид, что не понял:

— Ну, таблеточку выпей какую-нибудь, я к тебе подскочу через полчаса-час, дело есть.

О черт… Конец моим мечтам о темной спальне и большой кровати. Но что делать — не могу же я отказать человеку, который столько сделал для меня.

Для надежности я выпила сразу две таблетки обезболивающего, сварила крепкий кофе и приготовилась ждать Туза.

Он приехал ровно через час. Такая пунктуальность всегда удивляла меня — и это в Москве, где невозможно рассчитать что-либо. Он поднялся в квартиру один, без обязательного сопровождающего, и это говорило о двух вещах — во‑первых, он не ждет от меня подвоха, а во‑вторых, разговор важный и лишние уши здесь не нужны.

— Выглядишь ты не очень, — заметил Туз, проходя в гостиную, где так и остался Светиков рояль, служивший мне немым укором, из-за чего я довольно редко сюда заходила.

— Голова болит очень сильно. Присаживайтесь.

Туз облюбовал большое кресло у окна, отказался от предложенного кофе и сразу начал:

— Ты вчера с кем была в Большом?

Я на секунду онемела — даже представить не могла, что он за мной следит.

— С приятелем.

— Да? Подходящие приятели у тебя.

— А что в нем неподходящего? Нормальный человек.

— Да ты сядь, чего отсвечиваешь, — кивнул Туз в сторону дивана, и я села. — Говоришь, с приятелем, значит… Ну, пусть так. А второй кто? С бабой?

— Глава одной строительной фирмы, но его я почти не знаю.

— Настолько не знаешь, что он аж на сегодняшний арбитраж к тебе приперся? — В голосе Туза послышалось недоверие.

— Вряд ли он приехал из-за меня. Он сидел с представителем ответчика, так что…

— Не юли, Варвара, не люблю, — поморщился Туз.

— Я не юлю, я действительно не понимаю, к чему вы клоните.

Он вздохнул, потер пальцами переносицу и снова уставился на меня своим пронизывающим насквозь тяжелым взглядом:

— Что у тебя с этим Алиевым?

— Ничего. Но вам не кажется, что это слегка некорректно?

— Ну, поучи еще меня, что корректно, а что нет, — по-стариковски буркнул Туз, и я поняла: он сердится. — Мне совершенно безразличны твои шашни с ним, меня интересует другое — насколько ты можешь на него влиять.

— Влиять? Я? На Руслана? — Это предположение меня удивило и повеселило одновременно.

Руслан Алиев был как раз из тех мужчин, влиять на которых мне не удавалось, а таковых в природе всего единицы. Наверное, я почувствовала это сразу и потому даже не пыталась — к чему? Бесплодных усилий я не любила и не признавала. И тут вдруг Туз выдвигает предположение, что я могу как-то… Ну, смешно же.

— А что тебя так удивило? — невозмутимо спросил он. — Красивая властная баба всегда может склонить влюбленного мужика в ту сторону, что нужна ей. И твой Алиев — не исключение.

— Возможно. Только мне от него ничего не нужно.

— Ой ли? Ну да ладно, это твои подробности. А вот мне — нужно. И от него, и от его приятеля заморского. Так понятнее?

О черт. Это было как раз то, чего я боялась и подспудно ждала все эти годы, что была знакома с Тузом. Расплата за всю его помощь мне. Бескорыстных людей не бывает, а такие, как Веревкин, корыстны по определению, они ничего не делают из соображений альтруизма. Наивно было надеяться, что я стану исключением из общего правила.

Я вскинула глаза на Веревкина, словно хотела убедиться, что он не всерьез об этом заговорил, но наткнулась на его холодный, острый взгляд и сникла.

— Ну, что голову повесила? Боишься Русланчика своего подставить?

Не то чтобы я считала Руслана «своим», но в главном Туз был прав — причинять ему неприятности я не хотела. А он продолжал:

— Так не бойся, ему ничего не угрожает, даже наоборот. Главное, чтобы вел себя правильно.

— Что вы хотите от него?

— Я расскажу, — кивнул Туз, — но ты даже не пытайся меня обвести — не выйдет. От тебя тоже требуется не так много и не настолько криминально. Ты должна сделать все, чтобы тот участок, который обещал Невельсону под отель Алиев, достался другой фирме. Проще говоря — ты должна помочь мне выиграть тендер на застройку. Это место недалеко отсюда, кстати, можешь прогуляться, если интересно.

Ну, ничего себе… Центр Москвы, золотая жила, участок под отель! И я должна каким-то образом убедить Руслана отдать тендер фирме, которую «курирует», если можно так выразиться, криминальная структура, возглавляемая Тузом? Отличная идея, блестящий план!

— Вы считаете, мне это под силу? — иронично спросила я, хотя мне очень хотелось разрыдаться.

— Тебе — да, — утвердительно кивнул Туз, — я в этом вообще не сомневаюсь. Такая девочка, как ты, Варенька, способна заставить мужика отдать мне под застройку Московский Кремль, если мне вдруг это понадобится.

— Вы явно переоцениваете меня, и я даже не стану врать, что мне это приятно — нет, неприятно.

— Неприятно? А когда я тебе помогал выбраться из этой заварухи со Снежинкой, твоим папашей и любовничком-оборотнем — было приятно? — совершенно спокойно спросил он, и я опустила голову.

Да — если бы не Туз, мне ни за что не выбраться бы из ситуации с Настей Потемкиной, вдовой владельца загородного поселка Снежинка. Именно Туз помог мне спрятать Настю и ее дочку от наседавших рейдеров, которыми оказались мой дядюшка (ну не могу я называть его отцом!) и мой любовник Кирилл Мельников. Как же я была наивна, если считала, что Туз никогда не потребует благодарности за свою помощь…

— Хорошо. Но…

— Давай без «но», Варвара, — сразу обрезал он, — тендер через два месяца, сейчас готовятся документы, у тебя времени достаточно. Обещаю, что после этого ничего больше у тебя не попрошу и отношения наши никак не изменятся, ты всегда сможешь на меня рассчитывать. Даю слово.

Это меня немного успокоило — слово, данное кому-то, для Туза было делом чести, и он скорее умер бы, чем нарушил его. Но что с того? Для начала мне нужно придумать, как подтолкнуть Руслана к нужному решению, а я ничего не соображаю. И больше всего мне не хотелось возобновлять наш роман «по поводу», а не из-за вновь вспыхнувших чувств. Ощущение мерзкое…

Туз поднялся из кресла, глянул на часы:

— Мне пора. Ты умная девочка, Варя, сама поймешь, как действовать.

Я проводила его до двери и, закрыв ее, осела по стене на пол. С сегодняшнего дня начнется что-то невообразимое…