Вкус Безумия

Мария Мирей (2020)

Он. Имеет ли вкус безумие? Мое определенно имеет. Вкус земляники и солнца с нотками корицы. Оно имеет не только вкус, но и яркую, ослепительную красоту. Оно живет со мной так давно, что я уже и не помню, когда оно появилось. Оно вросло в меня, укоренилось, и день ото дня растет, прогрессирует в болезненную потребность. Может кто-то назовет ее любовью, кто-то страстью или нежностью, но для меня это чувство безысходности и агонии, потому что это мой приговор судьбы. Она. Имеет ли вкус счастье? Мое, безусловно, имеет. Оно сладко — горького вкуса, с начинкой, которая врядли придется по вкусу каждому. Я, как ребенок, раскусив его, словно конфету, с удивлением смотрю на его уродливую составляющую. Но это моя судьба, моя дорога по которой я иду без путеводителя, сбивая ноги в кровь, и обжигаю душу. Однотомник. ХЭ. Жесть. Альтернативная Россия. Строго 18+. Присутствует сцена изнасилования. Героине есть 18 лет. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Кай

Я смотрел на свое отражение, и единственным чувством, которое я испытывал в тот момент, была ненависть. Я ненавидел себя уже столько лет, и сегодня моя ненависть достигла своего апогея. В своем воспаленном воображении я даже не смел думать о том, чтобы решиться на такое. И тут же цинично усмехаюсь своим мыслям. Вру. Думал, и не раз. Постоянно думал, и в конце концов решил убраться и больше не видеть ее. Но далеко не смог.

С тех пор как увидел его ночью у ее двери с внушительным стояком, ясность его намерений была более чем очевидна. Куда сын, туда и отец. Я держался, наказывая себя за подобные мысли и ненавидя себя с каждым днем все сильнее. И его заодно.

Впервые это чувство настигло меня, когда мне было двенадцать, а ей семь. Мы подглядывали за старой женщиной, которую считали в округе ведьмой, спрятавшись за старым сараем, служившим в лучшие времена хозяевам в качестве конюшни. Он был настолько дряхлым, что нам приходилось почти лежать друг на друге, чтобы остаться незамеченными. От неудобного положения сестра то и дело ерзала подо мной, опаляя щеку горячим дыханием и шепотом требуя вести отчет об увиденном. К слову сказать, ничем особенным старуха не занималась, кроме как отрубила голову старому линялому петуху. Последний факт ее сильно расстроил, и она спрятала свое лицо у меня на шее, переместив горячее дыхание прямиком в ухо. Пытаясь успокоить девочку, я погладил тоненькую спинку своей уже широкой ладонью. Внезапно она повернулась и скользнула яркими губами по моим.

Прошло столько лет, а я всё помню: аромат и вкус ее губ. Этот аромат будет преследовать меня всю жизнь, он станет глотком надежды для меня и оплотом для моего воспаленного измученного воображения. В тот день после случайного соприкосновения наших губ, едва взглянув в ее глаза, я понял, что не просто коснулись друг друга чьи-то губы, в тот день произошло соприкосновение двух душ. Они коснулись друг друга и поняли, что назад пути нет, а впереди только ужас нашего сосуществования.

Она смотрела в мои глаза ясным изумрудным взглядом и ни капли не смутилась, в отличие от меня. Когда она схватила меня за волосы с силой, не присущей для девочки ее возраста, дернув назад, и сама нашла мои губы, мой разум рассыпался на атомы, а сердце, казалось, выскочит из груди. Оно стучало так сильно и отчаянно, что его, наверное, слышала даже старая ведьма, бродившая по своему двору и помешивающая какое-то варево в котелке, висевшем на костре.

С тех пор я избегал сестру, но она была не из робкого десятка. Всегда ходила следом и ни капли не стеснялась. Впрочем, тот случай, наверное, вскоре забылся для нее. Она вновь стала сама собой, а мне уже не было обратной дороги. Каждый божий день я вспоминал ее губы и преследовавший меня по сей день вкус земляники и солнца.

Годы учебы несколько охладили мой пыл, а девушки усмирили мою жаждущую плоть. Хоть я срывался по первому ее зову, мчась на всех парах к ней, едва ли не соскакивая с женщин, лежавших подо мной. Едва услышав ее грустный и расстроенный голос, перед глазами сразу же возникала картина: стоявший отец под Златиной дверью. И я бросал всё и летел к моей девочке. Даже на этот гребаный остров не смог отпустить ее с ним одну.

Большим сюрпризом стало присутствие Веронике на Кайманах. Она, как я думал, будет тем самым якорем, держащим меня подальше от Златы. Вот только если моя девочка что-то для себя решила, ее не остановить даже бульдозером. Я едва не кончил от выражения ее лица, когда она смотрела на меня своим взглядом, тем самым, проникающим под кожу и заставляющим мое сердце набатом отдавать в ушах, а кровь пылать и прожигать насквозь вены. Она пробралась в мою ванную и смотрела на меня, прожигая зеленым огнем своих удивительных глаз. Нужно ли говорить, что в такие моменты лишь ее образ помогал снять напряжение, а увидев ее рядом, едва не рухнул на мокрый пол.

А когда, увидев ее с балкона своего номера, одну, обнаженную входящую в темное ночное море, я просто обезумел от страха за нее. Я выскочил из номера и бросился к ней, умирая от ужаса, ведь ночное море таит в себе много опасностей. Настигнув ее в воде, я был зол и готов собственноручно утопить строптивую девчонку, но едва руки коснулись обнаженной кожи, а аромат земляники окутал меня, я понял, что пропал. Разум отказывался подавать признаки жизни, а мощное желание смело всё на своем пути. Напрасно я твердил себе, что это запретно и нельзя, руки уже сжимали тонкую талию, а губы терзали в надежде насытиться. Огромным усилием воли я оторвался от нее. Это было подобно самоубийству. Вырвать себе сердце на живую, отодрать ее от себя. Как она была прекрасна в тот момент, растерянная, мокрая и безумно красивая.

Потом то, что произошло дальше, раздавило меня, перемололо и выплюнуло. У меня было сотни женщин, только с ней сорвало крышу. Только она перевернула мой мир вновь, уже в который раз, сожгла внутри всё и воскресила своим безумным взглядом в порыве страстного пароксизма. С ней я прошел семь кругов страсти, сам Данте позавидовал бы мне, так как потом возвращался я по адовым кругам.

Когда осознание настигло меня, я разнес в щепки весь номер. Смотрел на свои грязные руки и проклинал сам себя за свою несдержанность. Хотя рано или поздно это должно было случиться. Слишком велика одержимость ею. Она растет день ото дня, принимая разные формы, всё развратнее в моем больном воображении. Я часто спрашивал себя: «За что?» и не находил ответа. Мать бы в гробу перевернулась, если бы узнала. Когда-то воспоминания о ней вызывали во мне боль и горечь, сегодня только улыбку. Иногда я радуюсь, что она не дожила до этого дня и ей не стыдно за своего горячо любимого сына. Может, я пошел в отца? Тогда бы я понял и принял тот факт, что это у нас семейная болезнь.

У меня дрожали пальцы, и я сжал их с такой силой, что они противно захрустели. Солнце медленно поднималось над водной гладью, багровые блики лениво ползли по горизонту, а я смотрел воспаленными глазами и ждал того момента, когда она откроет свои цвета мокрой зелени глаза и посмотрит в мои. Я не знал, что скажу. Не зная, как теперь себя вести. Первым порывом было сбежать. Его я сразу отмел. Неизвестно, как этим воспользуется отец, тогда мне придется его убить. Этот факт хладнокровно мелькнул в моей голове, не вызывая внутреннего противостояния. Но как-то разруливать ситуацию надо. Решение пришло само собой. Надеюсь, моего терпения и выдержки хватит.