Перепрыгнувшие тысячелетие. Современники и соотечественники

Мария Олеговна Буркова

Сборник заметок, появившийся как раз на миллениум… Именно так и вот об этом говорили окружающие на улицах и в транспорте… Иной раз это было так великолепно, что увековечить сказанное было просто необходимо.

© Мария Олеговна Буркова, 2017

ISBN 978-5-4490-1102-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Речь угрюмого рокера на парапете набережной

Эй, там, уберите нахрен свои мобильники, достали уже с этими бирюльками! Сами уберите и не врать мне, что на диктофон переключили! Гляделки можно не растопыривать, а вот ухи навострить! Кароче, тема сёдняшней тусовки такая. Нынче сурьёзный день, без бе! Не, в ночной клуб мы сёдня не прёмся, эти каки хреновую тему выбрали, да и там уже троих на той недели угрохали насмерть, ну эту, блин, «Акулу», тоже обозвались и народ жрут, «Челюсти» местного разлива. Да, и Ленина туда же, я тоже так считаю. Утихнуть там, ночи вам не хватит будто эсэмэсить. В общем, «Акула» прогнала канкретно и наехала на Деда Мороза, совсем берегов не знают. Ага. Не, крушить не будем, просто не пойдём. Там нынче деревенских понаехало, без нас им сцену разнесут. А то! Что значит, какой день?! Ха, среди нас есть лохи, что не знают, какой день, а? Ладно, сам скажу, раз такое дело. Деда Мороза за океаном обзывают Санта-Клаусом, это почему? Верно. Святой Николай. Итак, тема чаза про него.

Слухайте, чё я нарыл. До реформы Никона было много лохов, которые тильки крест на шее таскали, а чё к чему, знать не хотели. Ну, щас таких дубов хватает тоже. Так те дремучие даже не знали, чё такое Троица. Болтали, что Богоматерь с Сыном и Никола Угодник. Круто, да. А чё, вон у чукчей пиликены висят, дык Никола Угодник главный бог у них. Ну, чё взять… Кончайте ржать, кто мне скажет, когда жил и где? То-то. Миры Ликийские, это на Средиземноморье, где турки сейчас базируются. Лёха, покажи. Да не туда, левее по ссылке. Ну, вот география есть. Как зачем? Дослухай, а потом базарь. Конец третьего веку от Рождества Христова. Лёха, Патары показывай. Угу. Тут престарелые супруги, всего у них хватало, и даже кому подмочь хватало, а с детьми не получалось. Ну, понятно, кого хотели — сына. Молились, родился. Как и у нас щас бывает, предки в возрасте серьёзно к потомству относятся, и эти заботились, а не тока кормили-одевали. Молодой Николай забил тусоваться со всякими подонками, не вставляло его впустую колбаситься, и занялся он самообразованием. Не то, что мы тут. Чего? Я не о том, не отвлекайсь. Кароче, вырос парень к возрасту студента, получил сан и стал замом епископа тамошнего, так как тот был в годах и зашивался на посту без отпуска. Во-во, тут дьяконом запашешься, а то вся епархия свалилась. Ну как откель силы? Молился хорошо, вот и брались. Кароче, правил круто, свой капитал тоже тратил, тогда тоже не жирно христиане жили. Один папаша трёх красавиц сидел на мели и решил девок сводить на панель, чтоб скоробчить на приданое. Да, да, как ета Огудалова-маманя. Николай же ночью выждал и запулил этому балбесу в окно мешком с золотом. Да, силён. Мужик старшую дочку тут же выдал замуж. Николай повторил. Ну, вообще-то потому, что стеснялся он, благодарное нытьё слушать, а может, пошалить захотелось, наш человек, да. Ну, а на третий раз мужик Николая дождался и спалил, догнал и поблагодарил. Вот такая загогулина, понимаешь.

Потом через какое-то время поехал Николай на экскурсию в Палестину. Тормознул бурю, которая чуть порт не разнесла. Ну так, молитва силу уже имела. Это фигня, там в пути матрос грохнулся с вершины мачты на палубу, с жизнью несовместимо. Ага, вылечил на месте. Ну, там он ещё кучу народа вылечил и утешил, да житуху им подправил. Но это всё его стало доставать и он решил стать монахом, закрыться в келье и так жить. Ахтунг отсюда, особливо внимательно, ну, все всё поняли. Обломал Господь, так и заявил ему на молитве, что есть дела поважнее. На родину Николай не вернулся, там его каждая собака знала, а ушёл в Миры, это тогдашняя столица Ликии была. А у них там архиепископ помер. И кандидатуры из своих подходящей нету. Ну, собрались на ночную молитву, ждут, и было им сказано, чтоб ждали в полночь в притворе паломника Николая. А тут нашему угоднику пришла охота помолиться перед сном, и пошёл он как раз туда, ничё, ясен пень, не зная. Тамошние его цоп — давай, мужик, ты у нас будешь архиепископом, таки дела. Николай, как известно стало, тока сказал, что, типа, кончилась моя жисть для себя, значит, пора для других пожить. И он это до сих пор делает. А тогда впахался он свирепо. Одевался скромно, ел даже просто. Епархия процветала и всё было тип-топ. Но, млин, как всегда… Етот хреновой памяти Диоклетиан борзел по-чёрному, храмы рушил, священников истреблял — ну, типа красный очень. Николай тоже сидел в тюрьме, потому как обличал уродов. Вышел тока, как император ласты завернул. Почём я знаю, как? Красные хорошо не умирают. Преемник, понятно, амнистию объявил и забил на всё, чё, дескать к Церкви приставать, нехорошо это. Зато тут вылез другой вражина, Арий со своей ересью. 325 год, Первый Вселенский собор. Арий тут типа дюже умный, его образумить пытаются культурно, мол, ты чё, охренел, Богородицу нашу обзывать? А тот визжит: «Христородица она, и вы все мудаки!». Николай слушал, потом ему надоело. Врезал ему в челюсть хорошо, чисто за женщину вступился по-мужски, а у Ария там глисты, что ли, или ещё чего, заблевал пол чем-то мерзким. Сдулся сразу, обиделся и ушёл молча. Даже не вякнул! Тем паче народ кучно тут Богородицу узрел, что омофор на него возложила, это вам не фигушки воробьям показывать, дело закрыли тут же. А камеру, где Николай ждал приговора, даже мослики щас не трогают, вот так.

А ещё как-то голод у них там случился, в Ликии. Один торговец должен был хлеб везти. Целый крейсер, в Италию, что ли, не помню, это далёко от Ликии было. Снится ему ночью Николай и велит: покупаю всё, езжай ко мне, а пока тебе три золотых задатком. Просыпается этот чел, а в руке три золотых зажато! Приплыл, понятно. Давай там всем рассказывать, местные послушали, говорят, точно, наш архиепископ. Ваще у Николая уже дар телепортации тогда работал. Как-то мимо плыли в бурю чуваки, их несло уже в щепки, они давай просить о помощи, глядь — а Николай у руля, собственной персоной! Вывел из бури и исчез с корабля. Ну да, да. Как у того дальнобойщика с КаМАЗом. Дык у нас в России таких случаев тыщи, когда сам приходил. В Питере вот в блокаду дворник, что в часовне лопаты хранил по должности, а лампаду с иконой держал по собственному желанию, как-то карточки посеял, видимо, спёрли. С утреца в подсобку стук, дедуля с добрыми глазами: «Возьми, мил чел, должен я тебе». В свёртке карточки и хлеб такой, что никакая пекарня не пекла. И следов на снегу нет, как водится, или есть, но пропадают. Ну, про уголь с продуктами у вдовы в войну тоже слыхали, да? Верно, такого куча. Всё не перескажешь. Да не шумите вы там, у куста! Потом обсудите.

Дык, я о чём? Айда через мост, в Николо-Иннокентьевский! Как раз к службе поспеем!