Истоки Нашей Реальности

Медина Мирай, 2023

Охота началась. Отныне весь мир знает, кому принадлежит сердце «Зазеркалья Нашей Реальности», но его хозяйка еще не подозревает, в какой большой опасности находится. Александра мучают угрызения совести за преступления, которые его каждый день вынуждают совершать. Но остановиться он не может – цена слишком высока. Его мечты о спокойной жизни вдали от королевских забот свелись к стремлению выжить, уберечь дорогих людей и не сойти с ума. Но сестра, искусно манипулирующая им из-за кулис, кажется, не собирается отпускать его даже после того, как он выполнит все условия сделки. Перед Сашей Клюдером же стоят сразу несколько на первый взгляд непосильных задач: спасти свою страну, найти антидот от смертоносного вируса, выкосившего почти всех мужчин, разобраться в интригах своей новоиспеченной семейки, разгадать чудовищный заговор и побороть болезнь, которая когда-то вернула ему острый гениальный ум, но должна приблизить смерть…

13. Подарок и неожиданная встреча

Саша ждал Дирка у лестницы на первый этаж.

— Он псих.

— Еще какой, — Дирк спрятал руки в карманах брюк. — И чтобы сотрудничать с таким, нужно быть с ним на одной волне.

— Говоришь о нем как о партнере.

— Трудно представить его ближе после того, что он сделал.

— Что он сделал?

— Задушил мать на моих глазах, когда мне было одиннадцать.

Саша почувствовал, как в нем что-то дрогнуло. Дирк криво улыбнулся, но в его взгляде сквозила печаль.

— Она была его двоюродной сестрой. Очень отличалась от других Марголисов. Была слишком честной и добродушной.

— У Марголисов принято жениться на родственниках? — засквозило в голосе Саши отвращение. — Полагаю, для сохранения чистоты крови и денег семьи?

— Именно. Но женились и выходили замуж не за родных братьев и сестер. Двоюродных, троюродных. У мамы не было шанса отвертеться от брака. Аврора, твоя бабушка, должна была стать женой Гедалии, но ее не устроила перспектива стать инкубатором, служанкой, секс-игрушкой и грушей для битья, поэтому она вышла замуж за Люка Крауса. Спасла себя и обрекла мою мать.

Он вышел вперед и, придерживаясь за перила, начал медленно спускаться.

— Если считаешь меня чудовищем, то Гедалия — это дьявол во плоти.

Саша из вежливости и жалости выдержал паузу.

— Я могу идти?

— Сразу после подарочка от Гедалии. Он очень старался, выбирая его. Оставил в комнате.

— Спасибо, но я пас.

Дирк преградил ему путь.

— Во-первых, мы договаривались посидеть в казино. Во-вторых, ты не имеешь права отказываться от подарка Гедалии. И никто не имеет. Он — старик вспыльчивый. Злить его бестактным отказом не стоит.

Саша сжал губы в негодовании.

— В комнате, говоришь? Хорошо, я мигом.

Он прошел мимо Дирка, едва коснувшись его плеча, и двинулся к гостевой комнате. Зайдя в нее, он не обнаружил ничего, что было похоже на подарок. Он накинул на руку пальто и взял со стола новую бутылку воды. Сделав пару глотков, он услышал за спиной шорох и резко обернулся.

Бутылка едва не выпал из руки.

Саша машинально уставился в пол и резко развернулся, стараясь унять стыдливый жар.

Он неоднократно видел зарисованные и сфотографированные обнаженные тела в учебниках анатомии — от детально изображенных пальцев до гениталий — и некоторое время, создавая Анко и Астру, занимался разработкой их искусственных тел, желая приблизить их к настоящим, человеческим. Но еще никогда ему не приходилось видеть человека, обнажившего свое тело с не самыми пристойным намерениями.

Саша корил себя за наивность. Глупо было ждать от Марголисов нормального подарка — какую-нибудь коробочку, украшенную цветастыми ленточками.

За его спиной стояла невысокая девушка. Волнистые пряди пшеничного цвета длиной ниже бедер были рассыпаны на ее плечах и груди. Она встретила его немного смущенной детской улыбкой, и он услышал неспешные тихие шаги босых ног.

— Почему вы отвернулись? Это такая игра? — Он почти чувствовал ее дыхание на своей спине. — Чего бы вы хотели?

— Чтобы вы оделись, — ответил Саша низким тоном. — Я серьезно. Не знаю, что здесь творится, но…

— О, понимаю, — хихикнула она. — Вы бы хотели сами избавить меня от одежды.

По телу Саши пробежал мерзкий холодок.

— Нет. Только чтобы вы оделись.

Саша напрягся всем телом, когда спину накрыло тепло обнаженной груди и щеки, а проворные руки обвились вокруг талии.

С громким стуком он поставил бутылку и отчеканил с едва скрываемым раздражением:

— Если вы сейчас же не отпустите меня и не оденетесь, мне придется грубо вас оттолкнуть.

— Да-да, Ваше Высочество, — ее пальцы схватились за его пояс и принялись вытягивать ремень, — признаться, вы не выглядите как человек, которому нравится принуж…

Саша оторвал ее руки от ремня, отскочил на несколько шагов и развернулся, глядя прямо в растерянное девичье лицо.

— Я же сказал отпустить меня. И одеться. Сейчас же!

В ее глазах поселилось тихое возмущение. Она торопливо подняла с пола халат, надела его и завязала пояс.

— А теперь уходите.

— Но, Ваше Высочество, — обиженно протянула она, — меня вызвали к вам в качестве подарка.

— Я не просил об этом. Просто один непробиваемый человек решил оказать мне совершенно отвратную и в каком-то роде даже оскорбительную услугу, в которой я не нуждаюсь. Так что поспешите собраться и оставить меня.

— Н-но я не могу просто уйти, когда уже взяла деньги.

— Что ж, тогда верните их.

— Боюсь, что мистеру Марголису это не понравится. Простите, но я не хочу подставляться и портить свою репутацию, став куртизанкой, которую отверг клиент в первую же минуту после встречи. У меня никогда такого не было. Я в чем-то провинилась? Скажите, где я поступила не так, как вы того хотели, и я постараюсь исправиться. Вам не понравилось мое заигрывание?

— Хотя оно было настолько фальшивым, что сводило зубы, это мелочи.

Судя по ее оскорбленному виду, Саша решил, что подобная критика ей в новинку.

— Что еще? — поинтересовалась она сдержанно, явно обиженная его замечанием.

— Дело не в ваших ошибках, а в моем нежелании. Это я и пытался до вас донести.

— Вы стесняетесь меня? Я не вызываю у вас трепета?

— Ни малейшего, если не считать стыд и отвращение за трепет.

Она окончательно растерялась и опустила расстроенный взгляд. На долю секунды Саше даже стало ее жаль.

— Я не могу уйти, ничего не сделав.

— Так скажите, что вы выполнили свою работу.

— Но это будет ложь. Я не могу врать Марголисам. И никто не может. Особенно если деньги уже получены и потрачены… — Она опустила голову и продолжила тонким голоском: — Зачем меня позвали, если с самого начала вы не желали ничего подобного?

— Простите, но… — Саша вздохнул в тщетных попытках найти способ отделаться от гостьи. — Мне противна сама мысль сношения с вами. А все это… — махнул он рукой так, будто хотел указать ей на нее. — Все это какие-то глупости. Я правда спешу.

— Сношения, — только и повторила она. — Как же грубо это звучит. Вы словно никогда…

Саша нахмурился.

— О, простите, мне не стоило акцентировать на этом внимание. Просто… Это так необычно для меня и, уверена, было бы необычно для многих других куртизанок. Это многое проясняет. Вы, должно быть, ищете ту самую?

— Никто из вас, когда сталкивается с такими случаями, вообще никогда не рассматривает вариант с элементарным нежеланием? Отвращением? Иными убеждениями? Неужели так сложно принять мысль, что есть люди, не увлеченные тем, что стало неотъемлемой частью их жизни? Я уже молчу о том, что мне только шестнадцать.

— В будущем вы можете передумать.

— Неужели вам самой это всегда доставляет удовольствие?

— Конечно нет. — всплеснула она руками. — По правде говоря, работа никогда не доставляла мне морального удовлетворения.

— И что вы тогда забыли в такой профессии?

Она опустила грустный взгляд и улыбнулась.

— Меня так воспитали. С самого детства. Есть такие организации, которые обучают телохранительниц, проституток и эскортниц. В общем людей, без которых богачи жить не могут. Обычно берут красивых сироток, но меня привела мама.

Взгляд Саши смягчился.

— Она бросила вас?

— Что вы, нет. Просто сказала, что, когда вырасту, буду зарабатывать много денег и обрету связи. Но все не так радужно.

— Вы, должно быть, мечтали о другой жизни?

Она усмехнулась, подошла к столу, налила себе вина и ответила задорным голосом:

— Я говорю на пяти языках, Ваше Высочество, знаю философию, психологию, политику, моду, искусство, кино, обучена актерскому мастерству. Обычно с последним особо стараться не приходится. Мужчинам нравится, когда я веду себя как дурочка. Ощущение превосходства надо мной в умственном плане питает их эго. — Она взглянула на него исподлобья, с хитринкой. — Но, смотрю, не на всех это действует. Не хочу хвастаться, но я грамотнее и умнее большинства выпускников престижных университетов. — Девушка села на обитый золотым бархатом диван, закинула одну ногу на другую и отпила вина, не переставая смотреть на Сашу. — Я могу найти тему для разговора с любым человеком. В том числе и с вами.

Безусловно, Саша знал, что некоторые куртизанки обучены не только удовлетворять похоть, но и вести светские беседы, чтобы их партнерам не было скучно. Они также знали многих знаменитостей в лицо, их фамилии, биографию, текущее положение и легко могли подсказывать своим временным спутникам, как лучше разговаривать с ними.

Однако Саша никогда не видел, как выглядит умная куртизанка. Безымянная девушка перед ним уже не походила на глуповатое создание, в образе которого предстала изначально. Теперь перед ним сидела девушка, так и лучащаяся уверенностью в себе. Сложно было понять, играет ли она и сейчас, или ему открылось ее истинное лицо. В любом случае находиться с ней было хоть и любопытно, но неуютно.

— Это все, конечно, безумно интересно, и я бы с радостью с вами поболтал, чтобы оценить ваши знания, но, увы, не могу. Я должен идти.

Он развернулся к двери, когда она произнесла как ни в чем не бывало:

— Вас не любили в детстве?

— Что за очередные глупости? — развернулся он к ней. Его недовольство только подогревало ее задор.

— И с Марголисами вы не ладите. Вам не нужно ничего из того, что у них есть и что они вам предлагают. Интересный вы член семьи, конечно. Но вам лучше принять их правила и влиться в колею.

— Гедалия надоумил на такие советы?

— Что вы, нет, — качнула она головой, по-прежнему уверенно смотря на него. — Просто так вам станет проще жить с ними. Я давно знаю их, разное слышала… — Она поставила бокал на деревянный подлокотник, вскочила на ноги и подошла к нему. — На кладбищах по всему миру они оставили немало могилок. Хотя могилки — это еще милосердно. Большинство тех, кто вставал у них на пути, даже не находили. Разве что по частям. — Она принялась поправлять его воротник. — Один из моих бывших партнеров, владелец большой сети ресторанов, не вернул им вовремя деньги. Большие деньги. И он в какой-то момент просто пропал. — Она закончила с воротником, положила руку Саше на грудь и продолжила, не сводя с него насмешливого взгляда: — Искали его несколько дней. Все это время его рестораны, разумеется, работали. В одном из них посетитель пожаловался на котлету в своем невразумительно дорогом блюде. Он жевал ее с большим удовольствием, пока вдруг во рту у него что-то не хрустнуло. Это оказался кусочек кости. Шумиха поднялась еще та. Фарш в вакуумных упаковках отправили на экспертизу, и вдруг выяснилось, что мясо далеко не самого животного происхождения. Тогда догадывающаяся супруга попросила провести анализ. Оказалось, что в ночь своего похищения владельца сети засунули в огромную мясорубку на собственной кухне. Скорее всего живьем. Фарш расфасовали по пакетам, поставили в морозильные камеры, мясорубку отмыли. Несколько дней сотни человек ели его мясо, веря, что едят отборную, выращенную в особых условиях свинину.

Она усмехнулась, хлопнула его по груди и вернулась к своему бокалу.

— Если вы не будете принимать их условия или, того хуже, мешать им, они вряд ли посмотрят на то, что вы родственники, — кокетливо улыбнулась она. — Так что будьте осторожнее со своей дерзостью. Меня она возбуждает, но они вряд ли будут долго ее терпеть.

* * *

— Как тебе подарок? — поинтересовался Дирк, усмехаясь. — Что-то ты быстро.

— Прекрасный подарок. Мне особенно понравился момент, когда я понял, что вы решили совратить меня с помощью этой бедняжки. — Саша прошел мимо, намеренно задев его плечо. — А теперь извини, но мне пора.

— Нет, пока мы не отдохнем в нашем казино, как я ранее говорил.

— У меня нет времени.

Дирк нагнал его на лестнице.

— Найди. Напоминаю, что теперь ты Марголис, и мы вправе не только знать каждый твой шаг, но и управлять им, уж извини за прямоту.

— Тогда и я напомню: не собираюсь быть вашим слугой. У меня есть своя жизнь и свои планы. Все, что вам нужно, я дам, но только не свою свободу.

Они спустились к первому этажу и взглянули друг другу в глаза в напряженном молчании. Дирк закурил.

— Тогда в кабинете ты был готов на что угодно, чтобы я прекратил финансирование. Слово я сдержал: Делинда осталась без моей поддержки, но ты пока что-то не спешишь выполнять свою часть сделки и не представил ни одного патента даже на старье. Так что буду считать моральной компенсацией поход в казино в твоей компании.

Можно было решить, что Саша пытался взглядом пробурить в нем дыру. Он неосознанно сжал подкладку карманов пальто, и его лицо приняло невозмутимое выражение.

Дирк хлопнул его по плечу с победной ухмылкой и двинулся в казино, прислушиваясь к неспешным шагам сына позади. Охрана открыла перед ними двери, и из просторного зала в золотых оттенках повеяло дурманящим ароматом алкоголя. Они ступили на красный ковер с желтым орнаментом в виде крыльев бабочек, прошли мимо круглых столов, полных людей, и устроились в темной VIP-зоне у стены сразу за фонтаном. Когда к ним подошла официантка, Дирк мягко отмахнулся от нее, и она тут же ушла.

Саша старался не заострять внимание ни на людях, ни на обстановке, чтобы лишний раз не тратить силы на осуждение образа жизни богачей. Их поведение, глупые привычки и неконтролируемая страсть к хвастовству были для него непостижимы. Нет, он и сам любил хорошо одеваться, хотя часто его образы были однотипны. Но даже статус самого богатого человека в стране не давал ему повода из-за одного лишь люксового бренда и поддержания своего статуса в десятки раз переплатить за то, чему можно было найти не менее качественную замену. Разницу в сумме, как он считал, разумнее было отложить на закупку материалов для изобретений, финансирование коллайдера и пожертвования тем, кого больше волнует нехватка денег на еду, а не на новые часы или трость.

Порой Саша задумывался, сколько жизней он мог бы изменить, если бы давно бросил затею с разработкой вакцины и не тратил на это львиную долю своих денег. Но несмотря на маловероятный успех, он был готов потратить еще больше вложенного. Пойти до конца, но перепробовать все.

Дирк покуривал на диване, закинув руку на спинку, и сосредоточенно вглядывался в толпу, точно кого-то выискивал. Клюдер напрягся. Конечно, как он мог даже допустить, корил себя Саша, что отец просто так позовет его в казино. Наверняка решил познакомить еще с одним приятелем.

Наконец взгляд Дирка вцепился в проходившего мимо официанта, и он поднял руку. Официант стушевался. Робко, с вопросительным выражением лица он указал на себя, получил удовлетворительный кивок и подошел к столику.

— Здравствуйте! Добро пожа… — лишь сейчас он рассмотрел обоих гостей и вдруг запнулся от испуга.

Сашу привлекло резкое молчание, и, оторвавшись от гнетущих размышлений, он поднял голову. От увиденного в голове тут же возникли десятки вопросов.

— Здравствуйте, — робко кивнул ему Мелл, сжимая в руках планшет. В белой обтягивающей рубашке с закатанными рукавами, черной шелковой жилетке и брюках в нем сложно было узнать королевскую особу.

— Вы здесь работаете? — Саша уставился на довольного Дирка, как бы вытягивая из него объяснения.

С легкой грустью и неимоверным облегчением Мелл осознал, что, хотя вопрос был адресован ему, германского принца интересовали ответы именно от отца. И не из-за того, что Мелл вдруг заинтересовал его, а потому, что ему было интересно узнать, как такое возможно.

— Да, я и раньше тут работал, но немного, — все же ответил он. — Должен отметить, мне пока не разрешают принимать заказы от VIP-персон, поэтому я сейчас позову для вас официанта.

— Ничего страшного, — ответил Дирк со снисхождением. — Я и не заинтересован в… обслуживании случайной официантки, — хихикнул он. — Ну же, расслабься, Мелл. Ты словно проснулся после кошмарного сна.

— Просто это очень неожиданно. — Парень выпрямился и перевел дух, вооружившись планшетом. — Чего желаете?

— Мне, пожалуйста, стосорокалетний Hardy Perfection^[2], один стакан. Тебе, сын, что?

— Ничего.

— Да брось. На тебе лица нет. Тебе нужно хорошо питаться, иначе твои прекрасные прокаченные мозги скукожатся от голода. Что нам тогда с Гедалией делать, а? — коротко рассмеялся Дирк и хлопнул сына по плечу.

Саша вздрогнул. От каждого такого прикосновения тело на секунды охватывала мерзкая дрожь.

— Хорошо. Я съем что-нибудь.

— Предлагаю нежнейшее каре молочного ягненка, — сказал Дирк.

— А есть что-то, что старше шести месяцев?

— Могу предложить стейк из говядины породы Вагю, — добавил от себя Мелл.

— Отлично! В прожарке rare будет самое то.

— Предлагаешь есть сырое мясо? — Саша смерил его презрительным взглядом и обратился к Меллу: — Давайте well done.

— Но Вагю не рекомендуют жарить до полной готовности.

— Я все-таки попробую. И, раз на то пошло, я бы выпил что-нибудь безалкогольное.

— Может, имбирный коктейль? — предложил Дирк.

— Но… — хотел возразить Мелл.

— Отлично, пусть будет.

Саша не заметил, что Мел хотел что-то сказать: он не мог дождаться, когда тот уйдет. Когда это наконец произошло, он повернулся к отцу и спросил деловитым тоном:

— Как так вышло, что делиуарский монарх работает официантом на вилле твоего отца?

— Мелл — парень простой. До того, как его отец женился на Лавинии, он жил в крохотной квартирке, его родители зарабатывали немного. Так что даже королевский статус, который, впрочем, многие не признают, не может тягаться с низшим происхождением, поэтому он не брезгует зарабатывать себе на жизнь таким трудом.

— Смотрю, тебе это только в удовольствие — держать его рядом с собой.

— Есть такое. Ты мог заметить, что он… Как бы это сказать… Одаренный. Одаренный глупостью и наивностью. Он из тех редких, но жалких скромняг, мимо которых проходят сотни возможностей, но ни за одну из них в силу своей скромности они не вцепятся, посчитав, что оно им не нужно. Иными словами, жизнь его так бессодержательна, что я решил помочь парню и наполнить ее хоть каким-то смыслом, пусть даже этот смысл заключается в том, чтобы разносить еду.

Саша подавил желание вступить с Дирком в дискуссию. Вместо этого он язвительно бросил:

— Есть ли предел твоему высокомерию?

Дирк вдавил остатки сигареты в пепельницу. Любой упрек сына приводил его в почти детский восторг.

— Я видел, как ты на него смотрел. Ты ведь недалеко от меня ушел.

— Это не из-за того, что он подрабатывает у вас официантом, — догадываясь, какие вопросы последуют вслед за его ответом, Саша встал из-за стола. — Пойду прогуляюсь.

К его удивлению, Дирк возражать не стал.

Саша вышел во внутренний двор.

На радость ему, среди немногочисленных гостей, — большая часть сидела в зале, — никто не обращал на пришедшего внимания. Фонтаны, мраморные скульптуры, старинные фонари — многое здесь напоминало двор отеля Гранд-Делиуар, и он решил, что у Марголисов свой узнаваемый стиль в выборе дорогих оформлений.

Он сел на скамейку у скульптуры плачущей девы из зеленого мрамора. Своими изгибами, цветом и волнистыми прядями она напомнила об Анджеллине, и Саша решил написать ей.

«Как вы, принцесса? С вами обращаются хорошо?»

«Доброе утро! Да, телохранительницы, как и ученые, очень обходительные».

«Какие анализы заставили пройти?»

«Заставили?:D Скорее, очень вежливо просили. Я сдала слюну, кровь, меня пропустили еще через несколько аппаратов, один из них был очень похож на ваш, но немного другой».

«Аппарат МРТ, — понял Саша. — Значит, решили проверить ее мозг досконально».

«Говорят о результатах?»

«Нет. И по их поведению сложно понять, хорошо у меня все или не очень. Сказали, что все результаты будут в конце. В любом случае мне дают свободно передвигаться по всему центру. Сейчас, кстати, рядом со мной мама. Так что все хорошо».

«Раз они не бьют тревогу прямо сейчас, вашей жизни в данный момент ничего не угрожает».

Ответ пришлось ждать дольше обычного. Только получив его, Саша перечитал выше написанное и чуть не хлопнул себя ладонью по лбу.

«Что значит «в данный момент»? Думаете, это все-таки смертельно опасно?»

Этого он и боялся — прямого вопроса. Счастье, что разговор шел через мессенджер, потому что будь Анджеллина рядом или разговаривай они по телефону, Саше куда труднее было бы увильнуть.

«Думаю, рано для таких выводов. Я лишь заметил, что, если бы вашей жизни что-то угрожало, они бы незамедлительно приняли меры».

«Ох, ну слава богу. Вы меня напугали!:D По правде говоря, я осознаю, что это может быть опасно для меня, но надеюсь на лучшее. И то, что я до сих пор на ногах и анализы, по всей видимости, удовлетворительные, лишь подкрепляет мою уверенность. Хоть бы так и было! Не хотелось бы, знаете ли, чтобы я стала тем человеком, которого действительно погубило любопытство, ха-ха-ха».

Саша сильнее сжал телефон и осмотрелся в призрачном страхе, что Анджеллина видит его метания и растерянность.

«Да, это будет действительно глупо. Мне пора, принцесса».

«Извините за наглость, но кое-кто кое-что мне обещал >:(»

«Я помню. И это что-то не заставит вас ждать».

«Хорошо. До скорой встречи!»

«Взаимно».

Он выключил телефон и спрятал его в карман пальто. Сердце щемило отягощающее чувство вины. Анджеллина не должна узнать правду. Это лишь подкосит ее уверенность в том, что все хорошо, а как известно, настрой играет далеко не последнюю роль в выздоровлении.

Он вернулся к столику. Виски, коктейль и стейк на тарелке из сланца уже были поданы.

— Я ждал твоего возвращения. — Дирк схватился за початый стакан, тяжело дыша. — Успел глотнуть без тебя, хотел допить, но решил заказать еще.

Саша сел напротив.

— Все в порядке? — спросил он для проформы, на деле нисколько этим не обеспокоенный.

Дирк отпил виски, расправил ворот и с облегчением откинулся на спинку кресла. В следующую секунду он, слегка ерзая, прикусил губу, закинул голову и закрыл глаза.

Саша свел брови на переносице. Он успел лишь открыть рот для следующего вопроса, как вдруг из-под стола вылез темноволосый юноша на вид чуть старше него. Он убрал со лба выбившуюся волнистую прядь, смущенно кивнул Дирку и быстрым шагом пошел прочь.

Саша считал, что отвращение к отцу достигло предела в тот момент, когда он застал Александра выходящим из его кабинета. Но аморальность увиденного сейчас не укладывалась в его голове и не поддавалась объяснению. К горлу подступила тошнота. Выражение его лица оставалось неизменно мрачным, но Дирк разглядел в глазах сына яростное возмущение и улыбнулся.

— Чего же ты сидишь? Стейк остынет, — как ни в чем не бывало напомнил он.

Аромат мяса в сочетании с нотками розмарина лишь обострял тошноту.

— Я не голоден, — выдавил Саша с презрением и схватился за коктейль в надежде, что тот перебьет дурноту. После первых же глотков он ощутил значительное облегчение, но после того, как напиток был допит, тело окатила странная, пугающая, но теплая дрожь, и сердце заколотилось в бешеном ритме.

Потребовались секунды, чтобы распознать невыносимое постыдное ощущение, и Саша, резко отодвинув пустой бокал, процедил сквозь зубы:

— Что было в коктейле?

— Имбирь, наверное.

— Ты знаешь, о чем я говорю! Что было в чертовом коктейле?

Дирк расплылся в улыбке.

— А по реакции своего тела не догадываешься?

Саша вытаращился на него с такой озлобленностью, что Дирк залился безудержным хохотом.

— Тише, тише, сынок. Да, напиток непростой, но ведь это был твой выбор. И твоим главным параметром было отсутствие алкоголя.

— Ты подсунул его мне назло.

— Что ты, нет! — вскинул Дирк руки. — Я лишь предложил, а выбрал ты его сам.

— Изворотливый отвратительный ублюдок.

— Ну, не нужно так обижать своего отца из-за собственной ошибки. Это ведь обычная эрекция, которая неизбежна в жизни любого…

— Заткнись!

Саша сделал глубокий вдох и схватился за голову, уставившись в стол. Стыд нещадно терзал его от одного лишь осознания, что кровь приливает не только к горящим щекам и что брюки ниже пояса стали заметно туже.

— В самом деле не понимаю причин твоей паники. — Веселья в голосе Дирка поубавилось. — Твоя ненормальная реакция на нормальные вещи даже пугает. Если хочешь, я могу позвать того паренька обратно, чтобы он тебе помог. Или ты предпочитаешь девушек? Ах, прости, точно. Ты никого не предпочитаешь. Тогда придется тебе самому как-то с этим справляться. У VIP, кстати, своя уборная, так что тебя никто не услы…

Саша ударил по столу и вскочил с места.

— Я тебя ненавижу, — пробормотал он, сжимая подрагивающие пальцы в кулаки до выступивших белых костяшек, и оглянулся в поисках таблички, ведущей в уборную.

Дирк нахмурился. Ничто не свидетельствовало о его оживленности секундами ранее.

— Только не говори мне, что ты никогда этого не испытывал.

— Ваш виски, мистер Марголис… — Мелл подошел к столу с подносом в руке. — Вы в порядке, Ваше Высо…

Саша выбежал из-за стола и свернул за угол в пяти метрах от VIP-зоны.

— Что с ним? — обратился Мелл к Дирку и поставил бутылку виски на стол.

— Ему очень понравился коктейль. — Дирк откупорил бутылку. — Если серьезно, то отнесите ему мешочек со льдом. Вижу, он совсем не оценил мою шутку и не собирается справляться с ней традиционными способами. А, и скажите, что шутка продлится не дольше получаса.

Мелл не мог поверить, что участвует в этом, но все же ринулся выполнять просьбу.

К тому времени Саша заперся в индивидуальной ванной комнате для VIP, склонился над раковиной и включил холодную воду. Перед глазами все плыло то ли от обиды и злости, то ли от растущего неконтролируемого возбуждения на грани покалывающей боли и удовольствия. Это ощущение было унизительным, противным, просто невыносимым. Против его принципов, против самой его природы. И это было хуже, чем под ножом Челси. Невозможность уложить происходящее в своей голове сводила его с ума больше всего. Он не знал, как будет с этим жить.

Он намочил руку в холодной воде и приложил ее ко лбу.

Нужно подумать о чем-то плохом, решил он. О чем-то совсем ужасном.

В дверь постучали.

— Саша, вы тут? — послышался робкий голос.

— Уходите! — бросил Саша с хрипотцой.

— Простите, что не предупредил о том коктейле. Я хотел, но Дирк посмотрел на меня так, что я испугался.

— Это вас не оправдывает!

— Он сказал, что это шутка, и просил передать мешочек со льдом. Я-я еще прихватил немного фруктов. В интернете прочитал, что…

— Я не понимаю таких шуток. Вы должны были догадаться, что я понятия не имею о составе коктейля, но вам хватило наглости стать соучастником этой нелепой «шутки» и позволить мне выпить это? — Саша выключил воду и прислонился к стене. — Тогда вы еще дурнее, чем я думал.

После минутной паузы Мелл тихо, виновато ответил:

— Простите, пожалуйста, Саша. Я растерялся. И я не думал, что вы примете это так близко к сердцу.

— А, вы тоже из тех, кто считает подобные выходки безобидными? — спросил принц с нарастающей угрозой.

— Н-нет! Я просто… Мне правда жаль. Позвольте исправить ситуацию.

От холода мешочка со льдом у Мелла начинали побаливать пальцы. Наконец он услышал щелчок и открыл дверь.

— Держите, — не глядя протянул он мешочек и пиалу с разрезанными фруктами. — Это должно помочь. И мысли о плохом. Мне, по крайней мере… То есть…

— Спасибо, — Саша принял все, что ему вручили, не забывая сохранять холодность и отстраненность в голосе, — а теперь уходите.

— Да, конечно. — Мелл закрыл за собой дверь. — Кстати, действие должно пройти максимум через полчаса. Можете оставить пиалу и выкинуть мешочек. Еще раз извините меня. Я правда не хотел, чтобы все так вышло.

Когда за дверью послышались отдаляющиеся шаги, Саша сел на пуфик в уголке ванной, приложил лед и медленно принялся есть дольки мандаринов, апельсина и виноград. Зрелище, как и способы, корил себя он, смехотворные, но куда лучше и приличнее естественного, но унизительного и нелепого избавления от проблемы.

Саша постарался расслабиться и сосредоточиться на важном. Например, на утешительном подарке для Анджеллины. Не отрываясь от еды, он принялся искать на просторах интернета что-то, что могло поднять ей настроение. И нашел. К моменту, когда напряжение в теле спало, он совершил заказ и убрал лед. Стало значительно легче.

Спустя пять минут принц вышел из ванной и направился в зону VIP, когда случайно стал свидетелем разговора Мелла с директором заведения у барной стойки.

— Мне никто не говорил о таком. Это не прописано в моем договоре.

— Понимаю, но таковы негласные правила.

Мелл нервно мял пальцы.

— Простите, но я не могу. Для меня это слишком.

— Та дама уже заплатила за час в твоей компании. Ты не имеешь права отказывать. — Она взяла его за плечо и развернула лицом к залу. — Как много парней ты видишь? Раз-два и обчелся. А мулатов так и вовсе нет. Парням платят в пять раз больше, чем женщинам, к слову, и из этой суммы ты получишь пятьдесят процентов — свой месячный оклад.

— Почему, прежде чем взять деньги, вы не спросили у меня? — не унимался Мелл.

— Согласно правилам, официанты должны выполнять любые особые услуги без предварительного согласования.

— Но это же проституция, — едва расслышал Саша робкий ответ.

— Нет, это просто особые услуги, прописанные в своде правил, который, как я вижу, ты не читал. В любом случае не заставляй ее ждать.

— Я могу отказаться?

— Да, но тогда ты будешь оштрафован на два месячных оклада, а после отработки уволен.

— Не честнее было бы в таком случае уволить его прямо сейчас? — вмешался Саша.

Мелл шагнул назад. Директор опешила от его появления и переменилась в лице.

— Ваше Высочество, — склонила она голову. — Вы, несомненно, правы, но в случае отказа мы не только должны будем вернуть всю сумму и неустойку в тридцать процентов, но и получим отрицательный отзыв, который незамедлительно поступит к Гедалии.

— Боитесь, что вам, как директору, достанется? — предъявил Саша. — А то, что заставляете монарха заниматься принудительной проституцией, вас не смущает? Или вы не воспринимаете его как монарха из-за его происхождения и не готовы сделать ему скидку на ваши особые услуги?

Мелл переступил с ноги на ногу.

— Кто придумал эти дурацкие правила? — продолжил Саша.

— Гедалия Марголис, Ваше Высочество.

— А я его внук и упраздняю их.

— Но, Ваше Высочество, эти правила фундаментальны и распространяются на всех. Они были еще до меня, до моей предшественницы и до ее предшественницы тоже. Мы не можем в одночасье отменить их.

— А вы постарайтесь, — произнес он с угрозой в голосе. — Я поговорю с кем нужно.

— По правде говоря, — подал голос Мелл, — я бы просто хотел уйти с этой работы, если можно.

Саша вопросительно уставился на директора, и она сдалась:

— Конечно, если вам так хочется. Но все-таки подумайте, Мелл, вам заплатят огромные деньги.

— Это, конечно, очень хорошо и значительно ускорило бы процесс накопления, но я бы не хотел зарабатывать таким малодостойным способом, особенно учитывая, что меня о нем никто даже не предупредил.

— Ах, это! — натянуто улыбнулась она. — Мы просто не успели рассказать вам о нюансах. Конечно, мы все согласовываем, просто в этот раз по нелепому стечению обстоятельств не успели.

— В таком случае это ваша вина и отдуваться должны вы, — заметил Саша. — И пару месяцев возмещать убытки будете именно вы, а не он, если только кто-то не ускорит возмещение, заказывая ваши «особые услуги».

На директоре не было лица.

— Конечно, вы правы, Ваше Высочество. Это наш просчет. Если разрешите, я объясню ситуацию той даме.

— Разумеется.

Она вновь поклонилась и ушла.

— Не знаю, что вообще вы забыли в таком грязном месте, — упрекнул Саша Мелла. — Неужели девятнадцатилетний парень может заработать только таким образом?

— Я не знал, правда.

— Полагаю, на пальцах одной руки можно перечислить вещи, о которых вы знаете. Неужели не было понятно, что от работы у Марголисов ничего другого ждать не стоит? Или вы рассчитывали на поблажки от них ввиду вашего статуса?

— Нет, естественно. Это было бы нагло.

Саша был убежден, что даже если бы Мелл пожаловался на притеснения Дирку, который и устроил его на работу, тот не сдвинулся бы с места, чтобы помочь. И сам Мелл знал об этом.

— Спасибо, что вмешались. Мне лучше уволиться.

— Зачем вам много денег? Если у вас какая-то высокая цель, почему бы не попросить их у отца?

Мелл опустил взор.

— Потому что отец считает, что нецелесообразно выкупать мамину квартиру.

Саша не нашелся что ответить.

— Все мое детство прошло в ней, и когда после смерти мамы отец продал ее, чтобы снимать жилье в районе получше, я был очень расстроен. Нет, вообще-то это было так странно. Я и злился, и плакал, и понимал, что нельзя всю жизнь держаться за прошлое, но все равно было страшно обидно.

— Иными словами, очень болезненно свыклись с этой мыслью, — подытожил Саша.

— Да, в точку. Как подумаю о том, что кто-то чужой живет у нас дома, спит в маминой комнате и обедает в нашей кухне, так злость берет. Нет, эти люди не виноваты, они вроде нормальные, но все равно очень обидно.

— Что вы будете делать, когда выкупите квартиру?

— Буду жить в ней.

— Пребывание в старой квартире не сблизит вас с почившей матерью. Это иллюзия. Ловушка. Цепляясь за прошлое, вы упустите настоящее. Я понимаю, что для вас это память, но не стоит опускаться до крайностей.

Он собрался уйти, не предупредив Дирка.

— Спасибо вам, что помогли! — поблагодарил его Мелл вдогонку.

Саша остановился.

— Вас окружают не те люди, чтобы вы могли быть таким наивным, сентиментальным и при этом невредимым, Мелл. Странно, что вы этого не осознаете и продолжаете вести себя как ребенок.

Норфолк слабо улыбнулся.

— Я всего лишь неосознанно пытаюсь наверстать упущенное. Но это другой разговор.

Саша бросил взгляд в сторону выхода.

— Я не тот, кто может в нем поучаствовать. И я не из тех, с кем вы можете быть наивным и неосторожным.

— Вы не похожи на того, кто может причинить боль человеку.

— Могу. Для этого достаточно не слушать его в момент, когда он нуждается в моей поддержке. Но это, разумеется, касается лишь тех, в ком я не заинтересован. То есть вас.

Саша развернулся и затерялся в толпе.

Улыбка и приветливость Мелла сменились искренним огорчением. Он неосознанно прижал к себе поднос, чувствуя, как с силой бьется сердце о грудную клетку.

Примечания

2

Один из самых старых коньяков современности.