Истоки Нашей Реальности

Медина Мирай (2023)

Охота началась. Отныне весь мир знает, кому принадлежит сердце «Зазеркалья Нашей Реальности», но его хозяйка еще не подозревает, в какой большой опасности находится. Александра мучают угрызения совести за преступления, которые его каждый день вынуждают совершать. Но остановиться он не может — цена слишком высока. Его мечты о спокойной жизни вдали от королевских забот свелись к стремлению выжить, уберечь дорогих людей и не сойти с ума. Но сестра, искусно манипулирующая им из-за кулис, кажется, не собирается отпускать его даже после того, как он выполнит все условия сделки. Перед Сашей Клюдером же стоят сразу несколько на первый взгляд непосильных задач: спасти свою страну, найти антидот от смертоносного вируса, выкосившего почти всех мужчин, разобраться в интригах своей новоиспеченной семейки, разгадать чудовищный заговор и побороть болезнь, которая когда-то вернула ему острый гениальный ум, но должна приблизить смерть…

9. Сожаление

В душе Саша радовался тому, что после ночного происшествия Мелл так и не решился спуститься на завтрак. Благодаря этому он смог спокойно, если забыть о сидевшем рядом Дирке, насладиться едой.

На частном самолете они вчетвером отправились в Nano Nano. Пока Дирк и Лавиния обменивались новостями, Саша подсел к Анджеллине, увлеченной сериалом на планшете.

— Вы ни в чем не хотите признаться?

Вопрос застал принцессу врасплох. Она медленно сняла оба наушника и поставила сериал на паузу.

— Вы о чем?

— О прекрасной ночной встрече, которую вы мне устроили.

— Я понятия не имею, о чем вы.

— Вот что, — продолжил он тише. — Никогда больше не шутите так надо мной. Я терпеть не могу пошлые шутки.

— Я вовсе не хотела шутить над вами, тем более пошло!

— Вот вы и признались, — расплылся он в улыбке.

Она отвернулась к окну и скрестила руки на груди.

— Да, я свела вас. Но мне хотелось, что вы подружились.

— Если бы вы проснулись посреди ночи в своей запертой комнате и увидели рядом с собой малознакомого человека, в вас проснулось бы желание с ним подружиться или же огреть чем-нибудь? Уверен, вы бы подняли такой крик, что бедолага умер бы от разрыва барабанных перепонок.

Анджеллине хотелось улыбнуться, но в силу своего временами капризного характера она сдержалась и продолжила деловито:

— По-человечески не получилось — в этом плане с вами всегда сложно. Вот я и решила попробовать нестандартный метод.

— Зачем вам все это? — Саша наклонился к ней, не переставая странно улыбаться. — Я же не стремлюсь познакомить вас со всем своим новоиспеченным развратным семейством.

— Я просто хотела, чтобы мои брат и друг познакомились. Разве должны быть какие-то серьезные причины для этого?

— В таком случае вы знаете меня хуже, чем я думал, ведь я не знакомлюсь с кем попало, особенно после всех неприятностей.

— Но мой брат не кто попало.

— То, что он ваш брат, не делает его ближе ко мне. Он просто родственник, с которым вы живете и не очень-то хорошо, как я понял, общаетесь.

— В таком случае и вы для меня просто коллега по статусу, который когда-то от скуки вызвался со мной потанцевать.

Саша криво ухмыльнулся.

— Так и есть. В любом случае воздержитесь от таких махинаций. Они лишь отталкивают друг от друга как ваших жертв, так и вас от них.

— Буду знать, — буркнула Анджеллина и вернулась к сериалу.

Просмотрев несколько минут, она выключила его и взглянула на часы. Скоро посадка. Принцесса убрала планшет и наушники в свою сумку, краем глаза поглядывая на Сашу. Он сидел с закрытыми глазами и сомкнутыми в замок пальцами.

— А что еще делают в этом центре? — тихонько спросила она.

— Исследуют людей, вирусы, аномальные явления и выполняют спецзадания Бундестага, — отвечал Саша, не открывая глаза. — Зависит от отдела.

— Спецзадания?

— Такие, как исследования Анко.

Вспоминать о подруге принцессе было больно.

До этого момента Анджеллина почти не переживала о том, как именно будут ее обследовать и что будут делать с результатами. Однако, вспомнив все предостережения Саши, она вдруг испугалась за свою жизнь.

— Мне немного страшно, — призналась она. — Мало ли что они сделают со мной.

— Поэтому я лечу с вами. Неприятно это признавать, но благодаря статусу Марголисов в этот раз ученые не посмеют и рта без разрешения раскрыть, не говоря уже о каких-то аферах.

В груди Анджеллины разлилось приятное тепло.

— Спасибо вам.

Саша помедлил с ответом:

— Пока не за что.

— А как, кстати, отнесся Бундестаг к… тому объявлению?

По-прежнему не открывая глаза, Саша лукаво улыбнулся.

— К сожалению, не знаю, но я хотел бы увидеть их вытянутые от удивления лица.

— У вас глаза болят или что?

— Нет, пытаюсь вздремнуть хоть пять минут. Видите ли, я плохо сплю, если меня разбудить посреди ночи.

— Простите меня за тот инцидент. Я хотела как лучше.

— С этой фразы и начинаются все мировые беды.

Научный центр находился неподалеку от Берлина. Уже на подлете из иллюминатора можно было заметить большую выложенную серым диким камнем площадку, ряд столбов с развевающимися европейскими флагами и в центре всего — застекленное десятиэтажное здание в форме кольца.

— Похоже на пончик, — отметила Анджеллина.

На площадке их уже ждали черные служебные машины с тонированными стеклами, на которых они и добрались до центра.

— Мы рады видеть вас, — приветствовала их на входе, кивая каждому гостю и пожимая руки, молодая женщина. — Я Эмилия Кайзер. Ваше Величество, Ваше Высочество Анджеллина, Ваше Высочество Саша, мистер Марголис, пройдемте.

Первой бросалась в глаза огороженная инсталляция из белых железных балок высотой в весь центр. Сплетаясь у основания, металлоконструкции образовывали подобие ствола дерева с раскинутыми «ветками», словно удерживавшими крышу.

— Основание нашего центра, — объяснила Эмилия, указывая на инсталляцию, — напоминает дерево, но если взглянуть на стены, — она махнула в сторону стены, усыпанной переплетающимися выпуклыми линиями, напоминающими нейронную сеть, — то можно решить, что мы в большом мозге. В каком-то роде так оно и есть.

Анджеллина запрокинула голову. Ученые с верхних этажей то и дело бросали на них любопытные взгляды. Не каждый день центр посещали Марголисы и делиуарская королевская семья, один из членов которой был носителем ЗНР.

Лавиния взяла дочь за руку.

Они спустились на этаж ниже и прошли к лаборатории с матовыми стеклами. Внутри ждали ученые. Анджеллина сжала руку матери крепче, стоило увидеть странный, похожий на большой стеклянный гроб аппарат в центре комнаты.

— Это наноблок, — обратилась к ней Эмилия. — Ни одна аномалия не пройдет мимо его лучей.

— Я уже проверял принцессу подобной машиной несколько раз и ничего не выявил, — усомнился Саша. — ЗНР состоит из эфира, а он нематериален. Так как ваш аппарат собирается увидеть то, что априори увидеть невозможно ни одним способом?

Эмилия улыбнулась ему из вежливости и смяла руки.

— Мы не исключаем, что сам эфир найти не удастся, но если он оказывает пагубное влияние на организм Ее Высочества, то мы это увидим. Беспокоиться не о чем.

— Получается, этот самый эфир не вытащить? — встревожилась Лавиния.

— Для начала мы бы хотели проверить кое-что.

Один из ученых в медицинской маске стащил со стола скальпель. Анджеллина непроизвольно шагнула назад. Эмилия поспешила развеять ее страхи:

— В прямом эфире вы продемонстрировали способность к регенерации. Мы хотим нанести вам небольшую рану, пока вы будете в капсуле, чтобы на экране увидеть реакцию вашего организма и процесс восстановления. С вашего позволения, конечно же.

Анджеллина оглянулась на Сашу в поисках одобрения. Он почти незаметно кивнул в сторону аппарата.

— Хорошо, я согласна.

— Прекрасно. — Эмилия щелкнула пальцами, и ученые бросились к компьютерам.

— Это больно? — Лавиния приблизилась к аппарату и недоверчиво осмотрела его.

— Не переживайте. Она ничего не почувствует, кроме слабого укола в палец.

Это мало успокаивало королеву. Сама мысль, что дочь приходится обследовать в чужой стране, которой к тому же и принадлежало ЗНР, не давала ей покоя, а Делиуар, несмотря на все богатства и влияние на мировой арене, отставал в развитии от своего соседа. Не поручись за этот центр сам Дирк и не будь Саша близок с Анджеллиной, она бы ни за что не вверила ее в чужие руки.

Эмилия помогла принцессе лечь в аппарат. Над головой возникла голографическая голубая сетка, образовавшая купол в виде сот.

— Расслабьтесь, — услышала она голос одного из ученых за компьютером. Саша пристально наблюдал за его работой, стоя рядом, и считывал информацию с экрана монитора, на котором высветилась схема, сильно напоминавшая смесь снимков МРТ и ПЭТ всего тела в реальном времени. — Закройте глаза. Сделайте глубокий вдох. Лежите неподвижно.

Анджеллина постаралась сделать так, как велели. Действительно, убеждала себя она, беспокоиться не о чем. Рядом люди, которые ни за что не позволят с ней что-нибудь сделать.

Режущая боль пронзила палец. Анджеллина почувствовала, как из него течет кровь.

Молчание нагнетало.

— Ну что там?

Боль в пальце сменилась щекотливым ощущением.

— Что-нибудь видно? Я уже чувствую, как заживает.

— Волшебное зрелище, — подчеркнул Дирк за ее спиной, лишь разжигая любопытство принцессы.

— Это что-то странное, — не удержалась Эмилия. — Никогда не видела такого.

— Господи, — вздохнула Лавиния.

Анджеллина уже готовилась присесть и развернуться, — компьютер находился за ее спиной, — как вдруг к ней подошел Саша со странным, нераспознаваемым выражением лица.

— Да что случилось? Вы можете нормально объяснить?

Голубая сетка исчезла.

— Вставайте. — Саша протянул ей руку. Анджеллина схватилась за нее, встала и бесцеремонно растолкала всех перед экраном компьютера, приговаривая:

— Покажите мне наконец!

Эмилия включила запись процесса регенерации. Сначала Анджеллину слегка напугала черно-белая схема ее тела с зелеными и красными пятнами на некоторых участках. Затем смутило внезапное появление странного желтого пятна на месте мозга. Тонкие, почти незаметные желтые линии, разрастаясь, стремились от головного мозга прямо к месту раны, скапливаясь в ней. Ближе к концу записи все линии и большое желтое пятно на месте мозга померкли.

— Это все происходило во мне… прямо сейчас?

— Как только мы нанесли вам рану, появилось это пятно. — Эмилия отмотала к моменту его возникновения. — Очень похоже на…

— Огромную раковую опухоль, — договорил Саша. — Но это лишь сравнение. Что бы это ни было, оно охватывает весь мозг, сливается со здоровыми тканями, а затем, предположительно по сосудам, переправляется к месту ранения, ускоряя регенерацию клеток.

— Хорошая опухоль? — спросил Дирк.

— Извините, Ваше Высочество, но насчет сосудов я бы не делала такие поспешные выводы, — оспорила его слова Эмилия.

Саша сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Если бы это был эфир, да хоть магия, никакой в мире аппарат не смог бы запечатлеть этот процесс, а значит, это что-то физически существующее, что появляется в момент повреждений в теле человека.

— И что же это? — спросила принцесса тонким голоском.

— Я пока не знаю.

— Ваше Высочество, вы говорили, что видите странные сны, — напомнила Эмилия. — Этот вопрос тоже стоит изучить. Я бы советовала провести более тщательное обследование. Одного сеанса недостаточно. Но для этого Ее Высочеству лучше остаться у нас хотя бы на три дня.

Этого Саша и боялся. Он знал, что не сможет провести с ней столько времени: необходимо было вернуться в замок, разобраться с Бундестагом и вновь внедриться в военные замыслы врага. За три дня с Анджеллиной могли сделать все что угодно, да так, что этого никто не заметит.

Лавиния глубоко вздохнула. После увиденного пусть неохотно, но она готовилась согласиться.

— А что, если каждое такое ранение лишь ускоряет процесс ухудшения здоровья? — спросил Саша.

— Ухудшений и иных нарушений мы не видим, — заверил один из ученых.

— Да, но неужели такая регенерация будет всегда? Предел должен быть, и мы еще точно не знаем, как каждая такая вспышка влияет на Анджеллину, поэтому если вы планируете и дальше экспериментировать с ранами, то лучше откажитесь от этой затеи.

Эмилия нацепила хорошо знакомую Саше улыбку — вынужденную и недобрую, отражающую легкое раздражение.

— Да, я согласна с Его Высочеством. — Лавиния приобняла дочь. — Если Анджеллина и останется, то каждое обследование должно заранее обговариваться со мной.

— Конечно, Ваше Величество. Мы все понимаем.

— И сюда бы охрану. — Саша впервые за все утро наградил отца многозначительным взглядом. — Лучшую, которая только есть.

— Мистер Марголис, — обратилась Лавиния к Дирку, — можно вас на пару слов?

Он пожал плечами, и вместе они прошли к выходу.

Анджеллина уставилась в пол. Она понимала, что Саша не может всюду ее сопровождать, но рядом с ним всегда чувствовала себя в большей безопасности, чем с кем бы то ни было. Да и он никогда не дал бы ей заскучать, даже если для этого им пришлось бы поспорить или рассориться. Поэтому временная потеря его компании стала для нее настоящим огорчением.

Саша напряженно смотрел в монитор, ломая голову, как рассказать подруге, что ни одно обследование и лечение, скорее всего, не помогут ей спастись. Он и сам с трудом принимал эту правду и даже представить не мог, как к ней отнесутся Анджеллина и Лавиния. Молчание для него приравнивалось ко лжи. А лгать подруге, еще и так жестоко, он не мог. Больнее было бы лишь наблюдать за тем, как она теряет веру в свое спасение.

«Все еще может измениться». Надежда на лучшее дарила Саше некоторое облегчение и была единственной обоснованной причиной молчать дальше.

— Мисс Кайзер, — обратился он к ней, — быть может, вы слышали о том, что Бундестаг конфисковал у меня тело моей подруги Анко.

Анджеллина уставилась на него с неприкрытым изумлением.

— Да, слышала, — неохотно ответила Эмилия.

— Тогда я хотел бы увидеть, что именно вы сделали с ней.

— При всем уважении, Ваше Высочество, к вам и к вашему отцу, это секретная информация. Доступ только для некоторых сотрудников центра и канцлера.

— Понимаю, что монархи не более чем остатки культуры и влияния большого не имеют, но я создатель Анко. И я имею право знать, в каких именно целях вы используете ее тело. — Саша пожал плечами и повернулся в сторону дверей. — Ну, или я могу попробовать добиться этого другим путем. Видите ли, как раз на днях спектр моих возможностей значительно вырос. Мне не хотелось бы усложнять и тратить время, так что я буду очень благодарен, если вы сэкономите мое время и пустите меня к ней.

Как хотелось Анджеллине прыснуть со смеху. Саша все же прислушался к ее совету пользоваться статусом Марголисов.

Улыбка быстро сошла с лица Эмилии.

— Ваше Высочество, уверяю вас, ее тело пошло в работу на благо.

— Где оно?

— На минус первом этаже в лаборатории по анализу радиоактивных излучений. Но это все, что я могу сказать.

Дирк и Лавиния вернулись в кабинет.

— Анджеллина, — обратилась к ней мать, — я считаю, что есть смысл остаться на обследования. Мистер Марголис уже отдал приказ, чтобы выделить тебе лучшую охрану.

— О да, — Дирк спрятал телефон в карман, — четыре громилы не только будут охранять твой покой и следить за порядком как возле твоей комнаты, так и на всех этажах и снаружи, но и не дадут тебе умереть от скуки.

— Вещи тебе привезут. И, как я и говорила, — обратилась Лавиния уже к Эмилии, — любой ваш шаг должен обговариваться со мной.

— Разумеется. У меня уже есть некоторые наметки. Можем обсудить прямо сейчас.

— Буду только рада.

Пока королева обговаривала детали обследования, а Дирк отвечал на звонки в лобби, Анджеллине и Саше предложили устроить небольшую экскурсию по первому этажу. Эмилия предоставила им своего немолодого помощника в качестве гида, напоследок шепнув ему что-то на ухо.

После двадцатиминутного обхода кабинетов, большая часть из которых представляла ничем не примечательные лаборатории, заставленные склянками, колбами, интерактивными досками и компьютерами, они наведались в просторную кофейню с выходом в маленький сад и взяли по чашке кофе. Большую часть времени им приходилось молчать: при рядом сидящем гиде можно было сказать вслух не так много, но когда тот скинул на стул халат, отлучился за десертом и угодил в очередь, они решили быстренько обменяться парой слов.

— Как по мне, здесь ничего удивительного, — заметила Анджеллина, перемешивая сахар в чашке. Она сделала несколько глотков. — Красиво, но я бы ни за что не решила, что здесь проводятся какие-то дикие опыты.

— Нам не зря показали только первый этаж. Все самое интересное на других уровнях. — Саша отставил нетронутый кофе и встал. — Пойду помою руки.

Анджеллина проводила его взглядом до самых дверей уборной, когда вернулся их гид.

— А Его Высочество?

— Сейчас вернется.

Но прошло пять минут, десять, пятнадцать, а принца все не было. Гид прошел в уборную, чтобы найти его, а вернулся один с побелевшим от страха лицом. Он бросился щупать карманы халата и застыл в ужасе.

— Что случилось? — поинтересовалась принцесса.

— Кто-то украл мою карту. И принца нет в уборной.

Анджеллина сдвинула брови, расценивая его слова как неприкрытое обвинение друга в краже. Ей не хватало смелости признать, что он действительно мог это сделать.

Еще на входе в кофейню Саша заприметил рядом дверь в уборную, попасть в которую можно было как со стороны лобби, так и со стороны кофейни. Два входа, через которые можно зайти. И выйти тоже.

Он впервые так нагло воспользовался высоким положением: разве станет гид обвинять принца в краже? И разве поднимет охрану, чтобы его найти? Анджеллина права. Он перенес столько унижений, став Марголисом, что имеет полное право хоть иногда пользоваться положением и связями семейства.

Саша незаметно выхватил карту из кармана так удачно оставленного гидом халата, вышел в лобби через уборную и спустился в лифте на минус первый этаж. В отличие от верхних этажей, где каждый уровень был как на ладони и почти все кабинеты огорожены прозрачными либо матовыми стеклами, нижний напоминал пустой забетонированный лабиринт со множеством вшитых в стены железных дверей.

Он нашел нужную лабораторию и приложил карту к сенсорной панели.

Дверь с приятным шипением отошла в стену.

Свет вкрученных в потолок ламп включился моментально, освещая компьютеры вдоль стен, зловещие инструменты, разложенные на металлических столах, и доску у дальней стены с закрепленными на ней частями тела.

Тело Саши обдало холодом, и он невольно качнулся назад.

Она была похожа на прекрасную бабочку, расчлененную и пришпиленную булавками.

Руки и ноги разобрали в местах сгибов локтей, колен и запястий, шею отделили от туловища и повисшей головы, вскрыли и полностью выпотрошили брюхо. Черные шарниры лежали в отдельной коробке рядом. Органов не было ни в коробках, ни на столе.

Украдкой, словно боялся разбудить, он подошел к ней и взглянул ей в лицо снизу вверх. Ее ресницы задрожали от тяжелого дыхания. Подрагивающей рукой он коснулся ее затвердевшей от холода щеки. Выражение лица не изменилось с тех пор, как она испустила дух, только уголки рта были опущены.

— Что они сделали с тобой?

— Ничего, что должно вызывать такой драматизм.

В кабинет зашла Эмилия.

— Вас уже заждались.

— Я хочу забрать ее. — В глазах принца прорезалась жесткость. — А точнее то, что от нее осталось.

— Простите?

— Вы меня слышали, — отчеканил он.

— Боюсь, что это невозможно. Мы еще не закончили исследования. — Она подошла ближе и взглянула на Анко. — Вы уже не вернете ее, не почините. Хотите похоронить? Это рискованно. Сжечь? Она принесет больше пользы в таком виде. Одни ее органы чего стоят. Вы просто гений. Но уверены, что хотите ворошить прошлое?

В глубине души Саша признавал, что Эмилия права. Он устал думать об Анко, устал винить себя за ее гибель и убеждать, что обязан поступить с ее телом по-человечески и предать земле.

Еще давно замечания Бундестага откликались в нем решительным бурным протестом. Он думал, что защищает ее, но наконец осознал, что все это время защищал одного себя и пошатнувшуюся уверенность в том, что не настолько одинок, чтобы быть привязанным к искусственно созданному существу больше, чем к живому.

Анко не человек. Она машина. Рукотворное создание, ради которого он был готов пожертвовать десятками жизней людей — настоящих, из плоти и крови, с любящими семьями и неуемной жаждой выжить. Быть может, это было зря.

Он молча направился к выходу.

* * *

— Я постараюсь навестить вас хоть раз. — Саша подошел к черной машине. — Все равно живу рядом, в противоположной части округи.

— Будьте так любезны.

— И, если не будете ерничать, кто знает, — Саша вскинул брови и загадочно улыбнулся, — может, передам какой-нибудь подарок.

Анджеллина расплылась в благодарной улыбке.

— Спасибо.

— Следить за вами, уверен, будут отличные телохранительницы, но не теряйте голову и будьте внимательны. Как разгребу хотя бы часть дел, вернусь к вам.

— Занимайтесь своими делами, сколько потребуется.

Анджеллина поймала себя на лукавстве: она предлагала ему это из вежливости, на самом деле отчаянно желая, чтобы он поскорее вернулся к ней. После каждой новой встречи даже самое короткое расставание ощущалось острее, чем прежде.

Водитель открыл перед Сашей дверцу авто.

— До свидания, принцесса.

— До встречи.

Саша сел в машину в ожидании, когда Дирк договорит с Эмилией. Наконец, спустя десять минут, когда Анджеллина и Лавиния скрылись за дверями центра, он сел рядом, и машина тронулась.

— Королева пока останется. Дождется охраны. Они прибудут через двадцать минут.

— Оперативно. — Саша отвернулся от него. — Сегодня ты был молчаливым.

Дирк открыл окно и закурил сигару.

— Мне просто хотелось понаблюдать за тобой, так что я не смел отнимать ни секунды, которую ты мог бы занять своими подозрениями и анализами.

— Думаешь, им можно верить?

— Да. По крайней мере они знают, что если их заподозрят в чем-то, то на следующий день уже не найдут. — Дирк выдохнул дым в открытое окно и вновь затянулся. — Надолго тебе нужно отлучиться? Мы сделали еще далеко не все.

— Пару дней. — Саша свел брови на переносице. — А что, еще не со всеми извращенцами меня познакомил?

— Главного приберег напоследок.

— И кто же это?

— Мой отец. Твой дедушка. Гедалия Марголис.