Невеста Степи

Мила Дрим

Она родилась принцессой.Красивая, благородная, Елена должна была выйти замуж за принца. Но изменчивый мир диктует свои правила — и вместо дворца Елену ждет бескрайняя степь — другой мир, где нет места слабости и чувствам. Но как быть, если её сердце хочет взаимности, а душа жаждет настоящей любви?Невероятная история любви!

© Мила Дрим, 2022

ISBN 978-5-0055-9409-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

14 век, Византия

Залитый солнцем мраморный пол ослеплял глаза, и Елена, торопясь на зов матери, едва не поскользнулась на нем. Удержав равновесие, девушка, подхватив юбку, поспешила к главному залу. Двойные, отделанные позолотой, двери беззвучно распахнулись перед Еленой, и девушка, сбавив шаг, зашла внутрь.

Тепло причудливых рисунков, нарисованных на полу, ласкало босые стопы. Огромные, белоснежные колонны, подпирающие высокий потолок, казались Елене молчаливыми стражами-великанами. Отец, сидящий на золотом троне, виделся глазами девушки, проявлением Бога на земле — оплотом справедливости, и мать, стоящая подле него — святой, прекрасной женщиной. И среди всего этого царственного великолепия Елена ощущала себя маленькой букашкой, затерявшейся в огромном мире.

— Вы звали меня? — сделав еще пару шагов и остановившись на почтительном расстоянии от родителей, произнесла Елена. Её голос пронесся эхом по императорскому залу.

— Мы звали тебя, — ровным голосом ответил Феодосий, император Византии и отец Елены. Свет, льющийся из аркообразных окон, расположенных прямо над золотым троном, бил прямо в глаза Елены, и она, как бы не старалась, не смогла разглядеть лицо своего отца. Но тон его голоса откликнулся в груди девушки затаенной тревогой — пока еще слабой, но уже приносящей с собой оттенки страха.

— Ты помнишь, что мы намеревались выдать тебя замуж? — обратился к дочери Феодосий.

— Да, еще этой весной, но потом началась война на севере, и свадьбу пришлось отложить, — взволнованно ответила Елена. О будущем союзе она слышала с младых лет, но последние три года, её мать регулярно поднимала этот разговор, тем самым подготавливая старшую из дочерей к грядущему замужеству. Кто именно станет мужем для Елены не было секретом, почти сразу после её рождения император пообещал её руку старшему сыну царя Болгарии.

— Да, война, — протянул Феодосий. В его тоне ощущались мрачные нотки. — И война все изменила. Свадьбы с Александром не будет. Но ты выйдешь замуж.

— Не будет? — ошеломленно выдохнула Елена. Она сделала шаг вперед и остановилась. Беспокойные мысли вихрем закружились в её голове. — Замуж?

— Замуж, — подтвердил Феодосий. — За бека с восточных земель, за Гумерхана.

Что-то раскололось в груди Елены. Послышался звон — громкий, столь реалистичный, что девушке, сперва показалось, что разбились витражи. Елена огляделась по сторонам — витражи, запечатлевшие величие былых византийских императоров, были невредимыми. Сквозь звонкий гул, стоящий в ушах, старшая дочь Феодосия начала понимать смысл услышанного.

— За бека с восточных земель? — чувствуя, как горло сдавливает от ужаса, тихо вопросила Елена.

— Да, — Феодосий, заметив, как переменилась в лице дочь, сдвинул на переносице брови.

— Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за язычника? — Елена сделала еще несколько шагов вперед, и теперь её взгляду предстало сосредоточенное лицо отца. — Ты хочешь отдать меня, свою дочь, замуж за человека, который из народа, пожирающего сырое мясо, поклоняющихся солнцу и не знающим что такое стыд?

— Ты выйдешь за него, Елена, — отчеканивая каждое слово, ответил Феодосий.

— Я не верю, что ты говоришь мне такое, отец, — дрожащим голосом выдохнула девушка. Не в силах справиться с охватившими её эмоциями, Елена сделала то, что прежде никогда не позволяла себе — она, без дозволения родителей, помчалась к выходу из зала…

Уже выбегая из зала, Елена услышала, как её окликнула мать.

— Вернись!

Голос Ирины, царицы Византийской, был полон твердости и одновременно, еле улавливаемой мольбы. Елена, на долю секунды, сокрушенно закрыла глаза. Она не могла уйти. С тяжелым вздохом девушка повернулась к родителям.

Её мать — статная красавица, облаченная в пурпурные шелка, стояла посреди зала. Елена всегда любовалась ей, и даже теперь, в минуты горечи, она не могла не отметить, как была прекрасна царица Византии.

— Подойди, дитя, — дрогнувшим голосом обратилась к дочери Ирина.

Девушка на одеревеневших ногах подошла к матери. И лишь теперь, приблизившись к ней, Елена уловила, какими печальными были её глаза. Казалось, вся грусть мира застыла в синих очах царицы. Не выдержав, Елена ринулась на грудь к матери. Прижавшись щекой к гладкому шелку, пропитанному ароматом мяты и мирры, девушка ощутила секундное, такое призрачное чувство безмятежности. Она снова была той маленькой, беззаботной девочкой.

Ирина, тяжело вздохнув, мягко провела ладонью по светлым, с золотистыми переливами, волосам дочери. Сердце матери разрывалось от понимания собственного бессилия.

— Мама, пожалуйста, я не хочу выходить замуж… Я не хочу покидать вас, — поднимая на царицу глаза, утопающие в сдерживаемых слезах, прошептала Елена.

Ирина сомкнула дрожащие веки. Губы её побелели, а грудь начала учащенно воздыматься. Как? Как ей объяснить своей дочери, что у неё нет выбора?

— Елена, не забывай, что ты не просто моя дочь, — тщательно подбирая слова, начала царица, — ты, прежде всего — принцесса. И твой долг — благополучие твоего народа.

— Но как замужество с каким-то восточным беком может повлиять на благополучие моего народа? — сглатывая горький ком в горле, вопросила Елена.

— Самым прямым образом. Нам нужны сильные союзники, — в разговор вмешался император. Он, сдвинув брови, строго смотрел на свою жену и дочь. В груди его разгоралась злость. Все же, Ирина разбаловала Елену! Эти разговоры и интерес к книгам не принес добра. Нужно было воспитывать её в строгости, и тогда бы не пришлось отчитываться перед дочерью за принятое решение. Она бы просто приняла его, как истину.

— Союзники? — Елена устремила на отца непонимающий взгляд. — Эти варвары? Как они могут быть союзниками нам?

— Нам нужны сильные союзники, — Феодосий поднялся на ноги. — И не нужны сильные враги.

— Враги? — переспросила Елена. Краем глаза она заметила, как нервно задрожали ресницы матери.

— Враги, — император направил взор в сторону витража. Выражение лица его было напряженным, словно в любой момент, в главный зал с мечами могли ворваться неприятели. Елене это казалось невозможным, ведь все эти годы Константинополь был для неё оплотом безопасности и мира. Нет, до слуха девушки иногда доходили истории о войне. Но она была где-то там, за несокрушимыми стенами города. Война была в другом мире. Не в её.

— У нас есть враги? — Елена замерла в ожидании ответа.

— Их десятки, — Феодосий посмотрел на дочь немигающим взором.

— Как такое может быть, чтобы у Священной Византии появилось столько врагов? — ощущая, что над её безопасным миром навис обоюдоострый меч, удивленно вопросила Елена.

— Тебе пора проснуться, Елена! Пробудиться ото сна! — все больше раздражаясь на дочь, но еще больше — на себя, повысил голос император. — Константинополь уже не тот, как столетиями прежде. От былого величия не осталось и следа.

— Отец, как можешь ты говорить такое? Ты, император…

— Не кори меня, Елена! — резко оборвал Феодосий. Лицо его покрылось красными пятнами. — Да, я император. Но я вижу, что мир изменился. Византия уже не доминирующая держава. В ней остался лишь отблеск былой роскоши и влияния.

Феодосий, спустившись по ступеням, медленно зашагал по мраморному полу. Длинная парчовая накидка императора бесшумно стелилась позади него.

— Да, я император, — вновь повторил Феодосий, вставая напротив испуганной дочери. — Но теперь моя власть распространяется лишь на Константинополь и мелкие предместья возле него. Люди бегут из города. Теперь в нем — всего лишь сто тысяч горожан. Прежде — счет шел на миллионы. Кругом упадок, смерти и опасности. Сербы и болгары на Балканах утопают в крови друг друга. Ватикан поглядывает с аппетитом на Константинополь, а азиатские цари мечтают завладеть нашим городом. Ты хочешь знать, что будет, если это случится?

Не дожидаясь ответа дочери, Феодосий продолжил звенящим голосом:

— Твои братья, Константин и Лев, отправятся защищать город, и наверняка сгинут в неравной битве. Стены Константинополя будут разрушены, дворец разорен, а твои мать и сестра — лишатся чести и жизни. Я же, вероятно, умру от удара мечом в спину. Ты этого хочешь, Елена?

Тошнотворная волна, выйдя из центра живота, достигла горла Елены. Рот девушки наполнился горечью, а тело обдало противной дурнотой. Елена смотрела на отца, но видела не его, а описанные им, леденящие душу, картины будущего.

— Нет, не хочу, — слабым голосом отозвалась она.

— Тогда сделай то, что должна сделать настоящая принцесса — выйди замуж за Гумерхана. Он обещал, что не позволит войне с их стороны коснуться нас.

— Но есть же и другие страны, которые угрожают нам… — Елена, продолжая бороться с дурнотой, во все глаза глядела на отца.

— Это уже не твоя забота, — Феодосий обхватил ладонями бледное лица дочери. Серые глаза отца наполнились печалью и сожалением. — Прости меня, Елена.

— О, папа, — Елена дрожащими пальцами обхватил его ладонь. — Я выйду за него замуж и сделаю все, чтобы защитить Константинополь.