Раненое сердце

Мила Дрим

«Они жили долго и счастливо».Обычно так заканчиваются книги.Но как же на самом деле обстоят дела? Есть ли место романтики, любви и страсти в семье после нескольких лет брака?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утро началось слишком рано. Такими были первые мысли Яны. Сон — сладкий, теплый, был разбит мужским голосом, раздавшимся надо головой спящей женщины:

— Яна, вставай, я на работу ухожу.

Яна, с трудом разлепив веки, затуманенным взором окинула комнату. Не сразу сообразила она, где находится. Все казалось ей чужим, непонятным. Наконец, когда в памяти стали всплывать картинки прошедшего дня, Яна начала приходить в себя.

— На работу? — переспросила молодая женщина, аккуратно поправляя на спящей дочке одеялко.

— На работу, — Карим повел широкими плечами.

— Так рано? — в голосе Яны засквозила тоска.

— Время полвосьмого, так что не очень-то и рано, — мужчина надел куртку, — провожай, ягодка.

— Я не это имела в виду, — Яна медленно села в постели. — Мы только вчера приехали ведь.

— Ага, — Карим потянул за бегунок и застегнул куртку. — Но сегодня — понедельник. А это значит, рабочий день.

Яна поднялась на слабые ноги. Игнорируя тапочки, молодая женщина босиком зашлепала по прохладному полу. Тут же, на стопы стали прилепляться крошки. Это невероятно раздражало — особенно утром. Пожалуй, сразу после завтрака нужно будет помыть полы.

Кстати, о завтраке.

— Ты поел? — поинтересовалась Яна, наблюдая за тем, как муж обувается. Взгляд женщины уперся в блестящую лысину на голове Карима. Не сдерживаясь, Яна ласково провела ладонью по теплой коже.

— Поел, — Карим перехватил ладонь жены и опустил её на свою густую бороду. — Беляши с чаем попил, и тебе оставил. Поешь, а то всю ночь кормила дочку.

— Поем, — Яна тепло улыбнулась, наслаждаясь минутным уединением с мужем, — а ты когда приедешь? И вообще, куда едешь?

— На стройку. Там один объект, возьмемся вместе с Русланом. Часам к шести приеду домой. А ты попробуй обустроиться, только прошу — не надо ничего двигать. Приеду, скажешь, что нужно подвину сам.

Карим, выпрямившись, обнял Яну за плечи. Теплыми губами скользнул по её рту и добавил:

— И да, Яна, мама обещала зайти, проведать вас, так что, не скучай, ягодка.

Через секунду дверь за Каримом закрылась, а Яна осталась наедине с дочкой и домашними делами, которые ей только предстояло сделать. Так, для начала, пока дочка спит, можно было попробовать вымыть полы. Яна, заглянув в комнату и убедившись, что Майя еще спит, поспешила выполнить задуманное.

Вот сейчас уберется, а потом можно будет себя и завтраком наградить! Завтрак после уборки, в чистой квартире особенно вкусен!

Так думала Яна, ползая на четвереньках, тщательно собирая влажной тряпкой все крошки и пылинки.

Но, как говорится, «человек предполагает, а Господь располагает».

Потому как стоило только Яне закончить с мытьем полов, как из комнаты раздался напуганный детский крик:

— Мама!

Позабыв обо всем на свете, с сердцем, готовым вот-вот разорвать грудь, Яна ринулась в комнату. Пол, конечно, был все еще мокрый, и молодая женщина на пороге в комнату, поскользнувшись, полетела вниз. К счастью, Яна вовремя подставила руки, правда, удар пришелся не только на них, но и на колени. На миг, боль ослепила женщину. Изо всех сил сжав челюсти, чтобы своим криком не напугать дочку, Яна медленно поползла в сторону дивана, где Майя, отбросив одеяло, уже встала на ножки возле стены.

— Мама здесь, — ласково произнесла женщина, садясь на край дивана. Чувствуя, как силы покидают её, Яна опрокинулась назад.

— Мама, — уже довольным голоском повторила малышка, вставая на четвереньки и подползая к матери. Детские пальчики затеребили край кофты. — Титю.

Уже не спрашивая разрешения, Майя открыла себе доступ к самому заветному лакомству. Яна обреченно закрыла глаза. С завтраком ей придется подождать.

Маленькие пластиковые часы показывали 10 утра, когда Яна села завтракать. Расстелив на кухонном полу одеяло для дочки, и разложив рядом с ней одну кастрюлю и пару деревянных ложек, молодая мать торопливо отхлебнула чай. Не сводя глаз с Майи, Яна жевала вчерашний беляш. Он был холодный, но для женщины сейчас это не имело значение. Главное было — поесть, чтобы руки перестало трясти от голода.

Потом пришел черед варить кашку для дочки. К счастью, детское питание — это то, на чем Карим и Яна никогда не экономили, выбор на полках был богатый, и женщина остановила его на овсяново-банановой каше. Теперь предстояла не самая простая задачка — накормить кашей Майю. Несмотря на то, что у неё имелось целых 4 передних зуба, это никак не влияло на аппетит малышки. Как и прежде, в предпочтении малышки оставалось грудное молоко. А вот к обычной еде Майя была очень привередлива. К счастью, в это утро Яне удалось-таки покормить дочку третью от полученной каши. Это был уже прогресс.

Чувствуя себя так, что совершила настоящий подвиг, Яна, напевая детскую песенку, стала мыть посуду. Майя, продолжая сидеть на расстеленном одеяле, схватила одну из ложек и стала стучать ей — сначала по кастрюле, а потом — по полу. Малышка делала это с такой силой, что у Яны зазвенело в ушах.

— Ну, все, хватит, — женщина подняла дочку на руки и улыбнулась ей, взамен получаю улыбку от малышки, — давай ты будешь стучать где-нибудь в другом месте?

Не успела Яна донести ребенка до комнаты, как раздался звонок в дверь. Словно эхом, в сердце женщины натянулась струна.

— Яна, открывай, эбикай (татар. бабушка) пришла проведать внученьку! — раздался голос свекрови за дверью.

Гульнара протянула невестке поднос, наполненный ароматными пирогами.

— Вот, горяченькие беляши напекла, — вместо приветствия, произнесла свекровь. Она решительно, словно делала это каждый раз, зашла в квартиру. Встретившись взглядом с Яной, женщина дружелюбно добавила:

— Пойдем пить чай и болтать.

Яна, если у нее и имелись другие планы (в виде стирки), направилась обратно на кухню. Одной рукой удерживая Майю, второй, молодая женщина поставила чайник. Пока Яна это делала, то кожей ощущала на себе внимательный взгляд свекрови. Столь пристальное внимание напрягало — не привыкла Яна, чтобы её так разглядывали.

— Вот, оказывается, какая жена у Карима, — задумчиво протянула Гульнара.

Яна, обернувшись, вопрошающе посмотрела на свекровь.

— Какая?

Гульнара растянула губы в довольной улыбке:

— Статная, красивая. Чего-чего, а вкус у моих сыновей отменный, — теперь улыбка стала заговорщической, — все в мать пошли.

Яна робко улыбнулась в ответ. Опустив Майю на одеяло, молодая женщина ловко разлила чай по чашкам и поставила их на стол. К тому моменту дочка уже потеряла всякий интерес к своему месту на полу и теперь её целью стала нечто более интересное. Майя, захныкав, потянула руки к матери.

Яне ничего не оставалось другого, как снова взять малышку на руки. Хотя, признаться, так молодой женщине стало намного спокойнее. Правда, о чае можно было забыть, но Яна не хотела его пить. В отличие от свекрови. Та, сделав глоток, произнесла:

— Уж так мне хочется подержать внученьку на ручках, — женщина сделала паузу, — надеюсь, это случится очень скоро. А то дело ли, бабка, да ни разу не держала свою внучку на руках.

Гульнара выжидающе посмотрела на невестку. Яна не могла понять, что именно значит этот взгляд, поэтому ответила так:

— Придет время, Майя привыкнет, и, конечно, и на руках поносите.

Свекровь, делая очередной глоток, удовлетворенно улыбнулась.

— Чтобы привыкла, вы приходите к нам в гости. Я с ней играть буду, а ты хоть немножко посидишь, отдохнешь. А то ведь вижу я, как ты устала. Чем смогу — помогу.

— Спасибо, — ощущая себя воодушевленной от слов свекрови, ответила Яна.

— Вот и договорились, жду тебя с Майей в гости, — Гульнара поднялась на ноги. — А я пока к себе. Приходите.

И Яна пошла. Не сразу, но после обеда, управившись со всеми запланированными делами, после дневного сна, они вместе с дочкой, направились в гости. Квартира, в которой жили родители Карима, была просторной и светлой. Три комнаты — большой зал, две спальни, кухня с новеньким гарнитуром, все здесь дышало уютом и располагало к отдыху.

Яна, расположившись в кресле с дочкой, с интересом разглядывала старый фотоальбом. Тяжелые страницы, заполненные черно-белыми и цветными фотографиями, красноречиво рассказывали о судьбе семьи. Молодые родители Карима, их свадьба, а вот и первенец — очаровательный младенец с пушком темных волос на голове. Семейные праздники, лица многочисленной родни… Карим в армейской форме. Яна медленно провела пальцем по фотографии с мужем.

Конечно, на фото Карим был пока еще без бороды. Молодое, загорелое лицо выражало сосредоточенную задумчивость. Таким с Яной Карим бывал редко. Женщина нежно улыбнулась.

— Да, мои сыновья — настоящая гордость, — поймав улыбку невестки, гордо заявила Гульнара. — Ты знаешь, Карим спортом раньше занимался, дзюдо. Потом отслужил два года на Дальнем Востоке, приехал, пару месяцев побыл дома, и уехал в другой город. И вот, мне даже не верится, что он домой вернулся.

Гульнара промокнула увлажнившиеся глаза платочком.

— Да и вернулся-то не один, а с женой и внучкой, — свекровь порывисто вздохнула и посмотрела прямо на невестку. — Счастье-то какое.

В тот миг сердце Яны наполнилось сочувствием, милосердием и добротой по отношению к матери Карима. Накрыв теплую ладонь свекрови своей ладонью, молодая женщина с чувством произнесла:

— И мы счастливы, что здесь.

В тот миг, когда Яна говорила это, она была предельно искренна. Жизнь рядом с родней мужа казалась ей тем, в чем все они так нуждались. Любящие люди рядом, поддержка, взаимоуважение и взаимопонимание, что еще нужно для большой, счастливой семьи?

Но, как оказалось позже, этого было недостаточно.