Я – сексуальная рабыня

Мила Хард, 2021

Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Так думала и я, собираясь кардинально переменить жизнь. Аэропорт, Чехия, новый мир, новые возможности… Яркая картинка рухнула в одночасье, когда стало понятно, что меня похитили для сексуальных утех. Содержит нецензурную брань.

Глава, в которой я решаю сбежать

Когда я проснулась, за окном брезжил рассвет. Спать хотелось страшно, поэтому я не понимала, что меня разбудило. Впрочем, уже через мгновение осознала — мысль, что надо бежать.

Все девушки ещё спали. По камере разносилось размеренное сопение. Одна из коллег по несчастью едва слышно похрапывала.

Я попыталась ещё раз уснуть. Ничего не вышло. Лишь поворочалась с боку на бок минут сорок. Не давала покоя мысль, что надо сбежать. Да, я в чужой стране. Да, не знаю языка. Да, у меня нет документов. Даже телефона нет. Да что там… даже одежды нет!

Однако это всё не могло меня остановить! Неужели мне теперь до конца жизни терпеть? До конца жизни удовлетворять неизвестных мужчин? До конца жизни быть лишь дыркой, в которую спускают?

В конце концов, поняв, что больше не усну, я поднялась и направилась в душ. Долго-долго стояла под тёплыми струями, стараясь привести чувства и мысли в порядок. Вышла я из душа, когда через шум воды услышала голоса, да сквозь полупрозрачные стенки кабины увидела перемещавшиеся по камере силуэты. Многие девушки уже проснулись. Большинство ещё валялись на койках, некоторые ходили. Трое стояли в очереди в туалет, а одна из них как раз восседала на белом троне.

Наверное, во всём случившемся меня больше всего поражал именно неогороженный туалет. Неприятно смотреть на человека, занимающегося естественными делами. В такие моменты чувствуешь себя некультурной тварью. Неужели так сложно было поставить стенки? Или организатору этого притона глубоко плевать, что там чувствуют его рабыни? Вероятнее всего последнее.

И тут меня громом поразила мысль: «А как же месячные?». Что делать, когда начинаются эти дни?

Мокрая, раздетая, подмерзающая я стояла рядом со своей койкой и наблюдала за девушками. В этот момент увидела, что с одной из нижних коек возле окна поднялась девушка с внушительным животом. Даже мне, глубокому неспециалисту, стало ясно, что ей вот-вот придётся рожать! Неужели здесь?! От этой мысли по сердцу пробежал холодок.

Самое ужасное, что я себя представила на её месте. Ведь совсем-совсем не исключено, что и мне придётся здесь рожать.

— Хоть кто-нибудь, хоть как-нибудь говорит по-русски? — произнесла я громко, выходя в центр камеры.

Конечно, знала, что не говорят. Подобный вопрос я задала, только сюда попав.

Естественно, что мне никто не ответил. Девушки лишь покосились на меня, как на блаженную.

— Ай нид хэлп! — начала я резко вспоминать всё, что знала по-английски. — Ай гоу! — указала на окно. — Побег. Я хочу убежать, — ткнула себя в грудь, затем в окно и чуть-чуть пробежала на месте. — Ай нид хэлп!

Я огляделась. Все девушки вначале серьёзно смотрели на меня. Не стоило труда догадаться, что они поняли, о чём говорила новая сокамерница.

В следующую секунду на лицах большинства девушек появилась улыбка, а некоторые вовсе расхохотались. Одна из них повертела пальцем у виска и что-то сказала. Камеру залил их весёлый звонкий смех.

Впервые в жизни я была в настолько абсурдной, нелепой ситуации. Голая, мокрая, посреди девушек, таких же сексуальных рабынь, как и сама, призывающая к побегу и… получающая в ответ лишь смех и упрёк в сумасшествии.

Кто-то из нас точно сошёл с ума. Похоже, что не я.

Надеюсь, что не я.

Мне пришлось отступиться. Я забралась на свою койку и отвернулась к стене. Сокамерницы ещё какое-то время смеялись и говорили. Я спиной ощущала их взгляды. Постепенно веселье стихло.

Если честно, я рассчитывала, что нас покормят. Однако охранники всё не приходили и не приходили. Желудок бурчал, требуя еду. Нормальная питьевая вода, впрочем, тоже отсутствовала. Как выяснилось — пить приходилось из туалета. Это я конечно, малость слукавила… В общем, у шланга, который вёл к унитазу, имелось ответвление с краником. Именно оттуда девушки и пили. Подходили, обхватывали краник губами и пили. Меня аж передёрнуло, когда я это увидела. Можно было, конечно, пить из душевой кабины, но это ещё неудобнее.

Кстати, за весь день размышлений мне в голову ничего толкового не пришло. Естественно, я подходила к зарешёченному окошку, смотрела в него. Прутья толстые. Голыми руками я ничего с ними сделать не смогу. Да и не голыми — тоже. За стеклом видно лишь несколько деревьев, да небо. Даже непонятно, где находится здание. В лесу? В парке? На окраине города?

Конец ознакомительного фрагмента.