Старый дом

Михаил Климов, 2014

Приключенческая мелодрама – так, наверное, можно определить жанр нового романа Михаила Климова, автора популярной книги «Записки антикварного дилера». Старая и новая Москва, любовь и ненависть, революционное подполье и торговля старыми книгами сплелись здесь в единый и причудливый орнамент.

16

— А кто такой Александр Владимирович? — спросили в один голос Маринка и отец.

И только Володя защелкал привычно клавишами компьютера. Он и ответил вместо гостьи, которая вдруг замешкалась и не нашлась, что ответить…

— Мандельштам Александр Владимирович (1878–1929) — раздался его голос, — партийный и государственный деятель. Член РСДРП с 1902 года, участник революций и гражданской войны. Ну и так далее… — он повернулся к Надежде. — Вы о нем говорили?

— С вами страшно… — вдруг тихо сказала она. — Спросишь что-то невинное и в секунду узнаешь, что кузену осталось жить шестнадцать лет.

— Простите… — Володя беспомощно пожал плечами. — Я не хотел…

— А я уж подумала, — вмешалась Маринка, встряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, — что вы — революционерка…

Слава даже присел, когда представил, что сейчас будет.

— А я действительно член революционной организации… — спокойно сказала Надежда. — Это что-то меняет в вашей жизни и отношении ко мне?

Даже Володя бросил свой комп и уставился на «гостью». А Маринка, так та просто рот открыла от удивления…

И страха, наверное…

Слава решил, что пора вмешаться.

— Надежда Михайловна, — как можно безмятежнее сказал он, — действительно боец революции. Но это не мешает ей быть нормальным, живым человеком и очаровательной женщиной.

— А вы эсдечка или эсерка? — приходя в себя, спросил Володя. — Брат ваш, тут написано, твердый ленинец…

— Была эсдечкой, — не смущаясь, отозвалась Надежда, — а теперь ушла к эсерам. Мне кажется, что революционер должен действовать, а не бесконечно дискутировать о тонкостях устава и программы.

— Ух, ты… — выдохнул Володя. — А ваша, простите, как фамилия? Вдруг вы здесь тоже есть?

— Мандельштам, — с готовностью отозвалась Надежда и даже подошла к компьютеру. — Наши с Сашей отцы были родные братья, так что и фамилии у нас одинаковые…

Тут Володя со Славой уставились друг на друга и даже кивнули одновременно.

— Надежда Мандельштам… — протянул «зять».

Такая ситуация открывала новые перспективы, которые надо было тщательно обдумать.

«Зять» вернулся к компу и через несколько секунд сказал, облегченно вздохнув:

— Слава Богу, вас здесь нет…

— Почему, слава Богу?.. — почти обиженно спросила Надежда. — Потому что я не могу узнать дату своей смерти? Так я ее не боюсь… Своей — не боюсь…

— Не в этом дело… — сказал Володя.

— А в чем?

— А в том… Что, лучше… — вдруг выпалила Маринка, которая особенными знаниями русской истории не обладала, но даже она догадалась, о чем идет речь, — лучше было бы сейчас узнать, что вы после революции стали видным партийным деятелем? И участвовали в подавлении какого-нибудь крестьянского мятежа и у вас руки по локоть в крови, как у этой дамы с дурацкой кличкой… она обернулась к «мужу». — Как ее звали, Володь, помнишь, ты мне рассказывал — Земляничка? Земфирка?

— Землячка… — отозвался почему-то отец.

— Роза? — почти испугалась Надежда Михайловна. — У Розы руки по локоть в крови?

— И не только у нее… — отозвался Володя, — почти все, кто прошел через образование РСДРП, революции и потом стал советским государственным деятелем, замешаны в убийствах и казнях. Кто чуть больше, кто чуть меньше, но практически все…

— Надежда, — напомнил ей Слава, — я же вам рассказывал, вы забыли…

— Есть разница… — в голосе ее слышались сдерживаемые слезы, — когда разговор идет просто так, о неизвестных или известных издали тебе людях, а совсем другое, когда твоя хорошая знакомая оказывается убийцей… Тут мне нужно подумать, о многом подумать. Не верить вам я не вижу оснований, — она кивнула то ли на Володю, то ли на компьютер, — но и принять все это трудно…

Все помолчали немного.

Но тут Надежда Михайловна (вот стальная женщина) вдруг взяла себя в руки:

— Как я понимаю, — сказала она почти нормальным голосом, — Питер, о котором вы все время говорили, это Санкт-Петербург?

— Да, точно… — тихо, чтобы не спугнуть, как кажется, плывущую в руки удачу, ответил Слава.

— И у вас там какие-то дела?

— И это есть… — так же тихо ответил он.

— Но вы же не можете поехать туда в таком виде? — удивленно сказала гостья, — да и разговор вас выдаст с головой…

— И это правда…

— Я могу съездить, — она улыбнулась и стала намного симпатичней, чем была секунду назад, хотя и до этого была вполне себе ничего, — если очень надо и вы мне толково объясните, что нужно делать…

— Отлично… — сказал Прохоров и неожиданно для самого себя зааплодировал.

И все присоединились к нему.

— И чем я обязана? — Надежда Михайловна даже слегка покраснела.

— Просто таким образом, — Слава поискал правильные слова, — вы решите несколько неразрешимых для нас задач. А взять и попросить вас о подобной услуге я как-то не решался…

— Сейчас, — она встала и двинулась к проему, — я посмотрю, что у меня назначено в ближайшие дни, и скажу точно, когда смогу отправиться…

Она вышла из комнаты, там послышалось какое-то движение, а Володя, между тем обернулся к «тестю»:

— Ну ты-то понимаешь, что тебе все равно придется туда — он кивнул на соседнюю комнату, — идти?