Полет ночной бабочки

Михаил Серегин, 2002

Когда убивают клиента в постели с проституткой, подозрение автоматически падает на нее. Светкина подруга оказалась в руках ментов в качестве подозреваемой. Чтобы вызволить подругу из беды, Светка предложила свои услуги. Правда, совсем не те, что предлагала обычно. Она решила внедриться в банду, в ряды которой входил убитый. Теперь Светка просто обязана найти убийцу и сдать его ментам...

3

Когда я вернулась, обсуждение случившегося было в самом разгаре. Девочки говорили все разом, стараясь перекричать друг друга. Казалось, они вот-вот подерутся. Впрочем, в нашей комнате всегда стоял шум, когда там оказывалось больше трех девочек сразу.

При моем появлении воцарилась полная тишина. Все уставились на меня. В другое время я бы возмутилась: «Какого хрена, мол, таращитесь», но сейчас не чувствовала ничего, кроме безразличия и усталости. Прислонилась в полной растерянности к дверному косяку, не зная, что делать дальше.

— Ни за что не поверю, чтобы Юлька, такая честная и порядочная, могла убить, — сказала Наташа.

Наташа была одной из старейших путан. Ей перевалило за тридцать пять. Но благодаря массажу и питательным маскам, на что уходила львиная доля заработка, ей удавалось выглядеть вполне привлекательной. Некоторые клиенты, особенно юные, предпочитали ее тем из нас, кто помоложе, чувствуя с ее стороны, наверное, что-то вроде материнской любви. Но при ярком солнечном свете и без косметики Наташа выглядела облезлой кошкой, и не знаю почему, но мы с ней друг друга терпеть не могли и по возможности не упускали случая обменяться колкостью. Она и еще Лилька, дама тоже за тридцать, закадычная подруга Наташки, были моими непримиримыми врагами.

— Конечно, на Юльку такое совсем не похоже, — вторила Лилька подруге.

— Но коробочка с ядом оказалась в кармане ее плаща, — возразила Лена, считавшаяся у нас русской красавицей, — огромного роста, полная, с круглым, как луна, лицом. Многие мужчины были от нее без ума. Специально приезжали в нашу гостиницу, чтобы снять Лену.

— Коробочку мог кто угодно подсунуть, — невозмутимо возразила Наташа. — Классический способ кого-нибудь подставить. Переложить вину на другого.

Наташа в свободное от работы время зачитывалась детективами, причем самыми пошлыми и самыми глупыми.

— С коробочкой вообще какой-то блеф, — произнесла я задумчиво. — Медэксперт сказал, что в бутылке растворили несколько таких упаковок. Почему же в плаще нашли только одну?

— Остальные наша Юленька успела выбросить, — заметила Наташа, криво усмехнувшись.

Я почувствовала досаду и раздражение. Вечно она мне противоречит и в большом, и в малом.

— А таблетки, — спросила я, — куда она их дела? Если она опустошила коробочки с лекарствами еще здесь, в гостиной?

— А кто сказал, что именно здесь?

— Юля высыпала таблетки на ладонь, — сказала Лилька, — зажала в кулак и пошла в номер Кости.

— Не заметила, чтобы Юлька возилась с какими-то коробочками! А я все время торчала в нашей комнате.

— Значит, плохо смотрела. — Наташа оставалась невозмутимой.

Я покачала головой.

— Нет, девочки, как хотите, но концы с концами не сходятся. Когда я принесла коньяк в номер, Костя сразу схватил бутылку. У Юльки просто времени не было подсыпать таблетки. Даже если бы она и держала их наготове зажатыми в кулаке. Тем более непонятно, когда она могла это сделать, если Костя все время был в номере? И как она стала бы раздеваться, держа в руке таблетки?

— В таком случае, — нагло улыбаясь, заявила Наташа, — их подсыпал кто-то другой.

— Например, тот, кто отнес в номер коньяк, — вставила Лилька.

Я ошалело посмотрела на них.

— Да пошли вы обе на хрен, дуры! — воскликнула я. — Зачем мне нужно было убивать Костю?

— Ну, мотив мог быть тот же самый, что и у Юльки, — философски заметила Наташа. — Тебе предложили его убрать за хорошие деньги.

— Слушай, тебе надо меньше дерьмовых детективов читать.

— Что я читаю, не твое дело, — вскинулась Наташа.

— Тихо, девочки, — произнесла Нина Петровна властно, — не надо скандалить. А на вас, Света, лежит подозрение. Мотив для убийства у вас очень серьезный. Возможность для его совершения у вас была.

— Да дуры вы все! — воскликнула я в ярости. — У меня достаточно доходов, чтобы я на мокрое дело еще решилась.

— Не трепись, Света, — нагло ухмыльнулась Наташа. — Денег никогда не бывает достаточно. Денег всегда или очень мало, или совсем нет.

— Она права, — заметила Нина Петровна. Не без душевного трепета видела я, как взгляды всех девочек устремились на меня. И в этих взглядах ясно читалось, что они все всерьез считают меня убийцей Кости.

— Знаете что, — сказала я спокойно и твердо, — если уж на то пошло, мотив для убийства и возможность его совершить был у многих. Например, у вас, Нина Петровна.

— Что?!

— А ничего. — Я чувствовала, что иду ко дну, но мне было на все плевать. Я не смогла спокойно выносить взгляды, в которых читалось: «Убийца». — Или вы думаете, я не слышала, как вы ругались с Костей, требовали, чтобы он вернул вам деньги за испорченную постель. Вы обещали включить счетчик и даже убить его. Думаете, я не слышала? И вы, между прочим, сами открывали бутылку. И меня за ножом на кухню посылали. Когда я вернулась, бутылка уже была открыта и нож не понадобился. И у вас было достаточно времени, чтобы всыпать таблетки в бутылку и сунуть коробочку в карман Юлиного плаща.

Ужас и недоумение отразились на лицах девочек, даже ядовитая усмешка на лице Наташи уступила место гримасе страха. Нина Петровна сначала побагровела, потом побледнела и выпучила глаза, ловя ртом воздух. Наконец все же справилась с собой.

— Ну, знаешь, — проговорила она сдавленным голосом, — ты или сошла с ума, или вконец обнаглела. И в том, и в другом случае тебе нечего больше делать в нашей гостинице.

Она хотела выйти из комнаты, но я преградила ей дорогу.

— Валяйте, — крикнула я со злостью. — Увольняйте меня. Только имейте в виду, молчать в тряпочку я не буду. Пойду к ментам и расскажу и про вашу ссору с Костей, и про счетчик, и про бутылку. Все расскажу.

Нина Петровна еще больше побледнела и тяжело опустилась на диван. Я тоже вдруг почувствовала потребность сесть и стала пробираться к одному из диванов в дальнем углу, где было свободное место. И вдруг зацепилась за что-то твердое и громоздкое. Больно ушиблась.

— Ай, блин, сволочь! — воскликнула я в ярости, потирая ушибленную ногу. — Что еще за дерьмо здесь валяется?

Это оказался ящик с коньяком, что принес Артак.

— Артак вонючий, — продолжала я ругаться. — Приволок эту херотень, второй раз уже за нее цепляюсь. Неужели трудно ее куда-нибудь убрать?

Мне никто не ответил. А Наташа вдруг сказала:

— А что, Косте коньяк Артака принесли? Из этого ящика?

— Да, вроде бы, — отвечала ее подружка.

— Так, может, яд подсыпал Артак?

— Ну да, в каждую бутылку, — заметила я не без сарказма. — Чтобы мы тут все потравились.

— Света права, — заявила Лена, русская красавица. — Вряд ли в этом случае яд достался бы именно Косте!

— А кто сказал, что именно Костю собирались травить? — возразила Наташа. — Разве у Артака был мотив?

— Был, — сказала я. — Сама видела, как Костя с Артаком схватились у входа и Артак обещал Косте уши отрезать. За то, что тот регулярно клиентов у него перехватывает.

— Значит, Артак и заказал кому-нибудь Костю, — сказала Лена, русская красавица. — Той же Светке сунул деньги, чтобы она ему яда подсыпала.

— Из-за этого человека убивать. — Я пожала плечами. — Артак не похож на кровожадного зверя.

— Вы не знаете этих черных, — возразила Наташа. — Неподалеку от нашего дома случай был: на автобусной остановке какой-то армянин продавал пиво в бутылках, а рядом — ларек, где торговали немецким баночным пивом. И так как у армянина пиво было дешевле, баночное в ларьке никто не брал. И вот однажды хозяин ларька подошел к армянину и говорит: «Давай забирай свои ящики и вали отсюда. А не уйдешь, я своих ребят позову. Они каждую бутылку о твою башку разобьют». Армянин, ни слова не говоря, вытащил пистолет и пристрелил его прямо на тротуаре. Вот как у них, у черных, дела делаются.

— А, кстати, с кем он сегодня спал? — спросила Лилька. — Ведь он приходил, я его видела.

— Со мной, — отвечала я. — Только все равно вы дуры.

В комнате воцарилась тишина: на пороге появилась Оля. Вид у нее был какой-то странный. Она обвела всех невидящим взглядом и, дойдя до середины комнаты, направилась к дивану и села. Я думала, Нина Петровна отправит Ольгу на кухню, но та, бросив на Ольгу взгляд, опустила голову, видимо, эта история с гибелью Кости и ей дала по мозгам.

— Лица мне его так и не показали, — сказала Оля ни к кому не обращаясь. — Но говорили, рот приоткрыт, глаза стеклянные.

— Вон у Светки подробности спрашивай, — отозвалась Наташа. — Она все видела.

Ольга словно не слышала этих слов. А я, глядя на нее, думала, что вот еще у кого мог быть мотив убийства и возможность его совершить. Еще не факт, что об этом знала одна только я. Костя последнее время часто ее оскорблял при всех. И вполне возможно, не мне одной жаловался на судьбу. Наедине со злополучной бутылкой она тоже оставалась. И неизвестно, видел ли кто-нибудь, кроме меня, ее манипуляции со стаканом.

— А может быть, это Ольга все устроила, — предположила Лена. — Подсыпала яд, чтобы отравить Юльку. А яд достался Косте.

Нет, Лена все-таки феноменальная дура. И это поняли все, потому что ей никто не ответил. На мгновение снова воцарилось молчание.

— Слушайте, девочки, — сказала я, — Юльку из тюрьмы вытаскивать надо. Она здесь явно ни при чем.

— Тебе это проще всего сделать, — усмехнулась Наташа. — Пойди к ментам и расскажи, как все было. Тебя посадят, а ее выпустят.

— Она ухитрится, — сказала Лилька, — кого-нибудь из нас вместо себя и Юльки ментам подсунуть. Ведь они с Юлькой подружки.

Я вдруг почувствовала смертельную усталость. На лицах девочек прочла враждебность. Они уверены, что это я убила Костю. И бесполезно их переубеждать. Все равно никто не поверит, даже Оля.

Глянув на часы, я обнаружила, что уже позднее утро, и тут же почувствовала головную боль и тяжесть в груди, как всегда, после бессонной ночи. Поэтому решила, что пора отправляться домой. Только не к себе, а к Юлькиной маме. Листочек с адресом лежал у меня в сумочке, а в кармане вместе с ключами от моей квартиры Юлькины ключи.