Убийца с лицом ребенка

Михаил Ушерович Ушер, 2020

В адвокатском бюро города Коблевска раздается звонок. Адвокат Альберт Кемельман узнает о задержании своего друга – начальника полиции города полковника Снаткина. Его обвиняют в получении взятки в особо крупном размере. Так начинается одиссея адвоката Кемельмана, который не по своей воле втягивается в политические интриги города, в котором стали исчезать люди, как близкие к власти, так и равнодушные к ней. За всеми действиями адвоката наблюдает профессиональный убийца. В романе выведены все типичные "слуги народа", приведшие страну и город к катастрофе. Содержит нецензурную брань.

13

— Распять христопродавца! — бесновался на импровизированной сцене мужчина в черном до пят плаще и буденовке на голове. — Они убили нашего Бога. Они хотят убить нашу святыню и память о нем.

При этом он ударил сучковатой палкой по наспех сложенным доскам и заставил их вздрогнуть.

— Не забудем, не простим! — взревела толпа выученной кричалкой.

— Сжечь этот вертеп разврата и зрады и развеять пепел над Южным Бугом! — снова ударил своим посохом мужчина.

— Слава нации — Смерть врагам! — кричала толпа, заранее приготовленные лозунги.

— Кто это? — спросил у Петренко подошедший к нему мужчина в легкой светлой куртке и джинсах. Под гражданским одеянием Петренко безошибочно определил, что мужик явно из военизированных, возможно атошник, но не из активистов.

— У нас здесь свободный микрофон, — уклончиво ответил Петренко. — Каждый человек может высказать свое мнение.

— А против кого бунтуем? — продолжил интересоваться мужчина, не глядя на Петренко.

— Здесь никто не бунтует. Здесь собрались патриотические силы города, чтобы свернуть шею осмелевшей «вате» в лице Ильи Кордона.

— А кто конкретно организатор и вдохновитель этого мероприятия? — продолжал выяснять незнакомец.

— Ты, случайно, не из Кордоновского заведения? — подозрительно спросил Петренко. Стоявшие рядом активисты тут же окружили подошедшего мужчину и Петренко.

— Здесь за версту воняет москалем, — заорал один из них.

— Давайте завалим его тут же, — поддержал кто-то.

— Стоп! — приказал Петренко. — Мы не бандиты. Мы — идеологические бойцы Революции достоинства. Чей Крым, братан? — ехидно усмехнулся он.

— Крым наш, — спокойно ответил мужчина.

— Ответ неправильный, — торжествующе констатировал Петренко. — Так, однозначно, говорят москали. Паспорт при себе имеется?

— А ты что, мент? — спросил его незнакомец.

— Уже теплее, — оживленно сказал Петренко. — Гражданин понимает, что мы его раскулачили. Я сказал: паспорт мне в руки! Если ты наш человек — уйдешь целый и невредимый.

— Я и так уйду целым и невредимым, — невозмутимо ответил мужчина, спрятав руки в карманы куртки. — Если хотите не иметь неприятностей, сделайте вид, что вы меня не видели.

— Паспорт давай! — схватил Петренко мужчину за руку и тут же ойкнул. Острая боль за грудной клеткой подкосила его и он даже не успел додумать какую-то мысль. В последний момент он увидел, склонившихся над ним соратников. Они что-то кричали, но он их уже не слышал. Странно, но ему какое-то время казалось, что он взлетел и видел себя лежавшим на асфальте в луже крови. Он удалялся все выше и выше, к вечерним звездам, а окружившие его люди вразброс кричали: — Врача! Срочно врача! Человека убили!

Через несколько минут к телу Петренко приблизились врачи из «скорой помощи», дежурившей, на всякий случай, при блокаде телеканала. Один из них констатировал смерть от пулевого ранения и стал звонить в полицию. Когда активисты оглянулись в поисках убийцы, рядом с ними уже не было мужчины в светлой куртке и джинсах. Когда Илья Кордон снова выглянул в окно, он увидел отъезжающие камазы, нагруженные мешками с песком, разобранную сцену, полицейские автомобили с мигалками, машину скорой помощи. «Блокировка канала захлебнулась, — радостно подумал он. — Пора и мне сделать ход конем.» Он подошел к столу и написал экспромт: «Нельзя быть членом коррумпированного городского совета и одновременно обличать его». Бомба для господина председателя городского совета Степана Овчаренко была готова.