Следуй за своим сердцем

Мишель Смарт, 2017

Записной плейбой и талантливый архитектор Даниель вынужден жениться, чтобы сохранить наследие семьи. Он баснословно богат и неприлично циничен. Ему нужна практичная женщина, которая не ищет любви и романтики. Холодная красавица Ева, целиком и полностью посвятившая себя работе, – самая подходящая кандидатура. Но как же они ошиблись друг в друге!

Глава 3

Этот парень просто псих. Точно. Человек в здравом рассудке на такое не пойдет.

Однако, взглянув в его зеленовато-карие глаза, она поняла, что этот мужчина абсолютно вменяем и совершенно точно знает, что делает. Мало того, выражение его глаз напугало ее, хотя она не была склонна легко впадать в панику. Она научилась хорошо скрывать свой страх.

— Ну уж этого точно не произойдет, — твердо заявила она, мысленно порадовавшись, что Даниель не может слышать, как громко стучит ее сердце.

Он пожал плечами, взял у нее стакан, налил себе очередную порцию горячительного.

— Очень хорошо. Мне не нужна романтически настроенная жена. Я женюсь не ради любви. Я должен сохранить наследство моей семьи. — Заметив непонимание в ее глазах, он пояснил: — Мой брат умер, не оставив детей. Я второй сын. И могу получить наследство, только женившись.

— А зачем оно вам? Вы и так сказочно богаты.

— Чтобы сохранить для своей семьи. — Он задумчиво покрутил в пальцах стакан со скотчем. — В конце концов, это мой долг.

— И вам нужна жена, чтобы вступить в наследство?

— Si. Все родовое имущество… — Даниель замялся, подыскивая наиболее подходящее английское слово, — по старинному закону передается по наследству лишь в случае, если претендент на него женат.

— И это законно?

Он угрюмо кивнул.

— А на то, чтобы изменить закон в соответствии с устоями современности, могут уйти годы. У меня нет столько времени. Я должен действовать немедленно.

— Что ж, тогда поищите кого-нибудь другого.

— Я не хочу искать кого-то другого. Все остальные слишком жадны до денег.

— Но вы совсем меня не знаете! — возмутилась Ева. — Двадцать минут назад вы считали, что я англичанка.

— Я знаю все, что мне нужно, дорогая моя, — возразил он. — Лишнего знать не хочу. Твое прошлое меня не интересует. Я не хочу всех этих душещипательных разговоров. У нас будет взаимовыгодное сотрудничество, а не романтические отношения.

Ева не знала — плакать ей или смеяться. Неужели она стала такой холодной и расчетливой, что согласится на такое сомнительное предложение? А как, собственно, это предложение характеризует самого Даниеля? Что заставило его пойти по этому пути?

— Брак — это не игра, — медленно проговорила она, лихорадочно размышляя и то и дело переводя взгляд с Даниеля на деньги и обратно. Безусловно, эта сумма была бы лагерю очень кстати. Агентство «Блю трейн» существует лишь за счет пожертвований, которых вечно не хватает на все их проекты.

Она перевела взгляд на море, до сих пор не в силах поверить, что Даниель сделал ей такое странное предложение.

— Мне совсем не до игр, — отозвался он. — Выходи за меня, и в выигрыше будут все. Твое агентство получит гарантированный постоянный доход, ты тоже — на любые расходы, моя семья сохранит свое наследие. Ева, ты же практичный человек. И прекрасно понимаешь, что в моем предложении есть смысл.

Она не всегда была такой уж практичной. Когда-то она была мечтательницей. Но в один день все ее надежды и чаяния превратились в пыль.

— Я не знаю… — Она потуже затянула хвост на затылке. — Вы говорите, это не игра, но в то же время утверждаете, что в выигрыше будут все. Брак — это союз двух человек, которые любят друг друга, а не тех, которые друг друга даже не знают толком.

— Родословная моей семьи идет с незапамятных времен. И самые удачные браки заключались именно по расчету, из практических соображений. Я никогда не хотел посвятить свою жизнь одному конкретному человеку, но готов связать ее с тобой. Наш брак будет основан не на любви, но на уважении — это я обещаю.

— Как вы можете уважать меня, если стараетесь купить?

— Я не покупаю тебя, дорогая моя. Считай эти деньги просто стимулом.

— Я не хочу быть вашей собственностью.

Это она уже проходила. Потому и сбежала от родителей, как только ей исполнилось восемнадцать — в тот день, когда она перестала принадлежать им.

— Если бы я хотел женщину в собственность, то не выбрал бы тебя.

Прежде чем она успела ответить, вошел дворецкий, чтобы унести суп. Только теперь Ева с удивлением обнаружила, что ее тарелка пуста. А она и не заметила, как ела. Дождавшись, когда он подаст веллингтонский пирог — разрежет его и разложит по тарелкам, Ева задала следующий вопрос.

— Если я отвечу «да», что помешает мне получить деньги и просто сбежать?

— Ты не сможешь получить деньги, пока мы официально не женаты. По итальянским законам ты не сможешь подать на развод в течение трех лет, однако я не могу остановить тебя, если ты захочешь просто уйти. Так что мне придется довериться тебе.

Ему придется ей довериться… Но может ли она доверять ему?

Пирог оказался настоящим деликатесом. Такой вкусноты Ева еще не пробовала: нежная розоватая говядина и грибной паштет, завернутые в тончайшие блинчики и запеченные в слоеном тесте.

— Если наш брак не будет традиционным, то как вы себе его представляете? — спросила она, прожевав первый кусок.

На обычный брак она не согласилась бы — ни с Даниелем, ни с кем-либо другим. Но брак по расчету давал ей возможность сохранить свое сердце свободным и спокойным… Неуязвимым. И это ее устраивало. Ее сердце вынесло немало ударов, и еще один разобьет его окончательно.

— Все будут считать нас настоящей парой. Мы будем жить вместе. Будем вместе навещать родственников и друзей.

— То есть мы будем постоянными спутниками?

Он кивнул:

— Именно так. Однажды мы можем стать родителями…

При этих словах Ева поперхнулась куском пирога. Она закашлялась и глотнула воды прямо из бутылки.

— Ты в порядке? — спросил Даниель, выскочив из-за стола, чтобы помочь ей.

— Нет. — Ева рассмеялась и снова закашлялась. — Мне послышалось, вы считаете, что мы станем родителями.

— Именно так. Если поженимся, мы будем спать вместе.

— Вы об этом ничего не говорили.

— Не думал, что об этом следует упоминать отдельно. Женатые пары спят вместе, дорогая моя, и я буду спать с тобой. — Глаза его блеснули. — Делить с тобой постель — одно из преимуществ нашего брака.

— Я не хочу секса с вами.

Даниель неожиданно для нее рассмеялся.

— А вот сейчас, думаю, ты впервые мне солгала. Ты не можешь отрицать, что я тебя привлекаю.

— Если бы это было так, я не отвергла бы ваше предложение провести вместе ночь.

— Если бы я не привлекал тебя, ты вообще не согласилась бы со мной встречаться. Думаешь, я не знаю, что женщин ко мне тянет? Я хорошо понимаю язык тела, и ты, солнышко, явно продемонстрировала все знаки женщины, которая противится своему желанию. И я понимаю почему — нелегко признать, что тебя тянет к мужчине, который тебе так неприятен.

— Вы всегда такой самоуверенный?

— Я практиковался годами и наконец достиг совершенства. Так что согласись, что я тебя привлекаю.

— Вовсе нет.

— Два раза солгала за пару минут? Это не пристало женщине, которая собирается стать моей женой.

— Я еще не дала согласия.

— Еще нет. Но дашь. Мы оба это хорошо знаем.

— Позвольте мне быть откровенной: если я соглашусь за вас выйти, спать я с вами не стану.

— Что ж, я тоже буду откровенен. Когда мы поженимся, мы будем делить спальню и постель. А будет ли между нами в этой постели секс, зависит от тебя.

— То есть вы не станете настаивать?

— Настаивать мне не придется. Хотя ты на голубом глазу и отрицаешь свое желание, химия, которая есть между нами, сделает свое дело, когда мы окажемся под одним одеялом.

— Вы попытаетесь меня заставить?

Его красивое лицо исказила гримаса отвращения.

— Никогда. Я не могу обещать, что не попытаюсь соблазнить тебя — ведь ты, дорогая моя, очень сексуальная женщина… Я был бы святым, если б не попытался… Но как только ты скажешь «нет», я сразу прекращу свои попытки.

У Евы на кончике языка уже вертелся вопрос, а не планирует ли он завести любовницу. Это было бы логично — если у него не будет секса с ней, то с кем-то же должен быть. Однако внутренний голос посоветовал ей не ступать на эту скользкую почву. Она была одинока уже шесть лет, но по сексу совершенно не скучала. Да, ей не хватало мужской нежности и ласки, но не секса. Она вообще не понимала, почему люди возводят секс в культ. Но коль скоро это так, нельзя ожидать от Даниеля, что он будет соблюдать навязанный ею целибат.

— Если я соглашусь, я хочу продолжать работать. — Если у него есть требования, что ж, она огласит свои.

Даниель нахмурился:

— Работать в лагере ты больше не сможешь.

Сердце Евы упало. Она любила свое дело. В лагере она приносила пользу и многому научилась.

— Но я не могу так просто все бросить, — прошептала она.

— Почему нет? В агентстве станет одним сотрудником меньше, но за это оно будет ежегодно получать три миллиона долларов. А ты получишь от меня неизмеримо большую сумму, чем любая возможная зарплата.

— Дело не в деньгах.

— А в чем тогда?

Ева сделала глубокий вдох. Как объяснить Даниелю, что работа в лагере наполняет ее жизнь смыслом? Здесь она обрела надежду на то, что еще не все потеряно. Но даже если она сумеет подобрать слова, какое Даниелю дело до ее переживаний? Для него все решают лишь деньги. И женитьба на ней принесет их ему еще больше.

Что ж, она попробует играть по его правилам.

Пристально глядя на Даниеля, Ева заявила:

— Пять миллионов долларов в год. Столько вы будете платить агентству за то, чтобы жениться на мне. И все условия должны быть задокументированы.

Даниель даже не моргнул.

— Это будет частью нашего брачного контракта.

— И он будет заверен моим адвокатом.

— Естественно.

— Мне нужен месяц, чтобы…

— Нет, — отрезал он. — Это слишком долго. Дел очень много, и они не ждут. Я хочу, чтобы мы поженились в Италии как можно скорее. Завтра же ты уведомишь свое руководство, что уезжаешь. Я организую тебе замену, пока агентство не найдет кого-нибудь подходящего на твое место.

— А если вы никого не найдете?

— Найду, — так самоуверенно заявил он, что ей захотелось дать ему пощечину. — Но завтра, как только я передам чемодан с деньгами, ты объявишь, что выходишь за меня замуж. И свое слово назад взять уже не сможешь.

— Если мой адвокат одобрит наш брачный контракт. И еще мне нужно домой, прежде чем я отправлюсь в Италию.

Он с нескрываемым раздражением забарабанил пальцами по столу.

— А это еще зачем?

— Вы итальянец, а я нет. Я работала в Министерстве иностранных дел, поэтому знаю, о чем говорю. Мне нужно в Гаагу, чтобы собрать необходимые документы, которые с меня потребуют ваши чиновники.

— Я пошлю за ними кого-нибудь.

— Еще не хватало, чтобы кто попало копался в моих личных вещах.

Несколько секунд он изучающе смотрел на нее, потом резко кивнул.

— Ладно. Сначала я свожу тебя в Нидерланды. Но больше никаких проволочек. Итак, мы заключили сделку? Я могу поручить моему адвокату составить брачный контракт?

У Евы моментально пересохло в горле. Что с того, что она соглашается на это странное предложение? Уже шесть лет ее жизнь практически пуста. Ее брак с Даниелем обеспечит агентству «Блю трейн» внушительные дотации, которые принесут пользы куда больше, чем она сама.

Собравшись с духом, стараясь не обращать внимания на вставший перед ее мысленным взором образ Иоганна, она кивнула.

— Скажи это, — потребовал Даниель.

— Да. Я выйду за вас замуж.

Уголки его губ чуть приподнялись в подобии улыбки, больше похожей на гримасу.

— Тогда, полагаю, мы должны выпить, чтобы утопить наши печали.

Даниель взглянул на часы и вздохнул. Деньги были переданы изумленному руководству агентства «Блю трейн», временная замена Евы утверждена после беглого просмотра резюме, брачное соглашение юристы должны были подготовить к их прилету в Европу. Ее холщовый рюкзак лежал в багажнике автомобиля, документы об ее увольнении подписаны. Они давным-давно уже должны были покинуть этот ее богом забытый лагерь, но Ева, пробормотав, что ей надо попрощаться, куда-то исчезла. Даниель полагал, что прощание займет несколько минут, но ее не было уже почти час.

Он согласился отведать напиток, отдаленно напоминавший кофе, который предложила ему одна из сотрудниц лагеря, густо красневшая всякий раз, когда он бросал на нее взгляд и натужно улыбался. Ему ужасно хотелось убраться поскорее из этого места, которое заставляло его стыдиться того, что ему посчастливилось родиться богатым. Он бы ни за что не признался в этом Еве, но, даже если бы она отказала ему, он все равно пожертвовал бы миллион долларов ее агентству.

Едва Даниель сделал последний глоток отвратительной жидкости, подумав, что ему следовало бы добавить к своему пожертвованию пожизненное обеспечение нормальным кофе всех сотрудников и обитателей лагеря, откуда ни возьмись появилась Ева.

— Готова ехать? — нетерпеливо осведомился он.

Она кивнула. Они едва ли обменялись парой слов с тех пор, как приехали в лагерь, и она старалась не встречаться с ним взглядом.

— Тогда вперед.

Они уселись в машину, и Даниель постучал по экрану, разделявшему салон и кабину, давая водителю сигнал трогаться.