«Лесенка успеха», или Три грани научно-методической системы детского сада

Н. М. Крылова, 2013

Научно-методическую систему «Детский сад – Дом радости» реализуют сотни детских садов в самых разных уголках России. Книга её создателя, выдающегося отечественного «дошкольного» учёного Н. М. Крыловой, впервые раскрывает взаимосвязь трёх сторон («инноватики», «технологии», «программы») в организации успешной педагогической практики. Смысловым фоном авторского рассказа служит широкий обзор актуальных научных достижений и обсуждение современного состояния дел в детских садах. Сочетание научной чёткости, богатейшего практического опыта и неожиданных, порой выглядящих парадоксальными, утверждений делает книгу и увлекательной для чтения, и наукоёмкой, открывающей новую страницу в обсуждении проблем и перспектив дошкольного воспитания.

Предисловие от автора

За последние два десятилетия в России создано много дошкольных программ. И возникает вопрос: наличие многих программ — это хорошо или плохо, какова результативность работы по той или иной программе? Мои поездки по стране показывают, что с каждым годом воспитатели всё больше разочаровываются в программах, на которые они ориентировались как на нечто новое. Их результаты не улучшаются, а зачастую ухудшаются относительно прежних.

А ведь программы создавались коллективами серьёзных учёных разных научных школ России. В чём же проблема? Я сформулировала своё представление о ней. Видимо, программы — это вершина горы, «верхи» достижений союза науки и практики. Но ведь большинство людей живёт не на вершинах.

Как создаются современные российские программы? По принципу собирания вместе авторов и объединения результатов их исследований. Каждое такое исследование, как правило, проведено в хорошем саду, у хорошего воспитателя (с которым сами учёные тесно сотрудничают). И затем эти максимальные достижения по разным направлениям занятий складываются. Они зачастую не взаимосвязаны, а уж их взаимозависимость почти никогда не показывается.

Глядя на содержание таких программ, нам, исследователям, всем интересно: вот, каких высот можно достичь. Но что с этим делать воспитателю?

Ему эти высоты предлагаются как нормы практической работы — а он видит, что они нереальны: там-то дюжина учёных работали с дюжиной лучших воспитателей по отдельным направлениям — а он один должен собрать всё это вместе.

И вот я взяла в помощники замечательного петербургского воспитателя Валентину Тарасовну Иванову (одну из тех выдающихся воспитательниц, с помощью которых петербургские учёные и разрабатывали свои методики), и мы вышли на такое средство освоения программы как технология.

Технология представлена в виде ежедневного сценария рабочего плана воспитателя с семи утра до семи вечера на весь учебный год. Мы стремимся сценариями помочь специалисту через обобщение, через демонстрацию взаимосвязанности явлений преодолеть сложившуюся межпредметную разобщённость. Мы старались освещать там всё то, что обычно оставалось «за кадром».

И очень многое из того, что доказывалось в исследованиях, заносилось в программы, а потом оказывалось в массовой практике не выполнимо — теперь с помощью технологии вновь превращается в выполнимое и доступное.

Так с 1985 года мною (с участием педагогов-соратников) ведётся разработка и внедрение научно-методической системы «Детский сад — Дом радости», которая показала себя эффективным средством преодоления разрыва между высоким уровнем науки и низким уровнем практики в дошкольном образовании.

…Ещё лет двенадцать назад в слове «технология» слышалось оскорбление дошкольного воспитания. Да и сегодня оно воспринимается обычно как нечто, заковывающее воспитателя в железные рамки. В 1985–1989 годах я ещё пользовалась словом «драматургия», «сценарии дня» — и лишь с 1990-го года решилась ввести слово технология в дошкольную педагогику.

Мой интерес к технологии был связан с тем, что я прошла хорошую школу от воспитателя до методиста района, города, преподавателя вуза. Меня мучило то, что дети — заложники неумелого воспитателя. А таковы ведь почти все выпускники педучилищ и педвузов.

Когда молодые воспитательницы приходят работать, то оказываются в ситуации, что кроме отдельных частных освоенных линий обучения им надо либо брать опыт старого воспитателя (он хоть как-то умеет детей организовывать) — или пытаться делать своё. Но сделать своё с нуля мало у кого получается. Сначала человек начинает экспериментировать, а потом потухает и слепо подражает окружающим, стихийно подстраивается под общий уровень работы, каким бы он ни был.

Характерно, что у нас отличники педучилищ в детских садах практически не остаются (про выпускников институтов и говорить не приходится). Конечно, в первую очередь играет роль мизерная зарплата. Но есть и другая причина: юные воспитательницы уходят, не справляясь с организацией. Они тонут в лавине книг, в калейдоскопе предлагаемых частностей — их энтузиазм перегорает, и они чувствуют, что с детьми ничего всерьёз достичь у них не получается.

И чем успешнее девочки в жизни, тем болезненней они эту свою неуспешность в работе ощущают.

Панорама научных достижений в дошкольной педагогике за последние сорок лет поражает изобилием автономных разработок педагогических проблем, рекомендуемых воспитателям подходов ко множеству видов детской деятельности.

В локальности этих разработок есть определённые достоинства: автономность исследования той или иной педагогической проблемы способствует высвечиванию внутренней логики внутри каждой из них. Вместе с тем, состояние дел в детских садах свидетельствует и о негативной стороне этого явления.

Неравномерная разработанность тем, информационная фрагментарность и противоречивость, дублирование и т. п. привели к пониманию, что невозможно дошкольному специалисту-практику свести воедино данные, получаемые в разных исследованиях, представленные в многочисленных сценарных разработках.

С этой проблемой я столкнулась ещё в семидесятые годы (сначала в роли воспитателя детского сада, потом методиста районного и городского отделов образования, далее преподавателя педучилища, колледжа, вузов Ленинграда и Перми).

Развитие отечественной педагогической науки (включая психологию, физиологию и др.) о детях дошкольного возраста, создание комплексных и парциальных программ, приумножение средств, методов, форм, условий воспитания, открытие всё большего числа факторов, влияющих на развитие и ребёнка, и его наставников (включая семью), сделало педагогическую деятельность воспитателя детского сада избыточно сложной.

Воспитателю стало всё труднее овладевать необходимыми знаниями и умениями, всё труднее ими пользоваться.

Инновационный подход, программа, технологический проект за эти годы стал основой профессиональной работы педагогов в сотнях детских садов и более чем в 60 регионах России. Многие наши воспитатели-последователи за пятнадцать-двадцать лет выпустили пять — шесть коллективов воспитанников, которых вели с младшей до подготовительной группы. (Причём уже в первый год дети младшей группы в наших садах повсеместно отличаются от своих сверстников, воспитывающихся «как принято» на основе разрозненных парциальных технологий).

Конечно, я представляю свою версию; верю в то, что разрабатываются и другие подходы. Но очевидна величина дистанции между современным пониманием законов дошкольного детства в науке и практическим состоянием дел в дошкольных учреждениях, и я твёрдо убеждена, что именно в преодолении этого разрыва спрятан ключ к счастливой жизни новых поколений российских детей.

Я отдаю себе отчёт в том, что не может быть универсальной образовательной модели, идеального алгоритма профессионально-педа-гогической деятельности, совершенной педагогической системы даже в рамках одного и того же исторического времени и социокультурного контекста.

Но опыт «Детского сада — Дома радости» — это уже один успешно найденный путь преодоления наиболее острых проблем организации детских садов не в отдельных экспериментальных учреждениях, а в массовой практике в самых разных условиях.

Надеемся, что рассказ о замысле моего проекта и основных чертах его воплощения на практике будет интересен и полезен читателю этой книги.